Его поддерживал почти невидимый стерженек высотой примерно с ладонь. Если бы он не был единственным украшением в этом чисто функциональном помещении, Каллиопа могла бы и вовсе его не заметить. Теперь же она с трудом отвела от него взгляд.
- …и именно поэтому, разумеется, я считаю ваше предположение о том, что этот конкретный миф может быть часть ритуального убийства, очень неприятным.
- О, извините! - Чтобы скрыть смущение, Каллиопа слегка потрясла свой блокнот. - Не могли бы вы это повторить?
Профессор взглянула на нее с неодобрением, но голос ее остался ровным:
- Я говорила о том, что определенная часть сообщества австралийских аборигенов верит в то, что Время Снов наступит снова. Подобно большинству фундаменталистских движений, это реакция на страдание, на политическое лишение гражданских прав. И не все, кто в это верят, дураки или придурки. - Тут она сделала паузу, словно впервые задумавшись над тем, что сказать дальше. - Но есть и такие, кто полагает, что они могут ускорить повторное наступление Времени Снов или даже оформить его под собственные потребности, и ради этого они очень даже готовы исказить ритуалы и верования своих соплеменников.
Каллиопа ощутила, как в ней просыпается интерес:
- И вы думаете, что убийца мог принадлежать к такой группе? К тем, кто пытается совершить некий магический ритуал, чтобы вернуть Время Снов?
- Возможно.
Вид у Виктории Джигалонг стал гораздо более несчастный, чем этого можно было ожидать. И Каллиопа задумалась, не причиняет ли ей боль вынужденная необходимость приводить пример легковерности своего народа.
- В некоторых краях Вулагару стал мощной метафорой - и не просто примером тревожного воздействия технологии. Есть и такие, кто видит в нем метафору того, как попытки белого человека переделать коренных жителей по собственному образу рано или поздно обернутся против него же. Что его «творение», если так можно выразиться, выступит против своего создателя.
- Другими словами, кое-кто использует этот миф как подстрекательство к беспорядкам и волнениям на расовой основе?
- Да. Но помните, что даже в нынешние неустроенные времена это лишь миф, и, подобно всем мифам моего народа, не следует путать то, что в нем есть прекрасного - и что в нем есть истинного - с тем, что могут сделать из этого мифа больные или несчастные люди. - Как ни странно, эта строгая женщина едва не молила полицейского о понимании.
Когда Каллиопа поблагодарила профессора и уже стояла в дверях, она повернулась и сказала:
- Кстати, не могла не заметить костяное кольцо на вашей книжной полке. Это произведение искусства или какая-то награда? Смотрится просто замечательно.
Профессор Джигалонг не повернула голову к полке, но на вопрос тоже не ответила.
- Похоже, вы хорошая женщина, детектив Скоурос. Прошу меня извинить, за первоначальную резкость.
- Все в порядке. - Каллиопа взволновалась. Тон профессора снова стал странным и нерешительным. Неужели она все-таки услышит в нем намек, призыв?
Каллиопа никак не могла понять, как она отреагирует на такую возможную ситуацию.
- Позвольте мне кое-что сказать. Многие ждут наступления Времени Снов. Кое-кто пытается добиться этого. Мы живем в странные времена.
- Несомненно, - быстро отозвалась Каллиопа, но сразу пожалела, что не промолчала. Взгляд профессора стал очень пристальным, но это не причина для болтливости.
- Гораздо более странные, чем вы думаете. - Теперь Виктория Джигалонг встала и подошла к книжной полке. Сняла костяной круг и почтительно провела по нему пальцем наподобие монашки, перебирающей четки, - И в эти странные дни, - продолжила она наконец, - нельзя недооценивать тех, кто взывает к магии Вулагару. И не относитесь к идее Времени Снов легкомысленно.
- Я не отношусь легкомысленно к любым верованиям, профессор.
- Сейчас мы говорим уже не о верованиях, детектив. Мир стоит на пороге великого изменения, пусть даже большинство из нас не в состоянии это увидеть. Но мне не следует вас больше задерживать. До свидания.
