В любом случае, попытаться действительно стоило.
Одновременно ей пришло в голову, что теперь у нее будет преимущество свободного времени, которое предоставляют выходные. Ни в одной из книг развлекательного центра общины не содержалось ничего более существенного, чем картинки, но библиотека Бароны была открыта для всех, и хотя Лиза только однажды поднималась выше второго этажа, она знала, что детей туда пускают. Так, библиотека открывается по субботам довольно рано, надо будет заняться делом сразу после завтрака...
Тут мысли Лизы вернулись к человеку в машине, и она задумчиво наморщила лоб. Что это за работа такая, подумала она, где нужно быть в субботу, но не нужно в пятницу? Шахты в Тесселлэйтских горах около Рэнда, как она слышала, работали восемь дней в неделю – причем некоторые из них круглосуточно, двадцать один час в день. Но тот мужчина не был похож на шахтера. Может, это какой-нибудь смотритель? Во всяком случае, он говорил достаточно интеллигентно, чтобы быть кем-то важным.
И в этом, очевидно, и заключается секрет взрослой жизни. Образование – это сила... Сила – это когда тобой не управляют. Улыбаясь сама себе, Лиза набрала скорость, желая поскорее добраться до кровати. Завтрашний день обещал быть очень напряженным.
* * *
Доктор Мэтью Джарвис поставил машину около хижины, погасил фары и с облегчением вздохнул. С минуту он сидел в темноте, давая глазам привыкнуть. Затем открыл дверцу, протянул руку и придвинул спящего мальчика к себе. Двигаясь осторожно, чтобы не удариться головой самому и не ударить ребенка, он выбрался из машины и понес его в темное здание.
Оказавшись внутри, он направился прямиком к кухонному столу. Идти пришлось в полной темноте. Джарвису удалось справиться с этим, ни на что не наткнувшись, и положить мальчика на плоскую поверхность. Ощупью добравшись до ближайшей двери, он включил свет и направился к кабинету, чтобы включить свет и там. Подняв мальчика, он перенес его на кушетку в кабинете, потом вернулся к машине за маленькой дорожной сумкой, по пути удостоверившись, что свет не виден снаружи. Вернувшись в кабинет, он достал из сумки баночки и шприцы, которые могли ему понадобиться, и аккуратно разложил их на краю стола около кушетки. Потом он поставил стул рядом со спящим мальчиком и сел.
Довольно долго он всматривался в лицо ребенка, и внутри его бурлили противоречивые чувства. Нет, он не собирался менять свое решение... То, что ему удалось зайти так далеко и остаться непойманным, означало, что теперь выбор только за ним. Однако даже сейчас, на такой поздней стадии, он не мог позволить себе что-то случайно упустить.
Минута задумчивости миновала. Подойдя к краю стола, он осторожно приготовил три шприца: первый со средством, нейтрализующим остатки транквилизаторов в организме мальчика, второй с легким снотворным. В третьем же... Джарвис покосился на коричневую жидкость, в который раз удивляясь тому, насколько невинно она выглядит. Ничто в ее виде не выдавало того, что на ее создание ушло четыре года... или что она должна совершить в обществе Тигриса переворот не менее радикальный, чем появление Способностей около двухсот лет назад. Это был настоящий коричневый динамит – по килотонне в каждом шприце.
Чувствуя, как сводит челюсти от напряжения, доктор осторожно поставил баночку и взял первый шприц и дезинфицирующий тампон. Протерев участок кожи на предплечье мальчика, он ввел нейтрализатор и прижал тампон к месту укола. Сдвинувшись на пару сантиметров ниже, он повторил процедуру со вторым шприцем. Затем, положив руку на пульс мальчика, он сел и стал ждать.
Он боялся ошибиться с дозой и в результате потратил почти час, дожидаясь, пока мальчик перейдет из коматозного сна в более сознательное состояние, которое было ему нужно. Наконец мальчик начал приходить в себя.
