Пламя производило странный эффект - Джейсон выглядел почти таким же розовым, как Орри. И даже слегка мохнатым - словно с головы до ног был покрыт нежным розовым пухом.
Его улыбка была заразительной. Я влюбился в него, В который уже раз.
- Идите-ка сюда, - пригласил он. - Просветление великолепно.
Напряжение разрядилось. Мы засмеялись.
- Ну, ну, давайте, - звал Джейсон, - Кто хочет войти? Вперед шагнула Джесси: - Я.
Джейсон повернулся лицом к ней и тихо спросил: - Все ли дела ты завершила в физическом мире? Джесси на мгновение задумалась, потом сказала: - Нет, не все.
- Что еще связывает тебя с ним?
- Мне не удалось заготовить достаточно еды для новых богов, чтобы хватило до конца недели.
Джейсон понимающе кивнул..
- Пусть все останется как есть? Независимо от того, что может последовать?
Джесси кивнула.
- Тогда можешь войти.
Джесси скинула одежду и вошла в круг. Он обнял и поцеловал ее.
Следующим оказалось чудовище Франкенштейна. Его силуэт угрожающе навис над Джейсоном.
Джейсон проэкзаменовал его так же, как Джесси.
- Все ли ты завершил?
Каждый желающий участвовать в Откровении должен был чувствовать абсолютную свободу. Джейсон спрашивал, оборвал ли он все свои прежние связи, выполнил ли все свои обязанности, перестал ли сожалеть о прошлом.
Требовалось ответить «да» или «нет». Если говорили «да», Джейсон разрешал войти в круг. Тому, кто отвечал «нет», он говорил, что нельзя войти в божественный мир, пока сохраняются связи с миром физическим. Незавершенное все равно потянет назад.
- Чтобы завершить незаконченное, надо признать его незавершенность и согласиться, чтобы оно осталось таковым. Хотите ли вы, чтобы сегодня ночью все завершилось само собой? Не важно что. Хотите капитулировать перед течением собственной жизни?
До меня начало доходить. По-настоящему доходить.
Я - не обстоятельства, в которые попал. У меня есть возможность перешагнуть через них, предоставить их самим себе. Все, что должно произойти, все равно произойдет - независимо от меня. Если я отстранюсь, они больше не смогут контролировать меня, а я не стану творцом до тех пор, пока связан ими.
Я сам - источник своей жизни.
Я шагнул вперед.
Джейсон спросил меня: - А ты, Джим, ты очистился?
Он так пристально смотрел мне в глаза, что у меня возникло ощущение, будто спрашивает мой любовник.
- Кое-что продолжает тревожить меня, но я хочу оставить это позади.
- Чем бы это ни обернулось?
- Чем бы это ни обернулось.
- Сбрось с себя одежду, Джим. Оставь ее тоже позади себя.
Я разделся. Джейсон обнял меня, поцеловал и пригласил в круг.
Когда вошел последний человек, все мы сели.
Некоторое время мы напевали с закрытыми ртами, настраиваясь на тон Орри, а потом, когда все почувствовали внутри себя такой мир, что смерть могла бы спокойно войти в любого и никто не ощутил бы при этом ни малейшего страха, Джейсон тихо позвал: «Лули», - и в круге появилась Лули с маленьким деревянным подносом в руках. На подносе двумя небольшими горками лежали розовые и голубые побеги. Она медленно обошла круг, протягивая поднос каждому.
Каждый взял по одному розовому и по одному голубому побегу. Мы держали их порознь в руках и ждали.
Обойдя всех, Лули протянула поднос Джейсону Он тоже взял один розовый и один голубой побег.
Подняв их повыше, чтобы все видели, он сложил растения вместе и скрутил жгутом - так что кожица на них лопнула и сок смешался.
Потом он съел их.
Мы сделали то же самое.
Языки пламени рванулись вверх. Ночь стала пурпурной, голубой, белой.
Нам пели боги.
И мы открыли себя правде.

Считала Джоан, что ходит в гости
Только к мужчинам с членом из кости.
Не было у нее причины
Думать, что у мужчин
Кое-что каменеет отнюдь не от злости.

«ВЫ УМРЕТЕ»
Никто не боится умереть, прежде не испугавшись жить.
Соломон Краткий
Я стоял на помосте рядом с Форманом, все еще держа в руках красную карточку. Женщину, которой досталась вторая карточка, звали Марисова. Она походила на русскую и, возможно, была русской. В нашей группе занимались не только американцы.
