Нам нельзя ни о чем говорить по телефону.
Джез взяла карточку:
– Спасибо.
– Пожалуйста, будь осторожна, Джез.
– Ладно. Я могу оставить эти вырезки у себя?
– Конечно, – ответил он. И улыбнулся ей одной из тех печальных улыбок, в которых проглядывала его Древняя Душа. – Хотя они, пожалуй, тебе не понадобятся. Просто присмотрись внимательно к тому, что происходит вокруг. Следи за новостями. Ты увидишь, что тьма наступает со всех сторон.
– Мы остановим это, – сказала Джез. И уточнила: – Мы попытаемся.
На следующее утро у Джез возникла проблема, и проблемой этой была Клэр.
Предполагалось, что они поедут в школу вместе, чтобы Джез не смогла сбежать с занятий. Но ей нужно было удрать, чтобы найти Моргеда. Ей не хотелось даже думать о том, как отреагируют на это дядя Джим и тетя Нэн, – разыскать Моргеда как можно скорей гораздо важнее. Нельзя было терять ни минуты.
У первого же светофора Джез хлопнула себя ладонью по лбу:
– Я забыла учебник химии! – Она отстегнула ремень безопасности и выскочила из «ауди» как раз перед тем, как загорелся зеленый свет. – Ты поезжай! – захлопнув дверцу, крикнула она Клэр в открытое окошко. – Я догоню тебя!
Клэр вытаращила глаза.
– Ты свихнулась?! Сядь в машину, я поверну назад.
– Ты опоздаешь. Поезжай без меня. – Джез ободряюще помахала ей рукой.
Сзади столпились машины, которые уже стали сигналить.
Открыв было рот, Клэр тут же захлопнула его. Из ее глаз словно брызнули искры.
– Ты это сделала намеренно! Я знаю, ты что-то замышляешь, Джез, и я это выясню…
Би-бип!..
Джез отступила назад, еще раз махнув рукой на прощание.
И Клэр, как и предполагалось, вынуждена была двинуться дальше. Она не могла создавать пробку и задерживать движение. А Джез устремилась к дому.
Когда она добралась до гаража, то даже не запыхалась. Открыв ворота, она вытащила спрятанный в углу длинный тонкий сверток, а затем вывела из гаража мотоцикл.
Это была еще одна отрада в ее жизни – «Харлей». «Спортстер-883». Почти двадцати семи дюймов высотой и длиной в восемьдесят семь дюймов; изящная, легкая машина, в которой не было ничего лишнего. Джез нравилась ее классическая простота, ее строгие, четкие линии. Эта машина из стали и хрома представлялась ей каким-то породистым животным.
Джез прикрепила сверток ремнем у себя на спине. Он был слишком длинным, и она расположила его по диагонали – так было удобней сохранять равновесие. Надев темный шлем, закрывавший лицо, она вскочила на мотоцикл и спустя мгновение уже мчалась в сторону Сан-Франциско.
Джез наслаждалась ездой, хотя и понимала, что это может быть в последний раз. Возможно, именно поэтому она и испытывала такое удовольствие. Это было великолепное утро уже ускользающего лета: голубое сентябрьское небо, безупречная чистота солнечного света. Теплый воздух двумя потоками расступался перед мчащейся Джез.
«И как только люди могут ездить в этих клетях? – подумала она, выжимая газ, чтобы обогнать фургон. – Что хорошего в этих автомобилях? Ты полностью от всего изолирован. Ничего не слышишь и не ощущаешь вокруг себя, не чувствуешь ни ветра, ни силы, ни малейших колебаний температуры. Заметив опасность, ты не выпрыгнешь мгновенно, чтобы успеть дать отпор. И конечно, на скорости, выглядывая из окна автомобиля, врага не поразишь».
На мотоцикле – совсем другое. Если ты достаточно ловок, то, промчавшись мимо врага, ты поразишь его, как рыцарь копьем. Они с Моргедом однажды так сражались.
«И возможно, придется опять», – подумала она, сверкнув мрачной улыбкой.
