Я понимаю так, что эта встреча не случайна, верно?
— Верно, орденец. Ты сейчас не на своей земле, ты пришел сюда в поисках того, что принадлежит не тебе. Я смотрю, ты нашел то, что искал… Хвалю, ты избавил нас от лишних трудов. Ведь это он, «Синее Пламя», верно?
— Тебе он тоже не принадлежит, Снежный Барс. А о том, как называется кристалл… откуда ты узнал, минг? Из воплей дряхлого старика?
Шенк так и не был до конца уверен, что магистра Реффенберка похитили лазутчики Минга, но появление здесь имперских солдат, да еще и знающих название синего кристалла, свидетельствовало о многом.
— Не знаю, о чем ты говоришь, орденец, — скривился Регнар. — Да и стоит ли что-либо обсуждать? Отдай камень,
— Он принадлежит Ордену. И только ему.
— Брось, рыцарь, — насмешливо покачал головой тысячник, зачем-то потирая неожиданно начавший зудеть шрам. — В мире правит сила, и она сейчас на моей стороне… не думаешь же ты, что я снова поддамся на твою уловку вроде поединка? Не надейся… да и какой сейчас из тебя поединщик? Я же вижу, еле на ногах стоишь.
— Послушай, Барс. — Темплар закашлялся, сотрясаясь всем телом, и от тысячника не укрылось, как орденец с опаской бросил короткий взгляд на ладонь, которой закрывал рот. — Послушай, тут дело серьезное. Я должен выполнить миссию… и, поверь, только я могу сделать это. Этот кристалл… это не просто светящийся камень.
— Не важно, — довольно хохотнул Регнар. — Что бы это ни было, Император найдет ему достойное применение. А ты… что ж, если будешь жив, возможно, поможешь ему в этом добром деле. Я предлагаю тебе почетный плен, темплар, никаких оков, ты лишь отдашь мне оружие. И свою находку, конечно.
Некоторое время орденец задумчиво смотрел Регнару прямо в глаза, затем тихо поинтересовался:
— А моя спутница?
— Кровососам не место среди живых. Не считай меня круглым дураком, темплар. Вампирка, даже столь юная, слишком опасна, Но она умрет быстро, обещаю.
Шенк вглядывался в лицо стоявшего перед ним минга. Белые волосы, шрам, пересекающий лицо. Да, там, у холма… о, Свет, как же давно это было… там его меч здорово попортил красоту этого воина. И вот судьба снова свела их вместе. В прошлый раз у Шенка было шесть сотен плохо обученных рекрутов, а у противника — тысяча отборных бойцов тяжелой кавалерии. Теперь соотношение даже хуже — они вдвоем против… он шевельнул глазами, осматривая окрестности, понимая, что это движение не скроется от внимательного тысячника. Два-три десятка бойцов привел беловолосый, дабы захватить кристалл… проклятие, ну почему бы ему не подождать со вскрытием тайника несколько часов — тогда этот ублюдок мог бы запытать Шенка хоть бы и до смерти, все равно не узнал бы, где искать артефакт.
Пуститься в объяснения? Стоит лишь сказать, что в синем кристалле собрана невероятная мощь, способная смести горы, — и удержится ли минг от соблазна преподнести своему властителю столь могучий подарок? Солгать? Увы, сама мысль о том, чтобы солгать врагу, даже во спасение, во исполнение возложенной на него миссии, была Шенку крайне неприятна. И все же он смирился бы с этим… но темплара не учили искусству тонкого обмана ни преподаватели, ни сама жизнь. Он не умел лгать, не умел в мгновение ока придумывать правдоподобную историю, далекую от истины, но внушающую доверие. Это наверняка умел Дрю, но не темплар Шенк Легран.
— Нет, Барс, — вздохнув, покачал головой Легран. — Я не могу отдать кристалл. Он должен быть уничтожен…
— Вот как? — криво усмехнулся имперец. На скулах его заиграли желваки, а пальцы в стальной перчатке сжались вокруг рукояти меча. — Значит, раз уж ты не можешь заполучить артефакт для себя, хочешь, чтобы он не достался никому?
