Не говоря уже о тысячах американских граждан во Фредериксберге!
— И Вашингтонский Национальный Аэропорт, и Форт-Бельвуар. Я умею читать карту. И я на той самой территории в данный момент, могу добавить. Я полностью сознаю эти факты, как и командующий Континентальной Армией. Он эвакуирует район, прямо пока мы говорим.
— Мы можем их остановить! Это не Барвон и не Дисс; простые люди дают им повсюду отпор и изматывают их. Мы можем остановить их в любой точке карты! Просто дайте мне одну бригаду Сорок первой дивизии, и мы остановим их перед Квонтико.
— Поскольку я только что дал вам приказ отступать, я вряд ли могу послать на безнадежное дело чьи-то другие части. Генерал, отводите свои батальоны назад, и немедленно. Отказ сделать это явится нарушением прямого приказа в боевых условиях. Это мое последнее слово.
Симозин стиснул крышку стола в попытке не дать напряжению вкрасться в его голос. Теперь только бы командующему Первой Армией хватило здравого смысла увидеть реальное положение. Даже если он не увидит, КОНАРК на сто процентов поддержал отход за Потомак.
— Если это ваше последнее слово, генерал, очень хорошо.
— Тогда вы отведете свои войска назад? Я прямо скажу: и генерал Китон, и я, мы оба согласились, что контакт должен быть отложен, пока не приняты все необходимые меры по подготовке позиций. Не вступайте в боевой контакт с послинами без прямого и ясного приказа на этот счет от меня или генерала Китона. Это ясно?
— Да. Я свяжусь с вами, когда отход будет выполнен.
— Очень хорошо; начинайте отводить войска немедленно. Конец связи.
Он повернулся к присутствовавшим членам штаба, слышавшим разговор.
— А в реальном мире… как проходит эвакуация? — спросил генерал Симозин, делая глубокий вдох, и повернулся к представителю Федерального Агенства по Чрезвычайным Ситуациям.
— Довольно хорошо, учитывая обстоятельства, — ответила представитель ФАЧС. — Мы открыли полосы движения в Вашингтон для многоместного транспорта и проводим беженцев через город и за его пределы. Дело движется медленно, но мы должны справиться с эвакуацией большинства населения северной Вирджинии к утру. Нам поможет, если можно будет использовать несколько полос, пока не занятых военными.
— Я знаю, что они предназначены для нужд обороны, но они не полностью задействованы вашими войсками. Мы можем оставить одну полосу и одну чрезвычайную полосу, для военных частей, и это более чем достаточно при нынешнем движении.
Он повернулся к Г-3:
— У нас ожидается большой наплыв?
— Нет, колонны выходят из Бельвуара и Квонтико равномерно. Мы так это и планировали, у батальона уходит примерно час на получение пайков и боекомплекта. Они не должны сильно выбиваться из графика. Большинство направляется в округ Колумбия, но несколько послали на станцию Принца Уильяма в Манассасе. Только меня беспокоят гражданские машины на военных трассах.
— Отдайте приказ выводить из строя любой гражданский транспорт на военной полосе любым уместным способом. Транслируйте приказ по радио и напишите на дорожных щитах, затем передайте незанятые полосы ФАЧС. Что-нибудь еще?
— Нет, мы обходим все препятствия, какие можем, — ответила представитель ФАЧС. — Но когда послины подойдут ближе и войдут в контакт, могут возникнуть затруднения.
— Вам нужны солдаты?
— Неплохо иметь нескольких под рукой. Лучше военную полицию.
— Г-3?
— Триста двадцать пятый батальон военной полиции в вашем распоряжении, мадам.
— Благодарю, — ответила представитель ФАЧС. — Этого должно хватить.
— Уводите население из опасных районов, мы попытаемся придержать этих ублюдков-кентавров.
Генерал Симозин вытер лицо и посмотрел на проекцию карты.
— Теперь насчет придержать. Я не хочу, чтобы в контакт вступала даже кавалерия; послины движутся слишком быстро и бьют слишком сильно. Мы придерживаемся Плана Обороны «Сетеплан» до последней запятой и полностью отходим за Потомак. Я так и проинформировал командование Первой Армии и КОНАРКа. Итак, чтобы их задержать, что используем вместо инженеров?
Инженерная бригада корпуса находилась в Форт-Леонрад-Вуде, участвуя в крупномасштабных инженерных учениях. Время для проведения учений оказалось выбрано исключительно. Исключительно вшиво.
