В темноте они не разглядели его.
Алвеш продолжал бить по краям отверстия, все больше расширяя его, до тех пор пока не отлетел последний кусок. Вверху показался свет.
— Все равно слишком узко, мы не пролезем, — разочарованно прошептала Кэрол.
Алвеш бросил на нее оценивающий взгляд.
— Если я помогу, ты, пожалуй, протиснешься.
Кэрол забралась на плиту и просунула голову в отверстие. Первое, что она увидела, был старый трактор, стоящий у какой-то стены.
— Мы в хранилище, — прошептала она.
— О Господи! Не затем же мы затеяли все это, чтобы ты разглядывала пейзаж.
И прежде чем она сумела что-либо сообразить, крепкие руки подтолкнули ее вверх. Цепляясь за края и до крови поранив руки, с огромным трудом Кэрол в конце концов вылезла на крышу.
— А теперь вытаскивай меня отсюда! — прокричал Алвеш. Неужели он подумал, что она убежит и бросит его здесь.
Сердце бешено колотилось, на лбу выступил пот. Она подползла к краю крыши и спрыгнула на землю, при этом больно ударив ногу. В голове стучала только одна мысль: а что, если заперто само хранилище? Она бежала к двери и слышала голос Алвеша, подгонявшего ее.
— Заткнись! — крикнула она со злостью.
Дверь была закручена на болты. Но, к счастью, видимо второпях, их не докрутили. Они поддались довольно легко. Кэрол, ломая ногти и сдирая на пальцах кожу, принялась их раскручивать. На это ушло минут десять. Последний болт — и дверь распахнулась!
Алвеш выскочил наружу и первым делом снова закрыл дверь и до конца закрутил болты. Схватив ее за руку, он бросился к выходу, таща ее за собой.
Стараясь не произвести ни единого звука, он осторожно отворил дверь. Кэрол высунула голову. Снаружи как из ведра лил дождь. Больше ничего не было видно.
— Пошли, — прошептал Алвеш.
Кэрол молча подчинилась, удивляясь пустоте вокруг. Потом вдалеке она увидела какое-то каменное строение, а с другой стороны — дорогу, ведущую на холм.
— И что теперь?
Порывистый ветер и дождь безжалостно хлестали в лицо. Алвеш крепко держал ее за руку. Они добрались до дороги. Она была не очень широкой, именно такой, по каким машина проезжает не чаще одного раза в день.
— Как холодно, — проговорила Кэрол жалобно.
— Ничего, скоро согреешься.
Он снял пиджак и набросил ей на плечи. Кэрол посмотрела удивленно.
— Но теперь ты замерзнешь, — виновато произнесла она.
— Маленькая разница между джентльменом и подлецом — подлец всегда остается в тепле.
— Мы должны найти убежище, скоро стемнеет.
Дорога петляла, поднимаясь по холму. Они прошли около мили, прежде чем увидели другую дорогу. Не сговариваясь, свернули на нее. Ливень не утихал, но было уже все равно: они и так были мокрыми до нитки. Сделав еще один поворот, увидели вдалеке тусклый свет. Сначала Кэрол решила, что это мираж. Все тело ныло, с каждым шагом идти становилось все труднее.
В какой-то момент она остановилась, качаясь, не в силах двигаться.
Алвеш упрямо подтолкнул ее сзади…
Раздался лай собаки, такой громкий, что мог бы разбудить и мертвого. В доме на холме зажегся свет. Сделав еще один шаг, Кэрол пошатнулась.
— Еще немного, постарайся, — наклонившись, сказал ей Алвеш и обнял за талию, стараясь поддержать.
Она старалась, она очень старалась. Но никогда в жизни не чувствовала себя такой уставшей. Ноги сами собой подогнулись, и она упала, потеряв сознание.
6
— Еще чаю, миссис де Оливейра?
Уголком глаза Кэрол уловила, как напрягся Алвеш, услышав эти слова хозяйки. Но ведь та считала их мужем и женой.
— Пожалуйста, зовите меня Кэрол, — сказала она, вежливо отказываясь от дополнительной чашки.
