Да и нет их тут, на самом деле.
Хэн снова спросил о складе. На Деллалте изъяснялись на сносном общегалактическом, но с густым сочным акцентом. Поскольку речь Хэна тоже не была образчиком нормативности, кореллианину оставалось лишь надеяться, что они друг друга поймут. Хозяин рассыпался в уверениях, что условия аренды настолько выгодны, что он не осмеливается тратить драгоценное время уважаемого гостя на их обсуждение. А разгрузку же можно начать немедленно, вот прямо сейчас, чего же ждать, странный вы человек… Врал, конечно, но как врал-то! Хэн только кивал, стараясь не морщиться. В этом спектакле он играл простачка. Ругаться - дело Бадуре.
Открыли грузовой шлюз; оттуда, полязгивая, выбрался Боллукс и методично принялся совершать рейсы между складом и кораблем. Его сразу же окружили местные ребятишки и кусачие звери, но кузены и родственники хозяина разогнали зевак, кого пинком, кого руганью и оплеухой. Народ подал назад, но глаз с робота не спускал. Похоже, такие модели здесь были в диковину, чему Хэн лично ничуть не удивлялся. Боллукс, не обращая внимания на произведенный фурор, спокойно и обстоятельно складировал ящики и канистры, коробки и бочки.
Раз нельзя потрогать дроида, толпа придумала себе новое развлечение. Они облепили "Сокола", точно мухи-вонючки - навоз, застенчиво оглаживали броню, трогали трап и шасси, ахали в изумлении. Потом кто-то заметил Чубакку. Вуки сидел в кабине и с любопытством наблюдал за возней, широко улыбаясь. Кто-то заверещал, толпа отхлынула, чуть ли не разом сделав пальцами отвращающий знак. Чубакка невозмутимо взирал сверху. Хэн внизу, на земле, делал вид, что его вовсе не беспокоит, пришла или не пришла кому-нибудь в голову мысль, что его улыбчивый старпом не спускает лап с гашетки.
Гора груза на складе значительно выросла, когда хозяйские кузены заняли позицию у дверей, а сам хозяин заломил немыслимую цену за аренду. Хэн, недолго думая, обозвал толстяка старым жмотом и объяснил, что сделает на досуге, когда груз перекочует со склада обратно в трюм. В их планы этот пассаж не входил, но уж больно было велико искушение. Бадуре оттер кореллианина и сунул хозяину под нос гигантских размеров кулак, исполосованный шрамами. Хозяин воздел руки над головой и воззвал к предкам за справедливостью. Затем, встопорщив бакенбарды, критически отозвался о внешности иноземцев и обстоятельствах их появления на свет. Прежде, чем Бадуре снова успел вмешаться, Хэн воспылал праведным гневом. Он понятия не имел, кто его родители, но за оскорбление пусть даже гипотетической мамы был готов расквасить нос кому угодно…
***
Каждый раз, когда Боллукс выходил со склада, один из кузенов с грохотом захлопывал створку двери. Подождав, когда этот звук раздастся в третий раз, Хасти сдвинула крышку ящика, вылезла и растерла ладонями ноющую спину. Ей совсем не понравился план Бадуре, но пришлось согласиться. Сидя в вонючем ящике, Хасти думала только о том, что план, скорее всего, родился в кудлатой голове кореллианина, а Бадуре взял на себя авторство из опасения, что иначе она не уступит. Он был не далек от истины. Впрочем, как и она.
Все было именно так, как предсказал Солдат. На провинциальных мирах домовладельцы не могут позволить себе повесить дорогие замки на каждую дверь. Так что и большие ворота, и задняя дверь запирались на обычный засов. Кореллианин в последний момент подсунул Хасти вибронож - на всякий случай, - но все, что ей надо было сделать, это просто отодвинуть засов и выйти наружу.