Полчаса спустя Каллиопа все еще сидела на стоянке в своей служебной машине, воспроизводила запись интервью, одновременно просматривая свои заметки о мифе про Вулагару, и пыталась понять что же, черт побери, он означает.
Кристабель все стояла и стояла перед металлической дверью, стараясь заставить себя больше не бояться. Как будто за дверью дракон или еще какой монстр. Она боялась постучать, хотя и знала, что за дверью всего лишь мистер Селларс. Мистер Селларс и еще тот плохой, страшный мальчишка.
Набравшись наконец храбрости, она постучала в дверь камнем, выстукивая код, которому научил ее мистер Селларс: тук, тук-тук, тук, тук.
Дверь приоткрылась, из-за нее показалось чумазое лицо мальчишки.
- Я хочу увидеть мистера Селларса, - сказала она своим самым серьезным тоном.
Мальчишка открыл дверь пошире, пропуская ее, и она прокралась мимо. От него воняло. Она скорчила ему гримасу, и он это увидел, но лишь рассмеялся, издав приглушенный шипящий звук, как Таинственная Мышь.
В туннеле за дверью оказалось жарко, горячо и туманно, и поначалу она почти ничего не увидела. Потом Кристабель разглядела печурку, на которой стояла кипящая кастрюля - из нее-то и шел тот самый пар, который мешал видеть. В воздухе как-то странно пахло - не противно, как от мальчишки, а примерно как дома из аптечки или как один из папиных напитков.
Оказавшись за дверью, Кристабель остановилась. Она мало что видела из-за туманного воздуха и не знала, куда идти дальше. Мальчишка слегка ее подтолкнул - не сильно, и не очень дружественно, из-за чего она едва не упала. Тут она снова испугалась. Мистер Селларс всегда с ней здоровался, даже когда она приходила к нему, не поговорив с ним сперва через очки.
- Принесла пожрать, muchita? - спросил мальчишка.
- Я хочу увидеть мистера Селларса.
- Ay, Dios! Ну так иди. - Он зашел ей за спину, словно собираясь снова подтолкнуть, и Кристабель торопливо зашагала по мокрому бетону, не желая, чтобы мальчишка к ней прикасался.
В одном из мест, где туннель расширялся, стояло пустое кресло мистера Селларса, и она еще больше испугалась. Без сидящего в нем старика кресло казалось каким-то предметом из теленовостей, вроде одной из тех штучек, которых отправили на Марс, и теперь они делали там другие машинки, поменьше, совсем как кошка-мама делает котят. Она остановилась и не стала подходить ближе даже когда мальчишка опять оказался позади нее. Его дыхание показалось ей очень громким. Собственное дыхание - тоже.
- Эта мелкая сучка совсем рехнулась, - сказал мальчишка.
В тени за креслом что-то зашевелилось.
- Что? - произнес негромкий голос.
- Muchita loca, видишь? Сказала, что хочет с тобой поговорить, а сама шарахается от каждой тени. И чё с ней такое? - Мальчишка фыркнул и отправился что-то сделать с кипящей кастрюлей.
- Мистер Селларс? - Кристабель все еще боялась. Голос у него был какой-то странный.
- Малышка Кристабель? Какой сюрприз. Иди сюда, дорогая, иди сюда.
Она разглядела шевельнувшуюся руку и обошла кресло. Мистер Селларс лежал на стопке одеял, накрытый еще одним одеялом так, что из-под него виднелись лишь его голова и руки. Он еще больше похудел и даже не поднял голову, когда она приблизилась. Но он улыбнулся, и девочка немного приободрилась.
- Дай-ка мне на тебя взглянуть. Ты уж прости, что я не встаю, но сейчас я, увы, сильно ослабел. Работа, которую я делаю, сильно утомляет. - Он закрыл глаза, словно решил заснуть, и долго их не открывал. - И еще извини за атмосферу. У моего увлажнителя дисфункция - это значит, что он перестал работать, - и мне пришлось импровизировать.