– Колин, ты меня слышишь? – мягко спросил Джарвис.
Мальчик пошевелился, его глаза приоткрылись двумя узкими щелочками, через которые виднелись одни белки.
Ага, – пробормотал он. – Я скажу тебе кое-что, Колин, и я хочу, чтобы ты пообещал мне запомнить это. Хорошо?
– Ага.
– Ладно, тогда открой глаза и посмотри на меня. – Колин повиновался, и Джарвис продолжал: – Меня зовут Мэтью Калеб. Я друг – твой и всей вашей семьи; ты останешься со мной на несколько месяцев, это будет что-то вроде каникул на природе. Ты очень счастлив, и тебе, конечно, здесь нравится, и ты хочешь остаться здесь как можно дольше. Запомнишь все это?
– Угу.
Джарвис хотел ему сказать еще кое-что, но это могло подождать до другого раза. Пока же основная работа была сделана.
– Отлично. Теперь поверни голову и посмотри в угол, вон туда. Видишь красный диск? Я хочу, чтобы ты попробовал поднять его до металлической планки.
Колин кивнул, и Джарвис обратил все свое внимание в угол. Установка представляла собой, по существу, домашнюю версию стандартных тестеров Способностей, применяющихся в общинах. Двадцать металлических дисков, по килограмму каждый, были нанизаны на вертикальную ось, сужавшуюся вверх от основания. Благодаря различному размеру центральных отверстий диски располагались на расстоянии в несколько сантиметров друг от друга. Джарвис увидел, как нижний диск – выкрашенный в ярко-красный цвет – дрогнул и начал подниматься. Он без малейшей задержки поднял следующий диск, потом следующий и следующий. Когда столбик наконец остановился, в нем было восемь дисков. На самом деле мальчик мог бы поднять и девятый.
– Прекрасно, Колин, очень хорошо, – сказал Джарвис, делая пометку в блокноте.
Это было нормально или даже, может быть, немного слабовато для его возраста, хотя Джарвис не сомневался, что тщательное исследование мозга и обмена веществ мальчика покажет, что его уровень развития соответствует норме. Но это, опять же, могло подождать до завтра.
– Можешь опустить диски.
Грузы плавно вернулись в исходное положение, и Джарвис повернулся к мальчику.
– Теперь, Колин, я должен сделать тебе укол, но я не хочу, чтобы ты его почувствовал. Ты понял?
Колин кивнул. Взяв третий шприц, Джарвис снова протер его руку и, немного помедлив, ввел коричневую сыворотку. Когда он клал шприц обратно на стол, его рука заметно дрожала.
– Очень хорошо, Колин. Теперь осталось только одно, а потом ты сможешь поспать. Я собираюсь делать тебе эти уколы каждые два дня, и я не хочу, чтобы они тебя как-либо беспокоили. Поэтому, когда ты услышишь слово «Мирибель», ты немедленно будешь погружаться в глубокий сон и не проснешься, пока не услышишь слово «Ориана». Ты понял меня? Повтори эти слова.
– Мирибель, – пробормотал мальчик. Его глаза под опущенными веками начали двигаться: гипноз ослабевал. – Ориана.
– Отлично, Колин. Теперь, через минуту, ты заснешь, а утром, когда проснешься, не будешь помнить этот разговор. Мы хорошо проведем с тобой время, и ты узнаешь много нового о том, как жить в лесу. В общем, не беспокойся ни о чем, потому что я забочусь о тебе. Понял? Вот и хорошо. Ты хороший мальчик, Колин. Спокойной ночи.
Минутой позже мальчик уже спал, чуть приоткрыв рот, его дыхание было медленным и спокойным. В последний раз проверив у него пульс, Джарвис заботливо укрыл его заранее приготовленным одеялом. Очень тихо он собрал свои инструменты и препараты и запер их в рабочем столе.