Алвеш разбудил ее, когда уже был одет.
Едва увидев его, Кэрол испытала шок. Гладко выбритый, в безукоризненно отглаженной белой рубашке (стараниями миссис Дудик) перед Кэрол стоял совсем не тот Алвеш, к которому она уже успела привыкнуть. Перед ней был человек, разговаривавший с ней в банке.
— Машина заберет нас в восемь. Затем мы сделаем заявление для полиции, — ласково произнес Алвеш, прежде чем выйти из комнаты и оставить Кэрол одну.
Взгляд упал на ночную сорочку, лежащую на кровати. И тут Кэрол вновь начали раздирать противоречивые чувства. Как она могла снова заняться с ним любовью? Нежность и страсть прошлой ночи опять поймали ее в ловушку.
Над воротничком его рубашки виднелся след оставленный ее зубами. Бог мой! Там, в темноте ночи, он на сто процентов был соблазнителем, а она — на сто процентов его жертвой. Вспоминая все, что было, она испытывала еще большее унижение. Теперь, при дневном свете, между ними вновь возникла та дистанция, которая была с самой первой встречи.
Мир снова стал реальным. А время, проведенное внутри контейнера, находилось за пределами этой реальности. Они опять стали самими собой. Он — Алвеш де Оливейра, богатый влиятельный финансист. А она — Кэрол Хэммон, бедная официантка, мечтающая стать художником. Пропасть между ними бездонна. И первым, кто напомнил об этом, был Алвеш. Переживания были такими сильными и мучительными, что испугали ее. Выйдя из спальни, она первым делом взглянула на Алвеша — не испытывает ли он то же самое, хотя бы в глубине души?
Но он совершенно спокойно и невозмутимо разговаривал с миссис Дудик. Да, Алвеш де Оливейра полностью контролировал себя. Точно знал, что чувствовал и что хочет чувствовать. Зачем же он любил ее прошлой ночью? Почти во сне, когда она была совершенно без сил.
Ну конечно, он просто из тех людей, которые занимаются сексом, когда хотят ям заниматься. Она была для него лишь желанным женским телом, тут же рядом, в одной постели. И, как он уже заметил раньше, не стоит строить никаких глупых иллюзий по поводу их дальнейших отношений.
…Машина без номеров забрала их ровно в восемь. Двое мужчин сидели на переднем сиденье. Они еще не успели спуститься с холма, как Кэрол поняла, что это полицейские. Они начали задавать вопросы.
На каждый вопрос, обращенный к Кэрол, отвечал Алвеш. В другой ситуации и в другое время она возмутилась бы таким поворотом дела. Но сейчас ей было наплевать. Она сидела на заднем сиденье и молчала, позволяя Алвешу делать из нее безмозглую дурочку.
Мысли были далеко отсюда. Она думала о предстоящей разлуке.
— Мисс Хэммон, — вдруг очнувшись, услышала она громкий голос одного из полицейских.
Вздрогнув, Кэрол недоуменно посмотрела на пожилого инспектора, который каким-то образом оказался рядом на сиденье и внимательно ее разглядывал. Поняв немой вопрос, она ответила:
— Со мной все в порядке. — И опустила ресницы.
— Нам необходимо от вас письменное заявление, мисс Хэммон. Я понимаю, какое потрясение вы пережили, но тем не менее… Таков порядок.
Пока он говорил это, Кэрол уловила в его голосе какое-то особое любопытство, да и разглядывал ее он скорее не как полицейский, а как мужчина. Так, значит, теперь все будут ломать головы по поводу их отношений. Ну уж нет! Она не желала, чтобы кто-нибудь узнал о том, что с ней произошло.
Они подъехали к полицейскому участку в каком-то неизвестном маленьком городке. Чтобы пройти внутрь, пришлось пробиваться сквозь огромную толпу, окружавшую здание.
— От этих шакалов-репортеров невозможно избавиться, -заметил один из полицейских.
— От репортеров? — удивилась Кэрол.
— Они налетели как мухи, когда узнали о вашем освобождении. Похоже, вам придется дать им интервью.