Кристабель знала, что такое «дисфункция», потому что Робот Громыхало из шоу дядюшки Джингла говорил это слово всякий раз, когда у него отваливалась задняя часть. Однако она не совсем поняла, что имел в виду мистер Селларс, потому что, насколько ей было известно, увлажнитель не имел никакого отношения к его задней части. И еще она не была уверена насчет «импровизировать», но предположила, что это как-то связано с кипящей водой.
- А вам станет лучше?
- Думаю, да. Еще так много нужно сделать, а пока я тут валяюсь, дело не движется. Вообще-то я мог хоть на голове стоять, и от этого ничего бы не изменилось, но мне надо набраться сил. - Он на секунду широко раскрыл глаза, как будто увидел ее только что. - Извини, милая, я тут бормочу всякую чушь. Просто я не очень хорошо себя чувствую. Что тебя привело ко мне? Ты разве не… - он сделал паузу, словно смотрел на что-то невидимое, - …не должна быть в школе?
- Уроки кончились. Я иду домой. - Ей вдруг показалось, что она выдает какой-то секрет. Кристабель не хотелось говорить о школе. - А почему вы меня не вызывали?
- Я ведь уже сказал, дорогая, что очень много работаю. И еще я не хотел навлечь на тебя неприятности.
- Но почему здесь он? - Она задала вопрос шепотом, но мальчишка все равно услышал его и рассмеялся. И тогда Кристабель ненадолго перестала его бояться - она в тот момент ненавидела и его, и его дурацкую физиономию, от которой никуда не деться, когда она приходит к мистеру Селларсу. - Он плохой, мистер Селларс. Он гадкий. И он ворует.
- Ага, может, тогда сбегаешь в la tienda и купишь мыла? - осведомился мальчишка и снова рассмеялся.
- В этом нет необходимости, Чо-Чо. - Мистер Селларс поднял дрожащую руку, похожую на согнутую ветром ветку, - Кристабель, он воровал, потому что был голоден. Не у всех есть хорошая семья, как у тебя, теплая постель и сколько угодно еды.
- Verdad, - подтвердил мальчишка, кивая.
- Но почему он теперь ваш друг? Ведь это я ваш друг.
Мистер Селларс медленно покачал головой - не говоря «нет», но печально.
- Кристабель, ты и сейчас мой друг - ты лучшая из друзей, каких можно только пожелать любому. А помощь, которую ты мне оказываешь, гораздо важнее, чем ты даже можешь представить - ты герой целого мира! Но сейчас мне надо отдохнуть от работы, а с этим Чо-Чо справляется лучше. И ему нужно где-то жить, поэтому он здесь.
- А если меня здесь не будет, то я настучу этим армейским vatos, что под их базой живет чокнутый старик, усекла?
Мистер Селларс улыбнулся, но снова печально:
- Да, из-за этого тоже. Все очень просто, Кристабель. Кроме того, ты не можешь постоянно пробираться ко мне тайком. У тебя будут неприятности с родителями.
- Не будут! - Она рассердилась, хотя и знала, что мистер Селларс прав. Ей становилось вес труднее и труднее выдумывать предлоги, чтобы уехать в одиночку на велосипеде и привезти мальчишке и старику пакеты с хлебом, бутербродами и фруктами от своего школьного обеда. Но она боялась, что если перестанет приезжать, то мальчишка сделает что-то плохое - быть может, увезет куда-нибудь мистера Селларса или сделает ему больно. Ведь ее друг сейчас совсем худой и не очень сильный. А сегодня он выглядит по-настоящему больным. - И вообще, мне все равно, будут ли у меня неприятности.
- Так думать нехорошо, Кристабель, - мягко проговорил мистер Селларс. - Пожалуйста, я очень устал. Я вызову тебя, когда захочу увидеть, и запомни: ты и сейчас совершенно определенно мой друг. Теперь твоя работа - быть Кристабель и делать все, чтобы родители были тобой довольны. Тогда, если я попрошу тебя сделать нечто серьезное и важное, тебе будет легче это сделать.