Еще раз бросив взгляд на спящего ребенка, он выключил в кабинете свет и тихо прикрыл за собой дверь. Как ни странно, хотя руки у него еще немного дрожали, прежнее напряжение спало... и причина этому была очевидной. Введя в организм Колина нелегальный препарат, он окончательно поставил себя вне закона.
Каковы бы ни были его цели и намерения, его решение идти до конца было непоколебимо.
Глава 4
По субботам сигнала побудки обычно не было, но остатки возбуждения предыдущей ночи заставили Лизу вскочить еще до семи часов – обычного времени подъема по выходным. Быстро одевшись, она отправилась вниз по лестнице в столовую. Несмотря на ранний час, несколько человек уже завтракали. В основном это были младшие мальчики и девочки, которые всегда вставали с рассветом, независимо от дня недели. Подойдя с подносом к столу, Лиза с некоторой досадой обнаружила перед своим стулом желтый треугольник.
Очевидно, решила она, кто-то видел ее запрещенный полет с балкона и рассказал об этом достаточно громко, чтобы Гавра решила принять соответствующие меры. Это было на редкость некстати – кроме потери очков, обычное наказание за подобные нарушения включало в себя еще и одну-две недели домашнего ареста. Если Гавра изберет для Лизы именно такое наказание, придется отложить поход в библиотеку как минимум до времени после работы в следующий следельник. Быстро покончив с завтраком, она пошла в кабинет старосты, готовясь к худшему.
Как выяснилось, напрасно.
– А, Лиза, – Гавра улыбнулась девочке, осторожно постучавшейся в дверь. – Входи, входи! Ты встала раньше, чем я ожидала. Я тут подумала – не могла бы ты принять новенькую сегодня утром? Она приедет с родителями около восьми.
На Лизу нахлынула волна облегчения. До восьми оставалось не более получаса, а прием новенькой в общине мог занять весь остаток утра, особенно если она окажется такой напуганной, какими обычно бывают дети, расставаясь с родителями. Однако по сравнению с карой, которой боялась Лиза, направляясь сюда, это задание было сущим пустяком.
– Конечно, с удовольствием! У главного входа?
– Да, – кивнула Гавра. – Большое спасибо. И извини за то, что сказала тебе в последнюю минуту.
Полчаса – слишком короткий срок, чтобы браться за что-нибудь серьезное, а игровые комнаты «Утренней зари» всегда были идеальным местом, чтобы убить немного времени, и Лиза побрела вниз, посмотреть, что там происходит. Когда она вошла, перед ней предстала сцена почти бесконтрольного ада: группа Седьмых, собравшись в центре главного гимнастического зала, играла в бурную игру под названием «вихрь», в то время как несколько Пятых и Шестых подбадривали их со стороны, пытаясь повторить их замысловатые движения своими игрушками. Двое подростков – Десятые, судя по их очевидной неопытности, – не решаясь встать в центре рядом с Седьмыми, ограничились опекой младших детей, следя, чтобы те не разбегались и не поранились. Они выглядели такими беспомощными и были настолько обрадованы, увидев, что к ним прибыла поддержка, что Лиза изменила свои первоначальные планы и провела оставшиеся полчаса, помогая им успокоить неистовых Седьмых и восстановить порядок. «Да, контролировать утренние субботние забавы – это явно не то занятие, по которому я буду скучать, когда покину общину», – хмуро размышляла она, торопливо идя по коридорам к главному входу. Она немного опаздывала и надеялась, что новая девочка со своей семьей еще не прибыла.
Однако они прибыли вовремя. Впрочем, судя по тому, что Гавра еще разговаривала с ними, когда прибежала Лиза, они, вероятно, опередили ее совсем ненамного.
– А, вот и она! – сказала Гавра при виде Лизы, пытавшейся подбежать к ним, сохраняя чувство собственного достоинства. – Это Лиза Дункан, одна из наших подростков. Лиза, это Джесси Ларз и ее родители.