Она продолжала мчаться на запад, а небо по-прежнему сияло голубизной. И даже когда она приблизилась к океану, оно оставалось безоблачным и настолько чистым, что из Окленда Джез был виден весь залив и очертания Сан-Франциско. Казалось, его устремленные к этой голубизне здания возвышаются совсем рядом…
Она покинула свой мир и вступила в мир Моргеда.
Ей не часто приходилось это делать. Сан-Франциско находился в часе с четвертью езды от Клейтона, если трасса не была загруженной, и, кроме того, в другом штате. Клейтон был крошечным деревенским городком, состоявшим из нескольких скромных домов и одной фермы. Основным занятием его жителей было разведение коров. Насколько Джез было известно, в Царстве Ночи мало кто знал о существовании этого городка. Клейтон не был тем местом, которое могло заинтересовать Ночных обитателей. Поэтому ей и удавалось скрываться здесь так долго.
Но сейчас Джез направлялась в самое пекло. Когда она пересекла Бэй-Бридж и добралась до города, то остро осознала, как сейчас уязвима. Она исчезла год назад, нарушив закон банды. Любой из ее членов, увидев сейчас Джез, имеет право убить ее.
«Вот идиотка! Никто меня не узнает. На мне же шлем. И волосы полностью убраны. И мотоцикл не раскрашен в цвета банды».
Но все же Джез, следуя по улицам, ведущим к одному из самых захолустных районов города, соблюдала крайнюю осторожность.
Вот оно! При виде знакомого здания она ощутила толчок в груди. Рыжевато-коричневый куб высотой в три этажа с асимметричной кровлей… Не снимая шлема, Джез украдкой бросила взгляд на крышу.
Затем, как бы случайно, она остановилась у проржавевшей телефонной кабины, прислонившись к шершавой бетонной стене. Дождавшись, когда кто-то из жильцов открыл дверь своим гостям, Джез отделилась от стены и спокойно прошла вслед за ними.
Нельзя было допустить, чтобы Моргед узнал о ее приезде. Он просто убьет ее, если успеет прыгнуть первым. Единственный ее шанс – попытаться опередить его, а потом заставить выслушать.
Внутри дом выглядел еще непригляднее, чем снаружи: пустые, гулкие лестничные колодцы, безликие стандартные коридоры. Но Джез почувствовала, как ее сердце забилось быстрее и что-то похоже на ностальгию сжало грудь. Это место, которое, казалось, должно было вызывать у нее неприязнь, Запомнило ей о свободе. Огромные комнаты, скрытые за стальными дверями, снимали те, кто был равнодушен к коврам и шторам на окнах, но нуждался в пустом пространстве, где можно было уединиться и делать все, что взбредет в голову.
В основном дом населяли небогатые художники, сделавшие из квартир большие студии. Некоторые двери были обтянуты мешковиной и ярко раскрашены. Большинство из них имели стандартные замки.
«Я не должна скучать по всему этому», – твердила себе Джез.
Но каждый угол здесь вызывал волну воспоминаний. Моргед жил в этом доме много лет, с тех пор, как его мать сбежала с каким-то вампиром из Европы. И Джез тоже практически жила здесь, потому что в этом месте находился штаб их банды.
«Хорошие были времена…»
Нет! Она встряхнула головой, чтобы отогнать воспоминания, и продолжила свой путь, бесшумно скользя по коридорам и поднимаясь все выше и выше. Наконец она добралась туда, где тревожную тишину нарушало лишь гудение под потолком люминесцентной лампы с разбитым плафоном. Стены здесь сходились теснее, вызывая ощущение, что ты отрезан от всего окружающего мира.
Последний узкий лестничный марш вел наверх.
Джез замерла на миг, прислушиваясь, а затем, не спуская глаз с лестницы, достала из-за спины свой длинный сверток. Она осторожно развернула его и вытащила деревянную трость – настоящее произведение искусства. Трость была длиной около четырех футов и диаметром в один дюйм. Блестящее дерево темно-красного цвета с неравномерно разбросанными по нему черными пятнами, похожими на узор тигриной шкуры или на иероглифы.
