У нее нет выбора.
Так же, как когда-то Ребекка родила ее — незапланированного и нежеланного ребенка, то же самое теперь сделает и Кэрол. Это так просто. Но она почему-то чувствовала себя ужасно виноватой. Как она могла быть такой беспечной? Всегда, думая о детях, она представляла себе прочную, дружную семью, в которой царит любовь.
В три часа Кэрол поднялась. Приняла душ, переоделась. Чувствовала она себя намного лучше, но внутри была холодная пустота.
Она проснулась с сознанием того, что должна всему положить конец. Ссора с Алвешем теперь казалась совсем неважной, но она давала предлог к разрыву. Сегодня вечером, вернувшись из больницы, она все скажет.
Кэрол думала, что Алвеш в банке, и удивилась, увидев его выходящим из гостиной.
— Как ты себя чувствуешь?
— Сейчас хорошо, — тихо ответила Кэрол.
— Я заказал тебе легкую еду.
— Спасибо, но я…
— Кэрол, будь благоразумной. — Он заставил ее пройти в столовую, где уже был накрыт стол. — Тебе необходимо заставить себя съесть что-нибудь. Между прочим, Гарри лучше. И тебе не надо спешить.
Как только она села, мгновенно перед ней оказался великолепный омлет. Руки дрожали, когда она взяла вилку и нож.
— Я думала, что ты в банке, — наконец выдавила она, когда слуга ушел.
— Я взял выходной.
Она не могла есть, просто не могла. Пришлось отставить тарелку. Взглянув на еду в последний раз, Кэрол откашлялась и произнесла:
— Ты помнишь, мы договорились прожить вместе месяц? Так вот, я решила, что с меня уже достаточно. Думаю, ты должен понять и принять это решение.
— Ешь, пока я силой не заставил тебя, — прервал он ее, словно непослушного ребенка.
Кэрол встала и отошла от стола.
— Алвеш, послушай меня, — с трудом произнесла она, тщательно подбирая слова. — Это не имеет ничего общего с теми глупыми недоразумениями, которые случались между нами… Пожалуйста, поверь мне. Но иногда кризисы помогают прозреть.
— Ты слепа сейчас так, что не видишь дальше собственного носа наши отношения не имеют ничего общего с болезнью Гарри.
— Я совсем не это хотела сказать! — яростно воскликнула Кэрол и едва сдержалась, чтобы не перейти на крик. Неожиданно их взгляды встретились, и она поспешно опустила глаза. — Дело в том… Дело в том, — повторила она, -что два месяца назад, когда нас похитили, влечение захватило нас и…
— Влечение захватило меня в первую секунду, как только я увидел тебя. И похищение не имеет к этому никакого отношения.
Кэрол пропустила его слова мимо ушей. Она не могла позволить себе взглянуть на него. Не выдержала бы такого испытания.
— Я поняла сейчас, что зависимость наша друг от друга в этом контейнере сыграла свою роковую роль. Но я больше не хочу быть зависимой. Хочу вернуть свою свободу.
— Речь была бы более впечатляющей, если бы, говоря все это, ты смотрела мне в лицо, — прервал он. Кэрол взглянула. Сердце ее сжалось.
— Все кончено. Мне жаль!
— Ты лжешь, — хмуро отозвался Алвеш, пересекая комнату быстрыми шагами. — Что, черт возьми, происходит?
Не успел он приблизиться, как Кэрол бросилась вон из гостиной. Когда она выбежала из дома, рыдания душили ее. С трудом она взяла себя в руки и, глубоко вздохнув, зашагала по улице.
10
Час спустя Кэрол сидела у кровати Гарри. Его уже перевели в отдельную палату. Но пока она спала, Алвеш, оказывается, навестил старика.
— Абсолютная ерунда, что мой сердечный приступ как-то связан с твоим отъездом из дому, — с упреком заявил ей Гарри. — У меня уже был приступ, подобный этому, три года назад, если ты помнишь. А что касается тебя и Алвеша… время идет, и мне кажется, что он очень любит тебя.
— Любит меня?
