«Струнный оркестр» – дети садятся со скрипками и виолончелями и в унисон играют какую-нибудь пьесу, причем половина из них жутко фальшивит. Все это называется «развитием творческих способностей».
Но что же в этом плохого? – скажете вы. Ну пусть они не делают из детей ни музыкантов, ни полиглотов, но ведь все же это школа… ведь чему-то там учат.
Чему-то учат. Сейчас мы переводим сына в обычную государственнную школу. Хорошо, что я догадалась заранее взять программу!
В нашей школе дети до сих пор пишут большими печатными буквами на альбомных листах. Трое из класса еще не умеют читать. В обычной школе давно уже пишут в нормальных тетрадях обычные тексты, разумеется, прописью. К счастью, с чтением у сына проблем нет, но школа здесь ни при чем, он умел это и раньше (за что нам уже попало от учительницы: «Я думаю, проблемы вашего сына еще связаны с тем, что он уже в таком маленьком возрасте должен был читать!» – «Но мы же его не заставляли… он сам проявлял интерес», – «Все равно не надо было учить!») С математикой тоже прокол. В обычной школе проходят сложение и вычитание до ста, счет денег, умножение начали. В этой школе они пока складывают и вычитают только до двадцати, причем – на каштанах. Берут мешочек с каштанами и считают их по одному…
И это только основные предметы! Сейчас я ежедневно занимаюсь с сыном по полтора часа, чтобы хоть как-то подогнать его к обычной школе. А что там с дополнительными предметами – даже не представляю. Надо ли говорить, что у них еще не было ни одного урока религии (а в обычной школе – с самого начала). Вся надежда на то, что сын давно сам прочел «Детскую Библию».
Между прочим, учительница настоятельно несколько раз советовала и дочь отдать в вальдорфский садик. Но мне очень нравится обычный садик, в который она ходит… а как это объяснить? Я сказала: «Понимаете, я работаю до двух, а ваш садик только до двенадцати, обычный же – тоже до двух». Учительница протянула: «А… ну конечно, вам это удобнее». Я почувствовала себя крайне неловко – жертвую ребенком ради своего удобства.
«Понимаете, дети после вальдорфского садика гораздо лучше, чем ваш сын, развиты, это сразу заметно»… (хотя я предупреждала, что мой сын – необычный ребенок, и развитие у него не такое, как у всех). Посмотрев на этих детей, я поняла, в чем заключается это «высокое развитие». Особенно у тех из них, кто родился младшим в антропософской семье. Они все уже умеют, придя в первый класс, именно то, чем будут заниматься и в школе. Им знакомы эти «шпрухи», повторяемые хором, они неплохо рисуют именно в особом, вальдорфском стиле, умеют мастерить голубков из ваты, некоторые уже пробовали играть на флейте… у них и движения заученные, и дисциплина.
То есть в вальдорфской школе действительно учат и готовят очень хорошо, просто блестяще… но учат именно тем действиям, которые в антропософской системе считаются важными. Например, эуритмии – идиотские довольно-таки движения под музыку (лучше бы учили нормальные народные танцы). Пиликанию кое-как на скрипке (при этом полный запрет на слушание музыки через проигрыватель – даже классики, соответственно, полное отсутствие музыкальной культуры). Особым, вальдорфским поделкам и рисованию (которое заключается в размазывании по листу красок с красивыми переливами). После этой школы ученик сможет стать блестящим антропософом-воспитателем. Но это и все… Если он неглуп, он еще сможет самостоятельно подучиться и получить какую-нибудь полезную профессию.
Несколько зарисовок с натуры.
В обычном садике, мать шестилетней девочки. «Моя дочь ни за что не пойдет в эту вальдорфскую школу. Вы что – это же секта! Я не хочу, чтобы моя дочь отделялась от общества!»
Ненависть к окружающему миру. Из школьной газеты. «Вы не должны думать: почему этот мир так ужасно относится к нам, вальдорфцам, и не может даже поставить знак ограничения скорости для машин возле нашей школы… Вы должны думать, что вы лично можете сделать для обеспечения безопасности движения».
Коллега-немец – моему мужу: «Но ты понимаешь, что вальдорфская школа – это секта? Эти люди не участвуют в жизни общества, они сами по себе… У нас это все знают».
