мол, занимай места в партере. Где еще такое увидишь?
В этом он был прав. Нигде, кроме как на спецобъекте «Заслон-2», увидеть такое было невозможно. Управление смертоносным вирусом с помощью слабого сигнала фиксированной частоты — это что-то из области фантастики. Либо ежедневная реальность работы фабрики по созданию бактериологического оружия, запрятанной в глухой сибирской тайге.
И то, и другое было пугающим. И величественным.
Россия, к тому времени почти потерявшая статус сверхдержавы, продолжала оставаться таковой — хотя бы потому, что на пути возможной агрессии стоял надежный заслон.
«Заслон-2».
10 часов 54 минуты. Один час сорок шесть минут от начала эксперимента.
— Ну вот, а теперь, кажется, и склеры… — удовлетворенно сказал Ильин.
Мужчины снова приблизились к стеклу.
Поросенок уже отошел от кормушки, она его больше не интересовала. Он уловил какое-то движение и увидел странных существ — за всю свою короткую жизнь ему не приходилось видеть ничего подобного. Поросенок громко завизжал, но не двинулся с места.
— Да, склеры… — согласился ассистент. Глаза у поросенка выкатились из орбит и сделались алыми. Он несколько раз моргнул, и его белые пушистые ресницы окрасились кровью.
Ильин хлопнул в ладоши и вернулся к пульту.
— Так, теперь каждая минута пойдет под запись. А я уже вспотел, как мышь, и не прочь сходить в туалет. Ну да ладно, чем только не пожертвуешь ради торжества науки. Диктую… — он прочистил горло и начал.
— С момента появления первичных признаков прошло… девятнадцать минут. Это несколько быстрее, чем мы ожидали, но, думаю, все можно объяснить особенностями данного конкретного организма. Стенки кровеносных сосудов утратили свою целостность и стали свободно проницаемы для форменных элементов крови. Полагаю, нечто подобное происходит сейчас во всех внутренних органах животного — множественные кровоизлияния и массивный выход эритроцитов за пределы кровеносного русла. Термодатчики… — он бросил взгляд на электронные приборы, зелеными цифрами мерцавшие на пульте, — показывают увеличение температуры тела на одну целую и четыре десятых градуса.
Копытца поросенка разъехались на гладком полу, он чуть было не упал, но в последний момент дернулся и снова обрел равновесие. Этого небольшого толчка было достаточно, чтобы алая влага, скопившаяся в глазах животного, сорвалась с ресниц и потекла по морде двумя широкими дорожками.
— У-у-у, кровавые слезы, — сладострастно выдохнул Ильин. — Вот оно! Наконец-то!
В такие моменты Николай начинал по-настоящему бояться шефа. Ильину было глубоко наплевать на живых существ, над которыми он экспериментировал; ничего, кроме убийственных вирусов, его не интересовало.
— Так. Продолжаю дальше. Налицо минимальная утрата координации, видимо это связано с кровоизлияниями в мозговые оболочки. На мой взгляд, уже в этот момент изменения в организме приняли необратимый характер… Надо будет подтвердить результатами вскрытия в последующих экспериментах.
Поросенок закинул голову набок и стал хрипеть. Из пятачка показались две вязкие красные нитки.
— Отлично, — сказал Ильин. — Видеозапись фиксирует время в автоматическом режиме, поэтому я больше отвлекаться на это не буду.
Передние ноги поросенка подогнулись, и он упал на колени, уткнувшись мордой в пол. При этом он выпустил струю алой пузырящейся мочи.
— Более сильная утрата координации, — отметил Ильин и продолжил. — Почечный барьер разрушен. Убедительный результат. Я, право, не думал, что все произойдет настолько быстро. Видимо, вирулентность штамма превосходит все мыслимые ожидания. Правда, нужно отметить, что кожа по-прежнему не пропускает форменные элементы крови, но это вопрос только времени.
