Может, проповедник скиано прав. Если это конец света, что еще можно делать, как не смотреть на состояние своей души?
За мидур до отлета на это дежурство он со смешанными чувствами и с некоторой тревогой принял приглашение скиано посетить собрание его последователей. Зайдя в небольшой склад в дешевом районе Каззкарка, он увидел самых разных существ, входящих в необычную новую секту.
Тут была пара дородных синтианцев — существ, традиционно симпатизирующих земным обычаям и концепциям, а также несколько маленьких вазунов, пучеглазый принг, три пор'н'ата, полосатый ругуггл и…
Гарри помнит, как удивленно покачнулся в отчаянии, увидев толпу страшных Братьев Ночи! Братья, с мускулистыми руками и акульими лицами, были известны непостоянством своих религиозных импульсов, они становились последователями самых разных сект и фанатично следовали их заветам… пока не знакомились с другой сектой. Тем не менее Гарри поразило, что он видит их здесь, в таком смешанном обществе, рядом с существами, которые обычно не имеют никаких контактов с этим кланом.
Все эти разнообразные верующие собрались перед символом, который показался Гарри одновременно очень странным и тревожным, — это было голографическое изображение Земли, родины его вида неошимпанзе. Земля была изображена на фоне крестообразных исходящих от нее лучей. Голограмма повернулась, планета словно разбухла, а затем взорвалась, добавив свою суть к ярким лучам. Символическое изображение дара просвещения, сделанного путем полного самопожертвования.
Несколько мгновений спустя планета чудесно воскресла, и цикл начался снова.
Нас учили, что цель жизни — наше совершенствование, проповедовал скиано, говоря вначале на диалекте галдва, сверканием собственных глаз, потом почти одновременно на галактическом семь — через автоматический переводчик в руке.
Несомненно, это справедливо. Эта истина переходит границы всех порядков и классов. После достижения разума жизнь не должна быть простым генетическим продолжением. Давным-давно Прародители учили, что наша высочайшая цель — сознание своей цели. Чтобы существование имело смысл, нужна цель. Цель, к которой должны стремиться наши жизни.
Но что совершенно в этой вселенной? Конечно, не материя, которая разлагается, со временем уничтожая даже величайшие создания, превращая грандиозные памятники в тусклые следы радиации. Любой индивидуальный организм стареет и со временем умирает. Некоторые достижения могут быть записаны и сохранены, но подлинные усовершенствования со временем стираются и пропадают.
Даже космос, который мы воспринимаем своими органами чувств, кажется, обречен на энтропию и хаос.
Только виды со временем становятся лучше. Вначале слепая эволюция готовит путь на мириадах планет-детских, испытывая бесчисленные типы животных, пока не возникнут драгоценные предразумные формы жизни. Затем эти формы попадают в благословенный цикл принятия и Возвышения, получая Руководство со стороны тех, кто пришел раньше, и со временем ускоряя свое совершенствование.
До этого момента путь, указанный Прародителями, был хорошим и мудрым. Он означал, что планеты-детские священны и должны охраняться. Он обеспечивал передачу мудрости в бесконечном цикле воспитания.
А когда старшие виды научили всему, чему могли, достигнув высоких уровней вдохновения и проницательности? Тогда наступает их очередь уйти от жизни космических путников и искать расового совершенства в любящем Объятии Приливов.
Говорят, что и сами Прародители пошли по этому пути, в тиски гравитации, и ждут там все новые генетические линии, которые достигнут полной трансцендентности.
Скиано стиснул свои снабженные присосками руки и наклонился к собравшимся.
Но единственный ли это путь к совершенству? Такой долговременный, ориентированный только на спасение видов взгляд кажется холодным, особенно в наши дни, когда осталось совсем мало времени. И молодые расы просто не успеют пройти прежним путем.
К тому же где здесь место для индивида? Конечно, большое удовлетворение получаешь, зная, что твоя жизнь прошла не напрасно, что следующее поколение будет лучше твоего и тем самым продвинется чуть ближе к совершенству. Но где награда для преданных, хороших и честных в этой жизни?
Ведь индивиду не предлагается ни продолжение, ни трансцендентность.
