— Будь ты проклят! — провизжал кто-то по каналу ближней радиосвязи. Маленький серебристый скафандр промелькнул мимо него, он несся по направлению кучки налетчиков. Мелькнул прозрачный со всех сторон акриловый шлем с пучками серой и черной шерсти внутри. Рука, которую капуцинец завел себе за спину, совершала там какие-то непонятные неистовые движения. Прежде чем капитан первого ранга смог разобрать, что же делал капуцинец, налетчики, сам капуцинец и створки контейнера исчезли в желтой вспышке.
Позже Самуэльс понял, что механик воспользовался электростатическим сварочным аппаратом, чтобы попеременно прожигать крохотные отверстия в небольшом зеленом баллоне с аварийным запасом кислорода и в топливном баке своего реактивного ранца. Только капуцинец смог бы произвести мгновенные вычисления, чтобы знать, не глядя назад, сколько прожигающих прикосновений надо сделать для того, чтобы пробить оба бака точно в момент окончания своего длинного прыжка. И только капуцинец мог дать ответ, почему антисоциальный гений решил пожертвовать собой ради спасения жизни офицера-человека, который ему совсем не нравился.
Но эта мысль пришла позже. Прежде чем успело рассеяться облако пламени и газов, Самуэльс сорвал винтовку с одного из мертвых налетчиков и рванул скутер к открытому грузовому трюму.
Другие контейнеры в трюме тоже раскрылись, и еще большее количество одетых в скафандры людей устанавливало переносную плазменную пушку. Это была двадцатимегаваттная модель, с тепловым выбросом, достаточным, чтобы повредить не защищенные силовым полем корпуса кораблей, стоявших в доках. Самуэльс вскинул пульсатор, выстрелил, пробил гермошлемы двух артиллеристов, а когда подъехал ближе, начал стрелять короткими очередями, не позволяя остальным поднять головы.
Время от времени он всаживал струйку шариков во все еще закрытые контейнеры в глубине трюма. Иногда его старания вознаграждались облачками воздуха, иногда свежими кристалликами крови.
Как раз в тот момент, когда он по инерции въезжал в люк и выпускал последние заряды, первые морские пехотинцы ворвались на территорию четырнадцатого причала.
Эсминец, стоящий в доке напротив, развернул свою плазменную батарею и всадил заряд плазмы в дюзы планетарного двигателя транспорта. Отдача от взрыва потрясла обшивку корабля. Самуэльс громко молился, чтобы командир орудия эсминца не пытался сделать второй залп, чтобы полностью уничтожить бандитский корабль. И чтобы команда пирата не попыталась скрыться, предприняв гиперпространственный прыжок. И то, и другое, предпринятое внутри ангара, прорвет силовые поля, защищающие жилые и рабочие помещения базы, и как следует выпотрошит хрупкие внутренности Джемини.
Вибрацию плазменного удара заглушил низкий зловещий гул, от которого у Самуэльса заболели барабанные перепонки. Он слышал подобный звук всего дважды, и только на испытаниях. База Джемини намеревалась произвести аварийный запуск всех крейсеров и эсминцев прямо через свою внешнюю обшивку.
Боковым зрением Самуэльс видел прозрачные гибкие переходы, примыкающие к носу и корме судов, закрепленных на кильблоках, которые дрожали от топота сотен ног. Матросы, артиллеристы, инженеры, штурманы, офицеры, программисты, боцманы, магнитчики, капитаны, коки и прочие неслись сломя голову на свои боевые посты.
Адмирал Костюшко чересчур серьезно отреагировал на десант налетчиков в доках?
Возможно.
Но почему именно сейчас? Самуэльс держал ситуацию на борту фальшивого транспорта почти под контролем.
Или базе где-то нанесли еще худшие повреждения? Святая Тримурти! Джемини собирается эвакуироваться!
— Мы захватили эту палубу, капитан первого ранга, — доложил сержант морской пехоты.
— Так. Отведите людей в укрытие. Джемини собирается запускать эскадры.
— Слушаюсь, сэр!
«Самуэльсу прибыть в рубку, — произнес имплантант в его ухе. — На двойной тяге, сэр».
— Иду, — отозвался он на командирской частоте. — Какова ситуация?
Самуэльс повернулся и включил реактивный ранец. После сигнала тревоги воздухонепроницаемые двери всех входов в доково-ремонтный сектор автоматически опустились — обычно они были перекрыты только силовым полем. Поэтому он собирался проделать двухсотметровый прыжок к ближайшему воздушному шлюзу службы охраны. Это займет тридцать две секунды. И все же это был самый быстрый путь — если только корабли не стартуют раньше и не заполнят внутреннее пространство ангара вихрем реактивных струй почти плазменной температуры.
— Сферическая атака, — только и сказал ему дежурный.
Этого было достаточно. В военном колледже учили, что сферическую атаку — когда большая группа кораблей одновременно выходит из гиперпространства вокруг объекта со всех сторон — практически невозможно отбить. Единственно возможной оборонительной тактикой при этом был аварийный запуск прямо с причалов, чтобы встретить направленную внутрь атаку противника направленной наружу контратакой. Главной проблемой являлось то, что противник мог подсчитать максимально возможное число кораблей на объекте и применить всего на один корабль больше.
Через двадцать пять секунд, во время прыжка, Самуэльс увидел, что шлюз службы безопасности стал закрываться. Дверь из сверхпрочного корпусного металла медленно скользила слева направо. На последних метрах пути Самуэльс развернул туловище налево и не стал тормозить. Он пронесся в узкую щель на скорости 9, 75 метра в секунду и продолжал ускорение. Удар о противоположную стену шлюза пришелся ему по ребрам, вдребезги разнес радиопередатчик и систему обеспечения жизнедеятельности скафандра. На гермошлеме образовалась звездообразная трещина. Свист уходящего через нее воздуха напоминал комариный писк.