— Ты не понимаешь…
— Я все прекрасно понимаю, Уйди с дороги, темплар… тогда останешься жив.
Шенк аккуратно опустил кристалл на камни, выпрямился и поднял меч, чувствуя, как мелко подрагивает рука. Сейчас он вряд ли справился бы даже с одним тысячником, а против всего отряда у него, даже с учетом помощи Синтии, не было никаких шансов. Но отступить… лучше просто умереть.
«Тем более, — мысленно усмехнулся он, — я вряд ли проживу достаточно долго, чтобы добраться до хорошего лекаря. Так стоит ли цепляться за эти несколько дней или даже две-три декты?»
— Значит, ты предпочитаешь такой путь? — хмыкнул Регнар, даже не попытавшись извлечь клинок из ножен. — Твое право… Не могу сказать, что это мудрый поступок, я бы даже сказал, что поступок невероятно глупый. Но благородный, признаю. Благородство и глупость всегда ходят рука об руку. Что ж, передай привет Свету, благородный глупец.
Он повернулся, ничуть не опасаясь удара в спину. Темплары на такое не способны, в этом их слабость… возможно, в этом и некая их сила. Ему было даже немного жаль мальчишку. Конечно, можно было бы спасти его шкуру вопреки его же решению. Окружить, повалить, связать — не так уж и сложно. Но Регнар ценил мужество, даже когда оно граничило с глупостью. Парень выбрал свой путь — и пусть он пройдет его до конца.
Солдаты стояли полукругом, исключив даже малейшую возможность для темплара спастись бегством. Даже если бы он решился на такое, запятнав себя навеки дурной славой труса. Регнар не собирался марать свой меч о больного, еле держащегося на ногах человека. Для этого есть другие. — Убить их.
Воины неспешно двинулись вперед. Шенк качнул в руке меч, жалея лишь о том, что с ним нет сейчас привычного двуручника. Клинок, доставшийся ему от купца, был слишком легок. Но сейчас даже этот нетяжелый меч дрожал в руке темплара — слабость охватила все тело. За спиной зашипела Синтия, стремительно трансформируя тело и готовясь вступить в бой — она намеревалась защищать Шенка до последнего.
Тут же тренькнули арбалеты, тяжелые болты со свистом прорезали воздух. Шенк думал, что минги решили не рисковать и просто расстрелять его в упор — но, видимо, приказ Снежного Барса был иным, поскольку все стрелы ударили в вампирочку…
Она даже не закричала — лишь жалобно всхлипнула и сползла по стене, распластавшись у ног Шенка на камнях. В последний момент она все же попыталась увернуться, и ей это даже почти удалось, но минги стреляли в упор, а потому часть выстрелов достигла цели. Две стрелы пробили грудь, одна застряла в бедре, еще одна полоснула по виску, оставив кровавую полосу. Темплар подумал было, что сейчас вампирочка выдернет стрелы и встанет — но текли мгновения, а девушка оставалась неподвижной, застыв в переходном облике — руки уже почти превратились в крылья, сформировались страшные когти, но в целом фигура еще сохраняла человеческие пропорции. Сейчас когти слабо скребли по камням, черты лица девушки плыли, словно никак не могли обрести устойчивую форму.
— Син, что…
— С-серебро… — с трудом то ли выговорила, то ли проскрипела она. — Мне… плохо, Шенк… Я… может быть… смогу… но нужно… время…
Темплар выпрямился, перекинул меч в левую руку. Правая описала в воздухе замысловатый знак, губы шевельнулись, произнося слова, что были заучены много лет назад. Стоит сейчас сбиться, стоит закашляться — и все придется начинать сначала. Кто-то из мингов, предчувствуя беду, вскинул арбалет, рванул спуск… Выстрел был слишком быстр, воин не стал тщательно целиться, рассчитывая на то, что промахнуться с двух десятков шагов просто невозможно. Он и не промахнулся — но болт ударил в бок, и бахтерец выдержал. Посеребренный наконечник высек сноп искр из каменной стены, а несколько вырванных стальных чешуи со звоном упали на землю. Шенк, казалось, даже не заметил этого — его губы одно за другим выпускали на свободу слова древнего языка, складывающиеся в Знак Последней Надежды.