— Инженерным ротам Сорок первой и Девяносто пятой дивизий, вероятно, следует их сопровождать, поскольку им придется окапываться, — сказал Г-3.
— Итак, что мы используем? — снова спросил командир.
— Сэр, — сказал один из оперативных офицеров. — Я звонил в Форт-Бельвуар, и поскольку они возобновили там программу Пятьдесят-Два Эхо, у них в избытке инструкторов по военно-инженерному делу и курсантов. А также есть офицеры, проходящие базовый курс и повышение квалификации…
— «Южане напрягали все силы, и кадетов отправляли прямо на войну», — процитировал Симозин. — Что ж, начнем с этого. Где мы их развернем?
— Первым реальным препятствием на местности на пути послинов будет устье Ококвана… — сказал офицер разведки корпуса.
* * *
Второй лейтенант Уильям П. Райан — будучи не вполне выпускником курсов Начальной Военной Подготовки Офицеров Инженерных Войск — не много знал о военно-инженерном деле. Еще меньше он знал о войне в целом. Но он хотел научиться, даже если этот метод обучения — «смотри и делай, как я» — был не вполне безопасным. Одного взгляда на щемящий сердце поток беженцев, направляющихся на север по межштатному шоссе номер девяносто пять, было для него достаточно, чтобы стараться изо всех сил.
Большинство его однокурсников закладывали взрывчатку на мостах магистралей М-95 и ЮС-1 через реку Ококван под присмотром своих опытных инструкторов. Старший инструктор решил, что Райан проявляет достаточные успехи, чтобы послать его разрушить мост самостоятельно, и сейчас его «взвод» минировал мост на Сто двадцать третьей под руководством опытного сержанта-инструктора. Взвод состоял из группы стажеров курсов военно-инженерной подготовки рядового состава вместе с их строевыми инструкторами и младшими техническими инструкторами. Решение интересной задачи бурения бетона моста он оставил гораздо более опытным инструкторам-сержантам.
Он перешел мост и прошел через прелестный городок Ококван, чтобы получше рассмотреть дальний гребень с угла зрения послинов. Городок пристроился на южном берегу реки, где она проходила между двух высоких горных гребней. Внутренняя геология гребней послужила причиной возникновения впадин, которые дали рождение городу и вошли составной частью в Ококванскую дамбу. Эта дамба, в свою очередь, породила водный резервуар, который простирался от нее почти до Манассаса в двадцати милях
Стоя чуть ниже особняка Рокледж-Мэнор, он заметил небольшой пешеходный мост, переброшенный через реку немного ниже насосной станции. Он сделал пометку направить туда взвод и заминировать его. Дамба — это было совсем другое дело.
Если они разрушат дамбу, один бог знает, где послины смогут форсировать Ококван. Сверившись с картой, он предположил, что это будет где-нибудь возле Йейтс-Форд-роуд, на половине расстояния, которое им в противном случае придется пройти. С другой стороны, послины смогут переправлять войска и по самой дамбе. Не много, но воспрепятствовать надо любому проникновению. Также имелась и более старая, наполовину затопленная дамба. Он не знал, как справиться с этой тактической проблемой, и решил передать ее наверх для решения.
Быстро шагая назад по опустевшему городку, он ощутил странную печаль. Он помнил время до появления слова «послины», до того, как Земля узнала, что лежит на пути вторжения. Даже пока Америка готовилась и дефицит всего возрастал, а свободы отодвигались в сторону в лихорадочном стремлении успеть, мир оставался более или менее тем же, каким был всегда.
Сейчас, торопливо возвращаясь туда, где инженеры под его командой готовились разрушить важное гражданское сооружение, он осознал, что наступил истинный конец золотого века. Что с этого момента и далее в непредсказуемое будущее за человеком будут охотиться в его собственном мире, и один бог знает, чем все это закончится.
* * *
— Леди и джентльмены, — гремел динамик, — вам необходимо сохранять спокойствие.
Собравшаяся позади Здания Общественной Безопасности Фредериксберга толпа состояла в основном из женщин и детей. Они в страхе покинули свои дома и прибежали к единственному убежищу, которое знали. Места хватало, поскольку все кареты «скорой помощи» и полицейские машины разъехались. Группа сбилась в кучу в сгущающейся темноте. Большинство собравшихся знали, что, придя сюда, они только отсрочивают неизбежное.
— Мы работаем над способом вывести вас отсюда, — продолжал говорящий, один из оставшихся пожарных, — и нам нужно, чтобы вы сохраняли спокойствие.
