— сказала она резким тоном.
— Ну, ты можешь просто вышибить себе мозги и покончить с этим, — ответил он безмятежно и показал на пистолет. — Он прекрасно с этим справится.
— Что? Ты хочешь, чтобы я убила сама себя? — возразила она.
— Нет, я хочу, чтобы ты была настолько счастлива, насколько сможешь, в эти, вероятно, последние несколько минут жизни, — ответил он с мрачной улыбкой. — Какой смысл сердиться? Это только еще больше все ухудшает.
— Прости, но если я еще не полностью прошла фазу самоотречения?
— Это расстраивает не меня, это расстраивает тебя. Тут мы имеем случай с неверным употреблением местоимений.
— Великолепный способ провести последний час жизни, — продолжала она, подтягивая стол, чтобы облокотиться на него при стрельбе. — Но не слишком. А кроме того, у меня в голове крутится старая присказка: «Ты же не хочешь умереть девственницей?»
Он кивнул, кладя подушку на собственный стол, затем замер.
— Постой, ты это…
— Ага.
— Да ты шутишь.
— Нет.
— А как насчет…
— Целой футбольной команды?
— Ну да. И…
— Половины других парней в школе?
— Ага.
— Никто из них не хотел признаться остальным, что я их просто дразнила.
— Правда? — спросил он и захохотал во все горло.
— Да пошел ты. Я не дразнила. Я всем говорила прямо с самого начала, что я не из таких девушек. Большинство считали, что им удастся изменить мое мнение, но они заблуждались. Теперь я жалею, что не уступила.
— Ну, — сказал Томми, устанавливая дистанционно управляемый клэймор у двери, — я бы с удовольствием помог тебе в этом вопросе, но принимая во внимание все остальное, думаю, нам следует сосредоточиться на том, что мы делаем.
— Да, и что ты делаешь? — спросила она и положила свой «Галил» на стол, дулом к окну.
— Ну, план такой. Мы выпускаем отсюда несколько славных очередей, затем выскакиваем через заднюю дверь, мчимся в «Алесию» и занимаем позицию там, хорошо?
— Хорошо.
— Проблема в том, что у нас вряд ли хватит времени добраться до позиции в «Алесии». Нам нужно как-то задержать лошадей. Вуаля, вот клэймор. Это мина с дистанционным управлением, ее можно направить в сторону врага. Затем, когда ты готов ее взорвать, — он вытащил клакер из кармана, — ты включаешь его, нажимаешь три раза и — БУМ!
— О, о’кей. И когда мы собираемся ее подорвать?
— Когда войдем в «Алесию». Я протяну туда провод детонатора, и когда мы пробежим через дверь, я ее подорву. Это должно задержать их хотя бы на несколько секунд. Затем мы занимаем позицию, выпускаем еще несколько славных очередей, бежим в подвал и прячемся в тоннеле. Если повезет, они потеряют наш след, когда я взорву другой клэймор, который установил в «Алесии».
— Зачем нажимать его три раза? — спросила она, протягивая руку к прибору.
— Просто для уверенности, — сказал он, передал его ей и выглянул в окно.
— О’кей, значит, провод…
Внезапно раздался громовой удар, и оба тинэйджера прижали ладони к ушам, хотя и слишком поздно.
— Твою мать! — закричал Томми, когда прогремели второй и третий взрывы.
— Что это было? — прокричала Уэнди сквозь звон в ушах.
— Первый раз — звуковой удар, реактивный самолет, должно быть, «Перегрин»…
— Что?
— Штурмовая версия истребителя «стелс» «Рапира».
— А, — сказала она, не поняв ни слова из объяснения.
— Два других — не знаю, что это было.
— Они уже взорвали здание Администрации?
— Нет. Когда оно взлетит на воздух, а мы при этом будем выше уровня земли, нам не придется гадать, что это был за звук. Мы будем мертвы. И те взрывы донеслись с другого направления. На самом деле один из них, вероятно, был истребителем, поймавшим струю плазмы.