— Вперед! — рявкнул Регнар, уже понимая, что происходит что-то неладное.
О способности темпларов призывать на помощь магию говорили всякое. Сам Регнар с этим не сталкивался и не слишком-то верил, что воины Света, как называли себя эти «поборники справедливости», снизойдут до магии, которую сами же называют порождением Тьмы. Теперь же он видел, что молодой темплар и в самом деле обратился к колдовству, а значит…
А значит, его можно не считать достойным противником и, следовательно, можно отбросить принципы чести и благородства. Ублюдок, связавшийся с Тьмой, должен сдохнуть… и не имеет права на смерть почетную.
— Арбалетчики! Бей!
Темплара окутало белое сияние, ослепительно яркое даже в рассеянном тяжелыми облаками дневном свете. Тренькнули арбалеты, стрелки ожидали, что темплар тут же завалится на спину, пронзенный тяжелыми болтами, — но фигура орденца вдруг смазалась, смещаясь в сторону, брызнуло каменное крошево, посыпались искры. А более похожий на призрак темплар уже оказался среди имперцев — и его меч нанес первый удар.
Тело Шенка было наполнено силой до самых краев, душа пела от восторга, от упоения собственной мощью и быстротой. Движения противников стали медленными, вялыми… даже полет стрелы, неотразимой и смертельной, стал неторопливым — при желании стрелу можно было поймать в воздухе. Можно было бы даже поймать их все, одну за другой. Но сейчас не было времени на эти глупости.
Он нанес удар — лезвие без труда пробило кованый наплечник, рассекло плоть, раздробило кости… и тут же переломилось — меч был неподвластен магии и не стал ни прочнее, ни острее от вызванного Знака. Шенк не стал выдергивать обломок из раны, подхватив выпавший из руки раненого врага тяжелый шестопер. А в следующий миг массивное оголовье врезалось в кирасу арбалетчика, сминая металл и дробя ребра…
Ощущение всемогущества должно было продлиться недолго — не более чем десяток ударов сердца. Затем действие заклинания стабилизируется на некоторое время, после чего наступит страшный откат. Шенк нанес еще несколько ударов — каждый из них был смертелен либо выводил противника из строя надолго. К тому времени как мир вокруг приобрел прежний ритм, шестеро арбалетчиков лежали пластом, а их опасное оружие было раздроблено.
Сила по-прежнему была с ним, но теперь движения врагов уже не казались особо уж медленными. Шестопер все чаще и чаще натыкался на подставленный щит или крестовину меча. Удары темплара были страшными, но и вражеские клинки начали находить цель…
Он не чувствовал боли, хотя великолепный бахтерец вновь и вновь уступал умелым колющим выпадам, срывающим чешую, пронзающим кольчужное основание… Он не ощущал, что кровь из множества мелких ран начинает напитывать подкольчужную куртку, стекать по ногам. В его теле, которое сейчас наполняла сила Знака, не осталось места для слабости, сомнения, страха…
Удар, отвратительный хруст ломающейся кости, воин, чей шлем вмят, словно надколотое яйцо, валится, закатывая глаза, и Шенк знает, что этому уже не суждено подняться на ноги.