— Он витает в облаках, — без выражения пробормотал Маленький Том Санди. Затем: — Привет, Уэнди.
Уэнди Каммингс резко обернулась. Позади нее стоял Маленький Том с рюкзаком на спине и большой спортивной сумкой у ног. На нем была подбитая чем-то черная накидка зловещего вида, которая опускалась почти до колен, на голове черная каска, как у солдат, и броские солнечные очки. Уэнди внутренне раздраженно вздохнула. Если и существовал человек, с которым она не хотела провести свои последние часы, так это Маленький Томми Санди. Ну, от нее не убудет проявить вежливость.
— Привет, Томми. Что это такое? — с любопытством просила она, показывая на накидку.
— Длинный бронежилет, — ответил он без интереса. — Он не остановит снаряд из их рэйлганов, но остановит заряд дробовика и осколки.
Ее глаза расширись, когда она узнала бронежилет по передачам «Реальная полиция». В одетых в такие костюмы полицейских стреляли в упор, и они оставались в живых.
— У тебя нет еще? — с надеждой спросила она.
— Сейчас, — ответил он, с трудом нагибаясь, чтобы порыться в сумке. — У меня нет больше таких Класса-Один, но есть «Сейф-Ти», типа футболки из кевлара.
Он вытащил бронежилет из сумки, обнажив ее содержимое, и посмотрел на грудь Уэнди.
— Может быть, подойдет, — с сомнением закончил он.
— Матерь божья, — разинула она рот, — что у тебя там такое?
Сумка отсвечивала вороненым блеском смертоносного металла. Что-то там было по форме, напоминающее автомат; остальные штуки, наверное, были гранатами.
Уэнди посещала школьные курсы выживания, но только потому, что это требовалось. Но поскольку экзамена сдавать не надо было, большую часть времени она тратила на подготовку домашних заданий по другим предметам или обменивалась записками с друзьями. Она едва узнавала предметы в сумке.
— Немного всякой всячины, — ответил он, застегивая сумку.
— Ты можешь… дать мне взаймы пистолет или другое оружие? — спросила она, пытаясь разобраться с застежками бронежилета.
— И что ты будешь с ним делать? — с отвращением спросил он, схватил ремень с застежкой «Велкро» и умело застегнул под мышками сначала один ремень, затем другой.
— Пробовать стрелять? — попросила она и первый раз за все эти годы посмотрела ему в глаза. Она внезапно осознала, что он был гораздо выше, чем она думала, гораздо выше нее, что стало открытием. Все думали о нем как о Маленьком Томми. Он так долго держался в тени, что стал казаться маленьким.
— Пробовать надо было пару лет назад, — ответил он, снова залез в сумку и вытащил короткий черный пистолет в плечевой кобуре. — Ты пользовалась когда-нибудь такой штукой? — риторически спросил он, вынул магазин и оттянул назад затвор, чтобы извлечь патрон из патронника. Девятимиллиметровый патрон он поймал в воздухе, словно форель муху.
— Нет, — ответила она, заробев от его внезапно проявившегося умения.
— О’кей. — Он приподнял магазин. — Это бензин, он заправляется вот так. — Он вставил магазин в рукоятку. — Услышала щелчок — машина заправлена. Заводишь ее вот так. — Он оттянул затвор назад. — А вот это, — сказал он, легонько положил палец на спусковой крючок и направил оружие вверх и в сторону реки, — педаль газа. Ведешь машину, глядя через прорезь сзади и держа мушку в фокусе. Помести белую точку на мушке в прорезь заднего прицела и очень медленно нажимай на педаль газа. Вот. Школа Тома Санди по вождению «Глока».
Она осторожно взяла оружие, а он следил, чтобы она направляла его вверх и в сторону.
— Так, а где ручной тормоз? — сухо спросила она.
Он снова взял оружие, вложил его в кобуру и вручил ей весь комплект.
— Ручного тормоза нет, — сказал он и легко поднял набитую оружием сумку. — Пока.
— Куда ты идешь?
Он посмотрел на нее и склонил голову набок.
— Эту штуку, — отметил он, указывая подбородком на бронежилет, — на самом деле полагается носить под одеждой. Я иду куда-нибудь в сторону улиц Чарльза или Принцессы Анны, откуда открывается хороший вид.
Он повесил сумку на лямку через плечо.
