Однако единственная другая запрограммированная возможность — замена на галактический два, состоящий из свиста и щелканья. Даже на диалект губру. А Гарри не в таком отчаянном положении, чтобы испробовать это.
— Приготовься продвинуть нас над видимой плоской поверхностью с траекторией в два сорок градуса, с кораблем в центре, — приказал Гарри. — Очень медленно.
Как прикажете, босс-разумный. Приспосабливаю параметры интерфейса.
Гарри вернулся к окну и наблюдал, как станция отрастила четыре огромных колеса с толстыми шинами. Вскоре они начали поворачиваться. Сквозь толстые кристаллические оконные панели донесся резкий скрип, словно проводишь рукой по намыленной стойке бара.
Как он и опасался, у шин почти не было сцепления с гладкой коричневой поверхностью. Однако воздержался от принятия контрмер. Сначала нужно посмотреть, что получится.
Движение постепенно ускорялось. Станция приблизилась к ближайшей морской звезде.
И тут Гарри охватило сомнение.
— Может, стоит сначала поискать такие штуки. Возможно, они где-нибудь указаны.
Некогда, в то время когда он был официально признан первым добровольцем-рекрутом с Земли, зачисленным в исследовательский отдел Института Навигации — он был полон сведений из учебных лент и идеализма, — то обычно сразу углублялся в записи, как только Е-пространство обрушивало на него новый символизм. В конце концов галактическая цивилизация кислорододышащих рас исследует, каталогизирует и разведывает этот странный континуум уже полмиллиарда лет. Объем знаний, содержащихся даже в его небольшой корабельной Библиотеке, превосходит всю сумму человеческих знаний, накопленных до первого контакта с разумными обитателями космоса.
Впечатляющий запас… и, как оказалось, почти совершенно бесполезный. Возможно, он не в очень хороших отношениях со справочной личностью его Библиотеки. А может, проблема в том, что он происходит от земных обезьян. Во всяком случае, в пространстве Е он предпочитал доверять своим инстинктам.
Увы, у такого подхода есть серьезный недостаток. Когда все перед тобой лопается, винить приходится только себя.
Гарри заметил, что сутулится. Он выпрямился и сцепил руки, чтобы не чесаться. Но нервная энергия требовала выхода, поэтому он стал тянуть себя за большие пальцы. Один знакомый тимбрими как-то сказал ему, что такая привычка есть у многих представителей вида Гарри. Может быть, это симптом долгого трудного процесса Возвышения.
Передние шины достигли первой морской звезды. Обойти эту штуку невозможно. Остается только попытаться перебраться через нее.
При первом контакте Гарри затаил дыхание. Но прикосновение не вызвало никакой реакции. Препятствие прямо впереди, шесть длинных плоских полосок коричневато-желтого пятнистого вещества, расходящихся от центрального шишковидного бугра. Передние шины заскользили, и станция приподнялась, подталкиваемая задними колесами.
Она слегка наклонилась. Гарри тревожно почесал грудь, стараясь высвободить тревожное ощущение узнавания. Может быть, «морские звезды» — недостаточно хорошая аналогия для этих штук. Впрочем, они кажутся знакомыми.
Угол увеличился. Задние колеса тревожно взвыли, тоже коснувшись желтой поверхности.
И тут, потрясенный узнаванием, Гарри закричал:
— Нет! Назад. Это бана…
Слишком поздно. Задние колеса продолжали визжать, скользкая желтая поверхность полетела из-под них, трение неожиданно совершенно исчезло. Гарри перевернулся, ударился о потолок, отлетел к дальней стене, а платформа вертелась, катилась, снова начала вращаться… пока не остановилась с глухим ударом. Вцепившись в переборку, Гарри большими пальцами ног держался за перила, пока тряска не прекратилась.
— О… моя голова… — простонал он, поднимаясь.
По крайней мере все встало на место. Гарри добрался до консоли и принялся изучать показания приборов. Слава Ифни, станция почти не пострадала. Но Гарри слишком долго не прибирался, и теперь шарики пыли покрывали его шерсть с головы до ног. Он стряхивал их, поднимая облака пыли и вызывая свирепое чихание.
В тот момент когда станция сошла с ума, жалюзи автоматически закрылись, защищая глаза Гарри от потенциально опасных аллофоров.
Он мрачно приказал:
— Убрать жалюзи!
