Отставшие суда запустили двигатели для перемещения в реальном пространстве и стали постепенно догонять ушедший вперед флагман. Едва они окружили его, словно выводок тюленей своего могучего родителя, флагман тоже запустил двигатели и повел флотилию дальше.
К Сто Сорок Двадцать. К Убийце. Расположенные на носу детекторы резкими звуками оповестили об обнаружении магнитных и энергетических силуэтов судов, оставшихся на орбите четвертой планеты системы на расстоянии восьмидесяти миллионов километров. Здешнее солнце сияло горячим желтым светом и рассыпало вокруг себя активные заряженные частицы.
По обычаю ведущего корабля флотилии, флагман транслировал стандартный текст приветствия через вокс-связь, вокс-пикты и астротелепатический канал.
«Это „Дух мщения" Шестьдесят третьей экспедиции. Судно приближается с мирными намерениями в качестве посланника Империума Человечества. Спрячьте оружие и воздержитесь от военных действий. Подтвердите получение сигнала».
На капитанском мостике «Духа мщения» сидел в ожидании ответа командующий флотилией мастер Комменус. Учитывая немалые размеры помещения и большое количество персонала, на мостике было очень тихо. Раздавались только приглушенные до шепота голоса да гудение аппаратуры. Зато был отчетливо слышен протест самого корабля. Неопределенные поскрипывания и легкое позвякивание исходили из самой сердцевины громадного сооружения и распространялись по палубам; таким образом судно реагировало на ужасные перегрузки варп-перехода.
Боасу Комменусу были знакомы почти все эти звуки, и он почти предугадывал их появление. Уже долгое время он был частью корабля и изучил его так, как изучают тело возлюбленной. Он напряженно прислушивался, не раздастся ли среди привычных звуков резкий сигнал тревоги.
Пока все шло хорошо. Комменус взглянул на мастера вокс-связи, но тот покачал головой. Боас перевел взгляд на Инг Мае Синг. Будучи слепой, она всегда чувствовала, когда на нее смотрят.
– Ответа не было, мастер, – сказала она.
– Повторите сигнал! – приказал командующий флотилией.
Он с большим нетерпением ожидал ответа, но еще сильнее ему не терпелось приступить к ремонту. Стальные пальцы Комменуса забарабанили по приборной доске и окружающие его офицеры напряженно замерли. Все они слишком хорошо знали и боялись этого нетерпеливого жеста.
Наконец из навигационной рубки торопливо выбежал адъютант с распечаткой в руке. Он уже готов был извиниться за задержку, но Комменус сверкнул на него увеличительными линзами, словно говоря: «Я не намерен тебя выслушивать». Адъютант все понял и молча протянул командующему листок с распечаткой.
Комменус прочел донесение, кивнул и отдал листок обратно:
– Ознакомь остальных и сделай копию для бортового журнала.
Адъютант задержался ровно настолько, чтобы один из офицеров в рубке снял копию для главного бортового журнала, а затем торопливо поднялся по узкой лесенке на стратегическую палубу. Там, не забыв отсалютовать дежурному мастеру, он передал донесение. Тот принял листок, развернулся, прошел двадцать шагов до бронированных стеклянных дверей личного кабинета, где, в свою очередь, передал послание начальнику личной стражи. Массивный космодесантник в золотых доспехах почетного караула быстро прочел сводку, кивнул и открыл двери. Там уже поджидал хмурый Малогарст, закутанный в плащ.
Он тоже прочел донесение, кивнул и закрыл за собой двери.
– Местоположение определено и занесено в бортовой журнал, – объявил Малогарст, зайдя в кабинет. – Сто Сорок Двадцать.
Воитель, наблюдавший за видом звездного неба у самого окна, тяжело вздохнул, не поднимаясь из кресла с высокой спинкой.
– Итак, место назначения достигнуто, – сказал он. – Отправьте подтверждение о получении донесения.
Два десятка ожидавших поблизости писцов составили отчеты и с поклонами покинули кабинет.
– Малогарст, – Воитель повернул голову и взглянул на своего советника, – будь добр, передай Боасу мои поздравления.
– Да, мой господин.
Воитель поднялся. Он был в полном парадном одеянии военачальника: в сверкающих бело-золотых доспехах и широкой кольчужной накидке пурпурного цвета на плечах. С нагрудной пластины взирало Око Терры. Он повернулся к десяти собравшимся офицерам-космодесантникам, и каждый из воинов почувствовал, как этот глаз внимательно наблюдает за ним лично.