Еще полчаса все продолжалось по-прежнему, без резких качественных изменений. Потом шкура несчастного животного покрылась мелкими капельками красной росы — словно поросенок потел кровью.
— Кажется, близится финал, — сказал Ильин. — Еще немного — и мы сможем снять эти проклятые презервативы.
Поросенок завалился набок и забил ногами, будто пытался убежать от своей незавидной участи. Его пасть раскрылась в неслышном за стеклом крике, и из нее полетели сгустки темной крови.
— Конвульсии, — произнес Ильин. — Николай, фиксируй момент смерти. Она, как всегда, приходит вовремя.
Поросенок сделал несколько последних судорожных движений и затих, вытянувшись во всю длину.
— Ну, вот и все, — сказал Ильин.
Голос его дрожал от возбуждения.
— Получилось! «Нобеля» нам, конечно, за это не дадут... А по-хорошему — следовало бы. Это же — прорыв!
Николай, за весь эксперимент едва обронивший пару слов, молча кивнул. Эта картина всегда его подавляла. Он и сейчас не знал, что ему делать — радоваться, что четыре года напряженной работы увенчались успехом, или бояться, что человечество приобрело новый смертоносный вирус? В любом случае, ему все меньше и меньше нравилась его работа.
— Удивительно, — разглагольствовал Ильин, — как свиньи похожи на людей…
— Скорее, люди — на свиней, — осторожно вставил Кудрявцев.
— Да… — Ильин махнул рукой. — Это одно и то же. Те же самые… только вид сбоку. Дай свиньям право голоса, они наверняка возмутятся, что их режут, пускают на сало, окорок или карбонад. И сами того не понимают, что для них это — наилучший выход. Так же и люди: все время брюзжат, жалуются на судьбу, но при этом забывают одну простую вещь… Всегда может быть хуже, чем есть.
— Очень оптимистичный взгляд на вещи.
Ильин довольно рассмеялся.
— А я вообще — оптимист. Мне нравится моя жизнь, и менять ее я не собираюсь.
— Да, я тоже, — согласился Кудрявцев. Правда, немного поспешно и совершенно неискренне. Желая сгладить неловкость, он спросил. — Когда будем вскрывать?
— А-а-а, — спохватился Ильин и снова нажал зеленую кнопку, отключающую сигнал.
Он посмотрел на неподвижное тело поросенка, лежавшее в луже крови.
— Думаю, через сутки. В мертвом теле какое-то время будет реплицироваться вирус, но уже в неактивной форме — сигнала-то нет. А те активные, что еще остались, убьем спецобработкой. Но завтра! Все завтра. Сейчас — отдыхать. После обеда я должен сделать некоторые записи в журнале исследований, наметить новые направления, ну и все такое прочее. Рутина. Сладкое оставим на потом. Согласен?
Николай криво улыбнулся. Даже если бы он был несогласен, это ничего бы не меняло. Ровным счетом ничего.
Мужчины зашли в переходный шлюз, выстояли положенное время под дождем дезинфектанта и вернулись в промежуточное помещение.
Сняли скафандры, вставили в считывающие устройства электронные ключи и оказались в коридоре. Как только двери за ними закрылись, плиты стали медленно расходиться.
Мужчины дождались, когда путь к лифту стал свободен, и двинулись вперед, сквозь безжалостный свет мощных ламп.
Эксперимент завершился. Самое главное было доказано: вирус будет действовать и на человека. Хромосомные наборы людей и свиней очень похожи. Стало быть, если А-Эр-Си-66 убивает поросенка… В общем, помоги нам Бог!
16 мая 2005 года. 13:47.
Совершенно секретно. В одном экземпляре.
Министру Обороны Российской Федерации.
Настоящим докладываю, что силами сотрудников спецобъекта «Заслон-2» разработан штамм А-Эр-Си-66, не имеющий аналогов в мире. Штамм предназначен для поражения живой силы возможного противника, но в большей степени — гражданского населения, а именно городской его части.