— Почему тогда он пригласил меня провести несколько недель в его поместье?
— Он сделал это? — воскликнула пораженная Кэрол.
— Должен сказать, мне бы очень хотелось снова взглянуть на дом, — вздохнул Гарри.Когда он принадлежал Рэдклиффам, я частенько там бывал.
— Но я думала, что ты отправишься в санаторий.
— Алвеш сказал мне, сколько это будет стоить. — Старик был еще очень слаб, но Кэрол узнавала в нем прежнего Гарри.
— Как умно… Я хотела сказать, как любезно с его стороны пригласить тебя к себе, — с трудом произнесла она. — Но я могла бы ухаживать за тобой и дома, если бы ты захотел.
— Мне больше по душе его приглашение.
Десять минут в обществе Гарри привели Кэрол от отчаяния к гневу. Алвеш обращался с ней, как с гусем, которого готовили для жарки. Он был абсолютно уверен в том, что она сама по своей воле, никогда не уйдет от него. Гарри же очень хотелось провести несколько недель в особняке, на природе, где его будут ждать уход и хорошая еда, и все — совершенно бесплатно.
Как теперь объявить, что она разорвала их отношения с Алвешем? Еще месяц назад такое сообщение обрадовало бы старика, но теперь у Кэрол появилось подозрение, что Гарри, человек, который мало к кому проявлял приязнь, решил сделать исключение для Алвеша.
Засыпая, Гарри пробормотал что-то о хорошей идее Алвеша, который придумал, как уменьшить его расходы на лечение… Уставшая от всего этого, Кэрол покинула палату.
В конце коридора она увидела Алвеша, который одарил ее ледяным взглядом.
— Как ты посмел использовать в своих интересах этого старого больного человека! — воскликнула Кэрол.
— Если ты сейчас же не замолчишь, то я отшлепаю тебя как непослушного ребенка. Прямо сейчас! Поверь мне!
Ее глаза гневно сверкнули, но она заставила себя замолчать, неуверенная в том, что не скажет сейчас такого, о чем потом пожалеет. Хотелось унизить его, причинить ему боль, но он не дал ей возможности. Угрюмо взглянув на нее, Алвеш повернулся к ней спиной и пошел к лифту.
— Поговорим в машине, — бросил он через плечо.
Кэрол прыгнула на заднее сиденье, словно разъяренная кошка.
— Как ты смеешь?..
— Замолчи! — резко прервал он.-Гарри Эванс тебе, конечно, не кровный родственник, но ты очень привязана к нему, я понимаю. Но он был другом и моего отца много лет Естественно, я счел нужным навестить его.
Кэрол слушала, стиснув зубы.
— Когда я был у него сегодня днем, ты рассердилась на меня. Не знаю только за что.
— Нет, не рассердилась…
— Не спорь. Как иначе объяснить то, что, когда я вернулся из больницы, ты объявила, что нашим отношениям пришел конец? — С этим трудно было не согласиться. — Гарри не хочет ехать в санаторий, где будет окружен посторонними людьми. К тому же он будет по тебе скучать. Поэтому я предложил ему погостить у меня — это вполне нормально. У него будет необходимый комфорт и свобода, которая тоже очень важна для него.
— Хорошо, извини, — процедила Кэрол сквозь зубы. — Но что нам-то теперь делать?
— Хоть ты и приняла решение, но я думаю, что не сказала ему всей правды?
— Как я могла? — свирепо произнесла Кэрол.
— Да, это было бы очень глупо, особенно после того как я сказал ему, что ты остаешься.
Впервые за это время Кэрол посмотрела ему в глаза.
— Не поняла.
Его взгляд внимательно остановился на ее лице.
— Ты плакала. Кончик носа еще красный.
— Спасибо за информацию, — пробормотала Кэрол, готовая в любую минуту разрыдаться снова.
Плаксивость, конечно же, тоже из-за беременности. Ведь раньше такого никогда не было.
— Мы возвращаемся в поместье, — сообщил он.
— Нет, я поеду в дом Гарри.
— Ключи у меня, и я не отдам их тебе, пока ты не успокоишься.