Она уже слышала подобные речи. Когда ей захотелось сделать такую же прическу, как и у Пальмиры Янычар, певицы, которую она постоянно видела в Сети, мать сказала: «Мы не хотим, чтобы ты выглядела как Пальмира. Мы хотим, чтобы ты выглядела как Кристабель». Что означало: «Н-Е-Т» читается как «нет».
- Но…
- Извини, Кристабель, но я действительно должен отдохнуть. Я очень устал, работая в своем саду - там все так разрослось и перепуталось ветками, - и я должен… - Он на секунду закрыл глаза, и на его странном лице появилась отрешенность, какую она никогда прежде не видела, и это ее снова здорово перепугало. И еще она очень встревожилась - ведь у него больше нет сада с того дня, как он стал жить в этой дыре, ни единого растения. Тогда почему он так сказал?
- Пошли, дурочка, - сказал мальчишка, подойдя вплотную. - El viejo хочет спать. Оставь его в покое.
На какой-то миг Кристабель даже поверила, что он волнуется за мистера Селларса. Но потом вспомнила, как мальчишка лгал и крал, и поняла, что это не так. Она встала и впервые поняла, что означают попадавшиеся в разных историях слова «на ее сердце была тяжесть». Девочка ощутила, что внутри у нее словно появилось нечто тяжелое и весит это нечто миллион фунтов. Она прошла мимо мальчишки и даже не взглянула на него, хотя заметила краем глаза, как он отвесил ей на прощание дурацкий поклон - словно герой какого-нибудь фильма. Мистер Селларс не попрощался. Глаза у него уже были закрыты, а грудь поднималась и опускалась, поднималась и опускалась - быстро, но невысоко.
За обедом Кристабель почти не ела. Папа говорил о всяких плохих вещах на работе и под каким давлением он сейчас оказался - она всегда представляла это давление в образе крыши, которая опускается и давит людей, как в фильме «Убийство в квартире», который она однажды посмотрела у Офелии Вейнер, пока их родители устроили вечеринку на первом этаже, - поэтому он даже не заметил, что Кристабель просто перекладывала еду у себя на тарелке, сдвигая картофельное пюре в забавную на вид кучку, и поэтому со стороны казалось, что она немного съела.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117
- …и именно поэтому, разумеется, я считаю ваше предположение о том, что этот конкретный миф может быть часть ритуального убийства, очень неприятным.
- О, извините! - Чтобы скрыть смущение, Каллиопа слегка потрясла свой блокнот. - Не могли бы вы это повторить?
Профессор взглянула на нее с неодобрением, но голос ее остался ровным:
- Я говорила о том, что определенная часть сообщества австралийских аборигенов верит в то, что Время Снов наступит снова. Подобно большинству фундаменталистских движений, это реакция на страдание, на политическое лишение гражданских прав. И не все, кто в это верят, дураки или придурки. - Тут она сделала паузу, словно впервые задумавшись над тем, что сказать дальше. - Но есть и такие, кто полагает, что они могут ускорить повторное наступление Времени Снов или даже оформить его под собственные потребности, и ради этого они очень даже готовы исказить ритуалы и верования своих соплеменников.
Каллиопа ощутила, как в ней просыпается интерес:
- И вы думаете, что убийца мог принадлежать к такой группе? К тем, кто пытается совершить некий магический ритуал, чтобы вернуть Время Снов?
- Возможно.
Вид у Виктории Джигалонг стал гораздо более несчастный, чем этого можно было ожидать. И Каллиопа задумалась, не причиняет ли ей боль вынужденная необходимость приводить пример легковерности своего народа.
- В некоторых краях Вулагару стал мощной метафорой - и не просто примером тревожного воздействия технологии. Есть и такие, кто видит в нем метафору того, как попытки белого человека переделать коренных жителей по собственному образу рано или поздно обернутся против него же. Что его «творение», если так можно выразиться, выступит против своего создателя.
- Другими словами, кое-кто использует этот миф как подстрекательство к беспорядкам и волнениям на расовой основе?