Специфика поражающего агента такова, что штамм переходит в активную форму под действием электромагнитного импульса определенной частоты и мощности.
Распространение штамма происходит самым эффективным путем — воздушно-капельным. А-Эр-Си-66 является модифицированным вирусом гриппа, и вызываемые им симптомы весьма схожи с симптоматикой при гриппе, однако являются более выраженными и тяжелыми.
Заболеваемость — 100%. Предполагаемая смертность — 96%.
Профилактика — неспецифическая (противовирусные средства).
Вакцина — не разработана.
Наиболее действенное средство защиты (эффективность 100%) — прибор ЧИП-66. В настоящий момент имеются только опытные образцы прибора. Прошу организовать производство силами предприятия «Радон».
Начальник спецобъекта «Заслон-2»
генерал-майор
Курмангалиев Э. К.
Выброс
20 сентября 2005 года. 06: 27.
Совершенно секретно. Молния!
Президенту Российской Федерации.
(Копия — министру обороны Российской Федерации, начальнику генерального штаба Министерства Обороны и председателю ФСБ Российской Федерации.)
По неустановленным причинам на спецобъекте «Заслон-2» произошел неконтролируемый выброс БАВ (биологически активного вещества). Точное время выброса зафиксировать не удалось. За несколько часов ситуация приобрела угрожающий и необратимый характер.
Согласно директиве за № 00074 спецобъект «Заслон-2» был полностью блокирован и в дальнейшем подвергся радикальной изоляции.
Начальник охраны режимных объектов
по Красноярскому краю
генерал-лейтенант ФСБ
Пыльников СЮ.
20 сентября. Москва. Раннее утро.
Самолет прорезал густые облака, повисшие над столицей, и стал заходить на посадку. Стюардесса, сидевшая на откидном стульчике в начале салона, пристально вглядывалась в лицо высокого черноволосого мужчины, прильнувшего к иллюминатору.
Ее сильно беспокоило поведение этого пассажира — с того самого момента, как он поднялся на борт. Мужчина выглядел встревоженным чем-то. Сначала она подумала, что он просто боится летать; ну, боится и боится, мало ли таких?
Но мужчина, едва устроившись в кресле, сразу же нажал кнопку вызова.
— Да? — ярко накрашенные губы раздвинулись в профессиональной улыбке.
— Скажите, все пассажиры обязаны отключать мобильные телефоны на время полета? — поинтересовался брюнет.
Стюардесса с сожалением покачала головой. «Ну вот, еще один безумный бизнесмен, не представляющий, как можно хоть минуту прожить без сотового».
— Да, все, — подтвердила она. — Боюсь, вам придется на какое-то время…
— Отлично! — перебил мужчина. И добавил, словно посвящал ее в страшную тайну. — У меня нет сотового. И вообще — я их ненавижу.
— А-а-а, — понимающе кивнула стюардесса. — Конечно. Я с вами согласна: порой от них больше вреда, чем пользы.
— Точно, — сказал мужчина и подмигнул ей, как сообщнице.
Она выдержала короткую паузу — «мол, не нужно ли вам чего-то еще?» — и отошла.
Вторая странность случилась, когда она стала разносить еду.
Мужчина протянул руку за стандартной порцией курицы с рисом. Протянул, но так и не взял.
— Интересно, — сказал он, — но я совсем не хочу есть.
— Наверное, вы плотно позавтракали перед вылетом? — спросила стюардесса. Чем больше он раздражал ее, тем шире становилась улыбка.
— Да, я очень плотно позавтракал, — сказал брюнет, шевеля пальцами в воздухе, но так и не решаясь взять тарелку. — Но — вчера, понимаете? Вчера!
— Вы не будете есть?
Он некоторое время молчал, будто размышлял над трудноразрешимой проблемой.
— Скажите, а у вас нет ремантадина? А лучше — озельтамивира? Это… — он нетерпеливо пощелкал пальцами, — блокатор нейраминидазы… В аптеках он называется «Тамифлю».