Марисова стояла по другую сторону от Формана и дрожала. На вид ей было лет сорок пять, и выглядела она кадровой военной: очень короткая стрижка, в одном ухе - крохотная золотая сережка в виде черепа. Корпус морской пехоты ООН? Вполне возможно - вот только дрожь портила всю картину.
Конечно, с другой стороны, морские пехотинцы теперь имеют дело только с бунтовщиками, террористами, мятежниками и случайными бандами наемников. А это им не по зубам. Это - Дэниел Джеффри Форман, один из верховных жрецов модулирования.
Даже если бы в зале была только ооновская морпехота и его преподобие Форман, я бы поставил на Формана. Он положил бы их на лопатки за две секунды.
На помост поднялись три ассистента со складными парусиновыми стульями. Один они установили позади меня, второй позади Формана, а третий позади Марисо-вой. Кажется, на таких насестах имеют обыкновение сидеть киношные режиссеры. Но стулья оказались на удивление удобными.
Ассистент вынул красную карточку из моей руки, Форман пригласил нас сесть.
Он тоже опустился на стул и кивнул одному из ассистентов в дальнем конце зала. На экране позади нас появился документ с печатью президента Соединенных Штатов.
Форман приступил к делу. Надев очки и уставившись в книжечку с инструкциями, он начал размеренно читать: - Первая часть «Процесса выживания» заключается в следующем. Мы познакомимся с последовательностью упражнения и условиями его проведения. Мы делаем это для того, чтобы четко договориться о законности тех обстоятельств, в которых вы находитесь. Кое-кто из вас все равно поднимет этот вопрос. Вы непременно попытаетесь найти лазейку. Никаких лазеек не будет. Сейчас мы придадим законность всему, что будет происходить. Тем не менее я уверен, что это вас не остановит. Поэтому, когда вы попытаетесь выступить, я отошлю вас к документу, который вы только что видели на экране. Если понадобится, я снова попрошу продемонстрировать его.
Форман оторвался от брошюры и поверх очков зорко оглядел аудиторию.
- Вы уже видели однажды этот документ. Мне ничего не стоит показать его снова и столько раз, сколько потребуется. Это письменное разрешение президента Соединенных Штатов делать все, что я сочту нужным, - вплоть до ликвидации любого курсанта. Обратите, пожалуйста, внимание на дату; документ подписан в день начала занятий. На всякий случай у нас имеются копии лично для каждого курсанта. Президент опасался последствий именно этой процедуры и решил подписать специальное разрешение исключительно для данного конкретного случая. Относительно этого есть какие-нибудь вопросы?
Вопросов не было.
- Хорошо. Я могу заключить, что все в этом зале удовлетворены законностью происходящего, не так ли?
Он ждал.
Толстяк в заднем ряду поднял руку. Форман жестом пригласил его высказаться.
- Вы тут много наговорили, к чему-то готовясь, но мы так и не знаем, что это будет. О чем же мы можем спросить?
- Хорошее наблюдение. Ясно, что вы не можете ни о чем спросить. Однако мы проводим эту процедуру не впервые и знаем, какие вопросы обычно задаются, поэтому заранее отвечаем на них, чтобы сэкономить время. Чти-нибудь еще?
Толстяк отрицательно покачал головой и сел. Форман перевернул страницу и снова посмотрел в Дальний конец зала.
- Ладно, сейчас мы покажем целиком процедуру запечатывания карточек в конверты, их перемешивания и приклеивания под сиденья. Мы всегда это записываем и показываем, чтобы не оставалось абсолютно никаких сомнений насчет выбора добровольцев.
Форман лукаво посмотрел на меня и улыбнулся.
- Немного волнуешься, а, Джим?
- Э… да, - согласился я, искоса взглянув на Марисову. Казалось, еще чутьчуть - и она хлопнется в обморок.
Форман тоже посмотрел на нее и похлопал женщину по руке.
- Спокойнее. Я рядом.
Она пробормотала что-то по-русски, потом перевела: - Потому и волнуюсь.
Свет в зале погас, включилась видеозапись. Большую ее часть прокрутили с тройной скоростью, что вызвало смешки.
На экране появились ассистенты со стопками белых карточек и пустых конвертов. Они сели перед камерой и начали быстро вкладывать карточки в конверты. Когда они закончили, в поле зрения оператора вступил Форман и так, чтобы всем было видно, показал две красные карточки. Он вложил карточки в два остававшихся пустыми конверта и наугад засунул их в середину груды.
Потом все конверты загрузили в прозрачный барабан, рядом с которым стояли часы. Барабан завращался, стрелки быстро закрутились - для нас пятнадцать минут уместились в девяносто секунд.
