Следовательно, фиктивную посадочную площадку кто-то должен был поддерживать в нынешнем состоянии. Какой-то трюк Й'уоч? Нелогично.
Чубакка мыслил попроще. По его мнению, это место было ловушкой, расставленной на бедного вуки злобной неведомой силой. Хэн попытался ему объяснить, что злобные и неведомые силы, угнетающие несчастных вуки, обычно плетут сети на нижних ярусах леса на Кашиийке, а не строят космодромы на Деллалте. Но не преуспел. Нервно поозиравшись по сторонам, вуки зацепил когтем куртку Хэна и заныл, требуя побыстрее убраться в безопасное место.
Кореллианин стряхнул лапу вуки с плеча.
- Полегче, дружище. Здесь все равно может найтись что-то полезное. Оглядись, пока я проверяю радиомачту.
Вуки без энтузиазма поплелся выполнять приказ. Он быстренько пробежался по площадке, ничего не нашел, ни следов, ни свежих запахов. Когда Чубакка вернулся, Хэн все еще изучал контрольные панели мачты.
- Тут небольшой источник, - сказал он. - Сигнал могли начать передавать вчера, а могли и несколько лет назад. Остальные сейчас подойдут.
Чуи безрадостно заскулил; он желал лишь убраться побыстрее из страшного места.
- Чуи, мне уже надоело, - предупредил его Хэн. - Нам может понадобиться оборудование, не Боллукса же постоянно гонять. Эта штука бибикала здесь как минимум целый день. Если хоть кому-нибудь в этой системе было до этого дело, они бы давно были здесь.
Вскоре подошли Бадуре, Скинкс, Хасти и Боллукс. Посадочная площадка произвела впечатление и на них.
- Й'уоч тут не при чем, - говорила Хасти, - я уверена.
Бадуре ничего не добавил, но место не пришлось ему по душе, что он и демонстрировал, настороженно озираясь. Скинкс пребывал в экстатическом состоянии, но Хэн отнес это на счет возбудимости руурианина.
- Лады, - резко сказал он. - Чем быстрее все сделаем, тем быстрее отсюда уберемся. Боллукс, ты и Макс разберетесь с оборудованием. Остальные могут просто смотреть по сторонам. Эй, Скинкс, с тобой все в порядке?
Маленький профессор размахивал вибриссами все активнее.
- Да, я почувствовал себя как-то странно, капитан. Полагаю, всему причиной усталость.
- Ладно, - Хэн подтолкнул Боллукса. - Давай, дружище. У тебя получится.
Он услышал жалобный вскрик и стремительно развернулся, вынимая из кобуры бластер. Скинкс корчился на земле.
- Не трогай его! - крикнул Хэн бросившейся к несчастному руурианину Хасти.
- Что это с ним?
- Понятия не имею, но на нас эта штука не действует.
Особенно выбирать было не из чего: внезапный приступ болезни или что-нибудь, свойственное его расе. Хэн пожалел, что не расспросил Скинкса, пока было время, о деталях окукливания - произойдет ли это внезапно или руурианин все же успеет предупредить попутчиков.
- Боллукс, - приказал он, - подними его, мы уходим отсюда. Все остальные прикрывают. Чуи, ты впереди.
Робот осторожно поднял манипуляторами маленькое обмякшее тельце; остальные образовали кольцо. Они отступили уже на самый край площадки, когда у Хэна все поплыло перед глазами.
Кореллианин яростно помотал головой - помогло, но ненадолго, а потом сердце решило поскакать галопом. Они прошли еще несколько шагов, Бадуре вдруг запустил пальцы под воротник, резко рванул и, сообщив: "понятия не имею, что со мной, но я присоединяюсь к профессору", лег на землю. Глаза его были открыты.
Хасти, сломав строй, бросилась было к нему, но пошатнулась. Чубакка хотел ее поддержать. Хэн тут же схватил напарника за шкуру.
- Нет, Чуи. Прежде, чем то же самое произойдет с нами, нам нужно выбраться отсюда.