Никогда. Чей-то меч бьет в бедро, чуть ниже бахтерца, — темплар небрежно отмахивается, ломая руку смельчаку, и тут же пропускает еще один удар…
Регнар бросился вперед, не в силах видеть, как это чудовище в человеческом обличье убивает его парней. А в следующий миг ему показалось, что на него рухнула скала — щит отбросило в сторону, и сам он не удержался на ногах. Воины сомкнулись, защищая повергнутого наземь командира, один тут же рухнул с раздробленным плечом. Темплар принял выпад древком шестопера, весело оскалился, увидев, что меч врага переломился от удара, с наслаждением ударил в лицо — во все стороны брызнула кровь. Тут же увернулся от очередного удара… И сделал это недостаточно быстро: лезвие полоснуло по щеке, он ощутил боль — впервые с момента начала боя. Значит, действие Знака Последней Надежды подходит к концу… а там исход один — смерть. Силы оставят его, и мингам останется лишь подойти и ударить.
А может, не понадобится и этого — здоровый человек может перенести откат Знака без особого труда, но он болен…
В любом случае исход будет один. И Шенк почувствовал, как, помимо его воли, подчиняясь скорее одним лишь рефлексам, задвигались руки, зашевелились губы, снова призывая на помощь Дар Святой Сиксты, Дар смерти для врагов… и для призывающего тоже. Никому не удавалось пережить двойного вызова Знака Последней Надежды. Никому… После второго призыва смерть становилась неотвратимой,
Но у него будет немного времени… хотя бы на то, чтобы эти твари не добрались до раненой Синтии.
— Шенк, не надо! — раздался испуганный вскрик Синтии, но рыцарь уже не слышал голоса подруги, вновь погружаясь в боевой транс.
Двое воинов кинулись вперед, они уже знали, чем могут грозить непонятные слова и сложные жесты. Шестопер в левой руке темплара ожил, метнулся вперед, выбивая меч из руки, дробя пальцы…
Снова полыхнуло белое сияние, снова мгновения стали долгими, тягучими… в каждое из них можно было сделать много движений, нанести много точных ударов. Шенк прыгнул вперед, ноги скользнули по влажным камням, тело потеряло равновесие и тут же, извернувшись так, как никогда не способен изогнуть себя обычный человек, снова приняло устойчивое положение.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76
— Верно, орденец. Ты сейчас не на своей земле, ты пришел сюда в поисках того, что принадлежит не тебе. Я смотрю, ты нашел то, что искал… Хвалю, ты избавил нас от лишних трудов. Ведь это он, «Синее Пламя», верно?
— Тебе он тоже не принадлежит, Снежный Барс. А о том, как называется кристалл… откуда ты узнал, минг? Из воплей дряхлого старика?
Шенк так и не был до конца уверен, что магистра Реффенберка похитили лазутчики Минга, но появление здесь имперских солдат, да еще и знающих название синего кристалла, свидетельствовало о многом.
— Не знаю, о чем ты говоришь, орденец, — скривился Регнар. — Да и стоит ли что-либо обсуждать? Отдай камень,
— Он принадлежит Ордену. И только ему.
— Брось, рыцарь, — насмешливо покачал головой тысячник, зачем-то потирая неожиданно начавший зудеть шрам. — В мире правит сила, и она сейчас на моей стороне… не думаешь же ты, что я снова поддамся на твою уловку вроде поединка? Не надейся… да и какой сейчас из тебя поединщик? Я же вижу, еле на ногах стоишь.
— Послушай, Барс. — Темплар закашлялся, сотрясаясь всем телом, и от тысячника не укрылось, как орденец с опаской бросил короткий взгляд на ладонь, которой закрывал рот. — Послушай, тут дело серьезное. Я должен выполнить миссию… и, поверь, только я могу сделать это. Этот кристалл… это не просто светящийся камень.
— Не важно, — довольно хохотнул Регнар. — Что бы это ни было, Император найдет ему достойное применение. А ты… что ж, если будешь жив, возможно, поможешь ему в этом добром деле. Я предлагаю тебе почетный плен, темплар, никаких оков, ты лишь отдашь мне оружие. И свою находку, конечно.
Некоторое время орденец задумчиво смотрел Регнару прямо в глаза, затем тихо поинтересовался:
— А моя спутница?