Комментарий нашего пастора: «Это сомнительное заведение. Философия у них, мягко говоря, странная. Они верят в перевоплощение. Кроме того, я часто сталкивался с фактами, что учителя оказывают давление на людей, запрет на телевизоры в семьях – я сам не в восторге от телевидения, но запрета и давления быть не должно. Это свободный выбор».
Мы с дочерью несколько раз посещали группу для малышей. Там было семеро детей, включая моих (сына я брала с собой), пять мам и воспитательница. Дети играли, а мы занимались поделками, потом организовывали игры для детей и маленький кукольный театр. Так вот, у меня создалось четкое ощущение, что дети ненавидят эти игры. Только мои играли с охотой и с удовольствием смотрели мини-спектакль. Всех остальных матери силой удерживали на местах, то и дело поворачивали голову детей в сторону представления. То же с играми – воспитательница надрывалась, пытаясь хотя бы поставить детей (2–4 лет) в круг. Они все время рвались «на волю». Самые маленькие то и дело орали благим матом. Иногда без всякого повода. Моя дочь, которая иногда мне кажется маленьким чертенком, по сравнению с этими детьми выглядела самой воспитанной и умненькой (о сыне я не говорю, он все же старше). Все присутствовавшие мамы – антропософки. Между прочим, поговорить с ними интересно, куда интереснее, чем со средней немкой. Люди духовные, хоть чем-то в жизни интересуются…
Наблюдая за этими малышами, так и рвущимися от воспитательного рвения своих мам, я поняла, что эти дети инстинктивно еще пытаются как-то сохранить свою индивидуальность. К школе они привыкнут к скандированию хором и совместным действиям по команде. И станут очень послушными и удобными…
Один из друзей сына – как раз тот мальчик, мать которого уехала в Ирландию. Он живет неподалеку от нас и иногда ходит к нам в гости. У детей в этой семье (четверо детей отца и двое – мачехи) даже имена очень оригинальные. Например, этого мальчика зовут Финбер, его сестру – Саломея.
Когда Финбер пришел к нам впервые, я поразилась тому, что он совсем не играл. Он деловито пересмотрел все игрушки сына. Потом мы пошли гулять. На площадке Финбер сел на лавочку и не двигался. «Давайте поиграем в прятки», – предложила я, как обычно. Финбер посмотрел на меня со взрослой усмешкой, как на круглую дуру, и вежливо покачал головой. У меня было полное впечатление, что я предложила поиграть юноше лет 18, как минимум. Потом Финбер уединился с Кристиком и о чем-то поговорил. Кристик подошел ко мне: «Мама, дай денег, мы пойдем и купим конфет». У меня была только двухмарочная монета. Я дала детям. Они ушли в магазин, накупили конфет. Финбер отправился домой. На следующий день позвонила его разгневанная мачеха: «Вы с ума сошли? Зачем вы дали детям две марки? Им бы десять пфенигов хватило! Я думала, Финбер украл их из моего кошелька, потому что у меня пропало две марки». Мне было очень неловко. Я просто не могу представить таких отношений с детьми, что 7милетний ребенок может УКРАСТЬ деньги из кошелька матери (да я бы, если честно, пропажи 2х марок просто не заметила… мы, конечно, богаче семьи Финбера, хотя дом и машина у них лучше наших – но у них 6 детей, а у нас только 2). И что две марки – это так безумно много… конечно, можно купить одну жвачку и на 10 пфенигов, и если бы у меня оказалась в кармане меньшая монета, я бы им дала. Но я не вижу трагедии и в двух марках.
Но больше всего меня поразило серьезное, недетское выражение лица Финбера. То, что он ни разу с Кристиком не играл по-настоящему (другие дети, скажем ради справедливости, все же играют). Он даже не очень интересовался игрушками (а ведь у него дома таких нет). Его интересы – очень взрослые: куда-то пойти, поехать на велосипеде, что-то купить… В последнее время, когда мы разрешили сыну играть на компьютере, Финбер стоял сзади него и жадно смотрел. Сам он боится прикасаться даже к клавиатуре. Собственно, другом Кристика он так и не стал, Кристик неоднократно говорил, что не любит Финбера, и сам ни разу не согласился пойти к нему в гости.
Финбер лучше всех в классе играет на флейте и рисует. Его отец – вальдорфский преподаватель в этой же школе. В семье он по счету пятый ребенок.
О религии в вальдорфской школе.
