Это занятие поглотило весь вечер и почти половину следующего дня. По его расчетам, в его распоряжении оставалось около полутора суток. Предстояло сделать еще одно дело — была вероятность того, что обнаружив на орбите корабли Патруля, рекны попытаются уничтожить пленников. И этому должен помешать именно он.
Гарнизон был, так сказать, облегченным — ни ШТ, ни «Шипокрылов» — только пехота. Несколько зениток охраняли сам завод, а об охране лагеря никто и не беспокоился. Считалось, что периметра для этого вполне достаточно. Теперь полковнику требовалась помощь, причем помощь от тех, кто находился по ту сторону периметра. И содержимое его багажа было предназначено для того, чтобы купить эту помощь.
К вечеру следующего дня Рейкер заявил капитану, что продолжит расследование непосредственно на месте происшествия, и вместе со своими вещами перебрался в домик на территории лагеря. Получив достаточно информации из бумаг, изученных накануне, он уже довольно четко представлял, как ему выйти на местное подполье, а в том что это подполье существует, он нисколько не сомневался — и дело даже не в убийстве двух наблюдателей, а в том, что пропавшее оружие было достаточно надежно спрятано и те, кто им завладел, с удовольствием пустили бы его в ход. Оставалось только вычислить заговорщиков, а именно это, по мнению Рейкера, было довольно легко сделать. Препарат, добавляемый в выдаваемую людям пищу, «размягчал мозги», накладывая на людей состояние пассивности, удовлетворенности и апатии. Значит, наиболее деятельными были те, кто меньше получал транквилизаторов, а значит — самые худые.
В первый же вечер Рейкер жестом пригласил в «управу» старика, довольно худого на вид. В глубине души полковник был удивлен — зная достоинства скармливаемой узникам отравы, он был убежден, что старик, со своей худобой, съедает буквально крошки, иначе он быстро бы раздался в ширину и не отличался бы от своих соседей. В глазах у старика мелькнула искра ненависти, затем нотка обреченности, однако он молча последовал приказу.
— Присаживайтесь. Назовите себя.
— А вы неплохо говорите на интергале. А что касается моего имени, так кому оно нужно? Оно и мне, в общем-то, не особо нужно.
— Почему это?
— А зачем имя трупу? Отсюда не выходят живыми.
— Почему вы решили, что я вас убью? К тому же, насколько мне кажется, по крайней мере дважды отсюда выходили живые, а трупы оставались внутри.
— Вот именно поэтому я и не рассчитываю на долгую жизнь — невесело усмехнулся старик — Хотя, конечно, бластеру я бы предпочел приятную беседу. Хотя о чем можно приятно беседовать с Садистом третьим.
— Это вы меня так окрестили? Предпочитаю, чтобы меня называли полковником Рейкером, изредка добавляя при этом «сэр». Привык, знаете ли. И тем не менее, я хотел бы услышать ваше имя.
— Ну, если вы так хотите... Старк, Лесли Старк к вашим... услугам.
— Итак, я хотел бы поговорить с вами об одной проблеме. Из этого домика было похищено некоторое количество оружия. Меня не слишком интересует, где оно, однако мне совершенно необходимо поговорить с человеком, который завладел им.
— Я ничего не знаю.
— Знаете, Старк, знаете. Не можете не знать. Я много думал и пришел к выводу, что вычислить вашу компанию проще простого — достаточно выбрать из общей массы нескольких наиболее худых. Думаю, ни для кого не секрет, что у слишком толстых мозги двигаются туго.
— Еще бы, после этого дерьма... — старик внезапно замолчал, в его глазах Рейкер снова прочел неприкрытую ненависть. — Я не хочу с вами больше беседовать... сэр. Мне нечего вам сказать. Будете убивать — кончайте быстрее, а нет, так я пошел, ладно?
— Нет, пока вы никуда не пойдете. Я еще не закончил разговор, и отпущу вас только тогда, когда сочту нужным. А теперь... — внезапно в голове у Рейкера мелькнула совершенно сумасшедшая мысль — А теперь я хотел бы несколько уклониться от затронутой темы. Мне хотелось бы передать вам привет от Дика.
Некоторое время старик молчал, потом мрачно заметил:
— Глупо... Вы же понимаете, что я вам не верю.
— Так вы действительно дед Ричарда? — восхищено воскликнул Рейкер. Такая удача ему и не снилась. В разговорах с Сергеевым он пару раз вспоминал о Дике и от полковника узнал, что дед и мать Старка пропали, однако надеяться на такое совпадение было просто смешно. — Думаю, что смогу вас убедить, что знаком с вашим внуком.