Ноги подкосились без предупреждения. Вуки, пыхтя, подхватил его и поволок за пределы площадки. Кореллианин вяло оттолкнул его, махнул рукой: беги. Чубакка очень хотел убежать, он даже был согласен, что кому-то необходимо выбраться, чтобы потом помочь остальным. Но мешал кодекс чести.
Взвалив потерявшего сознание друга на плечо, вуки побрел прочь со страшного поля. Он негромко скулил. Он успел даже почти дойти до каменной россыпи, когда колени его подогнулись. Единственное, что он сумел, так это не уронить кореллианина.
Хэн не мог ни пошевелиться, ни сказать, как у Чуи все очень здорово получилось…
Предоставленный сам себе Боллукс чуть было не пережег логические цепи в мозгу: любое действие, как и бездействие, вело либо к смерти, либо к причинению вреда веем членам их небольшого отряда. Робот положил Скинкса на землю, и тот немедленно свернулся в клубок. Начал Боллукс с Хэна Соло. По его вычислениям, кореллианин был оптимальным выбором для спасения остальных - Боллукс исходил из разнообразия талантов капитана, нетривиального склада его ума и бескрайнего упрямства.
Хэн видел приближающегося робота. Сознания он не терял, просто пребывал в странном состоянии - не слушалось ничего. Кореллианин хотел сказать, чтобы Боллукс сначала вытащил из опасной зоны Чубакку, и не смог. А в следующее мгновение он решил, что бредит. Вокруг Боллукса прыгали и вертелись существа, облаченные в странные одежды, наполовину униформу, наполовину маскарадные костюмы. Подкачали и головные уборы, напоминавшие одновременно и шлемы, и карнавальные маски. Даже находясь в ступоре, Хэн отметил, что в руках существа определенно держат оружие. Хэн решил считать их людьми. В худшем случае, гуманоидами.
Соло всегда предпочитал верить, что самое хорошее в кошмарах то, что обычно они заканчиваются. У них просто обязаны существовать какие-то пределы. Похоже, он ошибался. Сначала странные существа посовещались друг с другом, затем сплясали неистовый танец с размахиванием конечностями и прыжками вокруг обезумевшего от происходящего Боллукса. Потом куда-то поволокли его, облепив со всех сторон. При всем желании Хэн не смог бы вмешаться, даже если бы у него была такая возможность.
А потом над Хэном нависла жуткая круглая голова. И тут кошмар превратился в нечто совсем уж несуразное. Шевелиться Хэн не мог, но все-таки чувствовал, как от нервного смеха желудок собирается в комок, - потому что больше всего на свете маска была похожа на шлем от скафандра. Только по неведомой причине хозяин покрасил в яркие веселые цвета все, что только было можно, - клапаны, сочленения, муфты. Словно гротескные усы, свисали бесполезные кислородные шланги и провода. Когда хозяин маски крутил головой, все это хозяйство болталось во все стороны.