Стрихнос. Одна из самых твердых пород дерева, плотная и прочная, и при этом обладающая достаточной упругостью для боевой трости. Из этой древесины получается отличное оружие.
Это оружие отличала еще одна особенность. Боевые трости обычно имели тупые концы, что давало возможность удобного захвата. А у трости из древесины стрихноса один конец был тупой, а другой сужался наподобие копья. Острие трости было твердым, как железо, и очень острым. Оно могло пробить любую одежду и легко пронзить сердце вампира.
Какое-то мгновение Джез разглядывала трость. Затем выпрямилась и, держа ее наготове, начала подниматься по лестнице.
– Хочешь ты этого или нет, Моргед, но я пришла.
Глава 7
Она выбралась на крышу. Там был разбит небольшой садик, – повсюду стояли большие деревянные кадки с хилыми растениями. Между ними валялся грязный садовый инвентарь и прочий хлам, как это обычно бывает во внутренних двориках.
Здесь и обосновался Моргед. Его пентхауз выглядел таким же неухоженным и непрезентабельным, как и все здание, но зато отсюда был виден весь город, а место это было совершенно уединенным. Сюда нельзя заглянуть из соседних высоток: их просто нет поблизости.
Джез осторожно направилась к двери. Ее чувства обострились до предела, пока она бесшумно ступала по выщербленному рубероиду. Когда-то в прошлом они любили так играть: незаметно подкрасться к кому-то из своих. Если кого-нибудь удавалось напугать, его тут же поднимали на смех, и тот, кто поддался эмоциям, приходил в ярость от унижения. Но сейчас это не было игрой.
Джез подкралась к перекошенной деревянной двери… и остановилась. Не дверь, а недоразумение. Нужно быть таким идиотом, как Моргед, чтобы не укрепить ее и не оградить себя от незваных гостей.
Она отошла от двери и, двигаясь по-кошачьи бесшумно, направилась к узкой металлической лестнице, которая вела на крышу деревянного строения. Взобравшись наверх, Джез осторожно двинулась вдоль крыши. Когда она добралась до противоположного конца, то глянула вниз. Она находилась на высоте четырехэтажного здания. Прямо под ней было окно. Оно оказалось открытым.
Джез чуть заметно улыбнулась. Она зацепилась носками за карниз крыши и ловко наклонилась вперед. Затем, ухватившись за перекладину рамы, она, словно бросая вызов опасности, повисла в воздухе, как летучая мышь, вниз головой, и заглянула в комнату. Моргед был дома.
Он спал. Развалившись на циновке, он лежал на спине, полностью одетый: в джинсах, высоких сапогах, в кожаной куртке. Выглядел он неплохо.
«Как в прежние времена», – подумала Джез.
Как в те дни, когда их банда могла всю ночь гонять на мотоциклах, охотиться, драться или устраивать вечеринки. А потом они возвращались домой, чтобы переодеться и отправиться в школу, – все, кроме Моргеда, который ухмылялся, глядя на них, и заваливался спать. У него не было родителей или родственников, которые запрещали ему пропускать занятия.
«Как это он не напялил еще и свой шлем?» – Подумала Джез, возвращаясь обратно на крышу.
Она взяла свою боевую трость, ловко просунула ее в окно, а затем снова наклонилась вниз, повиснув в этот раз на руках, и беззвучно проскользнула в комнату.
Подойдя к Моргеду, Джез остановилась.
Он не изменился. Таким все это время он оставался в ее памяти, а во сне он казался совсем юным и таким уязвимым. Лицо Моргеда было бледным, отчего его темные волосы казались еще темнее.
«Он злой. Он опасен!» – одернула себя Джез.
Ей стало неприятно от того, что пришлось напоминать себе, кем на самом деле был Моргед. Память почему-то подбросила ей картины из ее детства, когда она жила здесь, в Сан-Франциско, со своим дядей Брэккеном.
