Значит, они предназначались для светильников.
«Эврика! – воскликнул я. – Так значит, нам нужны только лампы». Я попытался разместить электрические лампы на выступы. Но камень не светился. Во мне росла уверенность, что для этой цели должны существовать особые светильники. Найди мы их, и в постижении тайны был бы сделан еще один шаг.
– Но как же насчет светильников? – спросил я – Где они? Как нам найти их? И как мы их узнаем, когда найдем? Что если…
Он быстро перебил меня:
– Начнем не спеша, – тихо заметил он. – Ваш первый вопрос содержит в себе все прочие. Где лампы? Я вам отвечу вам: в гробнице!
– В гробнице! – в изумлении повторил я. – Мы обыскали всю ее, и никаких светильников там не было. Там ничего не было, даже когда мы уходили в первый раз, да и во второй, не считая мертвых арабов.
Пока я говорил, он развернул большие листы бумаги, принесенные из своей комнаты, а затем положил их на большой стол и прижал края книгами. Я узнал их сразу: это были точные копии, сделанные нами с надписей в гробнице. Разложив все это, он медленно произнес:
– Помните, осматривая гробницу, мы удивлялись, что там не было ничего из вещей, которые обычно там бывают?
– Да! Там не было Сердаба.
– Пожалуй, я объясню вам значение Сердаба, – заметил мне мистер Корбек.
– Это нечто наподобие ниши, построенной или выбитой в стене гробницы. Те из них, которые были уже исследованы, не содержали надписей – лишь изображения мертвых, для которых и предназначалась гробница.
Затем он продолжал свой рассказ:
– Видя, что я понял его мысль, Трелони заговорил с оттенком былого волнения:
– Я пришел к выводу, что Сердаб должен присутствовать, но потайной. Жаль, что мы не подумали об этом раньше. Следовало догадаться, что создательница этой гробницы – женщина, отличавшаяся чувством красоты и совершенства и позаботившаяся о каждой мелочи, не стала бы пренебрегать этой архитектурной деталью. Даже не придавая ей ритуального смысла, она могла бы сделать ее в качестве украшения. Ведь ей нравилось доводить работу до конца. Там наверняка должен быть Сердаб и в нем то, что нам нужно – светильники. Конечно, знай о них мы раньше, мы предположили бы наличие какого-то тайника. Я собираюсь просить вас снова отправиться в Египет, осмотреть гробницу, найти Сердаб и привезти светильники!
– А если я не найду тайника или же в нем не окажется светильников, что тогда?
Он улыбнулся своей хмурой, редко появляющейся теперь улыбкой и медленно проговорил:
– Тогда вам придется потрудиться и все-таки найти их!
– Хорошо! – согласился я. Он указал на один из листов.
– Вот копии надписей из Часовни с южной и восточной сторон. Я снова просмотрел их и в семи местах за этим углом нашел символы созвездия Плуга, которое Царица Тера считала властителем своего рождения и судьбы. При тщательном исследовании, я заметил, что они представляют собой расположение группы звезд, когда она находится в разных частях небосвода. Все изображения точно астрономически и так же, как на небе «рога» их указывают на Полярную звезду, здесь они указывают на точку в стене, где обычно располагается Сердаб!
– Браво! – воскликнул я, поскольку подобные выводы заслуживали похвалы. По-видимому, он был доволен и продолжал:
– Когда окажетесь там, исследуйте это место. Вероятно, для открытия тайника служит какая-то пружина или подобный механизм. На месте вам легче будет разобраться.
Неделю спустя я отправился в Египет и нигде не задерживался, пока снова не очутился в гробнице. Я отыскал кое-кого из старых наших помощников, так что поддержка была мне в достаточной степени обеспечена. Страна была уже не той, что шестнадцать лет назад, и в вооруженной охране не было необходимости.
В одиночку я забрался по скале. Это было несложно, поскольку в здешнем прекрасном климате лестницы сумели сохраниться и на них можно было положиться. Я понимал, что за прошедшие годы в гробнице побывали посетители, и сердце мое екнуло при мысли о том, что кто-то мог наткнутся на тайник. Было бы весьма горько обнаружить, что меня опередили и что путешествие совершенно понапрасну.
Мои горькие предчувствия подтвердились, когда я зажег фонари и прошел между семигранными колоннами в Часовню.
Именно там> где я ожидал его найти, виднелся раскрытый Сердаб. Он был пуст.