— Я абсолютно спокойна, — яростно прошипела Кэрол. — Дай мне ключи. Не знаю, что буду делать, когда Гарри выпишут из больницы, но тогда будет видно!
— Ключей ты не получишь.
Слезы выступили у нее на глазах, и она отвернулась. В конце концов, это была целиком ее вина. Она не ожидала встретить его ни дома, ни в больнице и совсем не подготовилась к каким-то серьезным объяснениям. Не смогла даже придумать достаточно важного повода для разрыва. Естественно, он ничему не поверил.
На самом деле причина, конечно, в другом. Кэрол очень любила Алвеша, а чтобы уйти от мужчины, которого любишь, нужно большое мужество. Мужество, которым Кэрол не обладала. Может, лучше было бы ему сказать о чувствах к Стиву или, в конце концов, просто правду?
Ведь именно истинная правда положит конец их отношениям.
Когда она поднималась по лестнице к себе в комнату, Алвеш спокойно объявил:
— Я жду тебя к обеду.
Да он обращается с ней как рабовладелец!
И она не выдержала:
— Отстань от меня!
— Томпсон изумится, когда я вытащу тебя обедать силой, — предупредил Алвеш. — Может быть, не будем развлекать слуг?
— Ты не посмеешь!
Но Кэрол знала, что этот человек способен на все. И, закусив губу, лишь посмотрела на него, вложив в этот взгляд все негодование.
— И не надевай черное вельветовое платье, мне оно не нравится.
— Надену то, что захочу!
Кэрол приняла душ и бесповоротно решила надеть именно это платье. Но никак не могла застегнуть молнию. Справившись с ней, она взглянула на себя в зеркало и в ужасе отпрянула. Все понятно… До этого момента она просто не замечала, как сильно изменилась ее фигура.
Спускаясь вниз в бесформенном цветастом балахоне, который считался сейчас почему-то ультрамодным, она размышляла о том, почему Алвеш не разрешил ей надевать черное платье.
Он только дважды видел ее в нем. И последний раз, всего несколько недель назад, он сказал, что она выглядит великолепно.
Алвеш ждал в столовой. Высокий, необыкновенно красивый брюнет. Сердце Кэрол уже в который раз бешено забилось. Во рту стало очень сухо. Она с трудом отвела от него взгляд.
— В этом платье ты выглядишь так, словно ждешь ребенка, — заметил он.
Кэрол сделала большой глоток черри.
Эта же мысль пришла и ей в голову, когда она увидела себя в зеркале, но что могла она сказать в ответ?
— Просто оно очень удобное.
— Еще черри? — предложил Алвеш.
— О, обед! — воскликнула она с облегчением, увидев в дверях Томпсона с подносом.
Она действительно была очень голодна. Но, приступая ко второму блюду, она вдруг подумала, что сейчас самое время убедить Алвеша в бесперспективности их отношений.
Странно, но на протяжении всего обеда он хранил молчание, хотя вовсе не относился к людям, которые переживают свои страдания молча.
— Почему ты такой молчаливый?
Он улыбнулся в ответ. И эта улыбка смутила ее.
— Мне доставляет удовольствие наблюдать за тем, как ты ешь.
Кэрол взглянула на него.
— Боюсь, что была не до конца честна с тобой сегодня днем.
В его глазах появилось напряжение. Он отставил фужер и тихо произнес:
— Я чувствую это.
Странным образом неожиданно показалось, что стол между ними вдруг превратился в стол управляющего банком, а сама она — в должника, отказывающегося уплатить долг. Было что-то очень деловое и холодное во внимательном взгляде Алвеша.
— Хорошо, я скажу тебе правду.
— Скажи, — согласился он.
— Я вдруг поняла, что все еще неравнодушна к Стиву, — виновато пробормотала Кэрол.
Сейчас не требовалось притворяться, она действительно так себя чувствовала.
Воцарилась гнетущая тишина. Лицо Алвеша скривилось, как от зубной боли, — Почему же ты мне не скажешь остаток правды? — мягко потребовал он. Только в этой мягкости было что-то зловещее.