– Очень приятно познакомиться, – кивнула Лиза взрослым, одновременно садясь на корточки, чтобы оказаться на уровне глаз ребенка. – Привет, Джесси. Как дела?
Малышка не ответила. Еще сильнее сжав руку матери, она смотрела на Лизу широко раскрытыми, немигающими глазами.
– Меня зовут Лиза, – жизнерадостно продолжала девочка, не обращая внимания на ее молчание. – Джесси – это сокращение от Джессики, да?
– Скажи «да», Джесси, – вполголоса велела малышке мама.
– Ага, – с неохотой проговорила Джесси.
– Очень милое имя! – продолжала Лиза, выдавая лучшую из своих улыбок. – И ты очень красивая девочка, ты знаешь это?
– Ага, – сказала та на этот раз более уверенно.
Взрослые засмеялись, и Лиза почувствовала, что малышка немного ослабила защитные барьеры. Гавра, очевидно, тоже это увидела и решила тут же воспользоваться.
– А почему бы нам всем теперь не пойти в комнату для тестов? – предложила она. – А потом мы покажем вам некоторые возможности, которые может предоставить «Утренняя заря».
– Да, это будет так весело! – воскликнула Лиза. – У нас здесь море замечательных игрушек и настольных игр!
Она встала и протянула малышке руку. После небольшого раздумья та взяла ее, и, хотя во время их короткой прогулки Джесси по-прежнему крепко держалась за руку матери, Лиза решила считать это победой.
Как бы то ни было, когда они дошли до комнаты для тестов, сопротивление девочки окончательно рухнуло. С минуту Джесси с восторгом смотрела на кучу наваленных там игрушек, а потом со счастливым писком бросилась к ним.
– Джесси... – предостерегающе проговорила мать.
– Все в порядке, – перебила ее Гавра. – Игрушки здесь для того, чтобы с ними играли. Не могли бы вы подойти сюда к столу? Нам надо заполнить кое-какие формуляры.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42
Одновременно ей пришло в голову, что теперь у нее будет преимущество свободного времени, которое предоставляют выходные. Ни в одной из книг развлекательного центра общины не содержалось ничего более существенного, чем картинки, но библиотека Бароны была открыта для всех, и хотя Лиза только однажды поднималась выше второго этажа, она знала, что детей туда пускают. Так, библиотека открывается по субботам довольно рано, надо будет заняться делом сразу после завтрака...
Тут мысли Лизы вернулись к человеку в машине, и она задумчиво наморщила лоб. Что это за работа такая, подумала она, где нужно быть в субботу, но не нужно в пятницу? Шахты в Тесселлэйтских горах около Рэнда, как она слышала, работали восемь дней в неделю – причем некоторые из них круглосуточно, двадцать один час в день. Но тот мужчина не был похож на шахтера. Может, это какой-нибудь смотритель? Во всяком случае, он говорил достаточно интеллигентно, чтобы быть кем-то важным.
И в этом, очевидно, и заключается секрет взрослой жизни. Образование – это сила... Сила – это когда тобой не управляют. Улыбаясь сама себе, Лиза набрала скорость, желая поскорее добраться до кровати. Завтрашний день обещал быть очень напряженным.
* * *
Доктор Мэтью Джарвис поставил машину около хижины, погасил фары и с облегчением вздохнул. С минуту он сидел в темноте, давая глазам привыкнуть. Затем открыл дверцу, протянул руку и придвинул спящего мальчика к себе. Двигаясь осторожно, чтобы не удариться головой самому и не ударить ребенка, он выбрался из машины и понес его в темное здание.