Пятилетняя Джез с короткими рыжими волосами – похоже, их никогда не касалась расческа, – и маленький чумазый Моргед прогуливаются, взявшись за руки… Вспыхнувшее изумлением лицо семилетнего Моргеда, когда Джез предложила ему попробовать одну штуку, которую обычные люди называли мороженым… Восьмилетняя Джез со сбитыми коленками сердито хмурится, пока Моргед деловито вытаскивает ржавым пинцетом занозы из ее ног…
«Прекрати, – решительно приказала себе Джез. – Остановись, ничем хорошим это не кончится. Да, тогда мы были друзьями… некоторое время… но сейчас мы враги. Он изменился. И я уже другая. И если потребуется, он убьет меня не задумываясь. И я тоже ни перед чем не остановлюсь».
Она отступила на шаг и слегка ткнула его тростью.
– Моргед!
Он тут же открыл глаза и сел. Он проснулся мгновенно, как любой вампир, и внимательно, без малейшего замешательства, взглянул на нее. Джез крепче сжала трость, готовая к тому, что Моргед может перейти прямо к нападению.
Но он не собирался нападать. Вместо этого на его лице мелькнуло странное выражение. Изумление от узнавания сменилось другими эмоциями. Но какими? Некоторое время он просто глядел на нее широко раскрытыми глазами, и грудь его тяжело вздымалась… будто он разрывался между болью и счастьем.
А потом он тихо произнес:
– Джез…
– Привет, Моргед!
– Ты вернулась.
– Как видишь. – Она покрепче сжала трость.
– Где, черт побери, тебя носило? – Одно движение, и Моргед уже стоял на ногах.
«Вот теперь он действительно разозлился», – заметила Джез.
С таким Моргедом легче иметь дело, этот Моргед был ей знаком.
– Этого я не могу тебе сказать.
Она говорила правду, и это могло вывести его из себя окончательно.
Именно так и произошло. Тряхнув головой, он откинул волосы со лба – по утрам они всегда торчали у него в разные стороны – и свирепо уставился на нее.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23
Джез взяла карточку:
– Спасибо.
– Пожалуйста, будь осторожна, Джез.
– Ладно. Я могу оставить эти вырезки у себя?
– Конечно, – ответил он. И улыбнулся ей одной из тех печальных улыбок, в которых проглядывала его Древняя Душа. – Хотя они, пожалуй, тебе не понадобятся. Просто присмотрись внимательно к тому, что происходит вокруг. Следи за новостями. Ты увидишь, что тьма наступает со всех сторон.
– Мы остановим это, – сказала Джез. И уточнила: – Мы попытаемся.
На следующее утро у Джез возникла проблема, и проблемой этой была Клэр.
Предполагалось, что они поедут в школу вместе, чтобы Джез не смогла сбежать с занятий. Но ей нужно было удрать, чтобы найти Моргеда. Ей не хотелось даже думать о том, как отреагируют на это дядя Джим и тетя Нэн, – разыскать Моргеда как можно скорей гораздо важнее. Нельзя было терять ни минуты.
У первого же светофора Джез хлопнула себя ладонью по лбу:
– Я забыла учебник химии! – Она отстегнула ремень безопасности и выскочила из «ауди» как раз перед тем, как загорелся зеленый свет. – Ты поезжай! – захлопнув дверцу, крикнула она Клэр в открытое окошко. – Я догоню тебя!
Клэр вытаращила глаза.
– Ты свихнулась?! Сядь в машину, я поверну назад.
– Ты опоздаешь. Поезжай без меня. – Джез ободряюще помахала ей рукой.
Сзади столпились машины, которые уже стали сигналить.
Открыв было рот, Клэр тут же захлопнула его. Из ее глаз словно брызнули искры.
– Ты это сделала намеренно! Я знаю, ты что-то замышляешь, Джез, и я это выясню…
Би-бип!..
Джез отступила назад, еще раз махнув рукой на прощание.
И Клэр, как и предполагалось, вынуждена была двинуться дальше. Она не могла создавать пробку и задерживать движение. А Джез устремилась к дому.