Ситуация вдвойне устраивала Рейкера, ведь проблема была не только в том, может ли Лесли доверять ему, полковнику имперской армии, но и в том, может ли сам вышеупомянутый полковник положиться на Старка. А ему было необходимо заручиться поддержкой. И, поскольку старик оказался ему в какой-то мере знакомым, он решил ему довериться.
Беседа продолжалась довольно долго — если бы у полковника было побольше времени, то он, наверное, избрал бы менее напористую манеру общения, однако как раз времени-то у него и не было. Поэтому он сделал все, чтобы убедить старика сотрудничать с ним — рассказал о своей встрече с Диком, рассыпаясь при этом комплиментами в адрес парня и уверяя старика, что относится к его внуку с непомерным уважением. Конечно, поначалу Лесли проявлял откровенное недоверие, но Рейкеру, в общем-то, и не требовалась слепая вера, гораздо важнее было достичь тех целей, которые он перед собой поставил. Постепенно он вновь затронул тему убитых наблюдателей и перешел к вопросу о похищенном оружии.
— Таким образом, по моим подсчетам, у вас должно быть два бластера, один или два игломета... впрочем, толку от них никакого, и штук пять сменных батарей...
— Вы зря стараетесь, я все равно ничего вам не скажу.
— Ну и черт с вами, не говорите. Скажу я. Примерно через сутки или через двое сюда прибудет флот Патруля. Верите мне вы или нет, это ваши проблемы, я говорю о том, в чем уверен. Также я уверен, что если у рекнов не будет другого выхода, они постараются уничтожить весь лагерь или, по крайней мере, всех, кого смогут. Я, конечно, постараюсь принять меры, однако не думаю, что мне удастся их остановить.
Рейкер достал из под стола сумку и раскрыл ее. В сумке находился его багаж — десять бластеров и два десятка батарей. У Старка от удивления расширились глаза.
— Это оружие вы заберете с собой. Сенсорную линию они отключить не рискнут, пойдут через ворота. Постарайтесь задержать их до подхода десанта. Да, если получится, я попробую достать еще несколько излучателей, но особо не рассчитывайте. — Он бросил взгляд в окно. Уже стемнело, однако на фоне бараков он различил две неясные тени — Кажется, вас ждут. Идите.
Рейкеру удалось переправить в лагерь еще один бластер и почти три десятка батарей, но на этом вооружение подпольщиков закончилось — не было никакой возможности раздобыть оружие в гарнизоне, а перед вылетом он успел только очистить собственный домашний арсенал. Кстати, именно поэтому все оружие, переданное им Старку, было разных образцов — от маломощного старого излучателя, имевшего малый радиус поражения и потреблявшего уйму энергии, до изящного сверхсовременного бластера, способного вести огонь с 300 метров. Теперь оставалось только ждать.
Вечером того же дня на орбите, как и ожидал полковник, появились три огромных транспорта. Комендантом все еще числился капитан Руштер, однако фактически вся полнота власти находилась в руках у Рейкера, чем он не замедлил воспользоваться. Организовав на вид интенсивную погрузку людей в корабли, он тем не менее поставил дело так, что отправка каждого шаттла занимала вдвое больше времени, чем могла бы — многократное пересчитывание заключенных, оформление документов и прочая нудная бюрократическая волокита, хотя и вполне соответствующая принятому порядку. В условиях непосредственной угрозы нападения Патруля у капитанов трейдеров начался нервный тик, однако полковник оставался непреклонен — порядок есть порядок.
Тревога поднялась ночью — боевые силы Патруля вышли на орбиту Аркола. Погрузка заключенных была в самом разгаре, хотя, если бы не вмешательство Рейкера, рекны могли бы и успеть. Все три транспорта, почти не имеющие поддержки боевых кораблей, предпочли немедленно сдаться на милость победителя. Чтобы исключить всякие сомнения в этом вопросе, Сергеев привел к планете авианосец и три крейсера, предполагая, что «мясокомбинат» будет охраняться.
Один из капитанов транспортных кораблей попытался обратиться за помощью к Рейкеру:
— Господин полковник, ведь ваша яхта вооружена! Неужели вы допустите...