– Мы ждем ваших приказов, господин, – произнес Абаддон.
Как и все остальные, он был в полном боевом облачении, в длинной, до пола, накидке и держал шлем на сгибе левой руки.
– Мы оказались там, куда и стремились, – добавил Торгаддон. – К тому же живыми. А это уже хорошее начало.
Лицо Воителя осветила широкая улыбка.
– Ты прав, Тарик. – Он поочередно заглянул в глаза каждого из офицеров. – Друзья мои, как мне кажется, нам предстоит война с чуждой расой. Мне это нравится. Как я ни гордился бы нашими достижениями на Шестьдесят Три Девятнадцать, сражения там причиняли боль. Не могу испытывать настоящего удовлетворения от победы над представителями своей расы, как упрямо они ни цеплялись бы за свою искаженную философию. Это претит моему солдатскому духу и уменьшает радость победы, а все мы, вы и я, настоящие солдаты. Мы созданы для сражений. Созданы, тренированы и обучены дисциплине. Кроме вас двоих, – кивнул он в сторону Абаддона и Люка Седирэ. – Вы убиваете до тех пор, пока я не прикажу остановиться.
– И даже в этом случае вам частенько приходится повышать голос, – вставил Торгаддон.
Большинство присутствующих смехом встретили его замечание.
– Так что война с чужаками мне больше по вкусу, – продолжал Воитель, не переставая улыбаться. – Неоспоримый и явный враг. Возможность идти в бой без угрызении совести, сомнений и сожалений. Давайте на время станем истинными и непреклонными воинами.
– Верно! Верно! – воскликнул самый старший из офицеров по имени Йактон Круз, которого всегда беспокоило легкомыслие Торгаддона.
Остальные девятеро воинов более сдержанно выразили свое одобрение.
Хорус покинул личный кабинет и прошел на стратегическую палубу. Его сопровождали морнивальцы и командиры рот: Седирэ командовал Тринадцатой ротой, Круз – Третьей, Таргост – Седьмой, Марр – Восемнадцатой, Мой – Девятнадцатой и Гошен – Двадцать пятой ротой.
– Давайте выберем тактику, – предложил Воитель.
Малогарст уже ждал этого. Он тотчас тронул пульт, и в воздухе над возвышением замерцали подробные гололитические образы местности. Здесь были сведения о строении всей планетарной системы с обозначенными орбитами и местоположения обнаруженных кораблей. Хорус всмотрелся в гололитические графики и поднял руку. Встроенные в его рукавицу сенсоры позволяли Воителю поворачивать изображение и увеличивать отдельные участки.
– Двадцать девять кораблей, – произнес он. – А я считал, что в составе Сто сороковой экспедиции только восемнадцать судов.
– Так нам было сказано, господин, – ответил Малогарст.
После того как они покинули кабинет, разговор пошел на хтонике, чтобы раньше времени не выдавать секреты стратегии находящемуся поблизости персоналу. Хотя Хорус и не воспитывался на Хтонии – что довольно нехарактерно для примархов, – и не обучался с детства родному языку своего Легиона, все же свободно говорил на этом наречии. По правде говоря, он произносил слова с отрывистым резким акцентом, характерным для обитателей дворца, и сокращал гласные, как было принято среди обитателей Западного полушария, населенного самыми дикими и нецивилизованными племенами Хтонии. Локену такое произношение всегда доставляло немалое удовольствие. Сначала он считал, что акцент появился во время обучения Воителя, но со временем он стал в этом сомневаться. Локен решил, что простонародный выговор Воителя был намеренным, чтобы стать ближе к своим воинам, по большей части выходцам из незнатных семей.
Малогарст тем временем заглянул в рапорт, поданный одним из офицеров.
– Я могу подтвердить, что в Сто сороковой экспедиции было восемнадцать кораблей.
– Тогда откуда же взялись остальные? – спросил Аксиманд. – Вражеский флот?
– Мы ждем результатов детального анализа, капитан, – ответил Малогарст. – Но на наши сигналы до сих пор не поступило никакого ответа.
– Передай мастеру Комменусу… следует проявить больше настойчивости, – сказал Воитель, обращаясь к своему советнику.
– Должен ли я передать, чтобы он также построил наши корабли в боевой порядок? – уточнил Малогарст.
– Я подумаю над этим, – ответил Хорус.
Малогарст заковылял по ступеням на капитанский мостик, чтобы лично поговорить с Боасом Комменусом.