Тут я не так уж много могу сказать. В первом классе никаких специальных занятий по религии нет. Только нас, родителей, все время призывали ходить на лекции по антропософии, и регулярно всучивали антропософский журнал. Во втором классе начались занятия религией (то есть, понятно, антропософской теорией), во внеурочное время, но мой сын туда не ходит. Я сказала в школе, что он будет заниматься в церкви, с детьми из обычной школы, которые готовятся к первому причастию. В школе это проглотили – но вообще-то мой сын единственный, кто ходит в церковь. Все остальные получают религиозные знания из рук антропософов.
Некоторые моменты, конечно, уже настораживают. Молитва перед едой – Матери-Земле. Явный культ ангелов. Я рассказывала детям о Боге, и Кристик тут же перебил: «А я больше люблю ангелов». Однажды он рассказал мне: «Я видел ночью ангела… он стоял возле кровати, такой зеленый…» У меня возникло подозрение, что в школе им советуют «видеть». Конечно, я не могу этого утверждать. Но и само по себе это видение у сына возникнуть не могло. Я предложила ему в следующий раз, если он увидит кого-нибудь, спросить, от Бога ли этот дух, знает ли он, кто такой Иисус Христос (хотя, как показывает практика, этого далеко недостаточно в наше время). К счастью, больше никаких видений у сына не было. Вообще если дочь (которая ходит со мной в церковь) все время расспрашивает о Боге, то все интересы сына направлены на ангелов. О Христе он толком ничего не знает, зато все знает про Архангелов Гавриила и Михаила (все – это какие-то сомнительные небиблейские легенды, которые им рассказывают в школе).
В детской группе праздновали день рождения моей дочери (4 года). Воспитательница рассказала: «4 года назад к маме прилетела крошечная звездочка и сказала: „Меня зовут Алина“. И превратилась в хорошенькую девочку». Потом я узнала, что это обычная антропософская легенда. Все это хорошо, но маленькие дети и так с большим трудом умеют отделять выдумку от действительности. Для нас это звучит мило, а дети и в самом деле в это верят. Антропософского ребенка постоянно окружают ведьмы, гномы, домовые, волшебники, феи, ангелы… Это реальность, в которой он живет. Учительница сына, узнав, что мы едем в Россию, сказала: «О, это замечательно! В России совсем особенные ведьмы!» Сын все допытывался у меня, где же ведьмы. Да нет никаких ведьм в России! – сказала я ему в сердцах.
Словом, ребенка настраивают на общение с самыми разными духовными существами… и практически ничего не говорят о Боге. Разве что в самых общих словах. Бог там где-то далеко, Он нас сотворил, но в нашей жизни он как бы и не присутствует. В самом начале учительница нам объясняла: «Мы стараемся обставлять урок по-христиански». «По-христиански» – это значит зажигать свечи и читать изречения Штайнера. Ой, там еще копия Сикстинской Мадонны на стене вывешена! Обычные христианские праздники – день Св. Мартина, Пасха, даже Рождество – в школе не отмечаются никак.
К счастью, Господь помог нам избавиться от этого наваждения.
Нет ничего дороже для родителей, чем жизнь и счастье собственного ребенка. Так хочется, чтобы он получил особенно хорошее образование, хочется дать ему что-то необычное в жизни… И вот, пользуясь этим естественным родительским чувством, антропософы зазывают людей в свои школы. Теперь еще и в России. Но если в Германии антропософия занимает давно отдельную нишу, люди из этой секты отделены от окружающего мира, и «нормальные» дети крайне редко попадают в такие школы, то в России нет антропософской традиции, и в эти школы набирают обычных детей. Даже если родители не являются христианами, даже если они сами эзотерики, я советовала бы всем очень хорошо подумать, прежде чем отдавать ребенка именно в вальдорфскую школу. Учитывая все вышеизложенное.
Часть четвертая. Эзотерическое целительство
В этой части я тоже буду опираться в основном на свой собственный опыт.
Целителей сейчас много, и все они довольно разные. Однако есть и что-то общее для всех. Может быть, мой рассказ окажется полезным для тех, кто сталкивается с эзотерическими целителями.
С Евгением Авербухом (имя подлинное) мы познакомились в обществе «Цветок мира». Он не стал членом общества, но был знаком с Александром В, председателем общества, по Индии (поездка к Сатья Саи Бабе).