Но Часовня пуста не была: прямо под отверстием Сердаба лежало высохшее тело человека в арабском платье. Похоже, он умер от сердечного приступа. Я оглядел стены, чтобы проверить, прав ли был Трелони и – нашел, что во всех случаях «рога» Ковша указывают на место по левую руку (на южной стороне), где было отверстие Сер даба, помеченное единственной золотой звездой.
Я нажал на нее, и она подалась. Камень, отмечавший вход и лежавший внутри него у стены, слегка качался. На другой стороне отверстия я нашел похожее место, отмеченное расположениями созвездия, но оно по-прежнему являло фигуру из семи звезд и каждая была из полированного золота. Я надавил на все звезды поочередно, но безрезультатно. Мне показалось, что если открывающая пружина располагалась слева, то правая должна была срабатывать от одновременного нажатия на все звезды рукой с семью пальцами. Мне удалось проделать это руками.
С громким щелчком неподалеку от отверстия Сердаба выскочила механическая фигурка; камень, медленно повернувшись, встал на место и со щелчком закрылся. Мельком замеченная мною фигура вначале испугала меня. Она очень напоминала того мрачного стража, которого по словам арабского историка Ибн Абдалокин, король Саурид Ибн Саулук поместил в Западную пирамиду для охраны ее сокровищ: «Мраморная фигурка, в прямой стойке, с копьем в руке и свернувшейся змеею на голове. При приближении неизвестного-, змея кусала его, обвившись вокруг шеи и убивая, а затем возвращаясь на место».
Я хорошо знал, что и эта фигурка была сделана не красоты ради, и иметь с ней дело – не шутка. Мертвый араб у моих ног прекрасно подтверждал это! Снова изучая стену я нашел отбитые, словно от ударов молотка, меты. Так вот что произошло! Грабитель будучи более ловким, чем мы, заподозрил наличие тайника и постарался его отыскать. Случайно он нажал на пружину и освободил «Хранителя», как назвал его арабский историк. Результат говорил сам за себя. Взяв кусок дерева и держась на безопасном расстоянии, я нажал на звезду.
Камень мгновенно отошел назад. Скрытая внутри фигура, выскочив, сделала выпад копьем, затем поднялась и исчезла. Я решил, что теперь спокойно могу надавить на семь звезд. И снова камень отошел, мелькнул Хранитель и скрылся в своем тайном логове.
Несколько раз я повторил попытку, но с тем же результатом. Я не отказался бы исследовать механизм фигурки, двигавшейся с такой зловещей быстротой, но это было невозможно без инструментов, которых у меня не было. Быть может, Для этого нужно вырубить часть скалы. Я надеюсь когда-нибудь вернуться и попытаться это сделать.
Вероятно, вам неизвестно, что вход в Сердаб обычно весьма узок, иногда в него с трудом можно засунуть руку. Об этом тайнике я узнал две особенности. Первая состояла в том, что в случае если там были светильники, они не могли быть большого размера, и вторая – они должны быть неким образом связаны с Хатхор. Символ ее – орел в квадрате, правый верхний угол которого образует квадрат поменьше, – был вырезан на стене внутри и окрашен в ярко-алый цвет, как и надписи на стеле.
Хатхор – богиня, которой соответствует Венера греков, то есть божество красоты и наслаждения. В египетской мифологии, впрочем у каждого бога много форм, и в некоторых ипостасях Хатхор имеет отношение к воскрешению. Если существует семь форм или ипостасей этой богини, так почему бы им не соответствовать семи светильникам! Я был уверен что они там остались. Первый грабитель нашел здесь свою смерть, второй обнаружил содержимое Сер даба. Первая попытка была совершена много лет назад, на это указывало состояние тела. Когда случилась вторая попытка, я не знал, быть может, давно но может, и недавно. Если же в гробнице кто-то побывал, то светильников давно не должно было оставаться. Что ж! Тем сложнее будут поиски, но искать все равно надо!
Все это было почти три года назад, и все это время я, словно герой «тысячи и одной ночи» искал старые лампы. Я не смел вдаваться в подробности о том, что именно ищу, не пытался их описывать, поскольку это могло все испортить. Поначалу я сам смутно представлял себе, что разыскиваю, но постепенно, мне становилось все яснее.
Можно написать целый том об испытанных мною разочарованиях и пустой беготне, но я не сдавался. Наконец, не далее двух месяцев назад, старый торговец показал мне в Моссуле один светильник из тех, что были мне нужны. Я гонялся за ними почти круглый год, часто испытывая разочарование, но каждый раз растущая надежда помогала мне держаться на плаву.