Заглянув за угол, она насчитала по меньшей мере три центра оживления. Один - Хэн на пару с Бадуре, которые яростно торговались с владельцем склада, обмениваясь мнениями о личной гигиене и предках обеих сторон в лучшей деллалтианской манере. Второй - небольшая толпа, не менее оживленно дебатирующая происхождение Чубакки. Третий представлял собой Боллукс, который продолжал размеренно таскать на склад ящики. Следом за дроидом ходила свита из многочисленных кузенов хозяина склада. Кузены следили, чтобы с ящиками ничего не случилось. Если в цене не сойдутся, их можно будет конфисковать. Вместе с содержимым, разумеется.
Жители города, как дети, радовались неожиданному развлечению.
Свою лепту в "дымовую завесу" внес и руурианин. В явном намерении проконсультироваться с капитаном Скинкс спустился по трапу. Толпа всполошилась и повалила смотреть на новое чудо.
Удостоверившись, что пистолет по-прежнему лежит во внутреннем кармане и достаточно быстро оттуда извлекается, Хасти отправилась в путь. Надвинутый капюшон превращал ее в невидимку. Она знала город; не так чтобы очень хорошо, но ей доводилось бывать здесь раньше по поручениям Ланни.
Каменные разноцветные плитки тротуара, положенные в те времена, когда хранилища были новыми, сжевало время. По обочинам улица расползалась в жидкую грязь. Хасти благоразумно держалась середины, подальше от стен: угроза, что тебе на голову что-нибудь выплеснут, была более чем реальна. Высокие каблуки (подумать только, она забыла, как на них ходят!) то увязали в глине, то цеплялись за тротуар. Вокруг суетился, толпился, что-то таскал пестрый люд. Шестеро молодцев протащили носилки, в которых покачивались два бледных, сухих, как мертвецы, старика - местная аристократия. Их обогнал экипаж, запряженный парочкой восьминогих ломовых тварей. Среди живого транспорта они тоже, очевидно, были аристократами, разительно напоминая мощи, обтянутые облезлой шкурой.
Из соседнего питейного заведения вывалилась хмельная троица и приветствовала Хасти, подняв кружки, в которых плескалась мутная желтоватая жидкость. По неписаному закону женщину никто бы не тронул, по крайней мере в городе, но Хасти все-таки не убирала руки с пистолета и не поднимала взгляд. То ли гуляки обладали невероятным чутьем, то ли решили, что на космический корабль глазеть интереснее, то ли каким-то образом мимо них прошли события, о которых вот уже месяц судачил весь город.
Город крошился на глазах. Растительность грызла каменную кладку, осыпалась старая штукатурка, заполненные мхом трещины змеились по стенам. Хасти свернула за угол и увидела сокровищницу Ксима Деспота: сложный комплекс зданий с одним-единственным, но хорошо укрепленным входом. Из года в год сюда лезли воры - и находили пустые сонные залы, ничем не занятые полки, закрома, ожидающие, чтобы их заполнили хоть чем-нибудь. Время от времени здесь можно было встретить случайного туриста или студента, скучающего над дипломной работой, посвященной периоду правления Ксима. Галактика слишком богата чудесами, до которых куда легче добраться, чтобы прельститься на здешнюю пустоту.
На выщербленном фасаде красовалась эмблема Ксима - голый череп, из глазниц которого били яркие лучи. Внизу была выложена надпись на давно уже мертвом языке: "Вечное преклонение перед Ксимом, чья рука закрывает звезды, чье имя переживет время".
Хасти задержалась на пару секунд, чтобы поглядеть на свое отражение в отполированной колонне и удостовериться в сходстве с сестрой. Но в голову мгновенно полезла всякая ерунда. Хэн Соло… как он внезапно поменял о ней мнение. Тут она чуть не вскипела, вспомнив, как он приставал к ней. Да какое ему, собственно, дело, застегнут или нет на ней ремень безопасности?! Но корабль он посадил мастерски, надо признать. Это произвело на нее впечатление. Но не потому ли он так лихачил, что хотел произвести впечатление? Она фыркнула. Либо этот олух не способен понять, что не нравится ей, либо не хочет признать очевидный факт.