— О чем ты?
— Можешь мне сказать, например, почему не надела черное платье? Почему отказалась от второй рюмки черри? Или почему один из моих близких друзей не смотрит мне в глаза, когда я задаю ему совершенно определенный вопрос?
Кэрол побледнела.
— Или, например, как ты приобретаешь формы, достойные обложки «Плейбоя»?
— Как ты смеешь?! — задохнулась Кэрол, не в силах сказать ничего более вразумительного.
Он не мог догадаться! Просто не мог.
Алвеш нарочито громко рассмеялся и отодвинул от себя тарелку.
— Ты беременна… И все, что мне нужно узнать, — как давно? — Боль захлестнула Кэрол. — Джек не сказал мне. Но когда ты встала с постели и объяснила, что наши отношения закончены, мне только и осталось сложить два и два. Поэтому скажи мне, когда это счастливое событие имело место?
— Когда нас похитили…
— Теперь я понимаю, почему ты согласилась переехать ко мне.
— Но я не знала до сегодняшнего дня, -запротестовала Кэрол.
— И ты хочешь, чтобы я поверил?
— Но это правда.
— Не слишком ли много лжи для человека, который гордится тем, что всегда говорит правду.
К горлу подкатил комок. Почему, ну почему не сказала ему правду сегодня днем, как только сама ее узнала. Да потому, что ожидала такой реакции. Ведь это была именно та сцена, которой она боялась больше всего.
Губы у Кэрол пересохли. Она лихорадочно облизнула их и заговорила:
— Мне наплевать, что ты обо мне думаешь. Но после визита Джека я была в таком же шоке, как ты сейчас. Поэтому я знаю, что ты сейчас чувствуешь.
— Господи, ты даже представить не можешь, что я сейчас чувствую!
Кэрол стала объяснять, почему не считала себя беременной. В этот момент ей было все равно, верит он ей или нет. Они оба пошли на этот риск два месяца назад. И если в первый раз во всем была виновата она сама, то за дальнейшее ответственность несет и он тоже.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19
Так же, как когда-то Ребекка родила ее — незапланированного и нежеланного ребенка, то же самое теперь сделает и Кэрол. Это так просто. Но она почему-то чувствовала себя ужасно виноватой. Как она могла быть такой беспечной? Всегда, думая о детях, она представляла себе прочную, дружную семью, в которой царит любовь.
В три часа Кэрол поднялась. Приняла душ, переоделась. Чувствовала она себя намного лучше, но внутри была холодная пустота.
Она проснулась с сознанием того, что должна всему положить конец. Ссора с Алвешем теперь казалась совсем неважной, но она давала предлог к разрыву. Сегодня вечером, вернувшись из больницы, она все скажет.
Кэрол думала, что Алвеш в банке, и удивилась, увидев его выходящим из гостиной.
— Как ты себя чувствуешь?
— Сейчас хорошо, — тихо ответила Кэрол.
— Я заказал тебе легкую еду.
— Спасибо, но я…
— Кэрол, будь благоразумной. — Он заставил ее пройти в столовую, где уже был накрыт стол. — Тебе необходимо заставить себя съесть что-нибудь. Между прочим, Гарри лучше. И тебе не надо спешить.
Как только она села, мгновенно перед ней оказался великолепный омлет. Руки дрожали, когда она взяла вилку и нож.
— Я думала, что ты в банке, — наконец выдавила она, когда слуга ушел.
— Я взял выходной.
Она не могла есть, просто не могла. Пришлось отставить тарелку. Взглянув на еду в последний раз, Кэрол откашлялась и произнесла:
— Ты помнишь, мы договорились прожить вместе месяц? Так вот, я решила, что с меня уже достаточно. Думаю, ты должен понять и принять это решение.
— Ешь, пока я силой не заставил тебя, — прервал он ее, словно непослушного ребенка.
Кэрол встала и отошла от стола.
— Алвеш, послушай меня, — с трудом произнесла она, тщательно подбирая слова. — Это не имеет ничего общего с теми глупыми недоразумениями, которые случались между нами… Пожалуйста, поверь мне. Но иногда кризисы помогают прозреть.