Поистине, друзья и товарищи, я здесь, чтобы сообщить вам, что такая награда существует! Она приходит из самого маловероятного места. Со странной маленькой планеты, где волчата поднялись к разуму самостоятельно, цельным и девственным путем, после долгого трудного Самовозвышения, и их полное одиночество смягчали только песни китов.
Только это… и еще успокаивающее обещание, данное им единственным истинным Богом.
Обещание ужасное и прекрасное. То обещание, которое маленькая планета Земля вскоре исполнит, принеся себя в жертву ради всех наших грехов. Да, она пожертвует собой ради всех индивидуальных существ.
Это обещание спасения и вечной жизни.
После отправки последнего пакета у Гарри еще оставалось время до того, как начать их собирать, поэтому он снова занялся нарушителями.
Все трое держались вблизи Авеню… разумная предосторожность, поскольку обычные космические корабли не приспособлены для навигации в пространстве Е. Таким образом, у них сохраняется возможность нырнуть в реальную вселенную, если здесь, в царстве мемо, что-то пойдет не так.
Конечно, «нырок» в Авеню тоже связан с опасностями. Например, вы действительно можете появиться в одной из Пяти Галактик, и каждый атом будет правильно расположен по отношению к своим соседям… но все они будут разделены не ангстремами, а метрами, ваше тело приобретет размеры звезды и плотность самого разреженного вакуума.
Но даже если корабль и его экипаж сохранят физическое сцепление, вы можете появиться в районе пространства, далеком от всех бакенов или п-пунктов, и буквально станете заблудившимся и выброшенным на берег.
Корабль Гарри по сравнению с другими гибок и гораздо более приспособлен для такого странного способа передвижения. Он сконструирован специально для пространства Е, его пилотирует хорошо подготовленный живой наблюдатель, и он способен отыскать гораздо более безопасные пункты входа и выхода, чем сама Авеню.
Из кораблей, которые преследовал Гарри, его больше всего беспокоило машинное существо, вызывая нечто вроде жалости.
Оно здесь крайне уязвимо. Бедный мех должен почти вслепую нащупывать путь.
Гарри ускорил передвижение станции на полусогнутых ногах; ему было любопытно узнать, что может заставить машинное существо вторгнуться в пространство Е, идя по следу двух кораблей кислородников. Вскоре он начал отмечать следы цифрового сознания — явное доказательство действия компьютеров высокого уровня. Они постоянно и без маскировки работают где-то в глубине этой дымки.
Все равно что посылать открытое сообщение всем хищным мемо по соседству. Эй вы! Хищники. Придите и сожрите меня!
Гарри всматривался в дымку, чтобы получше разглядеть фантастически крутой утес впереди, серовато-белый, покрытый симметричными красноватыми пятнами. Неожиданная преграда поднималась вертикально, исчезая в тумане через несколько метров — или миль — над головой, а сверкающая, похожая на трубу Авеню словно уходила прямо в него!
Красновато-оранжевые пятна размещены строго геометрическими рядами, словно бесконечный строй боевых кораблей. Гарри с сомнением разглядывал их, пока пилот не определил, что это двумерная раскраска. И ничего больше.
Станция, покачиваясь, двинулась дальше по степи с пушистыми растениями, и вскоре Гарри увидел отверстие, достаточно широкое, чтобы пропустить Авеню. Остается еще небольшое пространство, которое позволяет войти разведочной станции или небольшому кораблю.
Кажется, кто-то здесь использовал энергетическое оружие, задумчиво сообщил режим пилотирования.
Теперь Гарри видел, что пещерообразное отверстие расширено какой-то разрывающей силой. По краям отверстия разбегаются трещины. Среди пушистых цилиндров лежат обломки стены.
— Придурки! Их корабль был слишком велик, чтобы войти. И вместо того чтобы искать метафору, которая бы их пропустила, они проламывают дорогу!
Гарри покачал головой. Опасно пытаться силой изменить пространство Е. Гораздо лучше действовать, подчиняясь его необычным правилам.
Очевидно, это произошло год назад, когда больший корабль пытался преследовать меньший. Хотите включить режим наблюдения, чтобы установить, какое оружие использовалось?
Гарри покачал головой.
— На это нет времени. Мы явно имеем дело с идиотами… или фанатиками. И то и другое означает неприятности.
Гарри всмотрелся в черноту, окружающую Авеню. Несомненно, здесь еще одна граница перехода. И как только он ее пересечет, метафорические правила снова изменятся.