Даже не знаю, как удалось мне скрыть радость, когда я понял, что близок, наконец, к успеху. Я был знаком с правилами восточной торговли, так что этому еврейско-арабско-португальскому торговцу пришлось-таки уступить. Мне хотелось посмотреть весь его товар, и вот одна за другой, среди всяческого барахла, появились семь различных ламп. На каждой из них была отличительная отметка и символика, относящаяся к Хатхор. Наверное, я потряс моего темнокожего приятеля величиной своей покупки: чтобы не дать ему догадаться о том, что мне нужно, я закупил почти всю лавку. Под конец он едва не расплакался, говоря, что я разорил его, поскольку теперь ему почти нечем было торговать. Он выдрал бы у себя волосы, знай он, какую сумму, я дал бы за некоторые из его товаров, ценимые им, быть может, совсем невысоко.
Поспешив домой, я расстался с большей частью моего товара по приличным ценам. Чтобы не возбудить подозрений, я не мог ни дарить, ни даже «потерять» его. Слишком драгоценен был мой груз, так что не следовало подвергать его риску. Я ехал так быстро, как только было возможно, и прибыл в Лондон со светильниками, с некоторыми безделушками из тех, что полегче весом, и папирусами, собранными во время путешествия.
Теперь, мистер Росс, вы знаете все, что знаю я и вам решать, что из этой истории поведать мисс Трелони, да и говорить ли ей вообще…
Едва он смолк, как за нами послышался звонкий юный голос:
– При чем здесь мисс Трелони? Она здесь!
Мы испуганно обернулись и вопросительно глянули друг на друга. В дверях стояла мисс Трелони. Мы не знали, давно ли она здесь стояла и много ли слышала.
Глава 13. Пробуждение из транса
Первые неожиданные слова едва не вынуждают слушателя вздрогнуть, но иногда испуг исчезает, и слушатель приходит в себя, и тут он способен оценить манеру собеседника и содержание его фраз. На этот раз так оно и было. Едва я оправился от испуга, как уже не сомневался в искренности заданного Маргарет вопроса:
– О чем вы разговаривали здесь все это время, мистер Росс? Мне сдается, мистер Корбек рассказывал вам о своих приключениях в поисках светильников. Надеюсь, когда-нибудь вы поведаете и мне об этом, мистер Корбек, но только когда мой бедный отец почувствует себя лучше Я уверена, что он и сам захотел бы мне рассказать обо всем, либо присутствовать при вашем рассказе. – Она быстро глянула на каждого из нас. – Так вы об этом беседовали, когда я вошла? Отлично! Я подожду но надеюсь, долго ждать мне не придется. Меня ужасно расстраивает, что болезнь моего отца никак не проходит. Я чувствую, что нервы у меня сдают, и поэтому решила прогуляться по парку. Надеюсь, мне полегчает. Если вы не против, мистер Росс, я попросила бы вас побыть с отцом. Тогда я буду спокойна.
Я с готовностью поднялся, радуясь тому, что бедная девушка хотя бы на полчаса выйдет на воздух. Она казалась очень усталой и у меня даже кольнуло при виде ее бледных щек. Я отправился в комнату больного и занял свое обычное место. В это время дежурила миссис Грант; мы считали, что днем в комнате достаточно одного человека и когда я вошел, она воспользовалась случаем и вышла, чтобы заняться прочими делами. Шторы были подняты, но окна выходили на север и это смягчало жаркие лучи солнца.
Я долго сидел, размышляя над рассказом Корбека, пытаясь найти связь между этими удивительными событиями, странностями, происходившими в доме. Иногда меня одолевали подозрения, и я сомневался во всех и во всем, и даже в том, о чем мне твердили собственные чувства. Я то и дело вспоминал о предостережениях опытного детектива. Он считал мистера Корбека умным лжецом, а мисс Трелони назвал его сообщницей. Маргарет – сообщница! Наедине с подобным предположением улетучивались всякие сомнения. Каждый раз, когда в моих мыслях возникал ее образ, мелькало ее имя, все события приобретали четкий характер. Я готов был пожертвовать жизнью, лишь бы она была здесь ни при чем! Но меня вывел из благоговейных размышлений, едва ли не из любовных мечтаний, сильный и властный голос:
– Кто вы? И что вы здесь делаете?