— Ты слепа сейчас так, что не видишь дальше собственного носа наши отношения не имеют ничего общего с болезнью Гарри.
— Я совсем не это хотела сказать! — яростно воскликнула Кэрол и едва сдержалась, чтобы не перейти на крик. Неожиданно их взгляды встретились, и она поспешно опустила глаза. — Дело в том… Дело в том, — повторила она, -что два месяца назад, когда нас похитили, влечение захватило нас и…
— Влечение захватило меня в первую секунду, как только я увидел тебя. И похищение не имеет к этому никакого отношения.
Кэрол пропустила его слова мимо ушей. Она не могла позволить себе взглянуть на него. Не выдержала бы такого испытания.
— Я поняла сейчас, что зависимость наша друг от друга в этом контейнере сыграла свою роковую роль. Но я больше не хочу быть зависимой. Хочу вернуть свою свободу.
— Речь была бы более впечатляющей, если бы, говоря все это, ты смотрела мне в лицо, — прервал он. Кэрол взглянула. Сердце ее сжалось.
— Все кончено. Мне жаль!
— Ты лжешь, — хмуро отозвался Алвеш, пересекая комнату быстрыми шагами. — Что, черт возьми, происходит?
Не успел он приблизиться, как Кэрол бросилась вон из гостиной. Когда она выбежала из дома, рыдания душили ее. С трудом она взяла себя в руки и, глубоко вздохнув, зашагала по улице.
10
Час спустя Кэрол сидела у кровати Гарри. Его уже перевели в отдельную палату. Но пока она спала, Алвеш, оказывается, навестил старика.
— Абсолютная ерунда, что мой сердечный приступ как-то связан с твоим отъездом из дому, — с упреком заявил ей Гарри. — У меня уже был приступ, подобный этому, три года назад, если ты помнишь. А что касается тебя и Алвеша… время идет, и мне кажется, что он очень любит тебя.
— Любит меня?
— Почему тогда он пригласил меня провести несколько недель в его поместье?
— Он сделал это? — воскликнула пораженная Кэрол.
— Должен сказать, мне бы очень хотелось снова взглянуть на дом, — вздохнул Гарри.Когда он принадлежал Рэдклиффам, я частенько там бывал.
— Но я думала, что ты отправишься в санаторий.
— Алвеш сказал мне, сколько это будет стоить. — Старик был еще очень слаб, но Кэрол узнавала в нем прежнего Гарри.
— Как умно… Я хотела сказать, как любезно с его стороны пригласить тебя к себе, — с трудом произнесла она. — Но я могла бы ухаживать за тобой и дома, если бы ты захотел.
— Мне больше по душе его приглашение.
Десять минут в обществе Гарри привели Кэрол от отчаяния к гневу. Алвеш обращался с ней, как с гусем, которого готовили для жарки. Он был абсолютно уверен в том, что она сама по своей воле, никогда не уйдет от него. Гарри же очень хотелось провести несколько недель в особняке, на природе, где его будут ждать уход и хорошая еда, и все — совершенно бесплатно.
Как теперь объявить, что она разорвала их отношения с Алвешем? Еще месяц назад такое сообщение обрадовало бы старика, но теперь у Кэрол появилось подозрение, что Гарри, человек, который мало к кому проявлял приязнь, решил сделать исключение для Алвеша.
Засыпая, Гарри пробормотал что-то о хорошей идее Алвеша, который придумал, как уменьшить его расходы на лечение… Уставшая от всего этого, Кэрол покинула палату.
В конце коридора она увидела Алвеша, который одарил ее ледяным взглядом.
— Как ты посмел использовать в своих интересах этого старого больного человека! — воскликнула Кэрол.
— Если ты сейчас же не замолчишь, то я отшлепаю тебя как непослушного ребенка. Прямо сейчас! Поверь мне!
Ее глаза гневно сверкнули, но она заставила себя замолчать, неуверенная в том, что не скажет сейчас такого, о чем потом пожалеет. Хотелось унизить его, причинить ему боль, но он не дал ей возможности. Угрюмо взглянув на нее, Алвеш повернулся к ней спиной и пошел к лифту.