- Да. Но помните, что даже в нынешние неустроенные времена это лишь миф, и, подобно всем мифам моего народа, не следует путать то, что в нем есть прекрасного - и что в нем есть истинного - с тем, что могут сделать из этого мифа больные или несчастные люди. - Как ни странно, эта строгая женщина едва не молила полицейского о понимании.
Когда Каллиопа поблагодарила профессора и уже стояла в дверях, она повернулась и сказала:
- Кстати, не могла не заметить костяное кольцо на вашей книжной полке. Это произведение искусства или какая-то награда? Смотрится просто замечательно.
Профессор Джигалонг не повернула голову к полке, но на вопрос тоже не ответила.
- Похоже, вы хорошая женщина, детектив Скоурос. Прошу меня извинить, за первоначальную резкость.
- Все в порядке. - Каллиопа взволновалась. Тон профессора снова стал странным и нерешительным. Неужели она все-таки услышит в нем намек, призыв?
Каллиопа никак не могла понять, как она отреагирует на такую возможную ситуацию.
- Позвольте мне кое-что сказать. Многие ждут наступления Времени Снов. Кое-кто пытается добиться этого. Мы живем в странные времена.
- Несомненно, - быстро отозвалась Каллиопа, но сразу пожалела, что не промолчала. Взгляд профессора стал очень пристальным, но это не причина для болтливости.
- Гораздо более странные, чем вы думаете. - Теперь Виктория Джигалонг встала и подошла к книжной полке. Сняла костяной круг и почтительно провела по нему пальцем наподобие монашки, перебирающей четки, - И в эти странные дни, - продолжила она наконец, - нельзя недооценивать тех, кто взывает к магии Вулагару. И не относитесь к идее Времени Снов легкомысленно.
- Я не отношусь легкомысленно к любым верованиям, профессор.
- Сейчас мы говорим уже не о верованиях, детектив. Мир стоит на пороге великого изменения, пусть даже большинство из нас не в состоянии это увидеть. Но мне не следует вас больше задерживать. До свидания.
Полчаса спустя Каллиопа все еще сидела на стоянке в своей служебной машине, воспроизводила запись интервью, одновременно просматривая свои заметки о мифе про Вулагару, и пыталась понять что же, черт побери, он означает.
Кристабель все стояла и стояла перед металлической дверью, стараясь заставить себя больше не бояться. Как будто за дверью дракон или еще какой монстр. Она боялась постучать, хотя и знала, что за дверью всего лишь мистер Селларс. Мистер Селларс и еще тот плохой, страшный мальчишка.
Набравшись наконец храбрости, она постучала в дверь камнем, выстукивая код, которому научил ее мистер Селларс: тук, тук-тук, тук, тук.
Дверь приоткрылась, из-за нее показалось чумазое лицо мальчишки.
- Я хочу увидеть мистера Селларса, - сказала она своим самым серьезным тоном.
Мальчишка открыл дверь пошире, пропуская ее, и она прокралась мимо. От него воняло. Она скорчила ему гримасу, и он это увидел, но лишь рассмеялся, издав приглушенный шипящий звук, как Таинственная Мышь.
В туннеле за дверью оказалось жарко, горячо и туманно, и поначалу она почти ничего не увидела. Потом Кристабель разглядела печурку, на которой стояла кипящая кастрюля - из нее-то и шел тот самый пар, который мешал видеть. В воздухе как-то странно пахло - не противно, как от мальчишки, а примерно как дома из аптечки или как один из папиных напитков.
Оказавшись за дверью, Кристабель остановилась. Она мало что видела из-за туманного воздуха и не знала, куда идти дальше. Мальчишка слегка ее подтолкнул - не сильно, и не очень дружественно, из-за чего она едва не упала. Тут она снова испугалась. Мистер Селларс всегда с ней здоровался, даже когда она приходила к нему, не поговорив с ним сперва через очки.
- Принесла пожрать, muchita? - спросил мальчишка.
- Я хочу увидеть мистера Селларса.
- Ay, Dios! Ну так иди. - Он зашел ей за спину, словно собираясь снова подтолкнуть, и Кристабель торопливо зашагала по мокрому бетону, не желая, чтобы мальчишка к ней прикасался.
