Я сделала еще несколько шагов. Под ногами громко скрипели старые рассохшиеся половицы.
– Есть здесь кто-нибудь?
Никакого ответа.
Я подошла к первой двери слева по коридору. Дверь была закрыта. От запаха свежей краски у меня закружилась голова. Рядом с дверью был выключатель. «Может быть, здесь включается свет в коридоре», – подумала я и надавила на кнопку. Но свет не зажегся.
– Эй, есть здесь кто-нибудь?
Я взялась за дверную ручку. Рука у меня дрожала. Ручка двери была теплой и влажной.
Я повернула ее, сделала глубокий вдох и рывком распахнула дверь.
Боязливо заглянула в комнату. Там тоже, стоял полумрак. Серый свет еле сочился; сквозь оконное стекло. Вспышка молнии за окном напугала меня. Я даже отшатнулась от двери. Издалека донесся глухой раскат грома.
Я собралась с духом и шагнула в комнату. Один шаг, второй…
В комнате никого не было.
Это была спальня для гостей – просторная комната с таким же, как в моей комнате, большим полукруглым окном, выходящим на улицу. Если Джош захочет, это будет его комната.
За окном снова полыхнула молния. Все небо затянули тучи, и поэтому казалось, что уже наступил вечер. Хотя было еще часа три, может быть, половина четвертого.
Я вернулась в коридор. Дальше шла моя комната.
Я попыталась сообразить, как расположено мое окно, если смотреть на него со двора. Может быть, незнакомый мальчик смотрел в окно из моей комнаты?
Я прошла по коридору, почему-то держась рукой за стену. Дверь в мою комнату тоже была закрыта.
Я собралась с духом и постучала в дверь.
– Есть тут кто-нибудь?
Прислушалась. Тишина.
Снова прогремел гром. Теперь уже ближе, чем в первый раз. От страха я оцепенела. В коридоре стояла духота. Голова у меня закружилась еще сильнее.
Я взялась за дверную ручку.
– Есть здесь кто-нибудь?
Я повернула ручку… и тут кто-то, подкравшийся сзади, схватил меня за плечо.
5
От ужаса у меня перехватило дыхание. Я действительно не могла дышать. Я не могла даже закричать.
Казалось, у меня сейчас разорвется сердце.
Нечеловеческим усилием воли я заставила себя обернуться.
– Джош! – заорала я дурным голосом. – Ты меня до смерти напугал! Я подумала…
Он отпустил мое плечо и отскочил в сторону.
– Попалась! – радостно объявил он и принялся хохотать. Его смех разносился звенящим пронзительным эхом по длинному узкому коридору.
Сердце у меня колотилось, как после трудного кросса. Жутко болела голова. То ли от пережитого страха, то ли от запаха краски.
– Не смешно, – разъярилась я, схватив брата за плечи и впечатывая его в стену. – Ты меня напугал до смерти.
Продолжая смеяться, он сполз по стене на пол.
Нет, он правда псих. Таких надо лечить. Я попыталась дать ему под зад коленом, но он увернулся.
Я снова взялась было за ручку двери и… застыла с отвисшей челюстью. Дверь медленно приоткрылась.
Джош тут же перестал смеяться, поднялся с пола и с испугом вытаращился на дверь.
Она приоткрылась чуть шире.
Я слышала шаги по комнате.
Слышала чей-то шепот.
Приглушенное хихиканье.
– Кто… кто здесь? – выдавила я, не узнавая собственного голоса.
Дверь приоткрылась еще чуть-чуть, явственно скрипнули петли. Потом дверь медленно начала закрываться.
– Кто здесь? – Теперь мой голос звучал чуть увереннее.
И снова услышала шепот и чьи-то легкие шаги.
Джош пятился к лестнице, вжавшись спиной в стену. Я еще в жизни не видела, чтобы брат был так напуган. Да что там напуган! Он побелел от ужаса!
Дверь медленно закрылась. Опять скрипнули петли. Все это напоминало сцену из какого-нибудь фильма ужасов.
Джош уже почти добрался до лестницы. Он смотрел на меня и делал отчаянные знаки: мол, бежим отсюда быстрее.
Но я резко толкнула дверь.
Я почему-то решила, что мне помешают ее распахнуть.
Но дверь открылась безо всякого сопротивления.
Я отпустила ручку и остановилась в дверном проеме, преградив выход из комнаты.
– Кто здесь?
В комнате никого не было.
Снова прогремел гром.
Я поняла, почему дверь открывалась и закрывалась. Окно на противоположной стене было слегка приоткрыто. Должно быть, сквозняк и орудовал неплотно закрытой дверью. Наверное, этим же объяснялись и доносившиеся из комнаты странные звуки, которые я с испугу приняла за шепот и смех.
Кто оставил окно приоткрытым? Скорее всего, маляры.