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37
«Эврика! – воскликнул я. – Так значит, нам нужны только лампы». Я попытался разместить электрические лампы на выступы. Но камень не светился. Во мне росла уверенность, что для этой цели должны существовать особые светильники. Найди мы их, и в постижении тайны был бы сделан еще один шаг.
– Но как же насчет светильников? – спросил я – Где они? Как нам найти их? И как мы их узнаем, когда найдем? Что если…
Он быстро перебил меня:
– Начнем не спеша, – тихо заметил он. – Ваш первый вопрос содержит в себе все прочие. Где лампы? Я вам отвечу вам: в гробнице!
– В гробнице! – в изумлении повторил я. – Мы обыскали всю ее, и никаких светильников там не было. Там ничего не было, даже когда мы уходили в первый раз, да и во второй, не считая мертвых арабов.
Пока я говорил, он развернул большие листы бумаги, принесенные из своей комнаты, а затем положил их на большой стол и прижал края книгами. Я узнал их сразу: это были точные копии, сделанные нами с надписей в гробнице. Разложив все это, он медленно произнес:
– Помните, осматривая гробницу, мы удивлялись, что там не было ничего из вещей, которые обычно там бывают?
– Да! Там не было Сердаба.
– Пожалуй, я объясню вам значение Сердаба, – заметил мне мистер Корбек.
– Это нечто наподобие ниши, построенной или выбитой в стене гробницы. Те из них, которые были уже исследованы, не содержали надписей – лишь изображения мертвых, для которых и предназначалась гробница.
Затем он продолжал свой рассказ:
– Видя, что я понял его мысль, Трелони заговорил с оттенком былого волнения:
– Я пришел к выводу, что Сердаб должен присутствовать, но потайной. Жаль, что мы не подумали об этом раньше. Следовало догадаться, что создательница этой гробницы – женщина, отличавшаяся чувством красоты и совершенства и позаботившаяся о каждой мелочи, не стала бы пренебрегать этой архитектурной деталью. Даже не придавая ей ритуального смысла, она могла бы сделать ее в качестве украшения. Ведь ей нравилось доводить работу до конца. Там наверняка должен быть Сердаб и в нем то, что нам нужно – светильники. Конечно, знай о них мы раньше, мы предположили бы наличие какого-то тайника. Я собираюсь просить вас снова отправиться в Египет, осмотреть гробницу, найти Сердаб и привезти светильники!
– А если я не найду тайника или же в нем не окажется светильников, что тогда?
Он улыбнулся своей хмурой, редко появляющейся теперь улыбкой и медленно проговорил:
– Тогда вам придется потрудиться и все-таки найти их!
– Хорошо! – согласился я. Он указал на один из листов.
– Вот копии надписей из Часовни с южной и восточной сторон. Я снова просмотрел их и в семи местах за этим углом нашел символы созвездия Плуга, которое Царица Тера считала властителем своего рождения и судьбы. При тщательном исследовании, я заметил, что они представляют собой расположение группы звезд, когда она находится в разных частях небосвода. Все изображения точно астрономически и так же, как на небе «рога» их указывают на Полярную звезду, здесь они указывают на точку в стене, где обычно располагается Сердаб!
– Браво! – воскликнул я, поскольку подобные выводы заслуживали похвалы. По-видимому, он был доволен и продолжал:
– Когда окажетесь там, исследуйте это место. Вероятно, для открытия тайника служит какая-то пружина или подобный механизм. На месте вам легче будет разобраться.
Неделю спустя я отправился в Египет и нигде не задерживался, пока снова не очутился в гробнице. Я отыскал кое-кого из старых наших помощников, так что поддержка была мне в достаточной степени обеспечена. Страна была уже не той, что шестнадцать лет назад, и в вооруженной охране не было необходимости.
В одиночку я забрался по скале. Это было несложно, поскольку в здешнем прекрасном климате лестницы сумели сохраниться и на них можно было положиться. Я понимал, что за прошедшие годы в гробнице побывали посетители, и сердце мое екнуло при мысли о том, что кто-то мог наткнутся на тайник. Было бы весьма горько обнаружить, что меня опередили и что путешествие совершенно понапрасну.
Мои горькие предчувствия подтвердились, когда я зажег фонари и прошел между семигранными колоннами в Часовню.
Именно там> где я ожидал его найти, виднелся раскрытый Сердаб. Он был пуст.