Свою биографию Евгений рассказал так. Он был инженером, кандидатом технических наук, имел несколько изобретений. Потом – тяжелая мигрень, приведшая его к инвалидности.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27
Но что же в этом плохого? – скажете вы. Ну пусть они не делают из детей ни музыкантов, ни полиглотов, но ведь все же это школа… ведь чему-то там учат.
Чему-то учат. Сейчас мы переводим сына в обычную государственнную школу. Хорошо, что я догадалась заранее взять программу!
В нашей школе дети до сих пор пишут большими печатными буквами на альбомных листах. Трое из класса еще не умеют читать. В обычной школе давно уже пишут в нормальных тетрадях обычные тексты, разумеется, прописью. К счастью, с чтением у сына проблем нет, но школа здесь ни при чем, он умел это и раньше (за что нам уже попало от учительницы: «Я думаю, проблемы вашего сына еще связаны с тем, что он уже в таком маленьком возрасте должен был читать!» – «Но мы же его не заставляли… он сам проявлял интерес», – «Все равно не надо было учить!») С математикой тоже прокол. В обычной школе проходят сложение и вычитание до ста, счет денег, умножение начали. В этой школе они пока складывают и вычитают только до двадцати, причем – на каштанах. Берут мешочек с каштанами и считают их по одному…
И это только основные предметы! Сейчас я ежедневно занимаюсь с сыном по полтора часа, чтобы хоть как-то подогнать его к обычной школе. А что там с дополнительными предметами – даже не представляю. Надо ли говорить, что у них еще не было ни одного урока религии (а в обычной школе – с самого начала). Вся надежда на то, что сын давно сам прочел «Детскую Библию».
Между прочим, учительница настоятельно несколько раз советовала и дочь отдать в вальдорфский садик. Но мне очень нравится обычный садик, в который она ходит… а как это объяснить? Я сказала: «Понимаете, я работаю до двух, а ваш садик только до двенадцати, обычный же – тоже до двух». Учительница протянула: «А… ну конечно, вам это удобнее». Я почувствовала себя крайне неловко – жертвую ребенком ради своего удобства.
«Понимаете, дети после вальдорфского садика гораздо лучше, чем ваш сын, развиты, это сразу заметно»… (хотя я предупреждала, что мой сын – необычный ребенок, и развитие у него не такое, как у всех). Посмотрев на этих детей, я поняла, в чем заключается это «высокое развитие». Особенно у тех из них, кто родился младшим в антропософской семье. Они все уже умеют, придя в первый класс, именно то, чем будут заниматься и в школе. Им знакомы эти «шпрухи», повторяемые хором, они неплохо рисуют именно в особом, вальдорфском стиле, умеют мастерить голубков из ваты, некоторые уже пробовали играть на флейте… у них и движения заученные, и дисциплина.
То есть в вальдорфской школе действительно учат и готовят очень хорошо, просто блестяще… но учат именно тем действиям, которые в антропософской системе считаются важными. Например, эуритмии – идиотские довольно-таки движения под музыку (лучше бы учили нормальные народные танцы). Пиликанию кое-как на скрипке (при этом полный запрет на слушание музыки через проигрыватель – даже классики, соответственно, полное отсутствие музыкальной культуры). Особым, вальдорфским поделкам и рисованию (которое заключается в размазывании по листу красок с красивыми переливами). После этой школы ученик сможет стать блестящим антропософом-воспитателем. Но это и все… Если он неглуп, он еще сможет самостоятельно подучиться и получить какую-нибудь полезную профессию.
Несколько зарисовок с натуры.
В обычном садике, мать шестилетней девочки. «Моя дочь ни за что не пойдет в эту вальдорфскую школу. Вы что – это же секта! Я не хочу, чтобы моя дочь отделялась от общества!»
Ненависть к окружающему миру. Из школьной газеты. «Вы не должны думать: почему этот мир так ужасно относится к нам, вальдорфцам, и не может даже поставить знак ограничения скорости для машин возле нашей школы… Вы должны думать, что вы лично можете сделать для обеспечения безопасности движения».
Коллега-немец – моему мужу: «Но ты понимаешь, что вальдорфская школа – это секта? Эти люди не участвуют в жизни общества, они сами по себе… У нас это все знают».
Комментарий нашего пастора: «Это сомнительное заведение. Философия у них, мягко говоря, странная. Они верят в перевоплощение. Кроме того, я часто сталкивался с фактами, что учителя оказывают давление на людей, запрет на телевизоры в семьях – я сам не в восторге от телевидения, но запрета и давления быть не должно. Это свободный выбор».