Я сделала несколько глубоких вдохов, чтобы сердце перестало колотиться.
Чувствуя себя полной идиоткой, я решительно подошла к окну и плотно закрыла его.
– Аманда, как ты? Все нормально? – донесся из коридора шепот Джоша.
Я собралась было ответить ему, что да, все нормально. Но тут мне в голову пришла замечательная идея.
Джош только что напугал меня до смерти. А теперь я напугаю его. Сам виноват – первый начал.
Я ничего ему не ответила.
Он сделал несколько неуверенных шагов к двери моей комнаты.
– Аманда! Аманда! У тебя все нормально?
Я на цыпочках подошла к стенному шкафу и приоткрыла дверцу примерно на треть. Потом улеглась на спину так, чтобы голова и плечи были в шкафу, а «бездыханное тело» торчало наружу.
– Аманда? – Голос у Джоша был испуганный.
– О-о-о! – громко застонала я.
Когда он увидит меня на полу, он от страха онемеет.
– Аманда, что с тобой?
Джош был уже в дверях. Сейчас он увидит меня распростертой на полу, а за темным окном сверкают молнии и гремит гром. Картинка впечатляющая.
Я едва сдержалась, чтобы не расхохотаться.
– Аманда? – прошептал Джош.
И тут он, должно быть, увидел меня, потому что громко ойкнул и заорал дурным голосом.
Я слышала, как он несется вниз по лестнице и вопит что есть мочи:
– Мама! Папа!
Я расхохоталась, хотела подняться, но тут на меня налетел Пити и принялся облизывать своим теплым шершавым языком. Он делал это с таким рвением, как будто вправду подумал, что я умерла, и решил меня оживить.
– Пити! – Я со смехом обняла песика. – Прекрати! Ты меня всю обслюнявил!
Но не тут-то было.
Пити продолжал свое дело с прежней неистовостью.
Я поняла, что собака тоже нервничает.
– Пити, успокойся, – сказала я, пытаясь удержать его смешную морду с высунутым языком подальше от своего лица. – Не тревожься! Правда. Нам будет хорошо в новом доме. Вот увидишь!
6
Уже вечером, лежа в постели, я вспомнила свой сегодняшний розыгрыш, и меня опять разобрал смех. Здорово я напугала Джоша! Надо было видеть его физиономию, когда я как ни в чем не бывало спустилась по лестнице. Даже когда он убедился, что со мной ничего не случилось, он долго не мог прийти в себя. А потом ужасно на меня разозлился, что я его так разыграла.
Папа с мамой тоже не оценили моей выходки. Оба были издерганы и сердиты. Машина с вещами опаздывала уже на час. Представляю, какую бы мне устроили головомойку! Но мне повезло. Подъехал грузовик с вещами, и родителям уже было не до наших с Джошем разборок. Они только велели нам помириться и торжественно пообещать, что больше мы не будем друг друга пугать.
– В этом старом и мрачном доме только и остается, что всех пугать, пока тебя самого кто-то не напугает, – проворчал Джош.
Хотя и с неохотой, мы все-таки обещали постараться не разыгрывать и не пугать друг друга.
Рабочие принялись заносить в дом вещи, кляня мерзкую погоду. Мы с Джошем тоже помогали, показывали рабочим, куда что нести. На лестнице они уронили мой туалетный столик с зеркалом. Но все обошлось. На зеркале осталось лишь несколько царапин.
В огромном доме наша старая мебель казалась какой-то чужой и будто игрушечной. Папа с мамой разбирали коробки, расставляли вещи и развешивали одежду по шкафам. Мы с Джошем старались не болтаться у них под ногами. Родители провозились с вещами до позднего вечера. Зато сделали очень много. Мама даже повесила занавески у меня в комнате.
Ну и денек!
Я легла спать пораньше, в начале одиннадцатого. Я ужасно устала и думала, что сразу засну. Но сон почему-то не шел. Я ворочалась с боку на бок, все было неудобно и не так, хотя спала я на своей старой привычной кровати.
Правда, все вокруг было другое. В моей прежней спальне кровать стояла иначе, стена была не с той стороны, с какой я привыкла. И стены были голые, я не успела развесить свои афиши. Огромная спальня была пустой и неуютной. И более темной, чем моя прежняя комната.
У меня вдруг зачесалась спина, а потом и все тело. В кровати муравьи! Я подскочила как ужаленная и села. Да нет, что за бред? Я же в своей старой кровати. На чистых простынях.
Я заставила себя лечь и закрыть глаза. Иногда, когда я не могу заснуть, я считаю про себя четные числа и мысленно пишу их. Это помогает освободить голову от посторонних мыслей и в конце концов заснуть.
Я уткнулась в подушку и представила, как у меня перед глазами проплывают большие цифры… 4… 6… 8…
Зевнула, но сон по-прежнему не шел.