Но Часовня пуста не была: прямо под отверстием Сердаба лежало высохшее тело человека в арабском платье. Похоже, он умер от сердечного приступа. Я оглядел стены, чтобы проверить, прав ли был Трелони и – нашел, что во всех случаях «рога» Ковша указывают на место по левую руку (на южной стороне), где было отверстие Сер даба, помеченное единственной золотой звездой.
Я нажал на нее, и она подалась. Камень, отмечавший вход и лежавший внутри него у стены, слегка качался. На другой стороне отверстия я нашел похожее место, отмеченное расположениями созвездия, но оно по-прежнему являло фигуру из семи звезд и каждая была из полированного золота. Я надавил на все звезды поочередно, но безрезультатно. Мне показалось, что если открывающая пружина располагалась слева, то правая должна была срабатывать от одновременного нажатия на все звезды рукой с семью пальцами. Мне удалось проделать это руками.
С громким щелчком неподалеку от отверстия Сердаба выскочила механическая фигурка; камень, медленно повернувшись, встал на место и со щелчком закрылся. Мельком замеченная мною фигура вначале испугала меня. Она очень напоминала того мрачного стража, которого по словам арабского историка Ибн Абдалокин, король Саурид Ибн Саулук поместил в Западную пирамиду для охраны ее сокровищ: «Мраморная фигурка, в прямой стойке, с копьем в руке и свернувшейся змеею на голове. При приближении неизвестного-, змея кусала его, обвившись вокруг шеи и убивая, а затем возвращаясь на место».
Я хорошо знал, что и эта фигурка была сделана не красоты ради, и иметь с ней дело – не шутка. Мертвый араб у моих ног прекрасно подтверждал это! Снова изучая стену я нашел отбитые, словно от ударов молотка, меты. Так вот что произошло! Грабитель будучи более ловким, чем мы, заподозрил наличие тайника и постарался его отыскать. Случайно он нажал на пружину и освободил «Хранителя», как назвал его арабский историк. Результат говорил сам за себя. Взяв кусок дерева и держась на безопасном расстоянии, я нажал на звезду.
Камень мгновенно отошел назад. Скрытая внутри фигура, выскочив, сделала выпад копьем, затем поднялась и исчезла. Я решил, что теперь спокойно могу надавить на семь звезд. И снова камень отошел, мелькнул Хранитель и скрылся в своем тайном логове.
Несколько раз я повторил попытку, но с тем же результатом. Я не отказался бы исследовать механизм фигурки, двигавшейся с такой зловещей быстротой, но это было невозможно без инструментов, которых у меня не было. Быть может, Для этого нужно вырубить часть скалы. Я надеюсь когда-нибудь вернуться и попытаться это сделать.
Вероятно, вам неизвестно, что вход в Сердаб обычно весьма узок, иногда в него с трудом можно засунуть руку. Об этом тайнике я узнал две особенности. Первая состояла в том, что в случае если там были светильники, они не могли быть большого размера, и вторая – они должны быть неким образом связаны с Хатхор. Символ ее – орел в квадрате, правый верхний угол которого образует квадрат поменьше, – был вырезан на стене внутри и окрашен в ярко-алый цвет, как и надписи на стеле.
Хатхор – богиня, которой соответствует Венера греков, то есть божество красоты и наслаждения. В египетской мифологии, впрочем у каждого бога много форм, и в некоторых ипостасях Хатхор имеет отношение к воскрешению. Если существует семь форм или ипостасей этой богини, так почему бы им не соответствовать семи светильникам! Я был уверен что они там остались. Первый грабитель нашел здесь свою смерть, второй обнаружил содержимое Сер даба. Первая попытка была совершена много лет назад, на это указывало состояние тела. Когда случилась вторая попытка, я не знал, быть может, давно но может, и недавно. Если же в гробнице кто-то побывал, то светильников давно не должно было оставаться. Что ж! Тем сложнее будут поиски, но искать все равно надо!
Все это было почти три года назад, и все это время я, словно герой «тысячи и одной ночи» искал старые лампы. Я не смел вдаваться в подробности о том, что именно ищу, не пытался их описывать, поскольку это могло все испортить. Поначалу я сам смутно представлял себе, что разыскиваю, но постепенно, мне становилось все яснее.
Можно написать целый том об испытанных мною разочарованиях и пустой беготне, но я не сдавался. Наконец, не далее двух месяцев назад, старый торговец показал мне в Моссуле один светильник из тех, что были мне нужны. Я гонялся за ними почти круглый год, часто испытывая разочарование, но каждый раз растущая надежда помогала мне держаться на плаву.