– Будем образовывать боевой строй? – спросил Воитель у своих офицеров.
– Возможно ли, чтобы эти корабли были вражескими единицами? – поинтересовался Круз.
– Их расположение не похоже на боевой порядок, Йактон, – заметил Аксиманд. – И Фром ничего не говорил о вражеском флоте.
– Это наши суда, – вмешался Локен.
– Ты так считаешь, Гарвель?
– Для меня это совершенно очевидно, сэр. Результаты предварительного осмотра показывают строй судов, стоящих на высоком якоре. Этот строй характерен для кораблей Империума. Дополнительные суда могли быть присланы в качестве подкрепления… – Локен внезапно умолк и смущенно улыбнулся. – Несомненно, вы и сами это прекрасно знаете, мой господин.
– Я только хотел убедиться, что кто-то еще окажется настолько наблюдательным, чтобы распознать порядок построения, – с улыбкой сказал Хорус.
Круз сконфуженно покачал головой и усмехнулся собственной оплошности.
Воитель кивнул в сторону изображения:
– Итак, что это за громадина вон там? Это боевая баржа.
– «Мизерикорд»? – предположил Круз.
– Нет, нет, «Мизерикорд» немного дальше. А это что такое? – Хорус наклонился вперед и прикоснулся пальцами к световому изображению сигнала. – Выглядит… словно музыка. Построение сигналов напоминает музыкальное произведение. Кто может транслировать музыку?
– Выносные станции, – ответил Абаддон после того, как заглянул в собственный электронный блокнот. – Маяки. В донесениях от Сто сороковой упоминается о тридцати маяках в сетке системы. Ксеносы. Их передачи постоянно повторяются и не поддаются расшифровке.
– В самом деле? У них нет кораблей, но имеются внешние маяки? – Хорус снова поднял руку и внес изменения в изображение, чтобы укрупнить исследуемый отрезок сигналов. – И это считается нечитаемым?
– Так сообщили из Сто сороковой, – сказал Абаддон.
– И мы им поверили? – спросил Воитель.
– Кажется, да, – ответил Абаддон.
– В этом есть какой-то смысл, – решил Хорус, не отрывая взгляда от светящихся графиков. – Я намерен получить расшифровку. Надо разгадать эти сигналы. Начните со стандартных числовых блоков. При всем моем уважении к Сто сороковой, я не собираюсь верить им на слово. Похоже, им здесь здорово досталось.
Абаддон кивнул и отошел в сторону, чтобы через поджидавшего офицера связи передать приказ Воителя группе шифровальщиков.
– Вы сказали, что это похоже на музыку, – заговорил Локен.
– И что с того?
– Похоже на музыку, – повторил Локен. – Очень интересный выбор слова.
Воитель пожал плечами.
– Закономерность относится к математике, но в ней наблюдается определенный последовательный ритм. Это не так редко встречается. Музыка и математика, Гарвель. Это две стороны одной монеты. Закономерность не является случайной. Один бог знает, какой идиот в Сто сороковой экспедиции решил, что сигнал не поддается расшифровке.
Локен кивнул.
– И вы заметили это так легко, с одного взгляда? – спросил он.
– Разве это не очевидно? – воскликнул Хорус.
В этот момент вернулся Малогарст.
– Мастер Комменус подтверждает, что все корабли принадлежат имперским флотилиям, – доложил он, протягивая еще одну распечатку. – Дополнительные суда появились в этом районе несколько недель назад после просьбы о помощи. Большая их часть принадлежит армейскому подразделению, базирующемуся в окрестностях Кароллиса, а самое большое судно – это «Гордое сердце», Третий Легион, Дети Императора. Полная рота под командованием лорда Эйдолона.
– Значит, они нас обставили. И как идут дела?
– Похоже, – пожал плечами Малогарст, – что не слишком хорошо, господин.
В главном Имперском Регистре эта планета имела обозначение Сто Сорок Двадцать, как двадцатый по счету мир, приведенный к Согласию Сто сороковой экспедицией. Но здесь вкралась неточность, поскольку Сто сороковая не добилась ничего, даже отдаленно напоминающего согласия. Тем не менее, Дети Императора оставили прежнее обозначение, чтобы не оскорбить честь Кровавых Ангелов.