— О’кей. Если они послали сюда истребитель, может быть, помощь уже идет?
— Нет. Я думаю, что это был F-22 — по той причине, что это единственная штука, способная добраться так далеко. Послины — настоящий бич для самолетов.
— М-да, черт.
— Ага. — Он посмотрел в окно. — Итак, теперь мы ждем. Предполагается, что это худшая часть.
— Даже хуже, чем оказаться раненым? Вот чего я боюсь больше всего.
— Да, я тоже.
— Ты? Ты ничего не боишься.
— Нет, боюсь. Я боюсь быть раненным слишком серьезно и остаться в сознании, когда лошади доберутся до меня. Или попасть к ним живьем. Слышала про их загоны?
— Да. Меня это тоже пугает. — На ее лице появилось задумчивое выражение. — М-м…
— Да. Нет проблем.
— Ты знаешь, что я собиралась сказать?
— Ну, это скорее всего было бы старое выражение типа «если они захотят взять меня живьем…». И ответ «о’кей».
— О’кей. Спасибо… Как насчет тебя?
— Я был бы благодарен, — сказал он и замолчал. — Вот это да, — неуверенно произнес он.
— Что? — начала она, затем услышала сама.
Звук напоминал грузовой поезд богов, рвущий небеса своим грохотом. Все девять шестнадцатидюймовых двухтонных снарядов прогромыхали над городом с ревом, способным заглушить адский поезд. Кульминацией оказался сравнительно невпечатляющий звук, словно миллионы петард протрещали в направлении отдаленного торгового центра.
— Пять с плюсом, черт возьми! — закричал Томми. — УБП !
— Что?
* * *
Когда снаряды размером с «фольксваген» летели, гремя, над городом, их носовые конусы открылись и выпустили субзаряды. Каждый субзаряд, размером и формой с софтбольный мяч, и был главным звеном истребления. Шар взрывчатки в центре окружали чередующиеся слои стальной проволоки с насечкой и белого фосфора. Пока заряды вращались в воздухе, центробежная сила заводила спусковой механизм. Когда спусковой механизм достигал взведенного состояния, после примерно семисот оборотов оружие приводилось в состояние готовности. Спустя мгновение после удара спускался курок.
Когда россыпи бомбочек веером падали на землю, они сначала подпрыгивали обратно в воздух, затем взрывались поодиночке, наделяя оружие тем самым характерным звуком, напоминающим треск петард.
Оружие было спроектировано детонировать на высоте роста человека. По всей массе послинов начали рваться тысячи гранат. Взрывы расшвыривали кентавров в стороны и раздирали на части их желтые тела, но максимальный ущерб наносила шрапнель. Каждая бомбочка выпускала тысячи крошечных кусочков металла, каждый летел быстрее пули, и вместе с этими кусочками шрапнели летел горящий белый фосфор.
Фосфор и стальная проволока кромсали тела кентавров по всему протяжению роя послинов с ужасающими последствиями. Вместе со своими командирами бого-королями погибли тысячи нормалов, наседавших на осажденных защитников Фредериксберга. Те, кто не погиб сразу, получили ужасные раны от летящей стали и фосфора, который не гас даже внутри тела.
Первый залп уничтожил последние остатки бригады Аарнадаха, которая прошла район торгового центра, только чтобы быть истребленной на развязке М-95. Она сделала фатальную ошибку, остановившись перегруппироваться под прикрытием полурасплавленного бензовоза «Кворлес Газ», и была сметена волной разрушения. Затем последовал еще залп, и еще.
* * *
— Что это такое? — спросила шеф Уилсон у первого сержанта роты «Чарли», стягивая назад капюшон из «Номекса», чтобы лучше слышать.
— Артиллерия, — ответил первый сержант, не отрываясь от электроцепи, которую он собирал. — Чего я не знаю, так это откуда она взялась. И она крупная к тому же. По меньшей мере как один-пять-пять, по звуку даже мощнее.