Даже не знаю, как удалось мне скрыть радость, когда я понял, что близок, наконец, к успеху. Я был знаком с правилами восточной торговли, так что этому еврейско-арабско-португальскому торговцу пришлось-таки уступить. Мне хотелось посмотреть весь его товар, и вот одна за другой, среди всяческого барахла, появились семь различных ламп. На каждой из них была отличительная отметка и символика, относящаяся к Хатхор. Наверное, я потряс моего темнокожего приятеля величиной своей покупки: чтобы не дать ему догадаться о том, что мне нужно, я закупил почти всю лавку. Под конец он едва не расплакался, говоря, что я разорил его, поскольку теперь ему почти нечем было торговать. Он выдрал бы у себя волосы, знай он, какую сумму, я дал бы за некоторые из его товаров, ценимые им, быть может, совсем невысоко.
Поспешив домой, я расстался с большей частью моего товара по приличным ценам. Чтобы не возбудить подозрений, я не мог ни дарить, ни даже «потерять» его. Слишком драгоценен был мой груз, так что не следовало подвергать его риску. Я ехал так быстро, как только было возможно, и прибыл в Лондон со светильниками, с некоторыми безделушками из тех, что полегче весом, и папирусами, собранными во время путешествия.
Теперь, мистер Росс, вы знаете все, что знаю я и вам решать, что из этой истории поведать мисс Трелони, да и говорить ли ей вообще…
Едва он смолк, как за нами послышался звонкий юный голос:
– При чем здесь мисс Трелони? Она здесь!
Мы испуганно обернулись и вопросительно глянули друг на друга. В дверях стояла мисс Трелони. Мы не знали, давно ли она здесь стояла и много ли слышала.
Глава 13. Пробуждение из транса
Первые неожиданные слова едва не вынуждают слушателя вздрогнуть, но иногда испуг исчезает, и слушатель приходит в себя, и тут он способен оценить манеру собеседника и содержание его фраз. На этот раз так оно и было. Едва я оправился от испуга, как уже не сомневался в искренности заданного Маргарет вопроса:
– О чем вы разговаривали здесь все это время, мистер Росс? Мне сдается, мистер Корбек рассказывал вам о своих приключениях в поисках светильников. Надеюсь, когда-нибудь вы поведаете и мне об этом, мистер Корбек, но только когда мой бедный отец почувствует себя лучше Я уверена, что он и сам захотел бы мне рассказать обо всем, либо присутствовать при вашем рассказе. – Она быстро глянула на каждого из нас. – Так вы об этом беседовали, когда я вошла? Отлично! Я подожду но надеюсь, долго ждать мне не придется. Меня ужасно расстраивает, что болезнь моего отца никак не проходит. Я чувствую, что нервы у меня сдают, и поэтому решила прогуляться по парку. Надеюсь, мне полегчает. Если вы не против, мистер Росс, я попросила бы вас побыть с отцом. Тогда я буду спокойна.
Я с готовностью поднялся, радуясь тому, что бедная девушка хотя бы на полчаса выйдет на воздух. Она казалась очень усталой и у меня даже кольнуло при виде ее бледных щек. Я отправился в комнату больного и занял свое обычное место. В это время дежурила миссис Грант; мы считали, что днем в комнате достаточно одного человека и когда я вошел, она воспользовалась случаем и вышла, чтобы заняться прочими делами. Шторы были подняты, но окна выходили на север и это смягчало жаркие лучи солнца.
Я долго сидел, размышляя над рассказом Корбека, пытаясь найти связь между этими удивительными событиями, странностями, происходившими в доме. Иногда меня одолевали подозрения, и я сомневался во всех и во всем, и даже в том, о чем мне твердили собственные чувства. Я то и дело вспоминал о предостережениях опытного детектива. Он считал мистера Корбека умным лжецом, а мисс Трелони назвал его сообщницей. Маргарет – сообщница! Наедине с подобным предположением улетучивались всякие сомнения. Каждый раз, когда в моих мыслях возникал ее образ, мелькало ее имя, все события приобретали четкий характер. Я готов был пожертвовать жизнью, лишь бы она была здесь ни при чем! Но меня вывел из благоговейных размышлений, едва ли не из любовных мечтаний, сильный и властный голос:
– Кто вы? И что вы здесь делаете?
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37