Его подняли и потащили. Хэн чувствовал прикосновение к себе множества рук, но будто издалека, будто он был упакован в мягкую толстую ткань. Головы повернуть Хэн не мог, но и глаза не закрывались, так что приходилось довольствоваться случайными обрывками - вот несут Бадуре, вот голубовато-белое солнце Деллалта, вот камень, кусок скалы, вот несколько местных деятелей упарились и присели отдохнуть у горы рыжей шерсти. Опять каменная поверхность. Перевернутая вверх ногами радиомачта. Хасти… Куда-то исчез Боллукс, а может быть, Хэн просто не видит его. Каменная гряда. Чьи-то ноги. Опять гряда и отверстие в склоне горы, раза в три больше грузового люка на "Соколе". Как там "Сокол"? Развинчивают тебя, бедолагу, или все-таки пожалели?.. Мысли путались, уплывали. Откуда здесь могла взяться дыра? Он сам несколько раз проходил мимо того места. Тут был камень, огромный такой валун… А, понятно! Валун теперь возлежал на шести массивных подпорках. Неплохой камуфляж. Из отверстия торчат шланги, а из шлангов вовсю валит белый дым. Значит, вот как их парализовало. А эти красавцы почему скачут? Должно быть, у них респираторы. Ловко…
"Носильщики" направились прямиком к таинственному проходу. А потом вдруг стало темно. А потом - светло… и снова темно. Хэн стал гадать, в чем же дело - либо он то терял сознание, то вновь приходил в себя, либо освещение в подземелье работало не везде. Он так и не сумел прийти к какому-то выводу. Раза два, правда, смог разглядеть источники света. Сила и мощь прогресса - примитивные люминесцентные трубки, даже на Татуине, где в силу вынужденных обстоятельств обожают все допотопное (в прямом смысле слова), таких днем с огнем не сыщешь, а ночью - тем более. А тут, на тебе, во всей красе, изгибаются над головой разноцветные такие, веселенькие…
Тащили их долго, а может быть, и не очень. Ощущение времени растаяло совсем. Про ориентацию на местности Хэн вообще старался не вспоминать. Один раз он услышал какое-то пение: мужские низкие голоса слаженно выводили дикую, на вкус Хэна, мелодию. Потом тот же мотив принялся напевать неуверенный детский хор. Откуда-то доносился размеренный рокот; после очередного "затемнения" Хэн возомнил было, что они находятся на палубе имперского звездного крейсера. Это было абсолютно нелепо, но ничем иным странные звуки он не мог объяснить: где-то в толще скал вращались турбины, утробно мурлыкали двигатели, звонко щелкали переключатели, что-то лязгало и стучало.
Для пущего смятения в мыслях Хэн вдруг унюхал еду. Вкусные ароматы мешались с запахами человеческих тел, и слюнки как-то течь не собирались, хотя есть хотелось до умопомрачения.
Хэн постарался собраться: либо он сможет запомнить дорогу, либо придумает выход из создавшегося положения, либо проживет последние мгновения жизни по максимуму… Результат был удручающий; дремота все глубже затягивала его в ловушку.
Ура! Первый признак проходящего паралича, хотя Хэн предпочел бы, чтобы его швырнули на что-то помягче. Но выбора не было, и, приземлившись на холодный каменный пол, Хэн готов был заорать от боли. Он даже был готов обложить маскарадных уродов… если бы мог говорить. Приложился он крепко - спиной, крестцом и затылком.
Кто-то застонал; похоже, Бадуре. Хэн силился сесть. Ну хотя бы привстать и… ох, что глупо, то глупо, лучше бы он лежал. Как сказали бы в одном старом фильме: "ба-альшая ошибка". В голове полыхнула Сверхновая. Хэн опять лег. Зато теперь точно известно, почему Бадуре стонал. И можно с уверенностью сказать, что какое-то время старый Солдат будет тихо и мирно лежать, даже не помышляя еще об одной попытке пошевелиться. Он лично - даже думать не смел.
Но все-таки кореллианское упрямство взяло свое; Хэн сумел поднять руки и прижать ладони к раскаленным вискам. Крупная победа. Один-ноль в пользу Кореллии. Вот так он и лежал, периодически проверяя языком передние зубы. Почему-то он был убежден, что во рту у него в большом количестве вырос мох.
Потом он решил, что ему привиделся жуткий кошмар. Хотя… может быть, он сыграл в бесконечность и теперь пребывает в какой-нибудь из преисподних. Хэн напрягся, но ни в одной из известных ему религий ничего не говорилось о дружелюбной физиономии, сплошь покрытой рыжеватой шерстью, с синими встревоженными глазами и носом пуговкой. Пока Соло занимался культурологическими изысканиями, обладатель мохнатой физиономии сгреб его за воротник и осторожно усадил, прислонив спиной к каменной стене. Хэн схватился было за бластер - пальцы царапнули по пустой кобуре. Нельзя сказать, чтобы кореллианин с восторгом отнесся к исчезновению оружия, зато ему определенно и быстро полегчало.
Он снова подержался за ноющую голову, надеясь, что она не развалится тут же на две половинки.
- Знаешь, какое самое подходящее время для побега? - спросил он у вуки.