Злясь на пилота, Хасти нескладно пересекла улицу и через разрушенный портик прошла внутрь хранилищ. Там было темно и прохладно. Она оказалась в огромном круглом зале. По мысли строителей, он должен был освещаться монументальными люминесцентными панелями. Вместо этого повсюду мигали слабые огоньки масляных ламп. Хасти не удивилась бы, увидев воткнутый в стену факел.
В центре зала располагались конторки, перегородки делили пространство на конторы. Между ними бродили местные жители, нагруженные кассетами, старомодными информационными катушками и даже - Хасти не удержалась и покачала головой - пачками компьютерных распечаток.
Из полумрака к ней шагнул человек - высокий, широкоплечий, с волосами такого же белого цвета, как и раздвоенная борода. Двигался он уверенно и проворно, на пятках у него висел помощник, казавшийся полной его противоположностью - низкорослый, субтильный, с длинными черными волосами, расчесанными на пробор. Голос высокого был сердечен и мягок:
- Я - хранитель. Как я могу вам помочь?
Хасти задрала подбородок, сожалея, что давно не практиковалась в местном выговоре.
- Депозит, - сказала она. - Я хочу забрать то, что принадлежит мне.
Хранитель причудливо переплел пальцы и сделал руками необычный жест; вежливое приглашение, вспомнила Хасти.
- Разумеется. Я лично помогу вам.
Он что-то пробормотал, нагнувшись к помощнику. Тот испарился.
Хасти вовремя вспомнила, что ей следует держаться справа от мужчины, как принято на Деллалте. Коридоры хранилищ, отмеченные плесенью столетий, были украшены орнаментом из цветных кристаллов. Во многих местах мозаика потрескалась, ее кусочки осыпались, обнажив голые стены. Звуки шагов вязли в сумраке над головой.
Наконец они добрались до стены - не окончания коридора, просто грубой каменной кладки, перегородившей проход и странно смотревшейся после поврежденных, но узорчатых стен. В стену был врезан небольшой аппарат. Хранитель указал на него.
- Если даме будет угодно произнести несколько слов в дешифратор, мы сможем войти на склад.
Хасти досадливо прикусила губу. Вот так новость… сестра ничего не говорила…
Хранитель терпеливо смотрел на нее. Наклонившись к коробке шифратора, Хасти отчетливо произнесла:
- Ланни Тружоу.
***
- Последнее предложение, - в четвертый раз грозно сказал Бадуре, - десять кредиток в день, гарантия на три дня минимум.
Хозяин повизгивал в ответ, рвал волосы из бороды и бакенбард, сопровождая процесс битием себя в грудь свободной рукой, клялся предками, что присоединится к почтенным старцам раньше времени, потому что приезжие крадут еду у его детей прямо изо рта. Скинкс заворожено слушал и делал пометки в блокнотике. Хэн слушал менее внимательно, больше беспокоясь, что кто-нибудь посторонний заметит, как Хасти уходит с посадочной площадки. Кто-то крепко постучал его по плечу.
- Я вижу вашу перебранку, капитан, - сказал ему Боллукс. - Как вы полагаете, следует ли мне продолжать разгрузку, сэр?
Хэн рассеянно кивнул, потирая онемевшее плечо. Фраза означала, что Хасти ушла незамеченной. Бадуре, похоже, тоже услышал кодовые слова.
- Грузи все обратно, - сказал он, - пока этот сын жеваных генов не научится торговаться нормально.
- Непостижимо! - заверещал хозяин. - Вы уже воспользовались моим драгоценным помещением и отвлекли меня от других клиентов. Мы должны заключить соглашение; иначе я задержу ваш груз до прибытия дознавателей!
Они с Бадуре обменялись жаркими проклятиями: Бадуре обозвал хозяина зачахшим отгребком общества, хозяин ответил жутким словом на местном диалекте. Скинкс возбужденно затряс усиками. Хэн, не разобравшись, полетел выяснять, кому бить морду.