— Затем я собираюсь выкурить целую пачку «Мальборо» в ожидании, когда появятся головы послинов.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107
— И Вашингтонский Национальный Аэропорт, и Форт-Бельвуар. Я умею читать карту. И я на той самой территории в данный момент, могу добавить. Я полностью сознаю эти факты, как и командующий Континентальной Армией. Он эвакуирует район, прямо пока мы говорим.
— Мы можем их остановить! Это не Барвон и не Дисс; простые люди дают им повсюду отпор и изматывают их. Мы можем остановить их в любой точке карты! Просто дайте мне одну бригаду Сорок первой дивизии, и мы остановим их перед Квонтико.
— Поскольку я только что дал вам приказ отступать, я вряд ли могу послать на безнадежное дело чьи-то другие части. Генерал, отводите свои батальоны назад, и немедленно. Отказ сделать это явится нарушением прямого приказа в боевых условиях. Это мое последнее слово.
Симозин стиснул крышку стола в попытке не дать напряжению вкрасться в его голос. Теперь только бы командующему Первой Армией хватило здравого смысла увидеть реальное положение. Даже если он не увидит, КОНАРК на сто процентов поддержал отход за Потомак.
— Если это ваше последнее слово, генерал, очень хорошо.
— Тогда вы отведете свои войска назад? Я прямо скажу: и генерал Китон, и я, мы оба согласились, что контакт должен быть отложен, пока не приняты все необходимые меры по подготовке позиций. Не вступайте в боевой контакт с послинами без прямого и ясного приказа на этот счет от меня или генерала Китона. Это ясно?
— Да. Я свяжусь с вами, когда отход будет выполнен.
— Очень хорошо; начинайте отводить войска немедленно. Конец связи.
Он повернулся к присутствовавшим членам штаба, слышавшим разговор.
— А в реальном мире… как проходит эвакуация? — спросил генерал Симозин, делая глубокий вдох, и повернулся к представителю Федерального Агенства по Чрезвычайным Ситуациям.
— Довольно хорошо, учитывая обстоятельства, — ответила представитель ФАЧС. — Мы открыли полосы движения в Вашингтон для многоместного транспорта и проводим беженцев через город и за его пределы. Дело движется медленно, но мы должны справиться с эвакуацией большинства населения северной Вирджинии к утру. Нам поможет, если можно будет использовать несколько полос, пока не занятых военными.
— Я знаю, что они предназначены для нужд обороны, но они не полностью задействованы вашими войсками. Мы можем оставить одну полосу и одну чрезвычайную полосу, для военных частей, и это более чем достаточно при нынешнем движении.
Он повернулся к Г-3:
— У нас ожидается большой наплыв?
— Нет, колонны выходят из Бельвуара и Квонтико равномерно. Мы так это и планировали, у батальона уходит примерно час на получение пайков и боекомплекта. Они не должны сильно выбиваться из графика. Большинство направляется в округ Колумбия, но несколько послали на станцию Принца Уильяма в Манассасе. Только меня беспокоят гражданские машины на военных трассах.
— Отдайте приказ выводить из строя любой гражданский транспорт на военной полосе любым уместным способом. Транслируйте приказ по радио и напишите на дорожных щитах, затем передайте незанятые полосы ФАЧС. Что-нибудь еще?
— Нет, мы обходим все препятствия, какие можем, — ответила представитель ФАЧС. — Но когда послины подойдут ближе и войдут в контакт, могут возникнуть затруднения.
— Вам нужны солдаты?
— Неплохо иметь нескольких под рукой. Лучше военную полицию.
— Г-3?
— Триста двадцать пятый батальон военной полиции в вашем распоряжении, мадам.
— Благодарю, — ответила представитель ФАЧС. — Этого должно хватить.
— Уводите население из опасных районов, мы попытаемся придержать этих ублюдков-кентавров.
Генерал Симозин вытер лицо и посмотрел на проекцию карты.
— Теперь насчет придержать. Я не хочу, чтобы в контакт вступала даже кавалерия; послины движутся слишком быстро и бьют слишком сильно. Мы придерживаемся Плана Обороны «Сетеплан» до последней запятой и полностью отходим за Потомак. Я так и проинформировал командование Первой Армии и КОНАРКа. Итак, чтобы их задержать, что используем вместо инженеров?
Инженерная бригада корпуса находилась в Форт-Леонрад-Вуде, участвуя в крупномасштабных инженерных учениях. Время для проведения учений оказалось выбрано исключительно. Исключительно вшиво.