Оказавшись внутри, он направился прямиком к кухонному столу. Идти пришлось в полной темноте. Джарвису удалось справиться с этим, ни на что не наткнувшись, и положить мальчика на плоскую поверхность. Ощупью добравшись до ближайшей двери, он включил свет и направился к кабинету, чтобы включить свет и там. Подняв мальчика, он перенес его на кушетку в кабинете, потом вернулся к машине за маленькой дорожной сумкой, по пути удостоверившись, что свет не виден снаружи. Вернувшись в кабинет, он достал из сумки баночки и шприцы, которые могли ему понадобиться, и аккуратно разложил их на краю стола около кушетки. Потом он поставил стул рядом со спящим мальчиком и сел.
Довольно долго он всматривался в лицо ребенка, и внутри его бурлили противоречивые чувства. Нет, он не собирался менять свое решение... То, что ему удалось зайти так далеко и остаться непойманным, означало, что теперь выбор только за ним. Однако даже сейчас, на такой поздней стадии, он не мог позволить себе что-то случайно упустить.
Минута задумчивости миновала. Подойдя к краю стола, он осторожно приготовил три шприца: первый со средством, нейтрализующим остатки транквилизаторов в организме мальчика, второй с легким снотворным. В третьем же... Джарвис покосился на коричневую жидкость, в который раз удивляясь тому, насколько невинно она выглядит. Ничто в ее виде не выдавало того, что на ее создание ушло четыре года... или что она должна совершить в обществе Тигриса переворот не менее радикальный, чем появление Способностей около двухсот лет назад. Это был настоящий коричневый динамит – по килотонне в каждом шприце.
Чувствуя, как сводит челюсти от напряжения, доктор осторожно поставил баночку и взял первый шприц и дезинфицирующий тампон. Протерев участок кожи на предплечье мальчика, он ввел нейтрализатор и прижал тампон к месту укола. Сдвинувшись на пару сантиметров ниже, он повторил процедуру со вторым шприцем. Затем, положив руку на пульс мальчика, он сел и стал ждать.
Он боялся ошибиться с дозой и в результате потратил почти час, дожидаясь, пока мальчик перейдет из коматозного сна в более сознательное состояние, которое было ему нужно. Наконец мальчик начал приходить в себя.
– Колин, ты меня слышишь? – мягко спросил Джарвис.
Мальчик пошевелился, его глаза приоткрылись двумя узкими щелочками, через которые виднелись одни белки.
Ага, – пробормотал он. – Я скажу тебе кое-что, Колин, и я хочу, чтобы ты пообещал мне запомнить это. Хорошо?
– Ага.
– Ладно, тогда открой глаза и посмотри на меня. – Колин повиновался, и Джарвис продолжал: – Меня зовут Мэтью Калеб. Я друг – твой и всей вашей семьи; ты останешься со мной на несколько месяцев, это будет что-то вроде каникул на природе. Ты очень счастлив, и тебе, конечно, здесь нравится, и ты хочешь остаться здесь как можно дольше. Запомнишь все это?
– Угу.
Джарвис хотел ему сказать еще кое-что, но это могло подождать до другого раза. Пока же основная работа была сделана.
– Отлично. Теперь поверни голову и посмотри в угол, вон туда. Видишь красный диск? Я хочу, чтобы ты попробовал поднять его до металлической планки.
Колин кивнул, и Джарвис обратил все свое внимание в угол. Установка представляла собой, по существу, домашнюю версию стандартных тестеров Способностей, применяющихся в общинах. Двадцать металлических дисков, по килограмму каждый, были нанизаны на вертикальную ось, сужавшуюся вверх от основания. Благодаря различному размеру центральных отверстий диски располагались на расстоянии в несколько сантиметров друг от друга. Джарвис увидел, как нижний диск – выкрашенный в ярко-красный цвет – дрогнул и начал подниматься. Он без малейшей задержки поднял следующий диск, потом следующий и следующий. Когда столбик наконец остановился, в нем было восемь дисков. На самом деле мальчик мог бы поднять и девятый.
– Прекрасно, Колин, очень хорошо, – сказал Джарвис, делая пометку в блокноте.