Когда она добралась до гаража, то даже не запыхалась. Открыв ворота, она вытащила спрятанный в углу длинный тонкий сверток, а затем вывела из гаража мотоцикл.
Это была еще одна отрада в ее жизни – «Харлей». «Спортстер-883». Почти двадцати семи дюймов высотой и длиной в восемьдесят семь дюймов; изящная, легкая машина, в которой не было ничего лишнего. Джез нравилась ее классическая простота, ее строгие, четкие линии. Эта машина из стали и хрома представлялась ей каким-то породистым животным.
Джез прикрепила сверток ремнем у себя на спине. Он был слишком длинным, и она расположила его по диагонали – так было удобней сохранять равновесие. Надев темный шлем, закрывавший лицо, она вскочила на мотоцикл и спустя мгновение уже мчалась в сторону Сан-Франциско.
Джез наслаждалась ездой, хотя и понимала, что это может быть в последний раз. Возможно, именно поэтому она и испытывала такое удовольствие. Это было великолепное утро уже ускользающего лета: голубое сентябрьское небо, безупречная чистота солнечного света. Теплый воздух двумя потоками расступался перед мчащейся Джез.
«И как только люди могут ездить в этих клетях? – подумала она, выжимая газ, чтобы обогнать фургон. – Что хорошего в этих автомобилях? Ты полностью от всего изолирован. Ничего не слышишь и не ощущаешь вокруг себя, не чувствуешь ни ветра, ни силы, ни малейших колебаний температуры. Заметив опасность, ты не выпрыгнешь мгновенно, чтобы успеть дать отпор. И конечно, на скорости, выглядывая из окна автомобиля, врага не поразишь».
На мотоцикле – совсем другое. Если ты достаточно ловок, то, промчавшись мимо врага, ты поразишь его, как рыцарь копьем. Они с Моргедом однажды так сражались.
«И возможно, придется опять», – подумала она, сверкнув мрачной улыбкой.
Она продолжала мчаться на запад, а небо по-прежнему сияло голубизной. И даже когда она приблизилась к океану, оно оставалось безоблачным и настолько чистым, что из Окленда Джез был виден весь залив и очертания Сан-Франциско. Казалось, его устремленные к этой голубизне здания возвышаются совсем рядом…
Она покинула свой мир и вступила в мир Моргеда.
Ей не часто приходилось это делать. Сан-Франциско находился в часе с четвертью езды от Клейтона, если трасса не была загруженной, и, кроме того, в другом штате. Клейтон был крошечным деревенским городком, состоявшим из нескольких скромных домов и одной фермы. Основным занятием его жителей было разведение коров. Насколько Джез было известно, в Царстве Ночи мало кто знал о существовании этого городка. Клейтон не был тем местом, которое могло заинтересовать Ночных обитателей. Поэтому ей и удавалось скрываться здесь так долго.
Но сейчас Джез направлялась в самое пекло. Когда она пересекла Бэй-Бридж и добралась до города, то остро осознала, как сейчас уязвима. Она исчезла год назад, нарушив закон банды. Любой из ее членов, увидев сейчас Джез, имеет право убить ее.
«Вот идиотка! Никто меня не узнает. На мне же шлем. И волосы полностью убраны. И мотоцикл не раскрашен в цвета банды».
Но все же Джез, следуя по улицам, ведущим к одному из самых захолустных районов города, соблюдала крайнюю осторожность.
Вот оно! При виде знакомого здания она ощутила толчок в груди. Рыжевато-коричневый куб высотой в три этажа с асимметричной кровлей… Не снимая шлема, Джез украдкой бросила взгляд на крышу.
Затем, как бы случайно, она остановилась у проржавевшей телефонной кабины, прислонившись к шершавой бетонной стене. Дождавшись, когда кто-то из жильцов открыл дверь своим гостям, Джез отделилась от стены и спокойно прошла вслед за ними.