Чубакка жалобно заскулил. Он не знал.
- Чем раньше, тем подходящее… то есть подходимее… короче, вышибай дверь и делай лапы.
- Рф-ффуй уау уф-уф, - с отвращением сказал Чубакка и показал на дверь.
Хэн повернул голову и переждал звездопад. М-да. Погорячился. Прости, дружище. Сам понимаешь, мы птицы гордые и даже где-то в чем-то перелетные. Только в данный момент на голову очень крепко долбанутые.
Дверь едва можно было различить, она сливалась с каменной стеной. Зазор был - с волосок. С обеих сторон, правда, висели люминесцентные трубки, так что, по крайней мере, ее было видно. Хэн пошарил по карманам: ни оружия, ни инструментов, даже зубочистку отобрали.
Бадуре и Хасти лежали в углу общей кучей. Там же отдыхал все еще свернувшийся в клубок Скинкс. Боллукса видно не было. Кореллианин поднялся, опираясь на крепкую лапу Чубакки, выдрал из гнезда лампу (аккумулятора должно хватить на какое-то время) и пошел исследовать помещение. Чубакка тащился следом и готовился подхватить напарника, если тому снова вздумается полежать в обмороке.
- Ты только оцени размеры, - сипло выдохнул Хэн; на большее дыхания не хватало.
Вуки раздраженно забубнил. Не слушая, кореллианин пошел дальше. Над головой угадывался изгиб потолка. Очень скоро Хэн выдохся и присел отдохнуть на каменный монолит высотой примерно ему по пояс, шириной в две высоты. Монолит был не один - ряды его точных копий уходили во мрак.
- Где это мы? - спросил голос сзади.
Чуи вздрогнул, Хэн тоже хотел, но был слишком слаб. Он просто оглянулся. К ним шла Хасти, пошатывающаяся и бледная. Рыжие лохмы торчали во все стороны.
- Что это за штуки? Полки? Столы?
- Пресс-папье, - буркнул Хэн, морщась от боли в висках. - Разгонный трек для космического корабля… Откуда я знаю.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29
Чубакка мыслил попроще. По его мнению, это место было ловушкой, расставленной на бедного вуки злобной неведомой силой. Хэн попытался ему объяснить, что злобные и неведомые силы, угнетающие несчастных вуки, обычно плетут сети на нижних ярусах леса на Кашиийке, а не строят космодромы на Деллалте. Но не преуспел. Нервно поозиравшись по сторонам, вуки зацепил когтем куртку Хэна и заныл, требуя побыстрее убраться в безопасное место.
Кореллианин стряхнул лапу вуки с плеча.
- Полегче, дружище. Здесь все равно может найтись что-то полезное. Оглядись, пока я проверяю радиомачту.
Вуки без энтузиазма поплелся выполнять приказ. Он быстренько пробежался по площадке, ничего не нашел, ни следов, ни свежих запахов. Когда Чубакка вернулся, Хэн все еще изучал контрольные панели мачты.
- Тут небольшой источник, - сказал он. - Сигнал могли начать передавать вчера, а могли и несколько лет назад. Остальные сейчас подойдут.
Чуи безрадостно заскулил; он желал лишь убраться побыстрее из страшного места.
- Чуи, мне уже надоело, - предупредил его Хэн. - Нам может понадобиться оборудование, не Боллукса же постоянно гонять. Эта штука бибикала здесь как минимум целый день. Если хоть кому-нибудь в этой системе было до этого дело, они бы давно были здесь.
Вскоре подошли Бадуре, Скинкс, Хасти и Боллукс. Посадочная площадка произвела впечатление и на них.
- Й'уоч тут не при чем, - говорила Хасти, - я уверена.
Бадуре ничего не добавил, но место не пришлось ему по душе, что он и демонстрировал, настороженно озираясь. Скинкс пребывал в экстатическом состоянии, но Хэн отнес это на счет возбудимости руурианина.