Вер'Кв'квинну это не понравится. Нет никаких гарантий, что, войдя, Гарри сможет вернуться тем же путем. А ведь предполагается, что его первейшей обязанностью являются пакеты с инструментами.
После долгой паузы, проведенной преимущественно в почесываниях в стиле неошимпанзе, он хмыкнул и принял решение.
— Входим, — приказал Гарри. — Подготовиться к смене символов! — Он сел в кресло командира и пристегнулся. — Закрыть жалюзи и…
Курсивное «П» вспыхнуло ярче.
Предупреждение! Что-то приближается!
Гарри выпрямился и осмотрелся. Половину его поля зрения занимал крутой утес. В другой половине тянулась Авеню, уходя в ту сторону, откуда он пришел, по открытой равнине пушистых растений, насколько позволяла видеть дымка.
Дергая себя за большие пальцы, он вспомнил первое правило безопасности в пространстве Е. Если сомневаешься в незнакомце, сиди тихо и узнай, кто это, раньше, чем он узнает о тебе.
— Идентификация? Ты можешь сказать, что приближается?
Программа пилотирования колебалась всего лишь мгновение.
Объект неизвестен. Он приближается внутри зоны перехода.
Он в темной пещере прямо впереди! Значит, исключается нырок вперед, чтобы спрятаться. Гарри поерзал, отчаянно ища подходящую идею.
— Нам нужно убраться из виду, — сказал он. — Но как? Не могу ответить, если только мы не решим улететь. Вы
Еще не нашли способ, Харви?
— Нет, черт тебя побери, не нашел! Привидение приближается.
Гарри кулаками ударил по ручкам кресла. Пора что-то придумать.
— Двигаемся к стене!
Станция отозвалась проворным галопом. Сунув руки и ноги в главные контрольные рукава, Гарри крикнул:
— Беру управление на себя!
И когда станция добралась до крутой стены, он протянул две передние ноги и заставил прижаться плоскими ступнями к гладкой поверхности.
Гарри затаил дыхание.
Затем, так естественно, словно она для это и создана, станция начала подниматься по стене.
ОЛВИН
Я должен поспешить с этим отрывком из дневника. Некогда отделывать стиль. И нельзя попросить автописца исправить грамматику или заменить слова. Мы уже на борту одной из теннанинских шлюпок, хотя все еще в «Стремительном»; стартуем меньше чем через мидур. Нужно записать побыстрее, чтобы копия осталась на корабле.
Понимаете, я хочу, чтобы экземпляр был у Джиллиан Баскин, потому что мы понятия не имеем, чем кончится наш полет. Нас отправляют в надежде на то, что шлюпка благополучно доберется до безопасности, а сам «Стремительный» двинется навстречу таким опасностям, которые никогда раньше не встречал. Но может получиться и наоборот. Если я чему-то и научился в наших приключениях, так это тому, что заранее ничего нельзя считать гарантированным.
К тому же доктор Баскин дала мне обещание. Если она уцелеет, а мы нет, она позаботится, чтобы мой дневник был опубликован на Земле или где-нибудь еще. Так что даже если я умру, то все равно стану настоящим писателем. И то, что я написал, будут читать и через столетия и, может быть, на многих планетах.
Я думаю, это здорово и почти примиряет меня с разлукой, хотя прощаться с друзьями на борту корабля почти так же тяжело, как было с семьей на Джиджо.
Ну, по крайней мере один член экипажа отправляется с нами, он поведет наш маленький корабль. Доктор Баскин отдает нам своего лучшего пилота, чтобы мы благополучно добрались до цели.
— Кажется, первоклассный пилот не сделает ваш полет более безопасным, — сказала она нам. — Но с вами, ребята, должен быть Каа, если вы хотите получить хотя бы небольшой шанс.
Гек, конечно, замахала всеми четырьмя стебельками и начала протестовать тем особым жалобным тоном, который г'кек-подросток способен довести до совершенства.
— Нас изгоняют! — завывала она. — Именно в тот момент, когда начинается самое интересное!
