Старый танкер «Вега», готовый к списанию ветеран, мирно коротал свои дни в заливе Бохус, когда был куплен у норвежской компании «Балле» шведской фирмой «Серна», о которой до той поры никто и слыхом не слыхивал. Принадлежавший уже «Серне» танкер немедленно зафрахтовала другая, не более знаменитая шведская компания «Бьерн Мур» с целью переоборудования его в научно-исследовательское судно. Так как такое переоборудование предусматривалось контрактом между «Серной» и «Бьерном Муром», танкер отправился в Тронхейм, на верфи компании «Миерон». Здесь по чертежам и под руководством представителя «Бьерна Мура» инженера Краузе были проведены трюмные и палубные работы, после чего танкер, называвшийся теперь уже «Капитан Кусто», вышел в Нарвик. Пока будто бы ничего удивительного, но в Нарвике инженер Краузе заключил контракт с судостроительной фирмой «Левангер» на завершение работ, начатых в Тронхейме. Смысл его действий был бы не слишком понятен стороннему наблюдателю: работы, порученные «Левангеру», могла спокойно довести до конца компания «Миерон», и по той же цене. Если только не предположить следующее: «Левангер» и «Миерон» должны были взаимно оставаться в неведении относительно того, какие именно работы начинались («Левангер») и как их планировалось закончить («Миерон»)… Такое предположение имело бы основания. Инженер Краузе предоставил «Миерону» лишь часть своих чертежей и не пустил специалистов «Левангера» в некоторые переоборудованные «Миероном» отсеки. Таким образом, общий замысел был известен только ему.
Дальше – больше. «Капитан Кусто» с новой командой из десяти человек вышел в Ставангер, где уже третья фирма устанавливала в пустых танках механизмы по чертежам вездесущего Краузе. Ночью на борт «Капитана Кусто» доставили загадочные ящики, обращаться с которыми было предписано с величайшей осторожностью. Хотя ящики прибыли в одну ночь, отправлены они были из разных мест: из Швеции (Гетеборг), Дании (Оденсе), Германии (Любек). Кроме того, привезли один ящик из США – судя по маркировке, там находилось списанное военное оборудование, разрешенное к продаже. Монтажом прибывшей в ящиках аппаратуры занималась команда из пяти австрийских специалистов, но не в Ставангере, а в Вест-Фьорде.
Самой же удивительной в этой странной цепи была сделка, заключенная компанией «Серна», юридически владевшей танкером, с норвежской компанией «Арена» из Кристиансанна. По условиям договора «Серна» продавала «Арене» на металлолом танкер «Норд Стар» (надо ли говорить, что под этим названием фигурировал все тот же «Вега» – «Капитан Кусто»!) с условием доставки его в Кристиансанн не позже двух месяцев со дня подписания. Сумма, вырученная «Серной» по контракту с «Ареной», была в два раза ниже той, какую «Серна» заплатила за танкер компании «Балле». Фрахт «Бьерна Мура» также не компенсировал убытков.
Помимо крайне сомнительной финансовой целесообразности этих операций, воображаемого наблюдателя озадачила бы сказочная быстрота метаморфоз с танкером. Сделки заключались моментально, работы производились как будто джиннами из «Тысячи и одной ночи». Но если скорость проведения работ объяснялась их удвоенной, утроенной оплатой и привлечением специалистов в три-четыре смены, то со сделками было сложнее. Бюрократия делового мира в стандартных ситуациях не уступает в неразворотливости бюрократии казенной, что бы там ни говорили на тему «время – деньги». Такая быстрота и скоординированность действий были возможны лишь в случае, если за большинством вовлеченных компаний стояло одно и то же лицо или группа лиц.
Вот какие выводы мог сделать тот, кто проследил бы за странствиями и превращениями танкера «Вега» – но, по правде говоря, никого этот танкер не интересовал.
20
Санкт –Петербург
20 марта 2001 года
В трехкомнатной квартире Олега Дмитриевича Болгарцева горели все огни. Сам хозяин метался по комнатам, садился, снова вскакивал, зачем-то включал и выключал телевизор, закуривал, швырял едва начатые сигареты в пепельницу. Телефонный звонок опрокинул его жизнь. «Ваша дочь у нас… Она в безопасности, если вы не позвоните в милицию… У нас есть способ проверить… Ждите, к вам придут…»
Таня! Свет в окошке Олега Дмитриевича, единственная дочь… Он воспитывал ее один (после гибели жены, двенадцать лет назад), и несмотря на то, что по роду работы часто приходилось оставлять дочь на бабушек, воспитал так, как и хотел. И вот – похищена! Обращаться в милицию, еще куда-то? Он не сумасшедший. Он отдаст все, что у него есть, лишь бы увидеть ее живой и невредимой.