Незадолго до высадки лорд Эйдолон всесторонне проинструктировал своих космодесантников. Первые доклады десанта Сто сороковой были ясными и определенными. Уже через несколько дней после приземления на поверхность планеты Хитас Фром, капитан трех рот Кровавых Ангелов, которые составляли костяк Сто сороковой, доложил о враждебности ксеносов.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53
К Сто Сорок Двадцать. К Убийце. Расположенные на носу детекторы резкими звуками оповестили об обнаружении магнитных и энергетических силуэтов судов, оставшихся на орбите четвертой планеты системы на расстоянии восьмидесяти миллионов километров. Здешнее солнце сияло горячим желтым светом и рассыпало вокруг себя активные заряженные частицы.
По обычаю ведущего корабля флотилии, флагман транслировал стандартный текст приветствия через вокс-связь, вокс-пикты и астротелепатический канал.
«Это „Дух мщения" Шестьдесят третьей экспедиции. Судно приближается с мирными намерениями в качестве посланника Империума Человечества. Спрячьте оружие и воздержитесь от военных действий. Подтвердите получение сигнала».
На капитанском мостике «Духа мщения» сидел в ожидании ответа командующий флотилией мастер Комменус. Учитывая немалые размеры помещения и большое количество персонала, на мостике было очень тихо. Раздавались только приглушенные до шепота голоса да гудение аппаратуры. Зато был отчетливо слышен протест самого корабля. Неопределенные поскрипывания и легкое позвякивание исходили из самой сердцевины громадного сооружения и распространялись по палубам; таким образом судно реагировало на ужасные перегрузки варп-перехода.
Боасу Комменусу были знакомы почти все эти звуки, и он почти предугадывал их появление. Уже долгое время он был частью корабля и изучил его так, как изучают тело возлюбленной. Он напряженно прислушивался, не раздастся ли среди привычных звуков резкий сигнал тревоги.
Пока все шло хорошо. Комменус взглянул на мастера вокс-связи, но тот покачал головой. Боас перевел взгляд на Инг Мае Синг. Будучи слепой, она всегда чувствовала, когда на нее смотрят.
– Ответа не было, мастер, – сказала она.
– Повторите сигнал! – приказал командующий флотилией.
Он с большим нетерпением ожидал ответа, но еще сильнее ему не терпелось приступить к ремонту. Стальные пальцы Комменуса забарабанили по приборной доске и окружающие его офицеры напряженно замерли. Все они слишком хорошо знали и боялись этого нетерпеливого жеста.
Наконец из навигационной рубки торопливо выбежал адъютант с распечаткой в руке. Он уже готов был извиниться за задержку, но Комменус сверкнул на него увеличительными линзами, словно говоря: «Я не намерен тебя выслушивать». Адъютант все понял и молча протянул командующему листок с распечаткой.
Комменус прочел донесение, кивнул и отдал листок обратно:
– Ознакомь остальных и сделай копию для бортового журнала.
Адъютант задержался ровно настолько, чтобы один из офицеров в рубке снял копию для главного бортового журнала, а затем торопливо поднялся по узкой лесенке на стратегическую палубу. Там, не забыв отсалютовать дежурному мастеру, он передал донесение. Тот принял листок, развернулся, прошел двадцать шагов до бронированных стеклянных дверей личного кабинета, где, в свою очередь, передал послание начальнику личной стражи. Массивный космодесантник в золотых доспехах почетного караула быстро прочел сводку, кивнул и открыл двери. Там уже поджидал хмурый Малогарст, закутанный в плащ.
Он тоже прочел донесение, кивнул и закрыл за собой двери.
– Местоположение определено и занесено в бортовой журнал, – объявил Малогарст, зайдя в кабинет. – Сто Сорок Двадцать.
Воитель, наблюдавший за видом звездного неба у самого окна, тяжело вздохнул, не поднимаясь из кресла с высокой спинкой.
– Итак, место назначения достигнуто, – сказал он. – Отправьте подтверждение о получении донесения.
Два десятка ожидавших поблизости писцов составили отчеты и с поклонами покинули кабинет.
– Малогарст, – Воитель повернул голову и взглянул на своего советника, – будь добр, передай Боасу мои поздравления.
– Да, мой господин.
Воитель поднялся. Он был в полном парадном одеянии военачальника: в сверкающих бело-золотых доспехах и широкой кольчужной накидке пурпурного цвета на плечах. С нагрудной пластины взирало Око Терры. Он повернулся к десяти собравшимся офицерам-космодесантникам, и каждый из воинов почувствовал, как этот глаз внимательно наблюдает за ним лично.
– Мы ждем ваших приказов, господин, – произнес Абаддон.