В одном из мест, где туннель расширялся, стояло пустое кресло мистера Селларса, и она еще больше испугалась. Без сидящего в нем старика кресло казалось каким-то предметом из теленовостей, вроде одной из тех штучек, которых отправили на Марс, и теперь они делали там другие машинки, поменьше, совсем как кошка-мама делает котят. Она остановилась и не стала подходить ближе даже когда мальчишка опять оказался позади нее. Его дыхание показалось ей очень громким. Собственное дыхание - тоже.
- Эта мелкая сучка совсем рехнулась, - сказал мальчишка.
В тени за креслом что-то зашевелилось.
- Что? - произнес негромкий голос.
- Muchita loca, видишь? Сказала, что хочет с тобой поговорить, а сама шарахается от каждой тени. И чё с ней такое? - Мальчишка фыркнул и отправился что-то сделать с кипящей кастрюлей.
- Мистер Селларс? - Кристабель все еще боялась. Голос у него был какой-то странный.
- Малышка Кристабель? Какой сюрприз. Иди сюда, дорогая, иди сюда.
Она разглядела шевельнувшуюся руку и обошла кресло. Мистер Селларс лежал на стопке одеял, накрытый еще одним одеялом так, что из-под него виднелись лишь его голова и руки. Он еще больше похудел и даже не поднял голову, когда она приблизилась. Но он улыбнулся, и девочка немного приободрилась.
- Дай-ка мне на тебя взглянуть. Ты уж прости, что я не встаю, но сейчас я, увы, сильно ослабел. Работа, которую я делаю, сильно утомляет. - Он закрыл глаза, словно решил заснуть, и долго их не открывал. - И еще извини за атмосферу. У моего увлажнителя дисфункция - это значит, что он перестал работать, - и мне пришлось импровизировать.
Кристабель знала, что такое «дисфункция», потому что Робот Громыхало из шоу дядюшки Джингла говорил это слово всякий раз, когда у него отваливалась задняя часть. Однако она не совсем поняла, что имел в виду мистер Селларс, потому что, насколько ей было известно, увлажнитель не имел никакого отношения к его задней части. И еще она не была уверена насчет «импровизировать», но предположила, что это как-то связано с кипящей водой.
- А вам станет лучше?
- Думаю, да. Еще так много нужно сделать, а пока я тут валяюсь, дело не движется. Вообще-то я мог хоть на голове стоять, и от этого ничего бы не изменилось, но мне надо набраться сил. - Он на секунду широко раскрыл глаза, как будто увидел ее только что. - Извини, милая, я тут бормочу всякую чушь. Просто я не очень хорошо себя чувствую. Что тебя привело ко мне? Ты разве не… - он сделал паузу, словно смотрел на что-то невидимое, - …не должна быть в школе?
- Уроки кончились. Я иду домой. - Ей вдруг показалось, что она выдает какой-то секрет. Кристабель не хотелось говорить о школе. - А почему вы меня не вызывали?
- Я ведь уже сказал, дорогая, что очень много работаю. И еще я не хотел навлечь на тебя неприятности.
- Но почему здесь он? - Она задала вопрос шепотом, но мальчишка все равно услышал его и рассмеялся. И тогда Кристабель ненадолго перестала его бояться - она в тот момент ненавидела и его, и его дурацкую физиономию, от которой никуда не деться, когда она приходит к мистеру Селларсу. - Он плохой, мистер Селларс. Он гадкий. И он ворует.
- Ага, может, тогда сбегаешь в la tienda и купишь мыла? - осведомился мальчишка и снова рассмеялся.
- В этом нет необходимости, Чо-Чо. - Мистер Селларс поднял дрожащую руку, похожую на согнутую ветром ветку, - Кристабель, он воровал, потому что был голоден. Не у всех есть хорошая семья, как у тебя, теплая постель и сколько угодно еды.
- Verdad, - подтвердил мальчишка, кивая.
- Но почему он теперь ваш друг? Ведь это я ваш друг.