Отрывисто тявкнул дверной звонок. Олег Дмитриевич не раз покушался заменить его другим, более мелодичным, а сейчас был чуть ли не благодарен за его злой требовательный звук. Он кинулся в прихожую и распахнул дверь.
– Здравствуйте, – с режущим слух акцентом сказал тот, кто стоял на пороге.
– Вы… От Тани? – это прозвучало нелепо, не хватало еще сказать «по поручению Тани».
– Мы вместе несем за нее ответственность, – произнес Фолкмер, подбирая русские слова.
– Конечно, конечно, – засуетился Олег Дмитрие­вич. – Проходите…
Йохан Фолкмер вошел в комнату, и дверь захлопнулась за ним.
– Здесь никого нет? – осведомился он первым де­лом.
– Нет, что вы…
– Хорошо. Мне трудно говорить по-русски… Немецким вы владеете?
– Слабо, – признался Болгарцев. – Вот если бы по-английски…
– О, превосходно. – Фолкмер с облегчением переключился на английский язык. – Итак, вы ничего не сообщили властям, мы это знаем и ценим – вы создали отличную базу для переговоров. Если вы еще и не играете в сыщиков, то есть не понаставили здесь записывающей аппаратуры и не замышляете сюрпри­зов…
– Нет, нет!
– Тогда для Тани все кончится благополучно.
– Я требую… Я прошу… Дайте мне хотя бы поговорить с ней по телефону!
– Обязательно.
– Когда?
– Сегодня. Не торопите события, всему свой час.
Не дожидаясь приглашения, Фолкмер сел в кресло, Болгарцев занял другое, напротив. С полминуты они рассматривали друг друга. Фолкмер, великолепный Йохан Фолкмер, который с одинаковой легкостью общался с английскими аристократами и южноамериканскими контрабандистами, для которого слово «растеряться» всегда было не более чем словом, вдруг поймал себя на ощущении скованности, а может быть, и… Неужели все-таки растерянности? Слишком многое зависело от человека, сидящего перед ним в кресле. Несмотря на проведенный анализ психологических портретов, позволивший остановить выбор на этом человеке, твердой опоры у Фолкмера не было. Какой там анализ при скудной информации?
Диалог возобновил Болгарцев:
– Не знаю, сколько денег мне удастся собрать быстро, но заверяю вас, что…
От этих слов, от этих интонаций к Фолкмеру вернулась уверенность.
– Деньги? – Он поморщился. – Мы бы сами дали вам денег. Дадим, если попросите.
– Что же, если не деньги?
– Дружеская услуга.
– Все, что в моих силах…
– Вы отличный летчик, Олег Дмитриевич, и нужны нам в вашем профессиональном качестве. – В ответ на вопросительный взгляд Фолкмер продолжил: – Вы работали в компании «Аэрофлот» и ушли оттуда после конфликта с руководством…
– Правильно.
– А теперь – частная авиакомпания «Радиус», рейсы на остров Суханова.
– Да. Там есть научная станция, и мы…
– Нам это известно. Так вот, необходимо, чтобы один из ваших рейсов завершился не на острове Суханова, а в другом месте.
– Боюсь, я не совсем понимаю…
– Что же тут непонятного? Вы совершите посадку там, где мы укажем.
– Но ведь… Я управляю самолетом не в одиночку… Есть еще второй пилот, он же штурман…
– Не всегда.
– Что «не всегда»?
– Вот, например, месяца два назад, помните? Ваш второй пилот угодил в автоаварию по пути на аэро­дром. О, ничего серьезного, пара ушибов, но он уже не в форме для полета. Собирались вызвать резервный экипаж, но вы убедительно доказали, что справитесь и один. А что в том особенного? Маленький «Бич Джет» – не «Конкорд», метеосводка благоприятная… И психологически все понятно – вы уверены в своих силах, служебное рвение, экономия средств компании. Тот полет прошел удачно, почему бы и не повториться такому случаю?
– Автомобильной аварии?
– Ну, зачем же… Есть препарат, аэрозоль… По сути безобиден, однако быстро вызывает кратковременное расстройство здоровья. Повышение температуры, сухость во рту, кашель, недомогание, как при гриппе. Второй пилот не сможет лететь в этот день, а назавтра все пройдет.