— Кровососам не место среди живых. Не считай меня круглым дураком, темплар. Вампирка, даже столь юная, слишком опасна, Но она умрет быстро, обещаю.
Шенк вглядывался в лицо стоявшего перед ним минга. Белые волосы, шрам, пересекающий лицо. Да, там, у холма… о, Свет, как же давно это было… там его меч здорово попортил красоту этого воина. И вот судьба снова свела их вместе. В прошлый раз у Шенка было шесть сотен плохо обученных рекрутов, а у противника — тысяча отборных бойцов тяжелой кавалерии. Теперь соотношение даже хуже — они вдвоем против… он шевельнул глазами, осматривая окрестности, понимая, что это движение не скроется от внимательного тысячника. Два-три десятка бойцов привел беловолосый, дабы захватить кристалл… проклятие, ну почему бы ему не подождать со вскрытием тайника несколько часов — тогда этот ублюдок мог бы запытать Шенка хоть бы и до смерти, все равно не узнал бы, где искать артефакт.
Пуститься в объяснения? Стоит лишь сказать, что в синем кристалле собрана невероятная мощь, способная смести горы, — и удержится ли минг от соблазна преподнести своему властителю столь могучий подарок? Солгать? Увы, сама мысль о том, чтобы солгать врагу, даже во спасение, во исполнение возложенной на него миссии, была Шенку крайне неприятна. И все же он смирился бы с этим… но темплара не учили искусству тонкого обмана ни преподаватели, ни сама жизнь. Он не умел лгать, не умел в мгновение ока придумывать правдоподобную историю, далекую от истины, но внушающую доверие. Это наверняка умел Дрю, но не темплар Шенк Легран.
— Нет, Барс, — вздохнув, покачал головой Легран. — Я не могу отдать кристалл. Он должен быть уничтожен…
— Вот как? — криво усмехнулся имперец. На скулах его заиграли желваки, а пальцы в стальной перчатке сжались вокруг рукояти меча. — Значит, раз уж ты не можешь заполучить артефакт для себя, хочешь, чтобы он не достался никому?
— Ты не понимаешь…
— Я все прекрасно понимаю, Уйди с дороги, темплар… тогда останешься жив.
Шенк аккуратно опустил кристалл на камни, выпрямился и поднял меч, чувствуя, как мелко подрагивает рука. Сейчас он вряд ли справился бы даже с одним тысячником, а против всего отряда у него, даже с учетом помощи Синтии, не было никаких шансов. Но отступить… лучше просто умереть.
«Тем более, — мысленно усмехнулся он, — я вряд ли проживу достаточно долго, чтобы добраться до хорошего лекаря. Так стоит ли цепляться за эти несколько дней или даже две-три декты?»
— Значит, ты предпочитаешь такой путь? — хмыкнул Регнар, даже не попытавшись извлечь клинок из ножен. — Твое право… Не могу сказать, что это мудрый поступок, я бы даже сказал, что поступок невероятно глупый. Но благородный, признаю. Благородство и глупость всегда ходят рука об руку. Что ж, передай привет Свету, благородный глупец.
Он повернулся, ничуть не опасаясь удара в спину. Темплары на такое не способны, в этом их слабость… возможно, в этом и некая их сила. Ему было даже немного жаль мальчишку. Конечно, можно было бы спасти его шкуру вопреки его же решению. Окружить, повалить, связать — не так уж и сложно. Но Регнар ценил мужество, даже когда оно граничило с глупостью. Парень выбрал свой путь — и пусть он пройдет его до конца.
Солдаты стояли полукругом, исключив даже малейшую возможность для темплара спастись бегством. Даже если бы он решился на такое, запятнав себя навеки дурной славой труса. Регнар не собирался марать свой меч о больного, еле держащегося на ногах человека. Для этого есть другие. — Убить их.