Возможно, резкие движения привели к переменам в местной фазе, заставив исчезнуть все эти отвратительные предметы. Так раньше случалось.
Не повезло, понял он, когда жалюзи ушли в промежутки между широкими окнами. Вид снаружи заметно не изменился. То же самое красновато-синее небо из швейцарского сыра расстилается над розовато-лиловыми пампасами, а на удалении мрачно возвышаются черные горы. По-прежнему его разведочный корабль находится на плоской вершине, окруженной со всех сторон желтыми многолучевыми фигурами.
— Банановые шкурки, — прошептал он. — Проклятые банановые шкурки.
Вот одна из причин того, что на таких кораблях бывает только один наблюдатель: когда несколько сознаний одновременно наблюдают за ними, аллофоры становятся еще более дикими и невероятными. «Объекты», которые он видит, это образы, созданные его сознанием и наброшенные поверх реальности, которую не может воспринять ни одно живое сознание. Реальности, которая изменилась и трансформировалась под воздействием его мыслей и ощущений.
Все это в теории звучит отлично. И ему следовало бы уже привыкнуть. Но Гарри тревожило то, что этот банановый аллофор уж слишком личный. Гарри терпеть не мог банальностей и стереотипов.
Он вздохнул и почесал бок.
— Стабильны ли все системы?
Все стабильно, хозяин пути командир Гарольд, ответил режим пилотирования. В данный момент мы застряли, но, кажется, в безопасности.
Гарри разглядывал обширные пространства за плато. На самом деле видимость в этом месте отличная. Особенно отчетливо видны дыры в небе. И тут ему в голову пришла мысль:
— А нужно ли нам сейчас передвигаться? Мы можем наблюдать за всеми транзитными путями прямо отсюда, до конца назначенного срока, верно?
Как будто правильно. В данный момент незаконное передвижение не может остаться незамеченным нами.
— Хм-м-м. В таком случае… — Гарри зевнул. — Пожалуй, снова пойду спать. У меня такое ощущение, что понадобятся все силы, чтобы выбраться отсюда.
Очень хорошо. Спокойной ночи, наниматель-наблюдатель Хармс. Приятных снов.
— Как же, — пробормотал он на англике, оставляя обсервационную платформу. — И закройте эти проклятые жалюзи! Неужели мне самому нужно обо всем здесь думать? Не отвечайте на это! Просто… ну, не важно.
Даже закрытые, жалюзи не могут помешать прорывам. Между планками проскальзывают мерцающие архетипы, словно стремясь прорваться в период сна РЕМ. Впиваются в его сновидения, как мелкие паразиты.
Этому ничем не поможешь. Когда Гарри впервые получил назначение в пространство Е, местный глава патрульной службы объяснил ему, что восприимчивость к аллафорическим образам — важная часть их работы. Размахивая тонкой, со многими суставами рукой, галактический чиновник на галшесть с нахаллийским акцентом признался, что удивлен назначением Гарри.
— Скептически мы были настроены, когда впервые услышали, что ваша раса может обладать полезными для нас особенностями.
Опровергнув наши сомнения, вы многого с тех пор достигли, наблюдатель Хармс.
Мы отныне присваиваем вам полный статус. Вы первый из своего вида, добившийся такой чести.
Вздыхая, Гарри снова забился под одеяло. Ему очень хотелось пожалеть себя.
Такой чести! Он с сомнением фыркнул.
Однако ему пока не на что особенно жаловаться. Его предупредили. И это не Хорст. По крайней мере он избавился от сухих однообразных пустынь.
И вообще только безумцы надолго сохраняют иллюзию, будто космос создан ради их удобства.
Существует множество противоречивых версий относительно того, кто много миллиардов лет назад создал эту безумную вселенную. Но еще до того, как он принял решение посвятить свою жизнь работе в Институте, даже еще до того, как услышал о существовании пространства Е, Гарри пришел к одному заключению относительно метатеологии.
Несмотря на всю свою силу и славу, Создатель был не очень разумен.
По крайней мере не так разумен, как неошимпанзе.
САРА
Существует специальное слово-глиф.
Оно называет пространство, в котором совпадают три состояния материи — два жидких и третье твердое, как коралл.
В таком месте может образоваться нечто вроде пены. Опасной, обманчивой пены, которую переносят злополучные течения.
Никто добровольно не углубляется в это волнение.