- Пожиратель яиц! - восклицал в экстазе руурианин. - Он сказал: пожиратель, яиц!
- Чьих? - уточнил Хэн.
Но Скинкс не слушал. Раздувшись от ярости, он двинулся на хозяина, потрясая четырьмя парами кулачков одновременно. Выставив нескольких кузенов охранять склад, хозяин ретировался с большей частью толпы, по дороге награждая Бадуре новыми эпитетами. Кузены откуда-то выудили карабины с шестиугольными магазинами и оптическими прицелами и недобро посмотрели на Хэна. Соло ухохотался бы, если бы не думал сейчас о другом.
На борту "Сокола" Бадуре устало рухнул в кресло:
- Каков, а? Хорошее представление.
Хэн не слушал. Он взял Боллукса за металлическое плечо и попытался развернуть дроида к себе. Если бы Боллукс послушно не повернулся, кореллианин занимался бы этим до завтрашнего утра.
- Что стряслось?
- Вход в здание охранял человек, - степенно доложил Боллукс. - Он не спускал с меня глаз, пока я сдавал груз на хранение, сэр. Потом ему наскучило, и он переключил свое внимание на представление, устроенное офицером Бадуре, а позднее - на выступление нашего уважаемого профессора. Госпожа Хасти выбралась из ящика, а внутренняя дверь оставалась незапертой. По совету Синего Макса я запер ее, сэр.
- Скажи Максу, что он хороший мальчик, - вставил Бадуре, - Обожаю вас обоих, у вас просто призвание к воровскому деду!
Грудная заслонка Боллукса распахнулась; в темноте ниши ярко горел фоторецептор Синего Макса.
- Рад стараться, старичок! - пискнул Макс.
Хэн про себя отметил, что нужно получше присматривать за маленьким компьютером, иначе тот кончит жизнь, обрядившись в цвета какой-нибудь молодежной банды и таская повсюду вибробритву.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29
Хэн снова спросил о складе. На Деллалте изъяснялись на сносном общегалактическом, но с густым сочным акцентом. Поскольку речь Хэна тоже не была образчиком нормативности, кореллианину оставалось лишь надеяться, что они друг друга поймут. Хозяин рассыпался в уверениях, что условия аренды настолько выгодны, что он не осмеливается тратить драгоценное время уважаемого гостя на их обсуждение. А разгрузку же можно начать немедленно, вот прямо сейчас, чего же ждать, странный вы человек… Врал, конечно, но как врал-то! Хэн только кивал, стараясь не морщиться. В этом спектакле он играл простачка. Ругаться - дело Бадуре.
Открыли грузовой шлюз; оттуда, полязгивая, выбрался Боллукс и методично принялся совершать рейсы между складом и кораблем. Его сразу же окружили местные ребятишки и кусачие звери, но кузены и родственники хозяина разогнали зевак, кого пинком, кого руганью и оплеухой. Народ подал назад, но глаз с робота не спускал. Похоже, такие модели здесь были в диковину, чему Хэн лично ничуть не удивлялся. Боллукс, не обращая внимания на произведенный фурор, спокойно и обстоятельно складировал ящики и канистры, коробки и бочки.
Раз нельзя потрогать дроида, толпа придумала себе новое развлечение. Они облепили "Сокола", точно мухи-вонючки - навоз, застенчиво оглаживали броню, трогали трап и шасси, ахали в изумлении. Потом кто-то заметил Чубакку. Вуки сидел в кабине и с любопытством наблюдал за возней, широко улыбаясь. Кто-то заверещал, толпа отхлынула, чуть ли не разом сделав пальцами отвращающий знак. Чубакка невозмутимо взирал сверху. Хэн внизу, на земле, делал вид, что его вовсе не беспокоит, пришла или не пришла кому-нибудь в голову мысль, что его улыбчивый старпом не спускает лап с гашетки.