— У вас в голове опилки, капитан. Патруль расстреляет мою яхту еще до того, как она покинет атмосферу. Я не самоубийца, капитан, поэтому ничем помочь вам не смогу. Принимайте решение, исходя из собственных сил. Однако напомню, что наш Мудрейший Император категорически запрещает сдаваться в плен, в этом случае на Рекне вас ждет тюрьма.
Разумеется, после такой отповеди, капитан немедленно подал сигнал о капитуляции, на что и рассчитывал полковник. Однако решить вопрос с более чем трехтысячным гарнизоном было куда сложнее. Рейкер продумал этот вариант и, как ему казалось, нашел неплохой вариант.
— Руштер! — рявкнул он в микрофон внутреннего селектора — Немедленно ко мне!
Капитан появился буквально через минуту. Видно было, что он чуть не сходит с ума от страха.
— Что вы думаете теперь делать?
— Н-не знаю, сэр — голос капитана заметно дрожал, руки тряслись и вообще всем своим видом он демонстрировал полную обреченность.
Рейкер усмехнулся — он мог дать голову на отсечение, что через минуту этот идиот будет лизать его сапоги от свалившегося на него счастья.
— Моя яхта может принять на борт два десятка рекнов. Остальным придется прикрывать наш отход. Отберите самых, на ваш взгляд, ценных бойцов. И быстро. Остальные пусть займут оборону на территории комбината — здесь прочные стены и они смогут продержаться достаточно долго.
Если бы у капитана было время подумать, он, возможно, догадался бы, что против даже одного ШТ все три тысячи его солдат с легким оружием не смогут сделать совершенно ничего. Однако думать в настоящий момент он был неспособен. Он преданно глядел на полковника, ожидая сигнала, чтобы сломя голову броситься выполнять его указания.
— Ну, что вы ждете? Выполняйте!
Капитана как ветром сдуло. Отбирая людей и отдавая распоряжения, он все же нашел в себе силы дать указания уничтожить оставшихся в лагере людей, однако, стараясь не отступать слишком далеко от полученных указаний, он отрядил на это задание всего два десятка бойцов, справедливо, в принципе, считая, что вооруженные бластерами и вибромечами солдаты способны уничтожить любое количество безоружных заплывших жиром «макак». Насчет заплывших жиром он был в чем-то прав, а вот относительно «безоружных» — слегка заблуждался.
Рейкер тем временем поднялся на борт своей яхты. Согласно плану, который он же и составлял, от момента появления на орбите кораблей Патруля до высадки десанта должно пройти ровно сорок минут. Это время было перед мысленным взором полковника расписано с точностью до минуты — его яхта должна была покинуть Аркол за одну-две минуты до появления на территории комбината морской пехоты. Двигатели почти набрали нужное количество энергии для прыжка, на яхту стали прибывать солдаты, причем Руштер забрался внутрь первым, растолкав своих подчиненных.
— Извините, сэр... — он появился на пороге боевой рубки. — Самые лучшие бойцы здесь, сэр. Остальные занимают оборону, как вы и приказали. Я дал команду перестрелять оставшихся обезьян, простите за смелость...
«Смелость... — подумал с презрением Рейкер — Для этого идиота смелость, это на шаг отступить от данного приказа. Лучше бы он проявил смелость в бою, так нет же, чуть не обмочился от страха».
— Конечно, капитан, вы поступили совершенно верно. Все уже внутри? Тогда вперед.
Яхта приподнялась на несколько метров над бетоном посадочной площадки и ушла на струну. Рейкер проверил показания приборов и повернулся к капитану.
— Надеюсь, для уничтожения макак вы отрядили несколько сотен бойцов? Кажется, там их осталось еще тысяч семь-восемь. Думаю, они успеют выполнить задание до того, как десант свалится им на головы.
На капитана было жалко смотреть, его кожа побледнела, губы тряслись, глаза закатились.
— Что с вами, капитан. Я жду ответа. Сколько солдат вы отобрали в команду для уничтожения этого стада?
— Д-д-в-в-а....
— Два взвода? Да, маловато, они могут не успеть. К тому же, не забывайте, где-то на территории лагеря находятся похищенные бластеры.
— Два отделения, сэр, простите, я не думал, я совсем забыл... — капитан совсем сник, но врожденный трепет перед начальством не позволил ему скрыть правду — Я виноват, сэр, я не предусмотрел...
— Что!? Два отделения! Да они не смогут сделать и половины того, что нужно — лицо Рейкера побагровело, рука легла на висевший на поясе вибромеч, голос сорвался на крик — Идиот, кретин, дубина!
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139