Это было нормально или даже, может быть, немного слабовато для его возраста, хотя Джарвис не сомневался, что тщательное исследование мозга и обмена веществ мальчика покажет, что его уровень развития соответствует норме. Но это, опять же, могло подождать до завтра.
– Можешь опустить диски.
Грузы плавно вернулись в исходное положение, и Джарвис повернулся к мальчику.
– Теперь, Колин, я должен сделать тебе укол, но я не хочу, чтобы ты его почувствовал. Ты понял?
Колин кивнул. Взяв третий шприц, Джарвис снова протер его руку и, немного помедлив, ввел коричневую сыворотку. Когда он клал шприц обратно на стол, его рука заметно дрожала.
– Очень хорошо, Колин. Теперь осталось только одно, а потом ты сможешь поспать. Я собираюсь делать тебе эти уколы каждые два дня, и я не хочу, чтобы они тебя как-либо беспокоили. Поэтому, когда ты услышишь слово «Мирибель», ты немедленно будешь погружаться в глубокий сон и не проснешься, пока не услышишь слово «Ориана». Ты понял меня? Повтори эти слова.
– Мирибель, – пробормотал мальчик. Его глаза под опущенными веками начали двигаться: гипноз ослабевал. – Ориана.
– Отлично, Колин. Теперь, через минуту, ты заснешь, а утром, когда проснешься, не будешь помнить этот разговор. Мы хорошо проведем с тобой время, и ты узнаешь много нового о том, как жить в лесу. В общем, не беспокойся ни о чем, потому что я забочусь о тебе. Понял? Вот и хорошо. Ты хороший мальчик, Колин. Спокойной ночи.
Минутой позже мальчик уже спал, чуть приоткрыв рот, его дыхание было медленным и спокойным. В последний раз проверив у него пульс, Джарвис заботливо укрыл его заранее приготовленным одеялом. Очень тихо он собрал свои инструменты и препараты и запер их в рабочем столе.
Еще раз бросив взгляд на спящего ребенка, он выключил в кабинете свет и тихо прикрыл за собой дверь. Как ни странно, хотя руки у него еще немного дрожали, прежнее напряжение спало... и причина этому была очевидной. Введя в организм Колина нелегальный препарат, он окончательно поставил себя вне закона.
Каковы бы ни были его цели и намерения, его решение идти до конца было непоколебимо.
Глава 4
По субботам сигнала побудки обычно не было, но остатки возбуждения предыдущей ночи заставили Лизу вскочить еще до семи часов – обычного времени подъема по выходным. Быстро одевшись, она отправилась вниз по лестнице в столовую. Несмотря на ранний час, несколько человек уже завтракали. В основном это были младшие мальчики и девочки, которые всегда вставали с рассветом, независимо от дня недели. Подойдя с подносом к столу, Лиза с некоторой досадой обнаружила перед своим стулом желтый треугольник.
Очевидно, решила она, кто-то видел ее запрещенный полет с балкона и рассказал об этом достаточно громко, чтобы Гавра решила принять соответствующие меры. Это было на редкость некстати – кроме потери очков, обычное наказание за подобные нарушения включало в себя еще и одну-две недели домашнего ареста. Если Гавра изберет для Лизы именно такое наказание, придется отложить поход в библиотеку как минимум до времени после работы в следующий следельник. Быстро покончив с завтраком, она пошла в кабинет старосты, готовясь к худшему.
Как выяснилось, напрасно.
– А, Лиза, – Гавра улыбнулась девочке, осторожно постучавшейся в дверь. – Входи, входи! Ты встала раньше, чем я ожидала. Я тут подумала – не могла бы ты принять новенькую сегодня утром? Она приедет с родителями около восьми.
На Лизу нахлынула волна облегчения. До восьми оставалось не более получаса, а прием новенькой в общине мог занять весь остаток утра, особенно если она окажется такой напуганной, какими обычно бывают дети, расставаясь с родителями. Однако по сравнению с карой, которой боялась Лиза, направляясь сюда, это задание было сущим пустяком.