— Инженерным ротам Сорок первой и Девяносто пятой дивизий, вероятно, следует их сопровождать, поскольку им придется окапываться, — сказал Г-3.
— Итак, что мы используем? — снова спросил командир.
— Сэр, — сказал один из оперативных офицеров. — Я звонил в Форт-Бельвуар, и поскольку они возобновили там программу Пятьдесят-Два Эхо, у них в избытке инструкторов по военно-инженерному делу и курсантов. А также есть офицеры, проходящие базовый курс и повышение квалификации…
— «Южане напрягали все силы, и кадетов отправляли прямо на войну», — процитировал Симозин. — Что ж, начнем с этого. Где мы их развернем?
— Первым реальным препятствием на местности на пути послинов будет устье Ококвана… — сказал офицер разведки корпуса.
* * *
Второй лейтенант Уильям П. Райан — будучи не вполне выпускником курсов Начальной Военной Подготовки Офицеров Инженерных Войск — не много знал о военно-инженерном деле. Еще меньше он знал о войне в целом. Но он хотел научиться, даже если этот метод обучения — «смотри и делай, как я» — был не вполне безопасным. Одного взгляда на щемящий сердце поток беженцев, направляющихся на север по межштатному шоссе номер девяносто пять, было для него достаточно, чтобы стараться изо всех сил.
Большинство его однокурсников закладывали взрывчатку на мостах магистралей М-95 и ЮС-1 через реку Ококван под присмотром своих опытных инструкторов. Старший инструктор решил, что Райан проявляет достаточные успехи, чтобы послать его разрушить мост самостоятельно, и сейчас его «взвод» минировал мост на Сто двадцать третьей под руководством опытного сержанта-инструктора. Взвод состоял из группы стажеров курсов военно-инженерной подготовки рядового состава вместе с их строевыми инструкторами и младшими техническими инструкторами. Решение интересной задачи бурения бетона моста он оставил гораздо более опытным инструкторам-сержантам.
Он перешел мост и прошел через прелестный городок Ококван, чтобы получше рассмотреть дальний гребень с угла зрения послинов. Городок пристроился на южном берегу реки, где она проходила между двух высоких горных гребней. Внутренняя геология гребней послужила причиной возникновения впадин, которые дали рождение городу и вошли составной частью в Ококванскую дамбу. Эта дамба, в свою очередь, породила водный резервуар, который простирался от нее почти до Манассаса в двадцати милях
Стоя чуть ниже особняка Рокледж-Мэнор, он заметил небольшой пешеходный мост, переброшенный через реку немного ниже насосной станции. Он сделал пометку направить туда взвод и заминировать его. Дамба — это было совсем другое дело.
Если они разрушат дамбу, один бог знает, где послины смогут форсировать Ококван. Сверившись с картой, он предположил, что это будет где-нибудь возле Йейтс-Форд-роуд, на половине расстояния, которое им в противном случае придется пройти. С другой стороны, послины смогут переправлять войска и по самой дамбе. Не много, но воспрепятствовать надо любому проникновению. Также имелась и более старая, наполовину затопленная дамба. Он не знал, как справиться с этой тактической проблемой, и решил передать ее наверх для решения.
Быстро шагая назад по опустевшему городку, он ощутил странную печаль. Он помнил время до появления слова «послины», до того, как Земля узнала, что лежит на пути вторжения. Даже пока Америка готовилась и дефицит всего возрастал, а свободы отодвигались в сторону в лихорадочном стремлении успеть, мир оставался более или менее тем же, каким был всегда.
Сейчас, торопливо возвращаясь туда, где инженеры под его командой готовились разрушить важное гражданское сооружение, он осознал, что наступил истинный конец золотого века. Что с этого момента и далее в непредсказуемое будущее за человеком будут охотиться в его собственном мире, и один бог знает, чем все это закончится.
* * *
— Леди и джентльмены, — гремел динамик, — вам необходимо сохранять спокойствие.
Собравшаяся позади Здания Общественной Безопасности Фредериксберга толпа состояла в основном из женщин и детей. Они в страхе покинули свои дома и прибежали к единственному убежищу, которое знали. Места хватало, поскольку все кареты «скорой помощи» и полицейские машины разъехались. Группа сбилась в кучу в сгущающейся темноте. Большинство собравшихся знали, что, придя сюда, они только отсрочивают неизбежное.
— Мы работаем над способом вывести вас отсюда, — продолжал говорящий, один из оставшихся пожарных, — и нам нужно, чтобы вы сохраняли спокойствие.