Мы с дочерью несколько раз посещали группу для малышей. Там было семеро детей, включая моих (сына я брала с собой), пять мам и воспитательница. Дети играли, а мы занимались поделками, потом организовывали игры для детей и маленький кукольный театр. Так вот, у меня создалось четкое ощущение, что дети ненавидят эти игры. Только мои играли с охотой и с удовольствием смотрели мини-спектакль. Всех остальных матери силой удерживали на местах, то и дело поворачивали голову детей в сторону представления. То же с играми – воспитательница надрывалась, пытаясь хотя бы поставить детей (2–4 лет) в круг. Они все время рвались «на волю». Самые маленькие то и дело орали благим матом. Иногда без всякого повода. Моя дочь, которая иногда мне кажется маленьким чертенком, по сравнению с этими детьми выглядела самой воспитанной и умненькой (о сыне я не говорю, он все же старше). Все присутствовавшие мамы – антропософки. Между прочим, поговорить с ними интересно, куда интереснее, чем со средней немкой. Люди духовные, хоть чем-то в жизни интересуются…
Наблюдая за этими малышами, так и рвущимися от воспитательного рвения своих мам, я поняла, что эти дети инстинктивно еще пытаются как-то сохранить свою индивидуальность. К школе они привыкнут к скандированию хором и совместным действиям по команде. И станут очень послушными и удобными…
Один из друзей сына – как раз тот мальчик, мать которого уехала в Ирландию. Он живет неподалеку от нас и иногда ходит к нам в гости. У детей в этой семье (четверо детей отца и двое – мачехи) даже имена очень оригинальные. Например, этого мальчика зовут Финбер, его сестру – Саломея.
Когда Финбер пришел к нам впервые, я поразилась тому, что он совсем не играл. Он деловито пересмотрел все игрушки сына. Потом мы пошли гулять. На площадке Финбер сел на лавочку и не двигался. «Давайте поиграем в прятки», – предложила я, как обычно. Финбер посмотрел на меня со взрослой усмешкой, как на круглую дуру, и вежливо покачал головой. У меня было полное впечатление, что я предложила поиграть юноше лет 18, как минимум. Потом Финбер уединился с Кристиком и о чем-то поговорил. Кристик подошел ко мне: «Мама, дай денег, мы пойдем и купим конфет». У меня была только двухмарочная монета. Я дала детям. Они ушли в магазин, накупили конфет. Финбер отправился домой. На следующий день позвонила его разгневанная мачеха: «Вы с ума сошли? Зачем вы дали детям две марки? Им бы десять пфенигов хватило! Я думала, Финбер украл их из моего кошелька, потому что у меня пропало две марки». Мне было очень неловко. Я просто не могу представить таких отношений с детьми, что 7милетний ребенок может УКРАСТЬ деньги из кошелька матери (да я бы, если честно, пропажи 2х марок просто не заметила… мы, конечно, богаче семьи Финбера, хотя дом и машина у них лучше наших – но у них 6 детей, а у нас только 2). И что две марки – это так безумно много… конечно, можно купить одну жвачку и на 10 пфенигов, и если бы у меня оказалась в кармане меньшая монета, я бы им дала. Но я не вижу трагедии и в двух марках.
Но больше всего меня поразило серьезное, недетское выражение лица Финбера. То, что он ни разу с Кристиком не играл по-настоящему (другие дети, скажем ради справедливости, все же играют). Он даже не очень интересовался игрушками (а ведь у него дома таких нет). Его интересы – очень взрослые: куда-то пойти, поехать на велосипеде, что-то купить… В последнее время, когда мы разрешили сыну играть на компьютере, Финбер стоял сзади него и жадно смотрел. Сам он боится прикасаться даже к клавиатуре. Собственно, другом Кристика он так и не стал, Кристик неоднократно говорил, что не любит Финбера, и сам ни разу не согласился пойти к нему в гости.
Финбер лучше всех в классе играет на флейте и рисует. Его отец – вальдорфский преподаватель в этой же школе. В семье он по счету пятый ребенок.
О религии в вальдорфской школе.