«О Боже! Такое название не то что запомнить — выговорить невозможно!» — подумала стюардесса.
— Я посмотрю… Но не обещаю…
— Да, пожалуйста, посмотрите! — нервно воскликнул мужчина. Он даже повысил голос, и другие пассажиры стали настороженно озираться.
— Конечно, конечно, — девушка поняла, что пантомиму с курицей необходимо срочно заканчивать. Она поставила тарелку на тележку и покатила ее дальше между рядами кресел.
«Тамифлю» в аптечке, естественно, не оказалось, о чем она и сообщила странному брюнету.
— Плохо… — задумчиво сказал он. — Очень плохо…
Его глаза почему-то напомнили стюардессе глаза подопытного кролика — такие же пустые и бессмысленные. Было в них что-то еще, усиливавшее сходство именно с кроликом, но над чем девушка не стала долго раздумывать.
— Меня немного знобит, — сказал черноволосый. — Пожалуйста, принесите одеяло.
— Хорошо.
Салон первого класса был наполовину пуст, и стюардесса только порадовалась тому обстоятельству, что рядом с беспокойным брюнетом никто не сидит. Она принесла ему одеяло, и мужчина закутался в него, как в кокон, накрывшись с головой.
«Надеюсь, когда-нибудь примут закон, запрещающий сумасшедшим летать», — подумала стюардесса и занялась своими делами.
Самолет начал снижаться. Над дверью зажглось табло с надписью: «Не курить! Пристегните ремни!»
Стюардесса прошла по салону, проверяя, все ли пассажиры проснулись. Лайнер вылетел из Красноярска рано утром и устремился на запад, убегая от встающего из-за горизонта солнца, поэтому местное время вылета почти совпадало с московским временем прилета.
Тот самый брюнет… Он сидел, закутавшись в одеяло.
Девушка осторожно положила руку ему на плечо. Мужчина вздрогнул — так сильно, что она испугалась.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33
В этом он был прав. Нигде, кроме как на спецобъекте «Заслон-2», увидеть такое было невозможно. Управление смертоносным вирусом с помощью слабого сигнала фиксированной частоты — это что-то из области фантастики. Либо ежедневная реальность работы фабрики по созданию бактериологического оружия, запрятанной в глухой сибирской тайге.
И то, и другое было пугающим. И величественным.
Россия, к тому времени почти потерявшая статус сверхдержавы, продолжала оставаться таковой — хотя бы потому, что на пути возможной агрессии стоял надежный заслон.
«Заслон-2».
10 часов 54 минуты. Один час сорок шесть минут от начала эксперимента.
— Ну вот, а теперь, кажется, и склеры… — удовлетворенно сказал Ильин.
Мужчины снова приблизились к стеклу.
Поросенок уже отошел от кормушки, она его больше не интересовала. Он уловил какое-то движение и увидел странных существ — за всю свою короткую жизнь ему не приходилось видеть ничего подобного. Поросенок громко завизжал, но не двинулся с места.
— Да, склеры… — согласился ассистент. Глаза у поросенка выкатились из орбит и сделались алыми. Он несколько раз моргнул, и его белые пушистые ресницы окрасились кровью.
Ильин хлопнул в ладоши и вернулся к пульту.
— Так, теперь каждая минута пойдет под запись. А я уже вспотел, как мышь, и не прочь сходить в туалет. Ну да ладно, чем только не пожертвуешь ради торжества науки. Диктую… — он прочистил горло и начал.
— С момента появления первичных признаков прошло… девятнадцать минут. Это несколько быстрее, чем мы ожидали, но, думаю, все можно объяснить особенностями данного конкретного организма. Стенки кровеносных сосудов утратили свою целостность и стали свободно проницаемы для форменных элементов крови. Полагаю, нечто подобное происходит сейчас во всех внутренних органах животного — множественные кровоизлияния и массивный выход эритроцитов за пределы кровеносного русла. Термодатчики… — он бросил взгляд на электронные приборы, зелеными цифрами мерцавшие на пульте, — показывают увеличение температуры тела на одну целую и четыре десятых градуса.