— Да уж, без шоу теперь не обойтись, — произнес пожилой инспектор, пропуская Кэрол впереди себя в небольшую пустую комнату.
Оказавшись внутри, Кэрол почувствовала еще больший страх, чем тот, который испытала, очнувшись в контейнере.
— А что, пресса разве уже знает о нас — испуганно прошептала она.
— В газетах если и появится, то только пара слов о вашем освобождении. И то только после того, как мы поймаем похитителей.
— Мисс Хэммон пока останется в моем поместье. У меня хорошая охрана. И никаких интервью, — спокойно произнес Алвеш.
— Но ее рассказ о происшедшем может принести добрую сотню тысяч, — заметил инспектор с холодным взглядом. — Надеюсь, вы понимаете, какой возможности ее лишаете.
Неожиданная догадка пронзила Кэрол. Полиция уже все о ней знает: о ее происхождении, о том случае, который свел ее с Алвешем, о ее непроходимой бедности. Даже будучи жертвой, она вызывала не сочувствие, а подозрение, и теперь проверяют, действительно ли она пострадавшая сторона… Вспомнились слова Алвеша, брошенные невзначай в ванной, о том, что ее могут подозревать.
В глазах инспектора она как раз была человеком, который способен пуститься в подобные приключения для того, чтобы заработать денег.
— Кэрол не будет говорить.
Взглянув на Алвеша, она увидела предупреждающий взгляд. В нем была угроза. Глаза говорили: «Только попробуй рассказать, что там произошло». Чаша унижения пополнилась еще одной каплей. Неужели после всего, что они пережили вместе, он все еще не верит ей? Думает, что хотя она и не проститутка, но требовать деньги все равно будет. И это был тот мужчина, с которым, как ей подсказывало сердце, она могла бы связать свою судьбу! Но теперь между ними все кончено.
— Конечно же, она не будет говорить.
Пожилой полицейский заботливо взял ее за плечи и усадил на стул. Кэрол почувствовала странное облегчение рядом с этим человеком, который знал о ее жизни больше, чем Алвеш.
Она отвечала на вопросы как автомат. Коротко и с достоинством. Да, гордость, только она сейчас оставалась ее защитой.
Когда допрос подходил к концу, послышался шум приближающегося вертолета. Это был вертолет мистера де Оливейры.
— Я отвезу вас куда хотите, как раз сейчас отправляюсь в Бостон, — обратился к ней инспектор.
— Кэрол поедет со мной, — произнес Алвеш тоном, в котором не было ни тени сомнений.
Даже не повернув голову в его сторону, Кэрол поблагодарила полицейского за его предложение и заметила:
— Спасибо. У меня есть друзья, к которым я бы хотела поехать.
— Может быть, вы оставите нас одних на несколько минут? — попросил Алвеш.
— Я подожду за дверью, — понимающе улыбнулся инспектор.
Дверь закрылась, и они остались с глазу на глаз.
— Черт возьми, что ты изображаешь? Конечно же, ты едешь со мной!
Усилием воли Кэрол заставила себя взглянуть ему в лицо. Она должна была знать, прежде чем уйти, что принимает единственно возможное решение. Она страшно боялась, что проявит слабость и вновь позволит ему распоряжаться собой.
— Не беспокойся, я не буду делать никаких заявлений прессе, — сдавленным голосом произнесла Кэрол.
На его лице не дрогнул ни один мускул.
Он не ответил на это ее замечание, а лишь повторил:
— Я хочу, чтобы ты поехала со мной.
— Зачем? Уик-энд окончен. Разве ты не понимаешь?
Сказав эти слова, она словно вонзила нож в свое сердце.
— Но я не прочь, чтобы оркестр поиграл еще немного, — как бы в тон ей ответил Алвеш.
Да, он без сожаления использовал нож. Для него существовал секс и больше ничего. Все, что он хотел, это получить на время развлечение, теперь уже у себя дома. Плюс уверенность в том, что она не разболтает ничего прессе.