— Это не изгнание, — ответила Джиллиан. — Вы выполняете важное и опасное поручение. Такое, для которого подготовлены только джиджоанцы. Поручение, которое сделает все, через что мы прошли, не напрасным.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80
За мидур до отлета на это дежурство он со смешанными чувствами и с некоторой тревогой принял приглашение скиано посетить собрание его последователей. Зайдя в небольшой склад в дешевом районе Каззкарка, он увидел самых разных существ, входящих в необычную новую секту.
Тут была пара дородных синтианцев — существ, традиционно симпатизирующих земным обычаям и концепциям, а также несколько маленьких вазунов, пучеглазый принг, три пор'н'ата, полосатый ругуггл и…
Гарри помнит, как удивленно покачнулся в отчаянии, увидев толпу страшных Братьев Ночи! Братья, с мускулистыми руками и акульими лицами, были известны непостоянством своих религиозных импульсов, они становились последователями самых разных сект и фанатично следовали их заветам… пока не знакомились с другой сектой. Тем не менее Гарри поразило, что он видит их здесь, в таком смешанном обществе, рядом с существами, которые обычно не имеют никаких контактов с этим кланом.
Все эти разнообразные верующие собрались перед символом, который показался Гарри одновременно очень странным и тревожным, — это было голографическое изображение Земли, родины его вида неошимпанзе. Земля была изображена на фоне крестообразных исходящих от нее лучей. Голограмма повернулась, планета словно разбухла, а затем взорвалась, добавив свою суть к ярким лучам. Символическое изображение дара просвещения, сделанного путем полного самопожертвования.
Несколько мгновений спустя планета чудесно воскресла, и цикл начался снова.
Нас учили, что цель жизни — наше совершенствование, проповедовал скиано, говоря вначале на диалекте галдва, сверканием собственных глаз, потом почти одновременно на галактическом семь — через автоматический переводчик в руке.
Несомненно, это справедливо. Эта истина переходит границы всех порядков и классов. После достижения разума жизнь не должна быть простым генетическим продолжением. Давным-давно Прародители учили, что наша высочайшая цель — сознание своей цели. Чтобы существование имело смысл, нужна цель. Цель, к которой должны стремиться наши жизни.
Но что совершенно в этой вселенной? Конечно, не материя, которая разлагается, со временем уничтожая даже величайшие создания, превращая грандиозные памятники в тусклые следы радиации. Любой индивидуальный организм стареет и со временем умирает. Некоторые достижения могут быть записаны и сохранены, но подлинные усовершенствования со временем стираются и пропадают.
Даже космос, который мы воспринимаем своими органами чувств, кажется, обречен на энтропию и хаос.
Только виды со временем становятся лучше. Вначале слепая эволюция готовит путь на мириадах планет-детских, испытывая бесчисленные типы животных, пока не возникнут драгоценные предразумные формы жизни. Затем эти формы попадают в благословенный цикл принятия и Возвышения, получая Руководство со стороны тех, кто пришел раньше, и со временем ускоряя свое совершенствование.
До этого момента путь, указанный Прародителями, был хорошим и мудрым. Он означал, что планеты-детские священны и должны охраняться. Он обеспечивал передачу мудрости в бесконечном цикле воспитания.
А когда старшие виды научили всему, чему могли, достигнув высоких уровней вдохновения и проницательности? Тогда наступает их очередь уйти от жизни космических путников и искать расового совершенства в любящем Объятии Приливов.
Говорят, что и сами Прародители пошли по этому пути, в тиски гравитации, и ждут там все новые генетические линии, которые достигнут полной трансцендентности.
Скиано стиснул свои снабженные присосками руки и наклонился к собравшимся.
Но единственный ли это путь к совершенству? Такой долговременный, ориентированный только на спасение видов взгляд кажется холодным, особенно в наши дни, когда осталось совсем мало времени. И молодые расы просто не успеют пройти прежним путем.
К тому же где здесь место для индивида? Конечно, большое удовлетворение получаешь, зная, что твоя жизнь прошла не напрасно, что следующее поколение будет лучше твоего и тем самым продвинется чуть ближе к совершенству. Но где награда для преданных, хороших и честных в этой жизни?
Ведь индивиду не предлагается ни продолжение, ни трансцендентность.
Поистине, друзья и товарищи, я здесь, чтобы сообщить вам, что такая награда существует! Она приходит из самого маловероятного места. Со странной маленькой планеты, где волчата поднялись к разуму самостоятельно, цельным и девственным путем, после долгого трудного Самовозвышения, и их полное одиночество смягчали только песни китов.