Копытца поросенка разъехались на гладком полу, он чуть было не упал, но в последний момент дернулся и снова обрел равновесие. Этого небольшого толчка было достаточно, чтобы алая влага, скопившаяся в глазах животного, сорвалась с ресниц и потекла по морде двумя широкими дорожками.
— У-у-у, кровавые слезы, — сладострастно выдохнул Ильин. — Вот оно! Наконец-то!
В такие моменты Николай начинал по-настоящему бояться шефа. Ильину было глубоко наплевать на живых существ, над которыми он экспериментировал; ничего, кроме убийственных вирусов, его не интересовало.
— Так. Продолжаю дальше. Налицо минимальная утрата координации, видимо это связано с кровоизлияниями в мозговые оболочки. На мой взгляд, уже в этот момент изменения в организме приняли необратимый характер… Надо будет подтвердить результатами вскрытия в последующих экспериментах.
Поросенок закинул голову набок и стал хрипеть. Из пятачка показались две вязкие красные нитки.
— Отлично, — сказал Ильин. — Видеозапись фиксирует время в автоматическом режиме, поэтому я больше отвлекаться на это не буду.
Передние ноги поросенка подогнулись, и он упал на колени, уткнувшись мордой в пол. При этом он выпустил струю алой пузырящейся мочи.
— Более сильная утрата координации, — отметил Ильин и продолжил. — Почечный барьер разрушен. Убедительный результат. Я, право, не думал, что все произойдет настолько быстро. Видимо, вирулентность штамма превосходит все мыслимые ожидания. Правда, нужно отметить, что кожа по-прежнему не пропускает форменные элементы крови, но это вопрос только времени.
Еще полчаса все продолжалось по-прежнему, без резких качественных изменений. Потом шкура несчастного животного покрылась мелкими капельками красной росы — словно поросенок потел кровью.
— Кажется, близится финал, — сказал Ильин. — Еще немного — и мы сможем снять эти проклятые презервативы.
Поросенок завалился набок и забил ногами, будто пытался убежать от своей незавидной участи. Его пасть раскрылась в неслышном за стеклом крике, и из нее полетели сгустки темной крови.
— Конвульсии, — произнес Ильин. — Николай, фиксируй момент смерти. Она, как всегда, приходит вовремя.
Поросенок сделал несколько последних судорожных движений и затих, вытянувшись во всю длину.
— Ну, вот и все, — сказал Ильин.
Голос его дрожал от возбуждения.
— Получилось! «Нобеля» нам, конечно, за это не дадут... А по-хорошему — следовало бы. Это же — прорыв!
Николай, за весь эксперимент едва обронивший пару слов, молча кивнул. Эта картина всегда его подавляла. Он и сейчас не знал, что ему делать — радоваться, что четыре года напряженной работы увенчались успехом, или бояться, что человечество приобрело новый смертоносный вирус? В любом случае, ему все меньше и меньше нравилась его работа.
— Удивительно, — разглагольствовал Ильин, — как свиньи похожи на людей…
— Скорее, люди — на свиней, — осторожно вставил Кудрявцев.
— Да… — Ильин махнул рукой. — Это одно и то же. Те же самые… только вид сбоку. Дай свиньям право голоса, они наверняка возмутятся, что их режут, пускают на сало, окорок или карбонад. И сами того не понимают, что для них это — наилучший выход. Так же и люди: все время брюзжат, жалуются на судьбу, но при этом забывают одну простую вещь… Всегда может быть хуже, чем есть.
— Очень оптимистичный взгляд на вещи.
Ильин довольно рассмеялся.
— А я вообще — оптимист. Мне нравится моя жизнь, и менять ее я не собираюсь.