Затем камера отъехала, показав общий вид зала. Барабан открыли, и ассистенты, взяв по пачке конвертов, принялись с невероятной скоростью приклеивать их к сиденьям стульев снизу.
Когда они закончили, двери открылись, и мы увидели себя входящими в зал. Скорость показа уменьшилась и теперь превышала нормальную всего в полтора раза. Я увидел, как вхожу и сажусь на стул, и вдруг неизвестно отчего всем нутром ощутил злобу, страх, предательство.
До моей руки дотронулся Форман: - Что с тобой, Джим?
- А что?
- Это видно по твоему лицу. Я встретился с ним глазами.
- Вам известно, через что я прошел. Сдается, вы, или Вселенная, или Господь Бог, или кто там у вас командует, - проклятый злобный шутник с задатками профессионального головореза.
Форман кивнул: - Ты даже половины не знаешь.
И отвернулся к Марисовой, оставив меня еще более разочарованным, озлобленным и испуганным, чем раньше. Экраны погасли, в зале зажегся свет.
- Специально сделанная запись подтверждает, что ничье вмешательство не могло повлиять или проконтролировать выбор. Занятие тоже будет записано, и копию отошлют в канцелярию президента для ознакомления. Это послужит вам гарантией, что все, по возможности, будет исполнено максимально честно и гуманно.
Форман захлопнул книжечку.
Встал.
Посмотрел на меня. На Марисову. Обвел взглядом аудиторию.
Кивнул куратору курса.
Она быстро подошла к помосту и передала Форману деревянный ящик.
Он открыл его и показал лежавший в нем предмет Марисовой, потом мне. В ящике находился револьвер. И два патрона. Форман продемонстрировал его содержимое всем сидящим в зале. Экраны показывали револьвер крупным планом.
Форман вынул оружие и вручил его Марисовой.
- Проверьте, пожалуйста, револьвер и подтвердите, что это настоящее оружие армейского образца. Спасибо.
Она кивнула.
Форман передал револьвер мне.
- А теперь проверьте вы, Маккарти, и удостоверьтесь, что он настоящий. Спасибо.
Револьвер был настоящий. Я вернул его Форману. Форман передал Марисовой оба патрона: - Проверьте их, пожалуйста, и подтвердите, что это настоящие боевые патроны, абсолютно идентичные друг другу. Спасибо.
Он передал патроны мне: - Маккарти, проверьте их и убедитесь, что они не холостые. Спасибо.
Патроны были боевыми. Я вернул их.
- Спасибо. А теперь выберите любой.
Я показал на один из патронов, лежавших на его ладони.
- Отдайте его Марисовой. Я подчинился.
- Хорошо.
Форман передал Марисовой револьвер.
- Зарядите его, пожалуйста.
Она подчинилась. Надо отдать ей должное: первое, что она сделала, - это проверила предохранитель. Потом вставила патрон в гнездо барабана. Руки у нее тряслись, но Форман терпеливо ждал. Когда Марисова управилась, он осторожно забрал оружие.
- Вы согласны, что это настоящий револьвер, заряженный настоящей пулей?
Она кивнула, белая как простыня. Форман повернулся ко мне: - Маккарти, вы тоже в этом уверены? Я кивнул.
- Хорошо. Спасибо.
Форман шагнул к краю помоста, снял оружие с предохранителя и поднял его.
- Револьвер заряжен. Вы все видели это на двух экранах. Кто-нибудь сомневается в смертоносности оружия?
Таких не нашлось.
- Просто на всякий случай…
Форман неожиданно повернулся и выстрелил. Пуля, чмокнув, вонзилась в дальнюю стену, выбив небольшое облачко штукатурки.
- Любой желающий удостовериться, что это действительно пуля, может подойти и посмотреть - она в стене. Мы подождем. Не разговаривайте - просто пойдите и посмотрите, а потом вернитесь на место.
Проверять пошли всего несколько человек. Мне тоже хотелось, но я, собственно, знал, что увижу там.
Почему-то я больше не сомневался насчет наших дальнейших занятий. Почему-то я это знал.
Когда все снова оказались на своих местах, Форман отдал мне револьвер и оставшийся патрон.
- Перезарядите, пожалуйста.
Забавно, но мои руки тоже задрожали. Я проверил предохранитель шесть раз, прежде чем отдать оружие.
- Спасибо. - Этот человек демонстрировал редкостную невозмутимость.
Он положил револьвер на маленький столик за своей спиной. Потом достал из кармана золотой доллар с американским орлом. Поднял его, показывая всем и поворачивая то так, то эдак, чтобы камеры могли заснять монету с обеих сторон. Дал осмотреть Марисовой, потом мне.
- Орел или решка?
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75