Только это… и еще успокаивающее обещание, данное им единственным истинным Богом.
Обещание ужасное и прекрасное. То обещание, которое маленькая планета Земля вскоре исполнит, принеся себя в жертву ради всех наших грехов. Да, она пожертвует собой ради всех индивидуальных существ.
Это обещание спасения и вечной жизни.
После отправки последнего пакета у Гарри еще оставалось время до того, как начать их собирать, поэтому он снова занялся нарушителями.
Все трое держались вблизи Авеню… разумная предосторожность, поскольку обычные космические корабли не приспособлены для навигации в пространстве Е. Таким образом, у них сохраняется возможность нырнуть в реальную вселенную, если здесь, в царстве мемо, что-то пойдет не так.
Конечно, «нырок» в Авеню тоже связан с опасностями. Например, вы действительно можете появиться в одной из Пяти Галактик, и каждый атом будет правильно расположен по отношению к своим соседям… но все они будут разделены не ангстремами, а метрами, ваше тело приобретет размеры звезды и плотность самого разреженного вакуума.
Но даже если корабль и его экипаж сохранят физическое сцепление, вы можете появиться в районе пространства, далеком от всех бакенов или п-пунктов, и буквально станете заблудившимся и выброшенным на берег.
Корабль Гарри по сравнению с другими гибок и гораздо более приспособлен для такого странного способа передвижения. Он сконструирован специально для пространства Е, его пилотирует хорошо подготовленный живой наблюдатель, и он способен отыскать гораздо более безопасные пункты входа и выхода, чем сама Авеню.
Из кораблей, которые преследовал Гарри, его больше всего беспокоило машинное существо, вызывая нечто вроде жалости.
Оно здесь крайне уязвимо. Бедный мех должен почти вслепую нащупывать путь.
Гарри ускорил передвижение станции на полусогнутых ногах; ему было любопытно узнать, что может заставить машинное существо вторгнуться в пространство Е, идя по следу двух кораблей кислородников. Вскоре он начал отмечать следы цифрового сознания — явное доказательство действия компьютеров высокого уровня. Они постоянно и без маскировки работают где-то в глубине этой дымки.
Все равно что посылать открытое сообщение всем хищным мемо по соседству. Эй вы! Хищники. Придите и сожрите меня!
Гарри всматривался в дымку, чтобы получше разглядеть фантастически крутой утес впереди, серовато-белый, покрытый симметричными красноватыми пятнами. Неожиданная преграда поднималась вертикально, исчезая в тумане через несколько метров — или миль — над головой, а сверкающая, похожая на трубу Авеню словно уходила прямо в него!
Красновато-оранжевые пятна размещены строго геометрическими рядами, словно бесконечный строй боевых кораблей. Гарри с сомнением разглядывал их, пока пилот не определил, что это двумерная раскраска. И ничего больше.
Станция, покачиваясь, двинулась дальше по степи с пушистыми растениями, и вскоре Гарри увидел отверстие, достаточно широкое, чтобы пропустить Авеню. Остается еще небольшое пространство, которое позволяет войти разведочной станции или небольшому кораблю.
Кажется, кто-то здесь использовал энергетическое оружие, задумчиво сообщил режим пилотирования.
Теперь Гарри видел, что пещерообразное отверстие расширено какой-то разрывающей силой. По краям отверстия разбегаются трещины. Среди пушистых цилиндров лежат обломки стены.
— Придурки! Их корабль был слишком велик, чтобы войти. И вместо того чтобы искать метафору, которая бы их пропустила, они проламывают дорогу!
Гарри покачал головой. Опасно пытаться силой изменить пространство Е. Гораздо лучше действовать, подчиняясь его необычным правилам.
Очевидно, это произошло год назад, когда больший корабль пытался преследовать меньший. Хотите включить режим наблюдения, чтобы установить, какое оружие использовалось?
Гарри покачал головой.
— На это нет времени. Мы явно имеем дело с идиотами… или фанатиками. И то и другое означает неприятности.
Гарри всмотрелся в черноту, окружающую Авеню. Несомненно, здесь еще одна граница перехода. И как только он ее пересечет, метафорические правила снова изменятся.