— Да, я тоже, — согласился Кудрявцев. Правда, немного поспешно и совершенно неискренне. Желая сгладить неловкость, он спросил. — Когда будем вскрывать?
— А-а-а, — спохватился Ильин и снова нажал зеленую кнопку, отключающую сигнал.
Он посмотрел на неподвижное тело поросенка, лежавшее в луже крови.
— Думаю, через сутки. В мертвом теле какое-то время будет реплицироваться вирус, но уже в неактивной форме — сигнала-то нет. А те активные, что еще остались, убьем спецобработкой. Но завтра! Все завтра. Сейчас — отдыхать. После обеда я должен сделать некоторые записи в журнале исследований, наметить новые направления, ну и все такое прочее. Рутина. Сладкое оставим на потом. Согласен?
Николай криво улыбнулся. Даже если бы он был несогласен, это ничего бы не меняло. Ровным счетом ничего.
Мужчины зашли в переходный шлюз, выстояли положенное время под дождем дезинфектанта и вернулись в промежуточное помещение.
Сняли скафандры, вставили в считывающие устройства электронные ключи и оказались в коридоре. Как только двери за ними закрылись, плиты стали медленно расходиться.
Мужчины дождались, когда путь к лифту стал свободен, и двинулись вперед, сквозь безжалостный свет мощных ламп.
Эксперимент завершился. Самое главное было доказано: вирус будет действовать и на человека. Хромосомные наборы людей и свиней очень похожи. Стало быть, если А-Эр-Си-66 убивает поросенка… В общем, помоги нам Бог!
16 мая 2005 года. 13:47.
Совершенно секретно. В одном экземпляре.
Министру Обороны Российской Федерации.
Настоящим докладываю, что силами сотрудников спецобъекта «Заслон-2» разработан штамм А-Эр-Си-66, не имеющий аналогов в мире. Штамм предназначен для поражения живой силы возможного противника, но в большей степени — гражданского населения, а именно городской его части.
Специфика поражающего агента такова, что штамм переходит в активную форму под действием электромагнитного импульса определенной частоты и мощности.
Распространение штамма происходит самым эффективным путем — воздушно-капельным. А-Эр-Си-66 является модифицированным вирусом гриппа, и вызываемые им симптомы весьма схожи с симптоматикой при гриппе, однако являются более выраженными и тяжелыми.
Заболеваемость — 100%. Предполагаемая смертность — 96%.
Профилактика — неспецифическая (противовирусные средства).
Вакцина — не разработана.
Наиболее действенное средство защиты (эффективность 100%) — прибор ЧИП-66. В настоящий момент имеются только опытные образцы прибора. Прошу организовать производство силами предприятия «Радон».
Начальник спецобъекта «Заслон-2»
генерал-майор
Курмангалиев Э. К.
Выброс
20 сентября 2005 года. 06: 27.
Совершенно секретно. Молния!
Президенту Российской Федерации.
(Копия — министру обороны Российской Федерации, начальнику генерального штаба Министерства Обороны и председателю ФСБ Российской Федерации.)
По неустановленным причинам на спецобъекте «Заслон-2» произошел неконтролируемый выброс БАВ (биологически активного вещества). Точное время выброса зафиксировать не удалось. За несколько часов ситуация приобрела угрожающий и необратимый характер.
Согласно директиве за № 00074 спецобъект «Заслон-2» был полностью блокирован и в дальнейшем подвергся радикальной изоляции.
Начальник охраны режимных объектов
по Красноярскому краю
генерал-лейтенант ФСБ
Пыльников СЮ.
20 сентября. Москва. Раннее утро.
Самолет прорезал густые облака, повисшие над столицей, и стал заходить на посадку. Стюардесса, сидевшая на откидном стульчике в начале салона, пристально вглядывалась в лицо высокого черноволосого мужчины, прильнувшего к иллюминатору.