— Он витает в облаках, — без выражения пробормотал Маленький Том Санди. Затем: — Привет, Уэнди.
Уэнди Каммингс резко обернулась. Позади нее стоял Маленький Том с рюкзаком на спине и большой спортивной сумкой у ног. На нем была подбитая чем-то черная накидка зловещего вида, которая опускалась почти до колен, на голове черная каска, как у солдат, и броские солнечные очки. Уэнди внутренне раздраженно вздохнула. Если и существовал человек, с которым она не хотела провести свои последние часы, так это Маленький Томми Санди. Ну, от нее не убудет проявить вежливость.
— Привет, Томми. Что это такое? — с любопытством просила она, показывая на накидку.
— Длинный бронежилет, — ответил он без интереса. — Он не остановит снаряд из их рэйлганов, но остановит заряд дробовика и осколки.
Ее глаза расширись, когда она узнала бронежилет по передачам «Реальная полиция». В одетых в такие костюмы полицейских стреляли в упор, и они оставались в живых.
— У тебя нет еще? — с надеждой спросила она.
— Сейчас, — ответил он, с трудом нагибаясь, чтобы порыться в сумке. — У меня нет больше таких Класса-Один, но есть «Сейф-Ти», типа футболки из кевлара.
Он вытащил бронежилет из сумки, обнажив ее содержимое, и посмотрел на грудь Уэнди.
— Может быть, подойдет, — с сомнением закончил он.
— Матерь божья, — разинула она рот, — что у тебя там такое?
Сумка отсвечивала вороненым блеском смертоносного металла. Что-то там было по форме, напоминающее автомат; остальные штуки, наверное, были гранатами.
Уэнди посещала школьные курсы выживания, но только потому, что это требовалось. Но поскольку экзамена сдавать не надо было, большую часть времени она тратила на подготовку домашних заданий по другим предметам или обменивалась записками с друзьями. Она едва узнавала предметы в сумке.
— Немного всякой всячины, — ответил он, застегивая сумку.
— Ты можешь… дать мне взаймы пистолет или другое оружие? — спросила она, пытаясь разобраться с застежками бронежилета.
— И что ты будешь с ним делать? — с отвращением спросил он, схватил ремень с застежкой «Велкро» и умело застегнул под мышками сначала один ремень, затем другой.
— Пробовать стрелять? — попросила она и первый раз за все эти годы посмотрела ему в глаза. Она внезапно осознала, что он был гораздо выше, чем она думала, гораздо выше нее, что стало открытием. Все думали о нем как о Маленьком Томми. Он так долго держался в тени, что стал казаться маленьким.
— Пробовать надо было пару лет назад, — ответил он, снова залез в сумку и вытащил короткий черный пистолет в плечевой кобуре. — Ты пользовалась когда-нибудь такой штукой? — риторически спросил он, вынул магазин и оттянул назад затвор, чтобы извлечь патрон из патронника. Девятимиллиметровый патрон он поймал в воздухе, словно форель муху.
— Нет, — ответила она, заробев от его внезапно проявившегося умения.
— О’кей. — Он приподнял магазин. — Это бензин, он заправляется вот так. — Он вставил магазин в рукоятку. — Услышала щелчок — машина заправлена. Заводишь ее вот так. — Он оттянул затвор назад. — А вот это, — сказал он, легонько положил палец на спусковой крючок и направил оружие вверх и в сторону реки, — педаль газа. Ведешь машину, глядя через прорезь сзади и держа мушку в фокусе. Помести белую точку на мушке в прорезь заднего прицела и очень медленно нажимай на педаль газа. Вот. Школа Тома Санди по вождению «Глока».
Она осторожно взяла оружие, а он следил, чтобы она направляла его вверх и в сторону.
— Так, а где ручной тормоз? — сухо спросила она.
Он снова взял оружие, вложил его в кобуру и вручил ей весь комплект.
— Ручного тормоза нет, — сказал он и легко поднял набитую оружием сумку. — Пока.
— Куда ты идешь?
Он посмотрел на нее и склонил голову набок.
— Эту штуку, — отметил он, указывая подбородком на бронежилет, — на самом деле полагается носить под одеждой. Я иду куда-нибудь в сторону улиц Чарльза или Принцессы Анны, откуда открывается хороший вид.
Он повесил сумку на лямку через плечо.
— Затем я собираюсь выкурить целую пачку «Мальборо» в ожидании, когда появятся головы послинов.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107