— Мощнее, — сказал лейтенант Янг, заходя и присоединяясь к разговору. — Я думаю, это один из тех переоборудованных и модернизированных линкоров.
— Черт, — засмеялся сержант, — от этих злодеручих шестнадцатидюймовых УБП эти пости станут пости-тостами.
— Да, — злорадно улыбнулся лейтенант Янг, — между тем и этим эти засранцы хотя бы поймут, что халявы им не будет!
* * *
— Задание меняется, мальчики, — сказал капитан Керман на частоте эскадрильи. — Фредериксберг все еще держиться. Мы идем туда работать по наземным целям и внести свою лепту в дополнение к бортовым залпам «Северной Каролины». И еще: переключите свои рации связи с землей на каналы 96—35 и 98—47. Это каналы инженерной части во Фредериксберге. Они могут попытаться связаться с нами. Если они станут говорить по радио, не пытайтесь отвечать, у нас нет на это времени, просто переведите их на наземный контроль.
Одной из причин этого налета является необходимость получить больше данных о целях. Мы точно не знаем, где заканчиваются пости, а где начинаются люди, так что мы продолжаем долбать развязку. Эффект от обстрела линкора должен уже сказаться, так что нам, может быть, удастся выжить. Кому повезет, возвращайтесь на базу за снарядами и топливом. Маршрут полета заложен в бортовые компьютеры, изменяйте его, как сочтете нужным.
Он сделал паузу, пытаясь сообразить, что сказать еще, пока эскадрилья выходила из виража и выстраивалась для захода на сражающийся город.
— Сэр, — вставил лейтенант Уордли, — что, если мы попадем под одну из шестнадцатидюймовок? Не стоит ли нам убраться с их траектории?
Керман не сразу нашелся, как ответить на этот вопрос.
— Вот что я вам скажу, лейтенант. Если вы напоретесь на один из этих снарядов, можете официально пожаловаться, что сегодня у вас плохой день.
Из работающего на переменной частоте радио донеслось даже несколько смешков.
— Ну, — заключил он, — полагаю, настало время вернуться в исторический Фредериксберг.
37
Фредериксберг, Вирджиния, Соединенные Штаты Америки, Сол III
10 октября 2004 г., 05:24 восточного поясного времени
— Майор, они преодолели препятствия на Санкен-роуд, — сказал гражданский связной — хорошо сложенный, похожий на футболиста парень. Его руки покрывали волдыри, на мокрое от пота лицо сочилась кровь из раны на голове.
Майор Уизерспун посмотрел на мертвых и раненых, лежащих по всей пресвитерианской церкви. Трупы быстро остывали в неотапливаемом вестибюле, пока санитары тщетно трудились над ранеными. Затем он посмотрел на запад через разбитые окна. Там ясно различался неумолимо надвигающийся поток кентавров, продирающийся через груды разбитых грузовиков и легковушек на улицах Уильямс и Вашингтон-стрит. Последние жалкие языки пламени из перевернутого бензовоза — превращенного в бомбу водителем-камикадзе — скудно освещали сцену.
— Боже, — усмехнулся он, — обожаю, когда план идет как по писаному. О’кей, — продолжал он, поворачиваясь к уже ставшему ветераном солдату, — скажи первому взводу и милиции отходить на юг. Нам не нужна стрельба в сторону здания Администрации. С этого момента они могут прибегать к любым мерам, которые сочтут подходящими, только пусть не становятся между послинами и Администрацией. Тот же общий приказ для второго и третьего, только скажи им отходить прямо назад.
— Есть, сэр. — На лице рядового кровь сейчас смешивалась со слезами. — Если бы только нам удалось сделать больше!
— Когда делаешь все, что в твоих силах, большего сделать невозможно, сынок. Мы сдерживали их всю ночь, сдерживали их дольше, чем экспедиционные силы на Диссе. Сожалеть стоит лишь в случае, если ты отдал не все силы.
— Так точно, сэр.
— Удачи.
— Есть, сэр.