Как и все остальные, он был в полном боевом облачении, в длинной, до пола, накидке и держал шлем на сгибе левой руки.
– Мы оказались там, куда и стремились, – добавил Торгаддон. – К тому же живыми. А это уже хорошее начало.
Лицо Воителя осветила широкая улыбка.
– Ты прав, Тарик. – Он поочередно заглянул в глаза каждого из офицеров. – Друзья мои, как мне кажется, нам предстоит война с чуждой расой. Мне это нравится. Как я ни гордился бы нашими достижениями на Шестьдесят Три Девятнадцать, сражения там причиняли боль. Не могу испытывать настоящего удовлетворения от победы над представителями своей расы, как упрямо они ни цеплялись бы за свою искаженную философию. Это претит моему солдатскому духу и уменьшает радость победы, а все мы, вы и я, настоящие солдаты. Мы созданы для сражений. Созданы, тренированы и обучены дисциплине. Кроме вас двоих, – кивнул он в сторону Абаддона и Люка Седирэ. – Вы убиваете до тех пор, пока я не прикажу остановиться.
– И даже в этом случае вам частенько приходится повышать голос, – вставил Торгаддон.
Большинство присутствующих смехом встретили его замечание.
– Так что война с чужаками мне больше по вкусу, – продолжал Воитель, не переставая улыбаться. – Неоспоримый и явный враг. Возможность идти в бой без угрызении совести, сомнений и сожалений. Давайте на время станем истинными и непреклонными воинами.
– Верно! Верно! – воскликнул самый старший из офицеров по имени Йактон Круз, которого всегда беспокоило легкомыслие Торгаддона.
Остальные девятеро воинов более сдержанно выразили свое одобрение.
Хорус покинул личный кабинет и прошел на стратегическую палубу. Его сопровождали морнивальцы и командиры рот: Седирэ командовал Тринадцатой ротой, Круз – Третьей, Таргост – Седьмой, Марр – Восемнадцатой, Мой – Девятнадцатой и Гошен – Двадцать пятой ротой.
– Давайте выберем тактику, – предложил Воитель.
Малогарст уже ждал этого. Он тотчас тронул пульт, и в воздухе над возвышением замерцали подробные гололитические образы местности. Здесь были сведения о строении всей планетарной системы с обозначенными орбитами и местоположения обнаруженных кораблей. Хорус всмотрелся в гололитические графики и поднял руку. Встроенные в его рукавицу сенсоры позволяли Воителю поворачивать изображение и увеличивать отдельные участки.
– Двадцать девять кораблей, – произнес он. – А я считал, что в составе Сто сороковой экспедиции только восемнадцать судов.
– Так нам было сказано, господин, – ответил Малогарст.
После того как они покинули кабинет, разговор пошел на хтонике, чтобы раньше времени не выдавать секреты стратегии находящемуся поблизости персоналу. Хотя Хорус и не воспитывался на Хтонии – что довольно нехарактерно для примархов, – и не обучался с детства родному языку своего Легиона, все же свободно говорил на этом наречии. По правде говоря, он произносил слова с отрывистым резким акцентом, характерным для обитателей дворца, и сокращал гласные, как было принято среди обитателей Западного полушария, населенного самыми дикими и нецивилизованными племенами Хтонии. Локену такое произношение всегда доставляло немалое удовольствие. Сначала он считал, что акцент появился во время обучения Воителя, но со временем он стал в этом сомневаться. Локен решил, что простонародный выговор Воителя был намеренным, чтобы стать ближе к своим воинам, по большей части выходцам из незнатных семей.
Малогарст тем временем заглянул в рапорт, поданный одним из офицеров.
– Я могу подтвердить, что в Сто сороковой экспедиции было восемнадцать кораблей.
– Тогда откуда же взялись остальные? – спросил Аксиманд. – Вражеский флот?
– Мы ждем результатов детального анализа, капитан, – ответил Малогарст. – Но на наши сигналы до сих пор не поступило никакого ответа.
– Передай мастеру Комменусу… следует проявить больше настойчивости, – сказал Воитель, обращаясь к своему советнику.
– Должен ли я передать, чтобы он также построил наши корабли в боевой порядок? – уточнил Малогарст.
– Я подумаю над этим, – ответил Хорус.
Малогарст заковылял по ступеням на капитанский мостик, чтобы лично поговорить с Боасом Комменусом.
– Будем образовывать боевой строй? – спросил Воитель у своих офицеров.