Гора груза на складе значительно выросла, когда хозяйские кузены заняли позицию у дверей, а сам хозяин заломил немыслимую цену за аренду. Хэн, недолго думая, обозвал толстяка старым жмотом и объяснил, что сделает на досуге, когда груз перекочует со склада обратно в трюм. В их планы этот пассаж не входил, но уж больно было велико искушение. Бадуре оттер кореллианина и сунул хозяину под нос гигантских размеров кулак, исполосованный шрамами. Хозяин воздел руки над головой и воззвал к предкам за справедливостью. Затем, встопорщив бакенбарды, критически отозвался о внешности иноземцев и обстоятельствах их появления на свет. Прежде, чем Бадуре снова успел вмешаться, Хэн воспылал праведным гневом. Он понятия не имел, кто его родители, но за оскорбление пусть даже гипотетической мамы был готов расквасить нос кому угодно…
***
Каждый раз, когда Боллукс выходил со склада, один из кузенов с грохотом захлопывал створку двери. Подождав, когда этот звук раздастся в третий раз, Хасти сдвинула крышку ящика, вылезла и растерла ладонями ноющую спину. Ей совсем не понравился план Бадуре, но пришлось согласиться. Сидя в вонючем ящике, Хасти думала только о том, что план, скорее всего, родился в кудлатой голове кореллианина, а Бадуре взял на себя авторство из опасения, что иначе она не уступит. Он был не далек от истины. Впрочем, как и она.
Все было именно так, как предсказал Солдат. На провинциальных мирах домовладельцы не могут позволить себе повесить дорогие замки на каждую дверь. Так что и большие ворота, и задняя дверь запирались на обычный засов. Кореллианин в последний момент подсунул Хасти вибронож - на всякий случай, - но все, что ей надо было сделать, это просто отодвинуть засов и выйти наружу.
Заглянув за угол, она насчитала по меньшей мере три центра оживления. Один - Хэн на пару с Бадуре, которые яростно торговались с владельцем склада, обмениваясь мнениями о личной гигиене и предках обеих сторон в лучшей деллалтианской манере. Второй - небольшая толпа, не менее оживленно дебатирующая происхождение Чубакки. Третий представлял собой Боллукс, который продолжал размеренно таскать на склад ящики. Следом за дроидом ходила свита из многочисленных кузенов хозяина склада. Кузены следили, чтобы с ящиками ничего не случилось. Если в цене не сойдутся, их можно будет конфисковать. Вместе с содержимым, разумеется.
Жители города, как дети, радовались неожиданному развлечению.
Свою лепту в "дымовую завесу" внес и руурианин. В явном намерении проконсультироваться с капитаном Скинкс спустился по трапу. Толпа всполошилась и повалила смотреть на новое чудо.
Удостоверившись, что пистолет по-прежнему лежит во внутреннем кармане и достаточно быстро оттуда извлекается, Хасти отправилась в путь. Надвинутый капюшон превращал ее в невидимку. Она знала город; не так чтобы очень хорошо, но ей доводилось бывать здесь раньше по поручениям Ланни.
Каменные разноцветные плитки тротуара, положенные в те времена, когда хранилища были новыми, сжевало время. По обочинам улица расползалась в жидкую грязь. Хасти благоразумно держалась середины, подальше от стен: угроза, что тебе на голову что-нибудь выплеснут, была более чем реальна. Высокие каблуки (подумать только, она забыла, как на них ходят!) то увязали в глине, то цеплялись за тротуар. Вокруг суетился, толпился, что-то таскал пестрый люд. Шестеро молодцев протащили носилки, в которых покачивались два бледных, сухих, как мертвецы, старика - местная аристократия. Их обогнал экипаж, запряженный парочкой восьминогих ломовых тварей. Среди живого транспорта они тоже, очевидно, были аристократами, разительно напоминая мощи, обтянутые облезлой шкурой.