Нельзя было допустить, чтобы Моргед узнал о ее приезде. Он просто убьет ее, если успеет прыгнуть первым. Единственный ее шанс – попытаться опередить его, а потом заставить выслушать.
Внутри дом выглядел еще непригляднее, чем снаружи: пустые, гулкие лестничные колодцы, безликие стандартные коридоры. Но Джез почувствовала, как ее сердце забилось быстрее и что-то похоже на ностальгию сжало грудь. Это место, которое, казалось, должно было вызывать у нее неприязнь, Запомнило ей о свободе. Огромные комнаты, скрытые за стальными дверями, снимали те, кто был равнодушен к коврам и шторам на окнах, но нуждался в пустом пространстве, где можно было уединиться и делать все, что взбредет в голову.
В основном дом населяли небогатые художники, сделавшие из квартир большие студии. Некоторые двери были обтянуты мешковиной и ярко раскрашены. Большинство из них имели стандартные замки.
«Я не должна скучать по всему этому», – твердила себе Джез.
Но каждый угол здесь вызывал волну воспоминаний. Моргед жил в этом доме много лет, с тех пор, как его мать сбежала с каким-то вампиром из Европы. И Джез тоже практически жила здесь, потому что в этом месте находился штаб их банды.
«Хорошие были времена…»
Нет! Она встряхнула головой, чтобы отогнать воспоминания, и продолжила свой путь, бесшумно скользя по коридорам и поднимаясь все выше и выше. Наконец она добралась туда, где тревожную тишину нарушало лишь гудение под потолком люминесцентной лампы с разбитым плафоном. Стены здесь сходились теснее, вызывая ощущение, что ты отрезан от всего окружающего мира.
Последний узкий лестничный марш вел наверх.
Джез замерла на миг, прислушиваясь, а затем, не спуская глаз с лестницы, достала из-за спины свой длинный сверток. Она осторожно развернула его и вытащила деревянную трость – настоящее произведение искусства. Трость была длиной около четырех футов и диаметром в один дюйм. Блестящее дерево темно-красного цвета с неравномерно разбросанными по нему черными пятнами, похожими на узор тигриной шкуры или на иероглифы.
Стрихнос. Одна из самых твердых пород дерева, плотная и прочная, и при этом обладающая достаточной упругостью для боевой трости. Из этой древесины получается отличное оружие.
Это оружие отличала еще одна особенность. Боевые трости обычно имели тупые концы, что давало возможность удобного захвата. А у трости из древесины стрихноса один конец был тупой, а другой сужался наподобие копья. Острие трости было твердым, как железо, и очень острым. Оно могло пробить любую одежду и легко пронзить сердце вампира.
Какое-то мгновение Джез разглядывала трость. Затем выпрямилась и, держа ее наготове, начала подниматься по лестнице.
– Хочешь ты этого или нет, Моргед, но я пришла.
Глава 7
Она выбралась на крышу. Там был разбит небольшой садик, – повсюду стояли большие деревянные кадки с хилыми растениями. Между ними валялся грязный садовый инвентарь и прочий хлам, как это обычно бывает во внутренних двориках.
Здесь и обосновался Моргед. Его пентхауз выглядел таким же неухоженным и непрезентабельным, как и все здание, но зато отсюда был виден весь город, а место это было совершенно уединенным. Сюда нельзя заглянуть из соседних высоток: их просто нет поблизости.
Джез осторожно направилась к двери. Ее чувства обострились до предела, пока она бесшумно ступала по выщербленному рубероиду. Когда-то в прошлом они любили так играть: незаметно подкрасться к кому-то из своих. Если кого-нибудь удавалось напугать, его тут же поднимали на смех, и тот, кто поддался эмоциям, приходил в ярость от унижения. Но сейчас это не было игрой.
Джез подкралась к перекошенной деревянной двери… и остановилась. Не дверь, а недоразумение. Нужно быть таким идиотом, как Моргед, чтобы не укрепить ее и не оградить себя от незваных гостей.