– Возможно ли, чтобы эти корабли были вражескими единицами? – поинтересовался Круз.
– Их расположение не похоже на боевой порядок, Йактон, – заметил Аксиманд. – И Фром ничего не говорил о вражеском флоте.
– Это наши суда, – вмешался Локен.
– Ты так считаешь, Гарвель?
– Для меня это совершенно очевидно, сэр. Результаты предварительного осмотра показывают строй судов, стоящих на высоком якоре. Этот строй характерен для кораблей Империума. Дополнительные суда могли быть присланы в качестве подкрепления… – Локен внезапно умолк и смущенно улыбнулся. – Несомненно, вы и сами это прекрасно знаете, мой господин.
– Я только хотел убедиться, что кто-то еще окажется настолько наблюдательным, чтобы распознать порядок построения, – с улыбкой сказал Хорус.
Круз сконфуженно покачал головой и усмехнулся собственной оплошности.
Воитель кивнул в сторону изображения:
– Итак, что это за громадина вон там? Это боевая баржа.
– «Мизерикорд»? – предположил Круз.
– Нет, нет, «Мизерикорд» немного дальше. А это что такое? – Хорус наклонился вперед и прикоснулся пальцами к световому изображению сигнала. – Выглядит… словно музыка. Построение сигналов напоминает музыкальное произведение. Кто может транслировать музыку?
– Выносные станции, – ответил Абаддон после того, как заглянул в собственный электронный блокнот. – Маяки. В донесениях от Сто сороковой упоминается о тридцати маяках в сетке системы. Ксеносы. Их передачи постоянно повторяются и не поддаются расшифровке.
– В самом деле? У них нет кораблей, но имеются внешние маяки? – Хорус снова поднял руку и внес изменения в изображение, чтобы укрупнить исследуемый отрезок сигналов. – И это считается нечитаемым?
– Так сообщили из Сто сороковой, – сказал Абаддон.
– И мы им поверили? – спросил Воитель.
– Кажется, да, – ответил Абаддон.
– В этом есть какой-то смысл, – решил Хорус, не отрывая взгляда от светящихся графиков. – Я намерен получить расшифровку. Надо разгадать эти сигналы. Начните со стандартных числовых блоков. При всем моем уважении к Сто сороковой, я не собираюсь верить им на слово. Похоже, им здесь здорово досталось.
Абаддон кивнул и отошел в сторону, чтобы через поджидавшего офицера связи передать приказ Воителя группе шифровальщиков.
– Вы сказали, что это похоже на музыку, – заговорил Локен.
– И что с того?
– Похоже на музыку, – повторил Локен. – Очень интересный выбор слова.
Воитель пожал плечами.
– Закономерность относится к математике, но в ней наблюдается определенный последовательный ритм. Это не так редко встречается. Музыка и математика, Гарвель. Это две стороны одной монеты. Закономерность не является случайной. Один бог знает, какой идиот в Сто сороковой экспедиции решил, что сигнал не поддается расшифровке.
Локен кивнул.
– И вы заметили это так легко, с одного взгляда? – спросил он.
– Разве это не очевидно? – воскликнул Хорус.
В этот момент вернулся Малогарст.
– Мастер Комменус подтверждает, что все корабли принадлежат имперским флотилиям, – доложил он, протягивая еще одну распечатку. – Дополнительные суда появились в этом районе несколько недель назад после просьбы о помощи. Большая их часть принадлежит армейскому подразделению, базирующемуся в окрестностях Кароллиса, а самое большое судно – это «Гордое сердце», Третий Легион, Дети Императора. Полная рота под командованием лорда Эйдолона.
– Значит, они нас обставили. И как идут дела?
– Похоже, – пожал плечами Малогарст, – что не слишком хорошо, господин.
В главном Имперском Регистре эта планета имела обозначение Сто Сорок Двадцать, как двадцатый по счету мир, приведенный к Согласию Сто сороковой экспедицией. Но здесь вкралась неточность, поскольку Сто сороковая не добилась ничего, даже отдаленно напоминающего согласия. Тем не менее, Дети Императора оставили прежнее обозначение, чтобы не оскорбить честь Кровавых Ангелов.
Незадолго до высадки лорд Эйдолон всесторонне проинструктировал своих космодесантников. Первые доклады десанта Сто сороковой были ясными и определенными. Уже через несколько дней после приземления на поверхность планеты Хитас Фром, капитан трех рот Кровавых Ангелов, которые составляли костяк Сто сороковой, доложил о враждебности ксеносов.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53