Таким он и стоял перед ней. Аккуратным, уверенным в себе, сексуально привлекательным. Почему-то захотелось закричать и вцепиться в него ногтями.
Но она не сделала этого. Просто молча повернулась к нему спиной и направилась к двери.
— Но ты так же хочешь меня, как и я тебя…
И лучшего предложения у меня нет, — в очередной раз предупредил он.
Кэрол повернулась к нему.
— Думаешь, это имеет для меня хоть какое-то значение?
— Я хочу тебя в своей постели, — сурово сказал Алвеш. Его глаза превратились в куски черного льда.
Кэрол рассмеялась.
— Уверена, мне легко найдется прекрасная замена!
— А что, если ты беременна?
Кэрол побледнела, но все-таки нашла в себе силы взглянуть ему в глаза.
— Вряд ли. Это было неудачное время, — сказала она.
— Тогда заботься о себе сама!
Он вышел из комнаты и исчез в темном коридоре.
На ватных ногах она подошла к окну и увидела, как он садится в ожидающий его вертолет.
Такое чувство, будто ее разрезали пополам без анестезии. Но она просто не может быть влюблена в такое чудовище! Это страх заставил сконцентрировать на нем все чувства. Но теперь все позади, она должна выздоравливать и возвращаться к жизни.
— Самоуверенный негодяй, — буркнул позади нее инспектор.
Кэрол повернула голову. Инспектор взял ее под руку и повел к машине. Усевшись, он протянул ей пачку салфеток. Этот человек хорошо понимал, что с ней происходит. Оказалось, что у него четыре взрослые дочери. К тому же он где-то видел ее картины.
Услышав все это, Кэрол уже не могла сдерживать слезы. Они хлынули потоком, и она еле успевала вытирать их салфетками, думая, каким добрым и умным человеком оказался этот пожилой полицейский. В отличие от той высокомерной свиньи, с которой она так глупо улеглась в постель.
Они долго ехали до загородного домика Энн, ее подруги. Там Кэрол всегда чувствовала себя спокойно и знала, что Энн никогда не будет болтать лишнего.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19
Алвеш продолжал бить по краям отверстия, все больше расширяя его, до тех пор пока не отлетел последний кусок. Вверху показался свет.
— Все равно слишком узко, мы не пролезем, — разочарованно прошептала Кэрол.
Алвеш бросил на нее оценивающий взгляд.
— Если я помогу, ты, пожалуй, протиснешься.
Кэрол забралась на плиту и просунула голову в отверстие. Первое, что она увидела, был старый трактор, стоящий у какой-то стены.
— Мы в хранилище, — прошептала она.
— О Господи! Не затем же мы затеяли все это, чтобы ты разглядывала пейзаж.
И прежде чем она сумела что-либо сообразить, крепкие руки подтолкнули ее вверх. Цепляясь за края и до крови поранив руки, с огромным трудом Кэрол в конце концов вылезла на крышу.
— А теперь вытаскивай меня отсюда! — прокричал Алвеш. Неужели он подумал, что она убежит и бросит его здесь.
Сердце бешено колотилось, на лбу выступил пот. Она подползла к краю крыши и спрыгнула на землю, при этом больно ударив ногу. В голове стучала только одна мысль: а что, если заперто само хранилище? Она бежала к двери и слышала голос Алвеша, подгонявшего ее.
— Заткнись! — крикнула она со злостью.
Дверь была закручена на болты. Но, к счастью, видимо второпях, их не докрутили. Они поддались довольно легко. Кэрол, ломая ногти и сдирая на пальцах кожу, принялась их раскручивать. На это ушло минут десять. Последний болт — и дверь распахнулась!
Алвеш выскочил наружу и первым делом снова закрыл дверь и до конца закрутил болты. Схватив ее за руку, он бросился к выходу, таща ее за собой.
Стараясь не произвести ни единого звука, он осторожно отворил дверь. Кэрол высунула голову. Снаружи как из ведра лил дождь. Больше ничего не было видно.
— Пошли, — прошептал Алвеш.