- Лады, - резко сказал он. - Чем быстрее все сделаем, тем быстрее отсюда уберемся. Боллукс, ты и Макс разберетесь с оборудованием. Остальные могут просто смотреть по сторонам. Эй, Скинкс, с тобой все в порядке?
Маленький профессор размахивал вибриссами все активнее.
- Да, я почувствовал себя как-то странно, капитан. Полагаю, всему причиной усталость.
- Ладно, - Хэн подтолкнул Боллукса. - Давай, дружище. У тебя получится.
Он услышал жалобный вскрик и стремительно развернулся, вынимая из кобуры бластер. Скинкс корчился на земле.
- Не трогай его! - крикнул Хэн бросившейся к несчастному руурианину Хасти.
- Что это с ним?
- Понятия не имею, но на нас эта штука не действует.
Особенно выбирать было не из чего: внезапный приступ болезни или что-нибудь, свойственное его расе. Хэн пожалел, что не расспросил Скинкса, пока было время, о деталях окукливания - произойдет ли это внезапно или руурианин все же успеет предупредить попутчиков.
- Боллукс, - приказал он, - подними его, мы уходим отсюда. Все остальные прикрывают. Чуи, ты впереди.
Робот осторожно поднял манипуляторами маленькое обмякшее тельце; остальные образовали кольцо. Они отступили уже на самый край площадки, когда у Хэна все поплыло перед глазами.
Кореллианин яростно помотал головой - помогло, но ненадолго, а потом сердце решило поскакать галопом. Они прошли еще несколько шагов, Бадуре вдруг запустил пальцы под воротник, резко рванул и, сообщив: "понятия не имею, что со мной, но я присоединяюсь к профессору", лег на землю. Глаза его были открыты.
Хасти, сломав строй, бросилась было к нему, но пошатнулась. Чубакка хотел ее поддержать. Хэн тут же схватил напарника за шкуру.
- Нет, Чуи. Прежде, чем то же самое произойдет с нами, нам нужно выбраться отсюда.
Ноги подкосились без предупреждения. Вуки, пыхтя, подхватил его и поволок за пределы площадки. Кореллианин вяло оттолкнул его, махнул рукой: беги. Чубакка очень хотел убежать, он даже был согласен, что кому-то необходимо выбраться, чтобы потом помочь остальным. Но мешал кодекс чести.
Взвалив потерявшего сознание друга на плечо, вуки побрел прочь со страшного поля. Он негромко скулил. Он успел даже почти дойти до каменной россыпи, когда колени его подогнулись. Единственное, что он сумел, так это не уронить кореллианина.
Хэн не мог ни пошевелиться, ни сказать, как у Чуи все очень здорово получилось…
Предоставленный сам себе Боллукс чуть было не пережег логические цепи в мозгу: любое действие, как и бездействие, вело либо к смерти, либо к причинению вреда веем членам их небольшого отряда. Робот положил Скинкса на землю, и тот немедленно свернулся в клубок. Начал Боллукс с Хэна Соло. По его вычислениям, кореллианин был оптимальным выбором для спасения остальных - Боллукс исходил из разнообразия талантов капитана, нетривиального склада его ума и бескрайнего упрямства.
Хэн видел приближающегося робота. Сознания он не терял, просто пребывал в странном состоянии - не слушалось ничего. Кореллианин хотел сказать, чтобы Боллукс сначала вытащил из опасной зоны Чубакку, и не смог. А в следующее мгновение он решил, что бредит. Вокруг Боллукса прыгали и вертелись существа, облаченные в странные одежды, наполовину униформу, наполовину маскарадные костюмы. Подкачали и головные уборы, напоминавшие одновременно и шлемы, и карнавальные маски. Даже находясь в ступоре, Хэн отметил, что в руках существа определенно держат оружие. Хэн решил считать их людьми. В худшем случае, гуманоидами.
Соло всегда предпочитал верить, что самое хорошее в кошмарах то, что обычно они заканчиваются. У них просто обязаны существовать какие-то пределы. Похоже, он ошибался. Сначала странные существа посовещались друг с другом, затем сплясали неистовый танец с размахиванием конечностями и прыжками вокруг обезумевшего от происходящего Боллукса. Потом куда-то поволокли его, облепив со всех сторон. При всем желании Хэн не смог бы вмешаться, даже если бы у него была такая возможность.