И это в половине третьего ночи!
«Теперь я уже никогда не засну, – возникла мысль. – Я никогда не смогу уснуть в этой комнате. Никогда».
Но все-таки я задремала. И как-то незаметно заснула. Не знаю, сколько я проспала. Думаю, час-два, не больше. Это был даже не сон, а какая-то зыбкая дремота. Тяжелая и тревожная. А потом что-то меня разбудило. Я села на постели, испуганно озираясь.
В комнате было тепло, но я почему-то замерзла. Оказалось, одеяло лежало на полу. Должно быть, я сбросила его во сне. Я потянулась за одеялом, но тут же в страхе замерла.
Я услышала шепот.
Из дальнего угла комнаты.
– Эй… кто здесь? – настороженно прошептала я.
Схватила одеяло и укрылась с головой.
И снова услышала шепот.
Глаза постепенно привыкли к тусклому свету, и смутные очертания предметов в комнате обрели четкость.
Занавески, длинные, до самого пола, занавески колыхались с тихим шуршанием.
Вот вам и объяснение зловещего шепота.
Ветер раздувал занавески, и они шуршали, касаясь пола. Наверное, этот шорох и разбудил меня.
В окно пробивался тусклый серый свет. Колышущиеся занавески отбрасывали на стену причудливые дрожащие тени.
Я зевнула, потянулась и встала с кровати. Я решила закрыть окно, потому что и вправду замерзла.
Когда я подошла к окну, занавески утихомирились. Видимо, ветер подул в другую сторону. Я раздвинула занавески и протянула руку, чтобы закрыть окно.
– Ой! – вырвалось у меня, когда я увидела, что окно закрыто.
Но если окно закрыто, тогда почему занавески колыхались? Я постояла у окна, пристально вглядываясь в серое марево рассвета. Потом провела рукой вдоль рамы. Я не почувствовала никакого дуновения. Окно было закрыто плотно.
Может быть, мне просто со сна показалось, что занавески колышутся?
Я снова зевнула и вернулась в кровать.
– Аманда, может быть, хватит себя пугать? – сказала я себе вслух.
На этот раз я заснула почти мгновенно. И мне приснился ужасный сон. Очень нехороший сон.
Мне приснилось, что мы все умерли. Мама, папа, Джош и я.
Сперва ничего страшного вроде бы не было.
Мы вчетвером сидели за столом в нашей новой столовой. Комнату заливал яркий свет. Такой яркий, что я поначалу не могла разглядеть лиц. Они казались белыми, почти смазанными пятнами.
Но потом свет начал меркнуть, и постепенно все приобрело четкость. Вот тогда-то я и разглядела, что у нас вообще нету лиц. А есть только серо-зеленые черепа. Я как бы раздвоилась. Я сидела за столом вместе со всеми, и в то же время видела всех со стороны. И себя в том числе. Клочья кожи свисали с моих скул на щеках. Глаз не было. На их месте зияли черные провалы глазниц.
Мы сидели за столом – мертвые – и в полном молчании ели. На тарелках лежали какие-то маленькие косточки. Посреди стола стояло большое блюдо с горой серовато-зеленых костей. Кости были похожи на человеческие.
А потом кто-то постучал в дверь. Настойчиво и громко. Это была Кэти. Моя лучшая подруга, которая осталась дома. Я видела, как она барабанит в дверь на крыльце кулаками. Такое бывает во сне, когда видишь сквозь стену.
Мне хотелось открыть ей дверь. Уйти из этой жуткой столовой и впустить Кэти. Мне хотелось поговорить с ней. Рассказать ей, что со мной приключилось. Что я умерла и что у меня больше нет лица.
Мне так хотелось увидеть Кэти!
Но я не могла подняться из-за стола. Как ни старалась, мне не удалось даже привстать.
В дверь барабанили все громче и громче. Можно было оглохнуть. Но я продолжала сидеть за столом вместе с папой, мамой и братом и есть эти жуткие кости.
Я вздрогнула и проснулась. Но страх, навеянный сном, не прошел. Мне казалось, что я по-прежнему слышу громкий стук. Я тряхнула головой, пытаясь избавиться от воспоминаний об этом кошмаре.
Было уже утро, за окном голубело небо.
– О, нет!
Занавески! Они опять колыхались: то надувались, как паруса под ветром, то опадали.
Я рывком села в постели.
Я не верила своим глазам.
Окно было закрыто.
7
– Я проверю твое окно. Там, наверное, есть щель. Вот и сквозит, – сказал папа за завтраком, отправляя в рот очередной кусок яичницы с ветчиной.
– Но, папа… знаешь, как это жутко! – Я до сих пор еще не пришла в себя от испуга. – Занавески раздувались, как будто от сильного ветра.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11