Кэрол молча подчинилась, удивляясь пустоте вокруг. Потом вдалеке она увидела какое-то каменное строение, а с другой стороны — дорогу, ведущую на холм.
— И что теперь?
Порывистый ветер и дождь безжалостно хлестали в лицо. Алвеш крепко держал ее за руку. Они добрались до дороги. Она была не очень широкой, именно такой, по каким машина проезжает не чаще одного раза в день.
— Как холодно, — проговорила Кэрол жалобно.
— Ничего, скоро согреешься.
Он снял пиджак и набросил ей на плечи. Кэрол посмотрела удивленно.
— Но теперь ты замерзнешь, — виновато произнесла она.
— Маленькая разница между джентльменом и подлецом — подлец всегда остается в тепле.
— Мы должны найти убежище, скоро стемнеет.
Дорога петляла, поднимаясь по холму. Они прошли около мили, прежде чем увидели другую дорогу. Не сговариваясь, свернули на нее. Ливень не утихал, но было уже все равно: они и так были мокрыми до нитки. Сделав еще один поворот, увидели вдалеке тусклый свет. Сначала Кэрол решила, что это мираж. Все тело ныло, с каждым шагом идти становилось все труднее.
В какой-то момент она остановилась, качаясь, не в силах двигаться.
Алвеш упрямо подтолкнул ее сзади…
Раздался лай собаки, такой громкий, что мог бы разбудить и мертвого. В доме на холме зажегся свет. Сделав еще один шаг, Кэрол пошатнулась.
— Еще немного, постарайся, — наклонившись, сказал ей Алвеш и обнял за талию, стараясь поддержать.
Она старалась, она очень старалась. Но никогда в жизни не чувствовала себя такой уставшей. Ноги сами собой подогнулись, и она упала, потеряв сознание.
6
— Еще чаю, миссис де Оливейра?
Уголком глаза Кэрол уловила, как напрягся Алвеш, услышав эти слова хозяйки. Но ведь та считала их мужем и женой.
— Пожалуйста, зовите меня Кэрол, — сказала она, вежливо отказываясь от дополнительной чашки.
Алвеш разбудил ее, когда уже был одет.
Едва увидев его, Кэрол испытала шок. Гладко выбритый, в безукоризненно отглаженной белой рубашке (стараниями миссис Дудик) перед Кэрол стоял совсем не тот Алвеш, к которому она уже успела привыкнуть. Перед ней был человек, разговаривавший с ней в банке.
— Машина заберет нас в восемь. Затем мы сделаем заявление для полиции, — ласково произнес Алвеш, прежде чем выйти из комнаты и оставить Кэрол одну.
Взгляд упал на ночную сорочку, лежащую на кровати. И тут Кэрол вновь начали раздирать противоречивые чувства. Как она могла снова заняться с ним любовью? Нежность и страсть прошлой ночи опять поймали ее в ловушку.
Над воротничком его рубашки виднелся след оставленный ее зубами. Бог мой! Там, в темноте ночи, он на сто процентов был соблазнителем, а она — на сто процентов его жертвой. Вспоминая все, что было, она испытывала еще большее унижение. Теперь, при дневном свете, между ними вновь возникла та дистанция, которая была с самой первой встречи.
Мир снова стал реальным. А время, проведенное внутри контейнера, находилось за пределами этой реальности. Они опять стали самими собой. Он — Алвеш де Оливейра, богатый влиятельный финансист. А она — Кэрол Хэммон, бедная официантка, мечтающая стать художником. Пропасть между ними бездонна. И первым, кто напомнил об этом, был Алвеш. Переживания были такими сильными и мучительными, что испугали ее. Выйдя из спальни, она первым делом взглянула на Алвеша — не испытывает ли он то же самое, хотя бы в глубине души?
Но он совершенно спокойно и невозмутимо разговаривал с миссис Дудик. Да, Алвеш де Оливейра полностью контролировал себя. Точно знал, что чувствовал и что хочет чувствовать. Зачем же он любил ее прошлой ночью? Почти во сне, когда она была совершенно без сил.