Из соседнего питейного заведения вывалилась хмельная троица и приветствовала Хасти, подняв кружки, в которых плескалась мутная желтоватая жидкость. По неписаному закону женщину никто бы не тронул, по крайней мере в городе, но Хасти все-таки не убирала руки с пистолета и не поднимала взгляд. То ли гуляки обладали невероятным чутьем, то ли решили, что на космический корабль глазеть интереснее, то ли каким-то образом мимо них прошли события, о которых вот уже месяц судачил весь город.
Город крошился на глазах. Растительность грызла каменную кладку, осыпалась старая штукатурка, заполненные мхом трещины змеились по стенам. Хасти свернула за угол и увидела сокровищницу Ксима Деспота: сложный комплекс зданий с одним-единственным, но хорошо укрепленным входом. Из года в год сюда лезли воры - и находили пустые сонные залы, ничем не занятые полки, закрома, ожидающие, чтобы их заполнили хоть чем-нибудь. Время от времени здесь можно было встретить случайного туриста или студента, скучающего над дипломной работой, посвященной периоду правления Ксима. Галактика слишком богата чудесами, до которых куда легче добраться, чтобы прельститься на здешнюю пустоту.
На выщербленном фасаде красовалась эмблема Ксима - голый череп, из глазниц которого били яркие лучи. Внизу была выложена надпись на давно уже мертвом языке: "Вечное преклонение перед Ксимом, чья рука закрывает звезды, чье имя переживет время".
Хасти задержалась на пару секунд, чтобы поглядеть на свое отражение в отполированной колонне и удостовериться в сходстве с сестрой. Но в голову мгновенно полезла всякая ерунда. Хэн Соло… как он внезапно поменял о ней мнение. Тут она чуть не вскипела, вспомнив, как он приставал к ней. Да какое ему, собственно, дело, застегнут или нет на ней ремень безопасности?! Но корабль он посадил мастерски, надо признать. Это произвело на нее впечатление. Но не потому ли он так лихачил, что хотел произвести впечатление? Она фыркнула. Либо этот олух не способен понять, что не нравится ей, либо не хочет признать очевидный факт.
Злясь на пилота, Хасти нескладно пересекла улицу и через разрушенный портик прошла внутрь хранилищ. Там было темно и прохладно. Она оказалась в огромном круглом зале. По мысли строителей, он должен был освещаться монументальными люминесцентными панелями. Вместо этого повсюду мигали слабые огоньки масляных ламп. Хасти не удивилась бы, увидев воткнутый в стену факел.
В центре зала располагались конторки, перегородки делили пространство на конторы. Между ними бродили местные жители, нагруженные кассетами, старомодными информационными катушками и даже - Хасти не удержалась и покачала головой - пачками компьютерных распечаток.
Из полумрака к ней шагнул человек - высокий, широкоплечий, с волосами такого же белого цвета, как и раздвоенная борода. Двигался он уверенно и проворно, на пятках у него висел помощник, казавшийся полной его противоположностью - низкорослый, субтильный, с длинными черными волосами, расчесанными на пробор. Голос высокого был сердечен и мягок:
- Я - хранитель. Как я могу вам помочь?
Хасти задрала подбородок, сожалея, что давно не практиковалась в местном выговоре.
- Депозит, - сказала она. - Я хочу забрать то, что принадлежит мне.
Хранитель причудливо переплел пальцы и сделал руками необычный жест; вежливое приглашение, вспомнила Хасти.
- Разумеется. Я лично помогу вам.
Он что-то пробормотал, нагнувшись к помощнику. Тот испарился.
Хасти вовремя вспомнила, что ей следует держаться справа от мужчины, как принято на Деллалте. Коридоры хранилищ, отмеченные плесенью столетий, были украшены орнаментом из цветных кристаллов. Во многих местах мозаика потрескалась, ее кусочки осыпались, обнажив голые стены. Звуки шагов вязли в сумраке над головой.
Наконец они добрались до стены - не окончания коридора, просто грубой каменной кладки, перегородившей проход и странно смотревшейся после поврежденных, но узорчатых стен. В стену был врезан небольшой аппарат. Хранитель указал на него.