Воины неспешно двинулись вперед. Шенк качнул в руке меч, жалея лишь о том, что с ним нет сейчас привычного двуручника. Клинок, доставшийся ему от купца, был слишком легок. Но сейчас даже этот нетяжелый меч дрожал в руке темплара — слабость охватила все тело. За спиной зашипела Синтия, стремительно трансформируя тело и готовясь вступить в бой — она намеревалась защищать Шенка до последнего.
Тут же тренькнули арбалеты, тяжелые болты со свистом прорезали воздух. Шенк думал, что минги решили не рисковать и просто расстрелять его в упор — но, видимо, приказ Снежного Барса был иным, поскольку все стрелы ударили в вампирочку…
Она даже не закричала — лишь жалобно всхлипнула и сползла по стене, распластавшись у ног Шенка на камнях. В последний момент она все же попыталась увернуться, и ей это даже почти удалось, но минги стреляли в упор, а потому часть выстрелов достигла цели. Две стрелы пробили грудь, одна застряла в бедре, еще одна полоснула по виску, оставив кровавую полосу. Темплар подумал было, что сейчас вампирочка выдернет стрелы и встанет — но текли мгновения, а девушка оставалась неподвижной, застыв в переходном облике — руки уже почти превратились в крылья, сформировались страшные когти, но в целом фигура еще сохраняла человеческие пропорции. Сейчас когти слабо скребли по камням, черты лица девушки плыли, словно никак не могли обрести устойчивую форму.
— Син, что…
— С-серебро… — с трудом то ли выговорила, то ли проскрипела она. — Мне… плохо, Шенк… Я… может быть… смогу… но нужно… время…
Темплар выпрямился, перекинул меч в левую руку. Правая описала в воздухе замысловатый знак, губы шевельнулись, произнося слова, что были заучены много лет назад. Стоит сейчас сбиться, стоит закашляться — и все придется начинать сначала. Кто-то из мингов, предчувствуя беду, вскинул арбалет, рванул спуск… Выстрел был слишком быстр, воин не стал тщательно целиться, рассчитывая на то, что промахнуться с двух десятков шагов просто невозможно. Он и не промахнулся — но болт ударил в бок, и бахтерец выдержал. Посеребренный наконечник высек сноп искр из каменной стены, а несколько вырванных стальных чешуи со звоном упали на землю. Шенк, казалось, даже не заметил этого — его губы одно за другим выпускали на свободу слова древнего языка, складывающиеся в Знак Последней Надежды.
— Вперед! — рявкнул Регнар, уже понимая, что происходит что-то неладное.
О способности темпларов призывать на помощь магию говорили всякое. Сам Регнар с этим не сталкивался и не слишком-то верил, что воины Света, как называли себя эти «поборники справедливости», снизойдут до магии, которую сами же называют порождением Тьмы. Теперь же он видел, что молодой темплар и в самом деле обратился к колдовству, а значит…
А значит, его можно не считать достойным противником и, следовательно, можно отбросить принципы чести и благородства. Ублюдок, связавшийся с Тьмой, должен сдохнуть… и не имеет права на смерть почетную.
— Арбалетчики! Бей!
Темплара окутало белое сияние, ослепительно яркое даже в рассеянном тяжелыми облаками дневном свете. Тренькнули арбалеты, стрелки ожидали, что темплар тут же завалится на спину, пронзенный тяжелыми болтами, — но фигура орденца вдруг смазалась, смещаясь в сторону, брызнуло каменное крошево, посыпались искры. А более похожий на призрак темплар уже оказался среди имперцев — и его меч нанес первый удар.
Тело Шенка было наполнено силой до самых краев, душа пела от восторга, от упоения собственной мощью и быстротой. Движения противников стали медленными, вялыми… даже полет стрелы, неотразимой и смертельной, стал неторопливым — при желании стрелу можно было поймать в воздухе. Можно было бы даже поймать их все, одну за другой. Но сейчас не было времени на эти глупости.