Ну конечно, он просто из тех людей, которые занимаются сексом, когда хотят ям заниматься. Она была для него лишь желанным женским телом, тут же рядом, в одной постели. И, как он уже заметил раньше, не стоит строить никаких глупых иллюзий по поводу их дальнейших отношений.
…Машина без номеров забрала их ровно в восемь. Двое мужчин сидели на переднем сиденье. Они еще не успели спуститься с холма, как Кэрол поняла, что это полицейские. Они начали задавать вопросы.
На каждый вопрос, обращенный к Кэрол, отвечал Алвеш. В другой ситуации и в другое время она возмутилась бы таким поворотом дела. Но сейчас ей было наплевать. Она сидела на заднем сиденье и молчала, позволяя Алвешу делать из нее безмозглую дурочку.
Мысли были далеко отсюда. Она думала о предстоящей разлуке.
— Мисс Хэммон, — вдруг очнувшись, услышала она громкий голос одного из полицейских.
Вздрогнув, Кэрол недоуменно посмотрела на пожилого инспектора, который каким-то образом оказался рядом на сиденье и внимательно ее разглядывал. Поняв немой вопрос, она ответила:
— Со мной все в порядке. — И опустила ресницы.
— Нам необходимо от вас письменное заявление, мисс Хэммон. Я понимаю, какое потрясение вы пережили, но тем не менее… Таков порядок.
Пока он говорил это, Кэрол уловила в его голосе какое-то особое любопытство, да и разглядывал ее он скорее не как полицейский, а как мужчина. Так, значит, теперь все будут ломать головы по поводу их отношений. Ну уж нет! Она не желала, чтобы кто-нибудь узнал о том, что с ней произошло.
Они подъехали к полицейскому участку в каком-то неизвестном маленьком городке. Чтобы пройти внутрь, пришлось пробиваться сквозь огромную толпу, окружавшую здание.
— От этих шакалов-репортеров невозможно избавиться, -заметил один из полицейских.
— От репортеров? — удивилась Кэрол.
— Они налетели как мухи, когда узнали о вашем освобождении. Похоже, вам придется дать им интервью.
— Да уж, без шоу теперь не обойтись, — произнес пожилой инспектор, пропуская Кэрол впереди себя в небольшую пустую комнату.
Оказавшись внутри, Кэрол почувствовала еще больший страх, чем тот, который испытала, очнувшись в контейнере.
— А что, пресса разве уже знает о нас — испуганно прошептала она.
— В газетах если и появится, то только пара слов о вашем освобождении. И то только после того, как мы поймаем похитителей.
— Мисс Хэммон пока останется в моем поместье. У меня хорошая охрана. И никаких интервью, — спокойно произнес Алвеш.
— Но ее рассказ о происшедшем может принести добрую сотню тысяч, — заметил инспектор с холодным взглядом. — Надеюсь, вы понимаете, какой возможности ее лишаете.
Неожиданная догадка пронзила Кэрол. Полиция уже все о ней знает: о ее происхождении, о том случае, который свел ее с Алвешем, о ее непроходимой бедности. Даже будучи жертвой, она вызывала не сочувствие, а подозрение, и теперь проверяют, действительно ли она пострадавшая сторона… Вспомнились слова Алвеша, брошенные невзначай в ванной, о том, что ее могут подозревать.
В глазах инспектора она как раз была человеком, который способен пуститься в подобные приключения для того, чтобы заработать денег.
— Кэрол не будет говорить.
Взглянув на Алвеша, она увидела предупреждающий взгляд. В нем была угроза. Глаза говорили: «Только попробуй рассказать, что там произошло». Чаша унижения пополнилась еще одной каплей. Неужели после всего, что они пережили вместе, он все еще не верит ей? Думает, что хотя она и не проститутка, но требовать деньги все равно будет. И это был тот мужчина, с которым, как ей подсказывало сердце, она могла бы связать свою судьбу! Но теперь между ними все кончено.
— Конечно же, она не будет говорить.
Пожилой полицейский заботливо взял ее за плечи и усадил на стул. Кэрол почувствовала странное облегчение рядом с этим человеком, который знал о ее жизни больше, чем Алвеш.