Тут я не так уж много могу сказать. В первом классе никаких специальных занятий по религии нет. Только нас, родителей, все время призывали ходить на лекции по антропософии, и регулярно всучивали антропософский журнал. Во втором классе начались занятия религией (то есть, понятно, антропософской теорией), во внеурочное время, но мой сын туда не ходит. Я сказала в школе, что он будет заниматься в церкви, с детьми из обычной школы, которые готовятся к первому причастию. В школе это проглотили – но вообще-то мой сын единственный, кто ходит в церковь. Все остальные получают религиозные знания из рук антропософов.
Некоторые моменты, конечно, уже настораживают. Молитва перед едой – Матери-Земле. Явный культ ангелов. Я рассказывала детям о Боге, и Кристик тут же перебил: «А я больше люблю ангелов». Однажды он рассказал мне: «Я видел ночью ангела… он стоял возле кровати, такой зеленый…» У меня возникло подозрение, что в школе им советуют «видеть». Конечно, я не могу этого утверждать. Но и само по себе это видение у сына возникнуть не могло. Я предложила ему в следующий раз, если он увидит кого-нибудь, спросить, от Бога ли этот дух, знает ли он, кто такой Иисус Христос (хотя, как показывает практика, этого далеко недостаточно в наше время). К счастью, больше никаких видений у сына не было. Вообще если дочь (которая ходит со мной в церковь) все время расспрашивает о Боге, то все интересы сына направлены на ангелов. О Христе он толком ничего не знает, зато все знает про Архангелов Гавриила и Михаила (все – это какие-то сомнительные небиблейские легенды, которые им рассказывают в школе).
В детской группе праздновали день рождения моей дочери (4 года). Воспитательница рассказала: «4 года назад к маме прилетела крошечная звездочка и сказала: „Меня зовут Алина“. И превратилась в хорошенькую девочку». Потом я узнала, что это обычная антропософская легенда. Все это хорошо, но маленькие дети и так с большим трудом умеют отделять выдумку от действительности. Для нас это звучит мило, а дети и в самом деле в это верят. Антропософского ребенка постоянно окружают ведьмы, гномы, домовые, волшебники, феи, ангелы… Это реальность, в которой он живет. Учительница сына, узнав, что мы едем в Россию, сказала: «О, это замечательно! В России совсем особенные ведьмы!» Сын все допытывался у меня, где же ведьмы. Да нет никаких ведьм в России! – сказала я ему в сердцах.
Словом, ребенка настраивают на общение с самыми разными духовными существами… и практически ничего не говорят о Боге. Разве что в самых общих словах. Бог там где-то далеко, Он нас сотворил, но в нашей жизни он как бы и не присутствует. В самом начале учительница нам объясняла: «Мы стараемся обставлять урок по-христиански». «По-христиански» – это значит зажигать свечи и читать изречения Штайнера. Ой, там еще копия Сикстинской Мадонны на стене вывешена! Обычные христианские праздники – день Св. Мартина, Пасха, даже Рождество – в школе не отмечаются никак.
К счастью, Господь помог нам избавиться от этого наваждения.
Нет ничего дороже для родителей, чем жизнь и счастье собственного ребенка. Так хочется, чтобы он получил особенно хорошее образование, хочется дать ему что-то необычное в жизни… И вот, пользуясь этим естественным родительским чувством, антропософы зазывают людей в свои школы. Теперь еще и в России. Но если в Германии антропософия занимает давно отдельную нишу, люди из этой секты отделены от окружающего мира, и «нормальные» дети крайне редко попадают в такие школы, то в России нет антропософской традиции, и в эти школы набирают обычных детей. Даже если родители не являются христианами, даже если они сами эзотерики, я советовала бы всем очень хорошо подумать, прежде чем отдавать ребенка именно в вальдорфскую школу. Учитывая все вышеизложенное.
Часть четвертая. Эзотерическое целительство
В этой части я тоже буду опираться в основном на свой собственный опыт.
Целителей сейчас много, и все они довольно разные. Однако есть и что-то общее для всех. Может быть, мой рассказ окажется полезным для тех, кто сталкивается с эзотерическими целителями.
С Евгением Авербухом (имя подлинное) мы познакомились в обществе «Цветок мира». Он не стал членом общества, но был знаком с Александром В, председателем общества, по Индии (поездка к Сатья Саи Бабе).
Свою биографию Евгений рассказал так. Он был инженером, кандидатом технических наук, имел несколько изобретений. Потом – тяжелая мигрень, приведшая его к инвалидности.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27