Тед Кендалл поднял свой УОП и потрусил в темноту.
* * *
— Мэм, — сказал подполковник Робертсон, протягивая сверток последней матери, входящей в бункер. — Я бы хотел, чтобы вы взяли это с собой. Когда займете свое место, просто положите его куда-нибудь и больше не трогайте. Он заминирован на случай, если послины попытаются его открыть, но не повредит ничего за пределами коробки, когда сработает.
Шари озадаченно смотрела на сверток, раздумывая, как управиться с ним, одновременно держа Келли на руках.
— Я отнесу его с ней вниз, сэр, — сказала женщина-пожарник, которая несла Билли. — И позабочусь положить его в безопасное место.
— Это отчет об обороне и цвета подразделения. Знамя, вы понимаете?
Пожарная кивнула, ее глаза увлажнились.
— Да, сэр.
Шари также кивнула.
— «В предзакатных лучах» , да?
— Это звучит странно…
— Вовсе нет. — Шари указала подбородком на входящую в бункер очередь. — Где же еще такому случиться?
— Что ж, — сказал подполковник Робертсон и поднял свою винтовку, — вам лучше поспешить туда. — Он оглянулся через плечо на внезапный треск очереди со стороны запада. — Осталось уже недолго.
Шари поспешила, как могла, вверх по ступенькам. Они были сделаны из перфорированного стального листа, но множество прошедших по ним ног нанесли толстый слой грязи, и ступеньки стали скользкими.
Она миновала первый уровень, где военные инженеры и гражданские рабочие приваривали последние стальные детали, и остановилась на покрытом грязью нижнем уровне. Вокруг нее вздымались бетонные стены, покрытые конденсатом от дыхания множества людей, вода ярко блестела в свете множества строительных ламп.
Женщина-пожарник взяла у нее спящего ребенка, пригнулась и прошла через низкое отверстие. По обе стороны лихорадочно работали инженеры, укрепляя спешно возведенные вокруг отверстия стены и обваривая их стальным прокатом.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107
— Ну, ты можешь просто вышибить себе мозги и покончить с этим, — ответил он безмятежно и показал на пистолет. — Он прекрасно с этим справится.
— Что? Ты хочешь, чтобы я убила сама себя? — возразила она.
— Нет, я хочу, чтобы ты была настолько счастлива, насколько сможешь, в эти, вероятно, последние несколько минут жизни, — ответил он с мрачной улыбкой. — Какой смысл сердиться? Это только еще больше все ухудшает.
— Прости, но если я еще не полностью прошла фазу самоотречения?
— Это расстраивает не меня, это расстраивает тебя. Тут мы имеем случай с неверным употреблением местоимений.
— Великолепный способ провести последний час жизни, — продолжала она, подтягивая стол, чтобы облокотиться на него при стрельбе. — Но не слишком. А кроме того, у меня в голове крутится старая присказка: «Ты же не хочешь умереть девственницей?»
Он кивнул, кладя подушку на собственный стол, затем замер.
— Постой, ты это…
— Ага.
— Да ты шутишь.
— Нет.
— А как насчет…
— Целой футбольной команды?
— Ну да. И…
— Половины других парней в школе?
— Ага.
— Никто из них не хотел признаться остальным, что я их просто дразнила.
— Правда? — спросил он и захохотал во все горло.
— Да пошел ты. Я не дразнила. Я всем говорила прямо с самого начала, что я не из таких девушек. Большинство считали, что им удастся изменить мое мнение, но они заблуждались. Теперь я жалею, что не уступила.
— Ну, — сказал Томми, устанавливая дистанционно управляемый клэймор у двери, — я бы с удовольствием помог тебе в этом вопросе, но принимая во внимание все остальное, думаю, нам следует сосредоточиться на том, что мы делаем.
— Да, и что ты делаешь? — спросила она и положила свой «Галил» на стол, дулом к окну.
— Ну, план такой. Мы выпускаем отсюда несколько славных очередей, затем выскакиваем через заднюю дверь, мчимся в «Алесию» и занимаем позицию там, хорошо?