Мистер Селларс медленно покачал головой - не говоря «нет», но печально.
- Кристабель, ты и сейчас мой друг - ты лучшая из друзей, каких можно только пожелать любому. А помощь, которую ты мне оказываешь, гораздо важнее, чем ты даже можешь представить - ты герой целого мира! Но сейчас мне надо отдохнуть от работы, а с этим Чо-Чо справляется лучше. И ему нужно где-то жить, поэтому он здесь.
- А если меня здесь не будет, то я настучу этим армейским vatos, что под их базой живет чокнутый старик, усекла?
Мистер Селларс улыбнулся, но снова печально:
- Да, из-за этого тоже. Все очень просто, Кристабель. Кроме того, ты не можешь постоянно пробираться ко мне тайком. У тебя будут неприятности с родителями.
- Не будут! - Она рассердилась, хотя и знала, что мистер Селларс прав. Ей становилось вес труднее и труднее выдумывать предлоги, чтобы уехать в одиночку на велосипеде и привезти мальчишке и старику пакеты с хлебом, бутербродами и фруктами от своего школьного обеда. Но она боялась, что если перестанет приезжать, то мальчишка сделает что-то плохое - быть может, увезет куда-нибудь мистера Селларса или сделает ему больно. Ведь ее друг сейчас совсем худой и не очень сильный. А сегодня он выглядит по-настоящему больным. - И вообще, мне все равно, будут ли у меня неприятности.
- Так думать нехорошо, Кристабель, - мягко проговорил мистер Селларс. - Пожалуйста, я очень устал. Я вызову тебя, когда захочу увидеть, и запомни: ты и сейчас совершенно определенно мой друг. Теперь твоя работа - быть Кристабель и делать все, чтобы родители были тобой довольны. Тогда, если я попрошу тебя сделать нечто серьезное и важное, тебе будет легче это сделать.
Она уже слышала подобные речи. Когда ей захотелось сделать такую же прическу, как и у Пальмиры Янычар, певицы, которую она постоянно видела в Сети, мать сказала: «Мы не хотим, чтобы ты выглядела как Пальмира. Мы хотим, чтобы ты выглядела как Кристабель». Что означало: «Н-Е-Т» читается как «нет».
- Но…
- Извини, Кристабель, но я действительно должен отдохнуть. Я очень устал, работая в своем саду - там все так разрослось и перепуталось ветками, - и я должен… - Он на секунду закрыл глаза, и на его странном лице появилась отрешенность, какую она никогда прежде не видела, и это ее снова здорово перепугало. И еще она очень встревожилась - ведь у него больше нет сада с того дня, как он стал жить в этой дыре, ни единого растения. Тогда почему он так сказал?
- Пошли, дурочка, - сказал мальчишка, подойдя вплотную. - El viejo хочет спать. Оставь его в покое.
На какой-то миг Кристабель даже поверила, что он волнуется за мистера Селларса. Но потом вспомнила, как мальчишка лгал и крал, и поняла, что это не так. Она встала и впервые поняла, что означают попадавшиеся в разных историях слова «на ее сердце была тяжесть». Девочка ощутила, что внутри у нее словно появилось нечто тяжелое и весит это нечто миллион фунтов. Она прошла мимо мальчишки и даже не взглянула на него, хотя заметила краем глаза, как он отвесил ей на прощание дурацкий поклон - словно герой какого-нибудь фильма. Мистер Селларс не попрощался. Глаза у него уже были закрыты, а грудь поднималась и опускалась, поднималась и опускалась - быстро, но невысоко.
За обедом Кристабель почти не ела. Папа говорил о всяких плохих вещах на работе и под каким давлением он сейчас оказался - она всегда представляла это давление в образе крыши, которая опускается и давит людей, как в фильме «Убийство в квартире», который она однажды посмотрела у Офелии Вейнер, пока их родители устроили вечеринку на первом этаже, - поэтому он даже не заметил, что Кристабель просто перекладывала еду у себя на тарелке, сдвигая картофельное пюре в забавную на вид кучку, и поэтому со стороны казалось, что она немного съела.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117