- Если даме будет угодно произнести несколько слов в дешифратор, мы сможем войти на склад.
Хасти досадливо прикусила губу. Вот так новость… сестра ничего не говорила…
Хранитель терпеливо смотрел на нее. Наклонившись к коробке шифратора, Хасти отчетливо произнесла:
- Ланни Тружоу.
***
- Последнее предложение, - в четвертый раз грозно сказал Бадуре, - десять кредиток в день, гарантия на три дня минимум.
Хозяин повизгивал в ответ, рвал волосы из бороды и бакенбард, сопровождая процесс битием себя в грудь свободной рукой, клялся предками, что присоединится к почтенным старцам раньше времени, потому что приезжие крадут еду у его детей прямо изо рта. Скинкс заворожено слушал и делал пометки в блокнотике. Хэн слушал менее внимательно, больше беспокоясь, что кто-нибудь посторонний заметит, как Хасти уходит с посадочной площадки. Кто-то крепко постучал его по плечу.
- Я вижу вашу перебранку, капитан, - сказал ему Боллукс. - Как вы полагаете, следует ли мне продолжать разгрузку, сэр?
Хэн рассеянно кивнул, потирая онемевшее плечо. Фраза означала, что Хасти ушла незамеченной. Бадуре, похоже, тоже услышал кодовые слова.
- Грузи все обратно, - сказал он, - пока этот сын жеваных генов не научится торговаться нормально.
- Непостижимо! - заверещал хозяин. - Вы уже воспользовались моим драгоценным помещением и отвлекли меня от других клиентов. Мы должны заключить соглашение; иначе я задержу ваш груз до прибытия дознавателей!
Они с Бадуре обменялись жаркими проклятиями: Бадуре обозвал хозяина зачахшим отгребком общества, хозяин ответил жутким словом на местном диалекте. Скинкс возбужденно затряс усиками. Хэн, не разобравшись, полетел выяснять, кому бить морду.
- Пожиратель яиц! - восклицал в экстазе руурианин. - Он сказал: пожиратель, яиц!
- Чьих? - уточнил Хэн.
Но Скинкс не слушал. Раздувшись от ярости, он двинулся на хозяина, потрясая четырьмя парами кулачков одновременно. Выставив нескольких кузенов охранять склад, хозяин ретировался с большей частью толпы, по дороге награждая Бадуре новыми эпитетами. Кузены откуда-то выудили карабины с шестиугольными магазинами и оптическими прицелами и недобро посмотрели на Хэна. Соло ухохотался бы, если бы не думал сейчас о другом.
На борту "Сокола" Бадуре устало рухнул в кресло:
- Каков, а? Хорошее представление.
Хэн не слушал. Он взял Боллукса за металлическое плечо и попытался развернуть дроида к себе. Если бы Боллукс послушно не повернулся, кореллианин занимался бы этим до завтрашнего утра.
- Что стряслось?
- Вход в здание охранял человек, - степенно доложил Боллукс. - Он не спускал с меня глаз, пока я сдавал груз на хранение, сэр. Потом ему наскучило, и он переключил свое внимание на представление, устроенное офицером Бадуре, а позднее - на выступление нашего уважаемого профессора. Госпожа Хасти выбралась из ящика, а внутренняя дверь оставалась незапертой. По совету Синего Макса я запер ее, сэр.
- Скажи Максу, что он хороший мальчик, - вставил Бадуре, - Обожаю вас обоих, у вас просто призвание к воровскому деду!
Грудная заслонка Боллукса распахнулась; в темноте ниши ярко горел фоторецептор Синего Макса.
- Рад стараться, старичок! - пискнул Макс.
Хэн про себя отметил, что нужно получше присматривать за маленьким компьютером, иначе тот кончит жизнь, обрядившись в цвета какой-нибудь молодежной банды и таская повсюду вибробритву.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29