— Хорошо.
— Проблема в том, что у нас вряд ли хватит времени добраться до позиции в «Алесии». Нам нужно как-то задержать лошадей. Вуаля, вот клэймор. Это мина с дистанционным управлением, ее можно направить в сторону врага. Затем, когда ты готов ее взорвать, — он вытащил клакер из кармана, — ты включаешь его, нажимаешь три раза и — БУМ!
— О, о’кей. И когда мы собираемся ее подорвать?
— Когда войдем в «Алесию». Я протяну туда провод детонатора, и когда мы пробежим через дверь, я ее подорву. Это должно задержать их хотя бы на несколько секунд. Затем мы занимаем позицию, выпускаем еще несколько славных очередей, бежим в подвал и прячемся в тоннеле. Если повезет, они потеряют наш след, когда я взорву другой клэймор, который установил в «Алесии».
— Зачем нажимать его три раза? — спросила она, протягивая руку к прибору.
— Просто для уверенности, — сказал он, передал его ей и выглянул в окно.
— О’кей, значит, провод…
Внезапно раздался громовой удар, и оба тинэйджера прижали ладони к ушам, хотя и слишком поздно.
— Твою мать! — закричал Томми, когда прогремели второй и третий взрывы.
— Что это было? — прокричала Уэнди сквозь звон в ушах.
— Первый раз — звуковой удар, реактивный самолет, должно быть, «Перегрин»…
— Что?
— Штурмовая версия истребителя «стелс» «Рапира».
— А, — сказала она, не поняв ни слова из объяснения.
— Два других — не знаю, что это было.
— Они уже взорвали здание Администрации?
— Нет. Когда оно взлетит на воздух, а мы при этом будем выше уровня земли, нам не придется гадать, что это был за звук. Мы будем мертвы. И те взрывы донеслись с другого направления. На самом деле один из них, вероятно, был истребителем, поймавшим струю плазмы.
— О’кей. Если они послали сюда истребитель, может быть, помощь уже идет?
— Нет. Я думаю, что это был F-22 — по той причине, что это единственная штука, способная добраться так далеко. Послины — настоящий бич для самолетов.
— М-да, черт.
— Ага. — Он посмотрел в окно. — Итак, теперь мы ждем. Предполагается, что это худшая часть.
— Даже хуже, чем оказаться раненым? Вот чего я боюсь больше всего.
— Да, я тоже.
— Ты? Ты ничего не боишься.
— Нет, боюсь. Я боюсь быть раненным слишком серьезно и остаться в сознании, когда лошади доберутся до меня. Или попасть к ним живьем. Слышала про их загоны?
— Да. Меня это тоже пугает. — На ее лице появилось задумчивое выражение. — М-м…
— Да. Нет проблем.
— Ты знаешь, что я собиралась сказать?
— Ну, это скорее всего было бы старое выражение типа «если они захотят взять меня живьем…». И ответ «о’кей».
— О’кей. Спасибо… Как насчет тебя?
— Я был бы благодарен, — сказал он и замолчал. — Вот это да, — неуверенно произнес он.
— Что? — начала она, затем услышала сама.
Звук напоминал грузовой поезд богов, рвущий небеса своим грохотом. Все девять шестнадцатидюймовых двухтонных снарядов прогромыхали над городом с ревом, способным заглушить адский поезд. Кульминацией оказался сравнительно невпечатляющий звук, словно миллионы петард протрещали в направлении отдаленного торгового центра.
— Пять с плюсом, черт возьми! — закричал Томми. — УБП !
— Что?
* * *
Когда снаряды размером с «фольксваген» летели, гремя, над городом, их носовые конусы открылись и выпустили субзаряды. Каждый субзаряд, размером и формой с софтбольный мяч, и был главным звеном истребления. Шар взрывчатки в центре окружали чередующиеся слои стальной проволоки с насечкой и белого фосфора. Пока заряды вращались в воздухе, центробежная сила заводила спусковой механизм. Когда спусковой механизм достигал взведенного состояния, после примерно семисот оборотов оружие приводилось в состояние готовности. Спустя мгновение после удара спускался курок.