Она отошла от двери и, двигаясь по-кошачьи бесшумно, направилась к узкой металлической лестнице, которая вела на крышу деревянного строения. Взобравшись наверх, Джез осторожно двинулась вдоль крыши. Когда она добралась до противоположного конца, то глянула вниз. Она находилась на высоте четырехэтажного здания. Прямо под ней было окно. Оно оказалось открытым.
Джез чуть заметно улыбнулась. Она зацепилась носками за карниз крыши и ловко наклонилась вперед. Затем, ухватившись за перекладину рамы, она, словно бросая вызов опасности, повисла в воздухе, как летучая мышь, вниз головой, и заглянула в комнату. Моргед был дома.
Он спал. Развалившись на циновке, он лежал на спине, полностью одетый: в джинсах, высоких сапогах, в кожаной куртке. Выглядел он неплохо.
«Как в прежние времена», – подумала Джез.
Как в те дни, когда их банда могла всю ночь гонять на мотоциклах, охотиться, драться или устраивать вечеринки. А потом они возвращались домой, чтобы переодеться и отправиться в школу, – все, кроме Моргеда, который ухмылялся, глядя на них, и заваливался спать. У него не было родителей или родственников, которые запрещали ему пропускать занятия.
«Как это он не напялил еще и свой шлем?» – Подумала Джез, возвращаясь обратно на крышу.
Она взяла свою боевую трость, ловко просунула ее в окно, а затем снова наклонилась вниз, повиснув в этот раз на руках, и беззвучно проскользнула в комнату.
Подойдя к Моргеду, Джез остановилась.
Он не изменился. Таким все это время он оставался в ее памяти, а во сне он казался совсем юным и таким уязвимым. Лицо Моргеда было бледным, отчего его темные волосы казались еще темнее.
«Он злой. Он опасен!» – одернула себя Джез.
Ей стало неприятно от того, что пришлось напоминать себе, кем на самом деле был Моргед. Память почему-то подбросила ей картины из ее детства, когда она жила здесь, в Сан-Франциско, со своим дядей Брэккеном.
Пятилетняя Джез с короткими рыжими волосами – похоже, их никогда не касалась расческа, – и маленький чумазый Моргед прогуливаются, взявшись за руки… Вспыхнувшее изумлением лицо семилетнего Моргеда, когда Джез предложила ему попробовать одну штуку, которую обычные люди называли мороженым… Восьмилетняя Джез со сбитыми коленками сердито хмурится, пока Моргед деловито вытаскивает ржавым пинцетом занозы из ее ног…
«Прекрати, – решительно приказала себе Джез. – Остановись, ничем хорошим это не кончится. Да, тогда мы были друзьями… некоторое время… но сейчас мы враги. Он изменился. И я уже другая. И если потребуется, он убьет меня не задумываясь. И я тоже ни перед чем не остановлюсь».
Она отступила на шаг и слегка ткнула его тростью.
– Моргед!
Он тут же открыл глаза и сел. Он проснулся мгновенно, как любой вампир, и внимательно, без малейшего замешательства, взглянул на нее. Джез крепче сжала трость, готовая к тому, что Моргед может перейти прямо к нападению.
Но он не собирался нападать. Вместо этого на его лице мелькнуло странное выражение. Изумление от узнавания сменилось другими эмоциями. Но какими? Некоторое время он просто глядел на нее широко раскрытыми глазами, и грудь его тяжело вздымалась… будто он разрывался между болью и счастьем.
А потом он тихо произнес:
– Джез…
– Привет, Моргед!
– Ты вернулась.
– Как видишь. – Она покрепче сжала трость.
– Где, черт побери, тебя носило? – Одно движение, и Моргед уже стоял на ногах.
«Вот теперь он действительно разозлился», – заметила Джез.
С таким Моргедом легче иметь дело, этот Моргед был ей знаком.
– Этого я не могу тебе сказать.
Она говорила правду, и это могло вывести его из себя окончательно.
Именно так и произошло. Тряхнув головой, он откинул волосы со лба – по утрам они всегда торчали у него в разные стороны – и свирепо уставился на нее.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23