А потом над Хэном нависла жуткая круглая голова. И тут кошмар превратился в нечто совсем уж несуразное. Шевелиться Хэн не мог, но все-таки чувствовал, как от нервного смеха желудок собирается в комок, - потому что больше всего на свете маска была похожа на шлем от скафандра. Только по неведомой причине хозяин покрасил в яркие веселые цвета все, что только было можно, - клапаны, сочленения, муфты. Словно гротескные усы, свисали бесполезные кислородные шланги и провода. Когда хозяин маски крутил головой, все это хозяйство болталось во все стороны.
Его подняли и потащили. Хэн чувствовал прикосновение к себе множества рук, но будто издалека, будто он был упакован в мягкую толстую ткань. Головы повернуть Хэн не мог, но и глаза не закрывались, так что приходилось довольствоваться случайными обрывками - вот несут Бадуре, вот голубовато-белое солнце Деллалта, вот камень, кусок скалы, вот несколько местных деятелей упарились и присели отдохнуть у горы рыжей шерсти. Опять каменная поверхность. Перевернутая вверх ногами радиомачта. Хасти… Куда-то исчез Боллукс, а может быть, Хэн просто не видит его. Каменная гряда. Чьи-то ноги. Опять гряда и отверстие в склоне горы, раза в три больше грузового люка на "Соколе". Как там "Сокол"? Развинчивают тебя, бедолагу, или все-таки пожалели?.. Мысли путались, уплывали. Откуда здесь могла взяться дыра? Он сам несколько раз проходил мимо того места. Тут был камень, огромный такой валун… А, понятно! Валун теперь возлежал на шести массивных подпорках. Неплохой камуфляж. Из отверстия торчат шланги, а из шлангов вовсю валит белый дым. Значит, вот как их парализовало. А эти красавцы почему скачут? Должно быть, у них респираторы. Ловко…
"Носильщики" направились прямиком к таинственному проходу. А потом вдруг стало темно. А потом - светло… и снова темно. Хэн стал гадать, в чем же дело - либо он то терял сознание, то вновь приходил в себя, либо освещение в подземелье работало не везде. Он так и не сумел прийти к какому-то выводу. Раза два, правда, смог разглядеть источники света. Сила и мощь прогресса - примитивные люминесцентные трубки, даже на Татуине, где в силу вынужденных обстоятельств обожают все допотопное (в прямом смысле слова), таких днем с огнем не сыщешь, а ночью - тем более. А тут, на тебе, во всей красе, изгибаются над головой разноцветные такие, веселенькие…
Тащили их долго, а может быть, и не очень. Ощущение времени растаяло совсем. Про ориентацию на местности Хэн вообще старался не вспоминать. Один раз он услышал какое-то пение: мужские низкие голоса слаженно выводили дикую, на вкус Хэна, мелодию. Потом тот же мотив принялся напевать неуверенный детский хор. Откуда-то доносился размеренный рокот; после очередного "затемнения" Хэн возомнил было, что они находятся на палубе имперского звездного крейсера. Это было абсолютно нелепо, но ничем иным странные звуки он не мог объяснить: где-то в толще скал вращались турбины, утробно мурлыкали двигатели, звонко щелкали переключатели, что-то лязгало и стучало.
Для пущего смятения в мыслях Хэн вдруг унюхал еду. Вкусные ароматы мешались с запахами человеческих тел, и слюнки как-то течь не собирались, хотя есть хотелось до умопомрачения.
Хэн постарался собраться: либо он сможет запомнить дорогу, либо придумает выход из создавшегося положения, либо проживет последние мгновения жизни по максимуму… Результат был удручающий; дремота все глубже затягивала его в ловушку.