Он нанес удар — лезвие без труда пробило кованый наплечник, рассекло плоть, раздробило кости… и тут же переломилось — меч был неподвластен магии и не стал ни прочнее, ни острее от вызванного Знака. Шенк не стал выдергивать обломок из раны, подхватив выпавший из руки раненого врага тяжелый шестопер. А в следующий миг массивное оголовье врезалось в кирасу арбалетчика, сминая металл и дробя ребра…
Ощущение всемогущества должно было продлиться недолго — не более чем десяток ударов сердца. Затем действие заклинания стабилизируется на некоторое время, после чего наступит страшный откат. Шенк нанес еще несколько ударов — каждый из них был смертелен либо выводил противника из строя надолго. К тому времени как мир вокруг приобрел прежний ритм, шестеро арбалетчиков лежали пластом, а их опасное оружие было раздроблено.
Сила по-прежнему была с ним, но теперь движения врагов уже не казались особо уж медленными. Шестопер все чаще и чаще натыкался на подставленный щит или крестовину меча. Удары темплара были страшными, но и вражеские клинки начали находить цель…
Он не чувствовал боли, хотя великолепный бахтерец вновь и вновь уступал умелым колющим выпадам, срывающим чешую, пронзающим кольчужное основание… Он не ощущал, что кровь из множества мелких ран начинает напитывать подкольчужную куртку, стекать по ногам. В его теле, которое сейчас наполняла сила Знака, не осталось места для слабости, сомнения, страха…
Удар, отвратительный хруст ломающейся кости, воин, чей шлем вмят, словно надколотое яйцо, валится, закатывая глаза, и Шенк знает, что этому уже не суждено подняться на ноги.
Никогда. Чей-то меч бьет в бедро, чуть ниже бахтерца, — темплар небрежно отмахивается, ломая руку смельчаку, и тут же пропускает еще один удар…
Регнар бросился вперед, не в силах видеть, как это чудовище в человеческом обличье убивает его парней. А в следующий миг ему показалось, что на него рухнула скала — щит отбросило в сторону, и сам он не удержался на ногах. Воины сомкнулись, защищая повергнутого наземь командира, один тут же рухнул с раздробленным плечом. Темплар принял выпад древком шестопера, весело оскалился, увидев, что меч врага переломился от удара, с наслаждением ударил в лицо — во все стороны брызнула кровь. Тут же увернулся от очередного удара… И сделал это недостаточно быстро: лезвие полоснуло по щеке, он ощутил боль — впервые с момента начала боя. Значит, действие Знака Последней Надежды подходит к концу… а там исход один — смерть. Силы оставят его, и мингам останется лишь подойти и ударить.
А может, не понадобится и этого — здоровый человек может перенести откат Знака без особого труда, но он болен…
В любом случае исход будет один. И Шенк почувствовал, как, помимо его воли, подчиняясь скорее одним лишь рефлексам, задвигались руки, зашевелились губы, снова призывая на помощь Дар Святой Сиксты, Дар смерти для врагов… и для призывающего тоже. Никому не удавалось пережить двойного вызова Знака Последней Надежды. Никому… После второго призыва смерть становилась неотвратимой,
Но у него будет немного времени… хотя бы на то, чтобы эти твари не добрались до раненой Синтии.
— Шенк, не надо! — раздался испуганный вскрик Синтии, но рыцарь уже не слышал голоса подруги, вновь погружаясь в боевой транс.
Двое воинов кинулись вперед, они уже знали, чем могут грозить непонятные слова и сложные жесты. Шестопер в левой руке темплара ожил, метнулся вперед, выбивая меч из руки, дробя пальцы…
Снова полыхнуло белое сияние, снова мгновения стали долгими, тягучими… в каждое из них можно было сделать много движений, нанести много точных ударов. Шенк прыгнул вперед, ноги скользнули по влажным камням, тело потеряло равновесие и тут же, извернувшись так, как никогда не способен изогнуть себя обычный человек, снова приняло устойчивое положение.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76