— Поговорим в машине, — бросил он через плечо.
Кэрол прыгнула на заднее сиденье, словно разъяренная кошка.
— Как ты смеешь?..
— Замолчи! — резко прервал он.-Гарри Эванс тебе, конечно, не кровный родственник, но ты очень привязана к нему, я понимаю. Но он был другом и моего отца много лет Естественно, я счел нужным навестить его.
Кэрол слушала, стиснув зубы.
— Когда я был у него сегодня днем, ты рассердилась на меня. Не знаю только за что.
— Нет, не рассердилась…
— Не спорь. Как иначе объяснить то, что, когда я вернулся из больницы, ты объявила, что нашим отношениям пришел конец? — С этим трудно было не согласиться. — Гарри не хочет ехать в санаторий, где будет окружен посторонними людьми. К тому же он будет по тебе скучать. Поэтому я предложил ему погостить у меня — это вполне нормально. У него будет необходимый комфорт и свобода, которая тоже очень важна для него.
— Хорошо, извини, — процедила Кэрол сквозь зубы. — Но что нам-то теперь делать?
— Хоть ты и приняла решение, но я думаю, что не сказала ему всей правды?
— Как я могла? — свирепо произнесла Кэрол.
— Да, это было бы очень глупо, особенно после того как я сказал ему, что ты остаешься.
Впервые за это время Кэрол посмотрела ему в глаза.
— Не поняла.
Его взгляд внимательно остановился на ее лице.
— Ты плакала. Кончик носа еще красный.
— Спасибо за информацию, — пробормотала Кэрол, готовая в любую минуту разрыдаться снова.
Плаксивость, конечно же, тоже из-за беременности. Ведь раньше такого никогда не было.
— Мы возвращаемся в поместье, — сообщил он.
— Нет, я поеду в дом Гарри.
— Ключи у меня, и я не отдам их тебе, пока ты не успокоишься.
— Я абсолютно спокойна, — яростно прошипела Кэрол. — Дай мне ключи. Не знаю, что буду делать, когда Гарри выпишут из больницы, но тогда будет видно!
— Ключей ты не получишь.
Слезы выступили у нее на глазах, и она отвернулась. В конце концов, это была целиком ее вина. Она не ожидала встретить его ни дома, ни в больнице и совсем не подготовилась к каким-то серьезным объяснениям. Не смогла даже придумать достаточно важного повода для разрыва. Естественно, он ничему не поверил.
На самом деле причина, конечно, в другом. Кэрол очень любила Алвеша, а чтобы уйти от мужчины, которого любишь, нужно большое мужество. Мужество, которым Кэрол не обладала. Может, лучше было бы ему сказать о чувствах к Стиву или, в конце концов, просто правду?
Ведь именно истинная правда положит конец их отношениям.
Когда она поднималась по лестнице к себе в комнату, Алвеш спокойно объявил:
— Я жду тебя к обеду.
Да он обращается с ней как рабовладелец!
И она не выдержала:
— Отстань от меня!
— Томпсон изумится, когда я вытащу тебя обедать силой, — предупредил Алвеш. — Может быть, не будем развлекать слуг?
— Ты не посмеешь!
Но Кэрол знала, что этот человек способен на все. И, закусив губу, лишь посмотрела на него, вложив в этот взгляд все негодование.
— И не надевай черное вельветовое платье, мне оно не нравится.
— Надену то, что захочу!
Кэрол приняла душ и бесповоротно решила надеть именно это платье. Но никак не могла застегнуть молнию. Справившись с ней, она взглянула на себя в зеркало и в ужасе отпрянула. Все понятно… До этого момента она просто не замечала, как сильно изменилась ее фигура.
Спускаясь вниз в бесформенном цветастом балахоне, который считался сейчас почему-то ультрамодным, она размышляла о том, почему Алвеш не разрешил ей надевать черное платье.
Он только дважды видел ее в нем. И последний раз, всего несколько недель назад, он сказал, что она выглядит великолепно.