Болгарцев заерзал в кресле:
– Отравить человека невесть чем…
– Да не отравить, – засмеялся Фолкмер. – Вывести из строя ненадолго. Неужели вам не ясно, что кого-либо травить, устраивать автомобильные катастрофы и прибегать к прочим спецэффектам в том же духе – значит привлекать внимание к нашей операции? А это как раз то, чего мы всеми силами стремимся избежать.
– Это… звучит убедительно, – признал Болгарцев после непродолжительного молчания. – Но на борту будут и пассажиры. Даже в грузовых рейсах с нами обязательно летают сопровождающие.
– Вот, – Фолкмер с силой опустил ладонь на подлокотник кресла, – вот мы с вами и добрались до главного. Нам нужны ваши пассажиры, а точнее, один пассажир. Не беспокойтесь, мы не причиним ему вреда, не возьмем в заложники или что там еще может нарисовать фантазия прилежного телезрителя. Напротив, мы предложим этому человеку перспективную, высокооплачиваемую работу. Не пропадут и те, кто будет с ним… Если кто-то будет. Немного странный способ приглашать людей на работу, но, знаете, у каждого свои причуды…
На сей раз Болгарцев молчал дольше.
– Разведка, – наконец выдохнул он. Фолкмер откровенно развеселился:
– Помилуй бог, да что можно нашпионить на вашей научной станции? Ладно, будь по-вашему, это что-то наподобие промышленного шпионажа. Корпорации, где я служу, необходим хороший специалист в редкой области. Охота за мозгами. Но вам-то какая разница, а? У вас нет выбора.
– Нет выбора, – повторил Болгарцев и покачал головой так, словно сокрушался по поводу неосуществимости их совместного с Фолкмером замысла. – Невозможно…
– Почему?
– Мне, видите ли, не докладывают, кто и когда полетит. Я не знаю имен этих людей, я с ними незнаком! Я обыкновенный воздушный извозчик, рядовой сотрудник грузопассажирской авиакомпании. Чаще всего я и не вижу, кто там садится в самолет, а любопытство у нас не поощряется, понимаете?
– Понимаю, но никаких имен и дат вам знать и не нужно. Мы знаем, и этого достаточно, а вас предупредят условным сигналом.
– Это грязное дело, – сказал Болгарцев, – но я…
Вероятно, он хотел добавить какую-то сентенцию вроде «вынужден идти на это из-за Тани». Фолкмер не дал ему закончить.
– Да нет же! – воскликнул он. – Поверьте, похищение – вовсе не наш обычный метод. Мы бизнесмены, а не бандиты. Мы делаем лишь то, что выгодно, и ничего сверх того.
– Хочу вам верить.
– Вот и хорошо, что хотите, это уже движение навстречу… Теперь ознакомьтесь с общими контурами плана.
Фолкмер достал из кармана конверт и вручил Болгарцеву. Тот вынул из конверта лист бумаги, развернул, прочел и пожал плечами.
– Абсурд. – Болгарцев сказал «абсурд» только потому, что не нашел в своем лексиконе более сильного английского эпитета.
– Где вы видите абсурд? – спокойно спросил Фолкмер.
– Везде. Этот полет за границу… А пограничные суда, самолеты с радарами, наши и норвежские, локаторы ПВО?
– Координаты острова Суханова, – начал объяснять Фолкмер тоном школьного учителя, – тридцать пять градусов восточной долготы и семьдесят градусов северной широты, с минутами. Граница проходит западнее. Вас будут ждать на тридцатом меридиане, северо-восточнее норвежского мыса Нордкин. Мы дадим вам частоту для связи… А немного выше семьдесят первой параллели время от времени возникает мертвая зона, или слепое пятно, как вам больше нравится. Зона, которую не перекрывает ни один радар, – правда, она существует очень недолго, но вы успеете проскочить. Графики патрулирования судов и самолетов, траектории спутников – все это у нас есть. Периодичность существования мертвой зоны нерегулярна, вдобавок должно совпасть еще много факторов, связанных с теми же графиками и траекториями. И это не когда попало, а в один из дней, в какие интересующий нас человек пользуется услугами вашей авиакомпании! Мы применяем для расчетов новейшие компьютерные программы, с ними работают лучшие умы… Как видите, это не просто, Олег Дмитриевич. Не просто, но далеко не абсурдно, как вы сгоряча заявили.
Болгарцев зачем-то перевернул вынутый из конверта листок, будто искал на обороте опровержение своих сомнений.
– Допустим, – пробормотал он, – я сделаю это… Совершу такую вот небывало рискованную посадку… А потом?
– Потом, когда мы высадим пассажиров, – взлет…
– Как это, интересно, взлет?!
– Как – технически?
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49