Вер'Кв'квинну это не понравится. Нет никаких гарантий, что, войдя, Гарри сможет вернуться тем же путем. А ведь предполагается, что его первейшей обязанностью являются пакеты с инструментами.
После долгой паузы, проведенной преимущественно в почесываниях в стиле неошимпанзе, он хмыкнул и принял решение.
— Входим, — приказал Гарри. — Подготовиться к смене символов! — Он сел в кресло командира и пристегнулся. — Закрыть жалюзи и…
Курсивное «П» вспыхнуло ярче.
Предупреждение! Что-то приближается!
Гарри выпрямился и осмотрелся. Половину его поля зрения занимал крутой утес. В другой половине тянулась Авеню, уходя в ту сторону, откуда он пришел, по открытой равнине пушистых растений, насколько позволяла видеть дымка.
Дергая себя за большие пальцы, он вспомнил первое правило безопасности в пространстве Е. Если сомневаешься в незнакомце, сиди тихо и узнай, кто это, раньше, чем он узнает о тебе.
— Идентификация? Ты можешь сказать, что приближается?
Программа пилотирования колебалась всего лишь мгновение.
Объект неизвестен. Он приближается внутри зоны перехода.
Он в темной пещере прямо впереди! Значит, исключается нырок вперед, чтобы спрятаться. Гарри поерзал, отчаянно ища подходящую идею.
— Нам нужно убраться из виду, — сказал он. — Но как? Не могу ответить, если только мы не решим улететь. Вы
Еще не нашли способ, Харви?
— Нет, черт тебя побери, не нашел! Привидение приближается.
Гарри кулаками ударил по ручкам кресла. Пора что-то придумать.
— Двигаемся к стене!
Станция отозвалась проворным галопом. Сунув руки и ноги в главные контрольные рукава, Гарри крикнул:
— Беру управление на себя!
И когда станция добралась до крутой стены, он протянул две передние ноги и заставил прижаться плоскими ступнями к гладкой поверхности.
Гарри затаил дыхание.
Затем, так естественно, словно она для это и создана, станция начала подниматься по стене.
ОЛВИН
Я должен поспешить с этим отрывком из дневника. Некогда отделывать стиль. И нельзя попросить автописца исправить грамматику или заменить слова. Мы уже на борту одной из теннанинских шлюпок, хотя все еще в «Стремительном»; стартуем меньше чем через мидур. Нужно записать побыстрее, чтобы копия осталась на корабле.
Понимаете, я хочу, чтобы экземпляр был у Джиллиан Баскин, потому что мы понятия не имеем, чем кончится наш полет. Нас отправляют в надежде на то, что шлюпка благополучно доберется до безопасности, а сам «Стремительный» двинется навстречу таким опасностям, которые никогда раньше не встречал. Но может получиться и наоборот. Если я чему-то и научился в наших приключениях, так это тому, что заранее ничего нельзя считать гарантированным.
К тому же доктор Баскин дала мне обещание. Если она уцелеет, а мы нет, она позаботится, чтобы мой дневник был опубликован на Земле или где-нибудь еще. Так что даже если я умру, то все равно стану настоящим писателем. И то, что я написал, будут читать и через столетия и, может быть, на многих планетах.
Я думаю, это здорово и почти примиряет меня с разлукой, хотя прощаться с друзьями на борту корабля почти так же тяжело, как было с семьей на Джиджо.
Ну, по крайней мере один член экипажа отправляется с нами, он поведет наш маленький корабль. Доктор Баскин отдает нам своего лучшего пилота, чтобы мы благополучно добрались до цели.
— Кажется, первоклассный пилот не сделает ваш полет более безопасным, — сказала она нам. — Но с вами, ребята, должен быть Каа, если вы хотите получить хотя бы небольшой шанс.
Гек, конечно, замахала всеми четырьмя стебельками и начала протестовать тем особым жалобным тоном, который г'кек-подросток способен довести до совершенства.
— Нас изгоняют! — завывала она. — Именно в тот момент, когда начинается самое интересное!
— Это не изгнание, — ответила Джиллиан. — Вы выполняете важное и опасное поручение. Такое, для которого подготовлены только джиджоанцы. Поручение, которое сделает все, через что мы прошли, не напрасным.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80