Алвеш ждал в столовой. Высокий, необыкновенно красивый брюнет. Сердце Кэрол уже в который раз бешено забилось. Во рту стало очень сухо. Она с трудом отвела от него взгляд.
— В этом платье ты выглядишь так, словно ждешь ребенка, — заметил он.
Кэрол сделала большой глоток черри.
Эта же мысль пришла и ей в голову, когда она увидела себя в зеркале, но что могла она сказать в ответ?
— Просто оно очень удобное.
— Еще черри? — предложил Алвеш.
— О, обед! — воскликнула она с облегчением, увидев в дверях Томпсона с подносом.
Она действительно была очень голодна. Но, приступая ко второму блюду, она вдруг подумала, что сейчас самое время убедить Алвеша в бесперспективности их отношений.
Странно, но на протяжении всего обеда он хранил молчание, хотя вовсе не относился к людям, которые переживают свои страдания молча.
— Почему ты такой молчаливый?
Он улыбнулся в ответ. И эта улыбка смутила ее.
— Мне доставляет удовольствие наблюдать за тем, как ты ешь.
Кэрол взглянула на него.
— Боюсь, что была не до конца честна с тобой сегодня днем.
В его глазах появилось напряжение. Он отставил фужер и тихо произнес:
— Я чувствую это.
Странным образом неожиданно показалось, что стол между ними вдруг превратился в стол управляющего банком, а сама она — в должника, отказывающегося уплатить долг. Было что-то очень деловое и холодное во внимательном взгляде Алвеша.
— Хорошо, я скажу тебе правду.
— Скажи, — согласился он.
— Я вдруг поняла, что все еще неравнодушна к Стиву, — виновато пробормотала Кэрол.
Сейчас не требовалось притворяться, она действительно так себя чувствовала.
Воцарилась гнетущая тишина. Лицо Алвеша скривилось, как от зубной боли, — Почему же ты мне не скажешь остаток правды? — мягко потребовал он. Только в этой мягкости было что-то зловещее.
— О чем ты?
— Можешь мне сказать, например, почему не надела черное платье? Почему отказалась от второй рюмки черри? Или почему один из моих близких друзей не смотрит мне в глаза, когда я задаю ему совершенно определенный вопрос?
Кэрол побледнела.
— Или, например, как ты приобретаешь формы, достойные обложки «Плейбоя»?
— Как ты смеешь?! — задохнулась Кэрол, не в силах сказать ничего более вразумительного.
Он не мог догадаться! Просто не мог.
Алвеш нарочито громко рассмеялся и отодвинул от себя тарелку.
— Ты беременна… И все, что мне нужно узнать, — как давно? — Боль захлестнула Кэрол. — Джек не сказал мне. Но когда ты встала с постели и объяснила, что наши отношения закончены, мне только и осталось сложить два и два. Поэтому скажи мне, когда это счастливое событие имело место?
— Когда нас похитили…
— Теперь я понимаю, почему ты согласилась переехать ко мне.
— Но я не знала до сегодняшнего дня, -запротестовала Кэрол.
— И ты хочешь, чтобы я поверил?
— Но это правда.
— Не слишком ли много лжи для человека, который гордится тем, что всегда говорит правду.
К горлу подкатил комок. Почему, ну почему не сказала ему правду сегодня днем, как только сама ее узнала. Да потому, что ожидала такой реакции. Ведь это была именно та сцена, которой она боялась больше всего.
Губы у Кэрол пересохли. Она лихорадочно облизнула их и заговорила:
— Мне наплевать, что ты обо мне думаешь. Но после визита Джека я была в таком же шоке, как ты сейчас. Поэтому я знаю, что ты сейчас чувствуешь.
— Господи, ты даже представить не можешь, что я сейчас чувствую!
Кэрол стала объяснять, почему не считала себя беременной. В этот момент ей было все равно, верит он ей или нет. Они оба пошли на этот риск два месяца назад. И если в первый раз во всем была виновата она сама, то за дальнейшее ответственность несет и он тоже.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19