Ура! Первый признак проходящего паралича, хотя Хэн предпочел бы, чтобы его швырнули на что-то помягче. Но выбора не было, и, приземлившись на холодный каменный пол, Хэн готов был заорать от боли. Он даже был готов обложить маскарадных уродов… если бы мог говорить. Приложился он крепко - спиной, крестцом и затылком.
Кто-то застонал; похоже, Бадуре. Хэн силился сесть. Ну хотя бы привстать и… ох, что глупо, то глупо, лучше бы он лежал. Как сказали бы в одном старом фильме: "ба-альшая ошибка". В голове полыхнула Сверхновая. Хэн опять лег. Зато теперь точно известно, почему Бадуре стонал. И можно с уверенностью сказать, что какое-то время старый Солдат будет тихо и мирно лежать, даже не помышляя еще об одной попытке пошевелиться. Он лично - даже думать не смел.
Но все-таки кореллианское упрямство взяло свое; Хэн сумел поднять руки и прижать ладони к раскаленным вискам. Крупная победа. Один-ноль в пользу Кореллии. Вот так он и лежал, периодически проверяя языком передние зубы. Почему-то он был убежден, что во рту у него в большом количестве вырос мох.
Потом он решил, что ему привиделся жуткий кошмар. Хотя… может быть, он сыграл в бесконечность и теперь пребывает в какой-нибудь из преисподних. Хэн напрягся, но ни в одной из известных ему религий ничего не говорилось о дружелюбной физиономии, сплошь покрытой рыжеватой шерстью, с синими встревоженными глазами и носом пуговкой. Пока Соло занимался культурологическими изысканиями, обладатель мохнатой физиономии сгреб его за воротник и осторожно усадил, прислонив спиной к каменной стене. Хэн схватился было за бластер - пальцы царапнули по пустой кобуре. Нельзя сказать, чтобы кореллианин с восторгом отнесся к исчезновению оружия, зато ему определенно и быстро полегчало.
Он снова подержался за ноющую голову, надеясь, что она не развалится тут же на две половинки.
- Знаешь, какое самое подходящее время для побега? - спросил он у вуки.
Чубакка жалобно заскулил. Он не знал.
- Чем раньше, тем подходящее… то есть подходимее… короче, вышибай дверь и делай лапы.
- Рф-ффуй уау уф-уф, - с отвращением сказал Чубакка и показал на дверь.
Хэн повернул голову и переждал звездопад. М-да. Погорячился. Прости, дружище. Сам понимаешь, мы птицы гордые и даже где-то в чем-то перелетные. Только в данный момент на голову очень крепко долбанутые.
Дверь едва можно было различить, она сливалась с каменной стеной. Зазор был - с волосок. С обеих сторон, правда, висели люминесцентные трубки, так что, по крайней мере, ее было видно. Хэн пошарил по карманам: ни оружия, ни инструментов, даже зубочистку отобрали.
Бадуре и Хасти лежали в углу общей кучей. Там же отдыхал все еще свернувшийся в клубок Скинкс. Боллукса видно не было. Кореллианин поднялся, опираясь на крепкую лапу Чубакки, выдрал из гнезда лампу (аккумулятора должно хватить на какое-то время) и пошел исследовать помещение. Чубакка тащился следом и готовился подхватить напарника, если тому снова вздумается полежать в обмороке.
- Ты только оцени размеры, - сипло выдохнул Хэн; на большее дыхания не хватало.
Вуки раздраженно забубнил. Не слушая, кореллианин пошел дальше. Над головой угадывался изгиб потолка. Очень скоро Хэн выдохся и присел отдохнуть на каменный монолит высотой примерно ему по пояс, шириной в две высоты. Монолит был не один - ряды его точных копий уходили во мрак.
- Где это мы? - спросил голос сзади.
Чуи вздрогнул, Хэн тоже хотел, но был слишком слаб. Он просто оглянулся. К ним шла Хасти, пошатывающаяся и бледная. Рыжие лохмы торчали во все стороны.
- Что это за штуки? Полки? Столы?
- Пресс-папье, - буркнул Хэн, морщась от боли в висках. - Разгонный трек для космического корабля… Откуда я знаю.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29