Но иногда сила, именуемая отчаянием, вынуждает благоразумных мореплавателей проложить курс по угрожающим отмелям.
Стройная фигура проносится через внешние оболочки гигантской звезды. Похожий на гусеницу, с рядами когтеобразных выступов, которые впиваются в пространство-время, корабль настойчиво прокладывает курс сквозь жесткое сияние.
Разреженное пламя лижет обожженные борта из древнего керометалла, прибавляя новые слои покровов из необычной сажи. Щупальца плазмы пытаются прорваться внутрь, но пока их отражают защитные поля.
Однако со временем жара найдет доступ.
В середине корабля вращается узкое колесо, как обручальное кольцо на нервном пальце. Мимо пролетают ряды окон. Темные изнутри, они отражают звездный свет.
Но вот становится виден прямоугольник, освещенный искусственным сиянием.
Оконное стекло, которое позволяет смотреть в двух направлениях. Изнутри вселенной и внутрь ее.
Размышляя над водоворотом, Сара вслух произнесла:
— Мои преступные предки провели свой корабль через этот ад на пути к Джиджо… запутывая следы под покровом Великой Измунути.
Думая о грандиозных силах, действующих совсем рядом, Сара провела пальцами по хрустальной поверхности, которая не дает фотохимическому жару прорваться внутрь. Частью сознания, той, что выросла на книгах и математике, она в состоянии воспринять физическую сущность звезды, радиус которой больше годовой орбиты ее родной планеты. Красный гигант, разбухший в последней стадии, выбрасывает из своего котла в черный космос мешанину разогретых атомов.
Абстрактные знания — это замечательно. Но по спине Сары пробегает и холодок страха перед сверхъестественным: ведь она жила жизнью дикого сунера на варварской планете. Возможно, земной корабль «Стремительный» — беспомощная добыча, стремящаяся уйти от титанического охотника, который во много раз превышает его по размерам, тем не менее корабль с экипажем из дельфинов казался Саре богоподобным и внушал благоговение. Ведь он несет большую массу, чем все деревянные строения Склона вместе взятые. Живя в древесном доме над вечно шумящей водяной мельницей, она в самых невероятных снах не могла представить себе такое будущее — дикий полет через окраины адской звезды.
Особенно через Измунути, само имя которой внушает страх. Для шести рас, в ужасе жмущихся на Джиджо, это была решающая ступень на пути, ведущем вниз. Дверь, которая раскрывается только в одну сторону — по пути в изгнание.
В течение двух тысяч лет эмигранты в поисках убежища на Джиджо пролетали мимо гигантский звезды. Первыми, спасаясь от геноцида, прилетели г'кеки на колесах. Затем треки — мягкие и деликатные груды восковых колец, которые стремились скрыться от своих собственных родственников-тиранов; за ними последовали квуэны, хуны, уры и люди. Все они селились на узкой территории между горами Риммер и берегом океана с его вечным прибоем. Каждая волна новых поселенцев отказывалась от космических кораблей, компьютеров и других высокотехнологичных устройств, отправляя все эти божественные машины в море, в глубочайшую пучину Джиджо. Порывая со своим прошлым, все шесть рас бывших звездных богов навсегда отказывались от неба и начинали простую деревенскую жизнь.
И так продолжалось, пока на беглецов наконец не натолкнулась цивилизация Пяти Галактик.
Рано или поздно этот день должен был прийти: так утверждали Священные Свитки. Никто из нарушителей законов не может прятаться вечно. Это невозможно в космосе, в котором больше миллиарда лет все заносится в каталоги, где такие планеты, как Джиджо, обычно объявляются невозделанными, чтобы они могли отдохнуть и восстановиться. Тем не менее мудрецы Общины на Джиджо надеялись, что у них есть еще время.
Время, для того чтобы расы изгнанников смогли подготовиться. Очиститься. Найти избавление. Забыть галактические ужасы, которые прежде всего и сделали их изгнанниками.
Свитки предсказывали, что когда-нибудь явятся величественные чиновники галактических Институтов, чтобы судить потомков нарушителей. Но вместо этого космические корабли, которые в тот страшный год пронзили покровы Джиджо, принесли с собой несколько типов преступников.
Вначале это были генные грабители, затем их смертоносные враги и наконец беглецы с Земли, еще более злополучные, чем несчастные предки Сары.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80