Когда россыпи бомбочек веером падали на землю, они сначала подпрыгивали обратно в воздух, затем взрывались поодиночке, наделяя оружие тем самым характерным звуком, напоминающим треск петард.
Оружие было спроектировано детонировать на высоте роста человека. По всей массе послинов начали рваться тысячи гранат. Взрывы расшвыривали кентавров в стороны и раздирали на части их желтые тела, но максимальный ущерб наносила шрапнель. Каждая бомбочка выпускала тысячи крошечных кусочков металла, каждый летел быстрее пули, и вместе с этими кусочками шрапнели летел горящий белый фосфор.
Фосфор и стальная проволока кромсали тела кентавров по всему протяжению роя послинов с ужасающими последствиями. Вместе со своими командирами бого-королями погибли тысячи нормалов, наседавших на осажденных защитников Фредериксберга. Те, кто не погиб сразу, получили ужасные раны от летящей стали и фосфора, который не гас даже внутри тела.
Первый залп уничтожил последние остатки бригады Аарнадаха, которая прошла район торгового центра, только чтобы быть истребленной на развязке М-95. Она сделала фатальную ошибку, остановившись перегруппироваться под прикрытием полурасплавленного бензовоза «Кворлес Газ», и была сметена волной разрушения. Затем последовал еще залп, и еще.
* * *
— Что это такое? — спросила шеф Уилсон у первого сержанта роты «Чарли», стягивая назад капюшон из «Номекса», чтобы лучше слышать.
— Артиллерия, — ответил первый сержант, не отрываясь от электроцепи, которую он собирал. — Чего я не знаю, так это откуда она взялась. И она крупная к тому же. По меньшей мере как один-пять-пять, по звуку даже мощнее.
— Мощнее, — сказал лейтенант Янг, заходя и присоединяясь к разговору. — Я думаю, это один из тех переоборудованных и модернизированных линкоров.
— Черт, — засмеялся сержант, — от этих злодеручих шестнадцатидюймовых УБП эти пости станут пости-тостами.
— Да, — злорадно улыбнулся лейтенант Янг, — между тем и этим эти засранцы хотя бы поймут, что халявы им не будет!
* * *
— Задание меняется, мальчики, — сказал капитан Керман на частоте эскадрильи. — Фредериксберг все еще держиться. Мы идем туда работать по наземным целям и внести свою лепту в дополнение к бортовым залпам «Северной Каролины». И еще: переключите свои рации связи с землей на каналы 96—35 и 98—47. Это каналы инженерной части во Фредериксберге. Они могут попытаться связаться с нами. Если они станут говорить по радио, не пытайтесь отвечать, у нас нет на это времени, просто переведите их на наземный контроль.
Одной из причин этого налета является необходимость получить больше данных о целях. Мы точно не знаем, где заканчиваются пости, а где начинаются люди, так что мы продолжаем долбать развязку. Эффект от обстрела линкора должен уже сказаться, так что нам, может быть, удастся выжить. Кому повезет, возвращайтесь на базу за снарядами и топливом. Маршрут полета заложен в бортовые компьютеры, изменяйте его, как сочтете нужным.
Он сделал паузу, пытаясь сообразить, что сказать еще, пока эскадрилья выходила из виража и выстраивалась для захода на сражающийся город.
— Сэр, — вставил лейтенант Уордли, — что, если мы попадем под одну из шестнадцатидюймовок? Не стоит ли нам убраться с их траектории?
Керман не сразу нашелся, как ответить на этот вопрос.
— Вот что я вам скажу, лейтенант. Если вы напоретесь на один из этих снарядов, можете официально пожаловаться, что сегодня у вас плохой день.
Из работающего на переменной частоте радио донеслось даже несколько смешков.