Она отвечала на вопросы как автомат. Коротко и с достоинством. Да, гордость, только она сейчас оставалась ее защитой.
Когда допрос подходил к концу, послышался шум приближающегося вертолета. Это был вертолет мистера де Оливейры.
— Я отвезу вас куда хотите, как раз сейчас отправляюсь в Бостон, — обратился к ней инспектор.
— Кэрол поедет со мной, — произнес Алвеш тоном, в котором не было ни тени сомнений.
Даже не повернув голову в его сторону, Кэрол поблагодарила полицейского за его предложение и заметила:
— Спасибо. У меня есть друзья, к которым я бы хотела поехать.
— Может быть, вы оставите нас одних на несколько минут? — попросил Алвеш.
— Я подожду за дверью, — понимающе улыбнулся инспектор.
Дверь закрылась, и они остались с глазу на глаз.
— Черт возьми, что ты изображаешь? Конечно же, ты едешь со мной!
Усилием воли Кэрол заставила себя взглянуть ему в лицо. Она должна была знать, прежде чем уйти, что принимает единственно возможное решение. Она страшно боялась, что проявит слабость и вновь позволит ему распоряжаться собой.
— Не беспокойся, я не буду делать никаких заявлений прессе, — сдавленным голосом произнесла Кэрол.
На его лице не дрогнул ни один мускул.
Он не ответил на это ее замечание, а лишь повторил:
— Я хочу, чтобы ты поехала со мной.
— Зачем? Уик-энд окончен. Разве ты не понимаешь?
Сказав эти слова, она словно вонзила нож в свое сердце.
— Но я не прочь, чтобы оркестр поиграл еще немного, — как бы в тон ей ответил Алвеш.
Да, он без сожаления использовал нож. Для него существовал секс и больше ничего. Все, что он хотел, это получить на время развлечение, теперь уже у себя дома. Плюс уверенность в том, что она не разболтает ничего прессе.
Таким он и стоял перед ней. Аккуратным, уверенным в себе, сексуально привлекательным. Почему-то захотелось закричать и вцепиться в него ногтями.
Но она не сделала этого. Просто молча повернулась к нему спиной и направилась к двери.
— Но ты так же хочешь меня, как и я тебя…
И лучшего предложения у меня нет, — в очередной раз предупредил он.
Кэрол повернулась к нему.
— Думаешь, это имеет для меня хоть какое-то значение?
— Я хочу тебя в своей постели, — сурово сказал Алвеш. Его глаза превратились в куски черного льда.
Кэрол рассмеялась.
— Уверена, мне легко найдется прекрасная замена!
— А что, если ты беременна?
Кэрол побледнела, но все-таки нашла в себе силы взглянуть ему в глаза.
— Вряд ли. Это было неудачное время, — сказала она.
— Тогда заботься о себе сама!
Он вышел из комнаты и исчез в темном коридоре.
На ватных ногах она подошла к окну и увидела, как он садится в ожидающий его вертолет.
Такое чувство, будто ее разрезали пополам без анестезии. Но она просто не может быть влюблена в такое чудовище! Это страх заставил сконцентрировать на нем все чувства. Но теперь все позади, она должна выздоравливать и возвращаться к жизни.
— Самоуверенный негодяй, — буркнул позади нее инспектор.
Кэрол повернула голову. Инспектор взял ее под руку и повел к машине. Усевшись, он протянул ей пачку салфеток. Этот человек хорошо понимал, что с ней происходит. Оказалось, что у него четыре взрослые дочери. К тому же он где-то видел ее картины.
Услышав все это, Кэрол уже не могла сдерживать слезы. Они хлынули потоком, и она еле успевала вытирать их салфетками, думая, каким добрым и умным человеком оказался этот пожилой полицейский. В отличие от той высокомерной свиньи, с которой она так глупо улеглась в постель.
Они долго ехали до загородного домика Энн, ее подруги. Там Кэрол всегда чувствовала себя спокойно и знала, что Энн никогда не будет болтать лишнего.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19