Ее сильно беспокоило поведение этого пассажира — с того самого момента, как он поднялся на борт. Мужчина выглядел встревоженным чем-то. Сначала она подумала, что он просто боится летать; ну, боится и боится, мало ли таких?
Но мужчина, едва устроившись в кресле, сразу же нажал кнопку вызова.
— Да? — ярко накрашенные губы раздвинулись в профессиональной улыбке.
— Скажите, все пассажиры обязаны отключать мобильные телефоны на время полета? — поинтересовался брюнет.
Стюардесса с сожалением покачала головой. «Ну вот, еще один безумный бизнесмен, не представляющий, как можно хоть минуту прожить без сотового».
— Да, все, — подтвердила она. — Боюсь, вам придется на какое-то время…
— Отлично! — перебил мужчина. И добавил, словно посвящал ее в страшную тайну. — У меня нет сотового. И вообще — я их ненавижу.
— А-а-а, — понимающе кивнула стюардесса. — Конечно. Я с вами согласна: порой от них больше вреда, чем пользы.
— Точно, — сказал мужчина и подмигнул ей, как сообщнице.
Она выдержала короткую паузу — «мол, не нужно ли вам чего-то еще?» — и отошла.
Вторая странность случилась, когда она стала разносить еду.
Мужчина протянул руку за стандартной порцией курицы с рисом. Протянул, но так и не взял.
— Интересно, — сказал он, — но я совсем не хочу есть.
— Наверное, вы плотно позавтракали перед вылетом? — спросила стюардесса. Чем больше он раздражал ее, тем шире становилась улыбка.
— Да, я очень плотно позавтракал, — сказал брюнет, шевеля пальцами в воздухе, но так и не решаясь взять тарелку. — Но — вчера, понимаете? Вчера!
— Вы не будете есть?
Он некоторое время молчал, будто размышлял над трудноразрешимой проблемой.
— Скажите, а у вас нет ремантадина? А лучше — озельтамивира? Это… — он нетерпеливо пощелкал пальцами, — блокатор нейраминидазы… В аптеках он называется «Тамифлю».
«О Боже! Такое название не то что запомнить — выговорить невозможно!» — подумала стюардесса.
— Я посмотрю… Но не обещаю…
— Да, пожалуйста, посмотрите! — нервно воскликнул мужчина. Он даже повысил голос, и другие пассажиры стали настороженно озираться.
— Конечно, конечно, — девушка поняла, что пантомиму с курицей необходимо срочно заканчивать. Она поставила тарелку на тележку и покатила ее дальше между рядами кресел.
«Тамифлю» в аптечке, естественно, не оказалось, о чем она и сообщила странному брюнету.
— Плохо… — задумчиво сказал он. — Очень плохо…
Его глаза почему-то напомнили стюардессе глаза подопытного кролика — такие же пустые и бессмысленные. Было в них что-то еще, усиливавшее сходство именно с кроликом, но над чем девушка не стала долго раздумывать.
— Меня немного знобит, — сказал черноволосый. — Пожалуйста, принесите одеяло.
— Хорошо.
Салон первого класса был наполовину пуст, и стюардесса только порадовалась тому обстоятельству, что рядом с беспокойным брюнетом никто не сидит. Она принесла ему одеяло, и мужчина закутался в него, как в кокон, накрывшись с головой.
«Надеюсь, когда-нибудь примут закон, запрещающий сумасшедшим летать», — подумала стюардесса и занялась своими делами.
Самолет начал снижаться. Над дверью зажглось табло с надписью: «Не курить! Пристегните ремни!»
Стюардесса прошла по салону, проверяя, все ли пассажиры проснулись. Лайнер вылетел из Красноярска рано утром и устремился на запад, убегая от встающего из-за горизонта солнца, поэтому местное время вылета почти совпадало с московским временем прилета.
Тот самый брюнет… Он сидел, закутавшись в одеяло.
Девушка осторожно положила руку ему на плечо. Мужчина вздрогнул — так сильно, что она испугалась.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33