— Ну, — заключил он, — полагаю, настало время вернуться в исторический Фредериксберг.
37
Фредериксберг, Вирджиния, Соединенные Штаты Америки, Сол III
10 октября 2004 г., 05:24 восточного поясного времени
— Майор, они преодолели препятствия на Санкен-роуд, — сказал гражданский связной — хорошо сложенный, похожий на футболиста парень. Его руки покрывали волдыри, на мокрое от пота лицо сочилась кровь из раны на голове.
Майор Уизерспун посмотрел на мертвых и раненых, лежащих по всей пресвитерианской церкви. Трупы быстро остывали в неотапливаемом вестибюле, пока санитары тщетно трудились над ранеными. Затем он посмотрел на запад через разбитые окна. Там ясно различался неумолимо надвигающийся поток кентавров, продирающийся через груды разбитых грузовиков и легковушек на улицах Уильямс и Вашингтон-стрит. Последние жалкие языки пламени из перевернутого бензовоза — превращенного в бомбу водителем-камикадзе — скудно освещали сцену.
— Боже, — усмехнулся он, — обожаю, когда план идет как по писаному. О’кей, — продолжал он, поворачиваясь к уже ставшему ветераном солдату, — скажи первому взводу и милиции отходить на юг. Нам не нужна стрельба в сторону здания Администрации. С этого момента они могут прибегать к любым мерам, которые сочтут подходящими, только пусть не становятся между послинами и Администрацией. Тот же общий приказ для второго и третьего, только скажи им отходить прямо назад.
— Есть, сэр. — На лице рядового кровь сейчас смешивалась со слезами. — Если бы только нам удалось сделать больше!
— Когда делаешь все, что в твоих силах, большего сделать невозможно, сынок. Мы сдерживали их всю ночь, сдерживали их дольше, чем экспедиционные силы на Диссе. Сожалеть стоит лишь в случае, если ты отдал не все силы.
— Так точно, сэр.
— Удачи.
— Есть, сэр.
Тед Кендалл поднял свой УОП и потрусил в темноту.
* * *
— Мэм, — сказал подполковник Робертсон, протягивая сверток последней матери, входящей в бункер. — Я бы хотел, чтобы вы взяли это с собой. Когда займете свое место, просто положите его куда-нибудь и больше не трогайте. Он заминирован на случай, если послины попытаются его открыть, но не повредит ничего за пределами коробки, когда сработает.
Шари озадаченно смотрела на сверток, раздумывая, как управиться с ним, одновременно держа Келли на руках.
— Я отнесу его с ней вниз, сэр, — сказала женщина-пожарник, которая несла Билли. — И позабочусь положить его в безопасное место.
— Это отчет об обороне и цвета подразделения. Знамя, вы понимаете?
Пожарная кивнула, ее глаза увлажнились.
— Да, сэр.
Шари также кивнула.
— «В предзакатных лучах» , да?
— Это звучит странно…
— Вовсе нет. — Шари указала подбородком на входящую в бункер очередь. — Где же еще такому случиться?
— Что ж, — сказал подполковник Робертсон и поднял свою винтовку, — вам лучше поспешить туда. — Он оглянулся через плечо на внезапный треск очереди со стороны запада. — Осталось уже недолго.
Шари поспешила, как могла, вверх по ступенькам. Они были сделаны из перфорированного стального листа, но множество прошедших по ним ног нанесли толстый слой грязи, и ступеньки стали скользкими.
Она миновала первый уровень, где военные инженеры и гражданские рабочие приваривали последние стальные детали, и остановилась на покрытом грязью нижнем уровне. Вокруг нее вздымались бетонные стены, покрытые конденсатом от дыхания множества людей, вода ярко блестела в свете множества строительных ламп.
Женщина-пожарник взяла у нее спящего ребенка, пригнулась и прошла через низкое отверстие. По обе стороны лихорадочно работали инженеры, укрепляя спешно возведенные вокруг отверстия стены и обваривая их стальным прокатом.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107