– Конечно, с удовольствием! У главного входа?
– Да, – кивнула Гавра. – Большое спасибо. И извини за то, что сказала тебе в последнюю минуту.
Полчаса – слишком короткий срок, чтобы браться за что-нибудь серьезное, а игровые комнаты «Утренней зари» всегда были идеальным местом, чтобы убить немного времени, и Лиза побрела вниз, посмотреть, что там происходит. Когда она вошла, перед ней предстала сцена почти бесконтрольного ада: группа Седьмых, собравшись в центре главного гимнастического зала, играла в бурную игру под названием «вихрь», в то время как несколько Пятых и Шестых подбадривали их со стороны, пытаясь повторить их замысловатые движения своими игрушками. Двое подростков – Десятые, судя по их очевидной неопытности, – не решаясь встать в центре рядом с Седьмыми, ограничились опекой младших детей, следя, чтобы те не разбегались и не поранились. Они выглядели такими беспомощными и были настолько обрадованы, увидев, что к ним прибыла поддержка, что Лиза изменила свои первоначальные планы и провела оставшиеся полчаса, помогая им успокоить неистовых Седьмых и восстановить порядок. «Да, контролировать утренние субботние забавы – это явно не то занятие, по которому я буду скучать, когда покину общину», – хмуро размышляла она, торопливо идя по коридорам к главному входу. Она немного опаздывала и надеялась, что новая девочка со своей семьей еще не прибыла.
Однако они прибыли вовремя. Впрочем, судя по тому, что Гавра еще разговаривала с ними, когда прибежала Лиза, они, вероятно, опередили ее совсем ненамного.
– А, вот и она! – сказала Гавра при виде Лизы, пытавшейся подбежать к ним, сохраняя чувство собственного достоинства. – Это Лиза Дункан, одна из наших подростков. Лиза, это Джесси Ларз и ее родители.
– Очень приятно познакомиться, – кивнула Лиза взрослым, одновременно садясь на корточки, чтобы оказаться на уровне глаз ребенка. – Привет, Джесси. Как дела?
Малышка не ответила. Еще сильнее сжав руку матери, она смотрела на Лизу широко раскрытыми, немигающими глазами.
– Меня зовут Лиза, – жизнерадостно продолжала девочка, не обращая внимания на ее молчание. – Джесси – это сокращение от Джессики, да?
– Скажи «да», Джесси, – вполголоса велела малышке мама.
– Ага, – с неохотой проговорила Джесси.
– Очень милое имя! – продолжала Лиза, выдавая лучшую из своих улыбок. – И ты очень красивая девочка, ты знаешь это?
– Ага, – сказала та на этот раз более уверенно.
Взрослые засмеялись, и Лиза почувствовала, что малышка немного ослабила защитные барьеры. Гавра, очевидно, тоже это увидела и решила тут же воспользоваться.
– А почему бы нам всем теперь не пойти в комнату для тестов? – предложила она. – А потом мы покажем вам некоторые возможности, которые может предоставить «Утренняя заря».
– Да, это будет так весело! – воскликнула Лиза. – У нас здесь море замечательных игрушек и настольных игр!
Она встала и протянула малышке руку. После небольшого раздумья та взяла ее, и, хотя во время их короткой прогулки Джесси по-прежнему крепко держалась за руку матери, Лиза решила считать это победой.
Как бы то ни было, когда они дошли до комнаты для тестов, сопротивление девочки окончательно рухнуло. С минуту Джесси с восторгом смотрела на кучу наваленных там игрушек, а потом со счастливым писком бросилась к ним.
– Джесси... – предостерегающе проговорила мать.
– Все в порядке, – перебила ее Гавра. – Игрушки здесь для того, чтобы с ними играли. Не могли бы вы подойти сюда к столу? Нам надо заполнить кое-какие формуляры.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42