Трещина могла оказаться серьезной, даже смертельной — при любых других обстоятельствах. Сейчас же Самуэльс планировал выбраться из скафандра и бежать в рубку через две секунды после завершения цикла шлюзования. Больше внимания стоило уделить густой красной массе на правой ноге. Когда автоматические жгуты скафандра ослабнут, кровь начнет хлестать, как из свиньи на бойне. Болеть тоже будет.
Давление в шлюзе наполовину поднялось, и в этот момент Самуэльс услышал грохот. Сквозь подошвы сапог скафандра он почувствовал вибрацию. Аварийный запуск. Четырнадцать эсминцев, пять крейсеров и «Донлайт»с неработающим инвертором массы ударили в обшивку корпуса нижнего причального сектора Джемини.
Выскочив из шлюза, Самуэльс потратил целых полсекунды, чтобы пришлепнуть медицинский пакет к ноге, и прыгнул в трубу ближайшего лифта, который вел в помещение, совмещающее в себе штурманскую рубку с командным центром базы. Все называли его просто «рубкой».
Адмирал Костюшко склонился над дисплеем компьютера тактического анализа. Адмирал хмурил брови. Он выпрямился, когда увидел входящего Самуэльса.
— А вот и вы, капитан первого ранга. У нас тут происходит что-то странное. Чертовски странное.
Самуэльс поспешил к нему, изо всех сил стараясь не хромать.
— Компьютер показывает, что атаку ведут сто крупных кораблей, — проворчал адмирал. — Они вышли из гиперпространства в классической сферической формации. И чертовски плотной к тому же. Они насели на нас через двадцать три секунды. — Он повернулся к стоящему рядом оператору. — Двадцать три — верно, лейтенант?
— Так точно, сэр. Сто четыре корабля, двадцать две и восемьдесят девять сотых секунды — если точно, сэр.
— Хорошо. Итак, мы все трупы. Абсолютное уничтожение. Против такого штурма защиты не существует. Даже аварийный запуск, при соотношении атака-защита пять к одному, является совершенно безнадежным занятием. И после того как они сжуют и выплюнут наш флот, их объединенная огневая мощь преспокойно спалит все наши системы отражающего поля. После этого база испарится. Все мертвы… Итак, капитан первого ранга, почему мы не мертвы?
— Они не атакуют?
— Конечно, они атакуют. Устроили хорошую баню нашим эсминцам и крейсерам. Но не чересчур жаркую. Пока вы сюда добирались, мы уже спалили довольно много нападавших. Не должны были, но тем не менее спалили.
— Наши потери, сэр?
— «Фортинбрас» полуослеп, да и старина «Донлайт» получил пробоину. Все остальные на ходу и дерутся.
Самуэльс наклонился, чтобы получше рассмотреть картинку на дисплее тактического компьютера. Он щелкнул переключателем. На экране появились цифры. Анализ показывал: судя по кодам, атакующие суда — большие бронированные корабли. Эсминцы, крейсеры и даже три противопланетных бомбардировщика. Адмирал прав. Джемини уже не должна существовать.
— Возможно, в их планы не входит тотальное уничтожение. Может, они пытаются нас запугать.
— Гм-м, — произнес адмирал. — Космический флот труса не празднует.
— Так точно, сэр. Но знают ли об этом они?
— Следовало бы. Если только это не бандиты из-за границы Пакта.
— Как они себя назвали?
— Они не сделали формального вызова.
— И идентификация отсутствует. Кого мы подозреваем? Что говорит разведка?
— Она читает мои мысли. Говорит, мы атакованы вооруженными силами Скопления Арахна. Девяносто процентов вероятности, если учесть их былые намерения. Но…
— Но у Спайла никогда не было сотни тяжелых боевых кораблей, даже если бы ему удалось заручиться поддержкой базы Скорпио.
— Никогда. Адмирал Престон так же лоялен, как и я.
— Разумеется, сэр. Я только хочу исключить все самые невероятные предположения.
— Смотри! — Костюшко ткнул пальцем в голографическое изображение. — Двойной взрыв. Еще два гробанулись… Третий!
— Кажется, они сражаются не слишком хорошо, — заметил Самуэльс. — Они плохо маневрируют. Неповоротливые…
— Попадание в «Глориуса», сэр, — доложил оператор. — Правый борт. Второе попадание! Орудия повреждены. Мостик поврежден. Двигатели повреждены. Давление падает… Сэр, «Глориус» прекратил передачи.
Словно в ответ на это на голограмме появилась маленькая, быстро гаснущая звездочка. Война отняла первого из детей Джемини.
— Проклятье! — вырвалось у адмирала.
Словно приободрившись после первой победы, атакующие перегруппировались. В первый раз с начала битвы на каждый корабль защитников базы набросились по четыре-пять кораблей противника одновременно. Арахниды — если только это были они, — казалось, учились скоординированной тактике в процессе боя. Поток сообщений от операторов, сидящих за пультами позади адмирала и Самуэльса, внезапно удвоился и утроился. В течение пяти минут Джемини потеряла еще три корабля.
— Сэр! — проявил инициативу Самуэльс. — Может быть, нам следует подытожить сложившуюся на данный момент ситуацию и послать гиперволновой сигнал в штаб сектора?
— Не верите в собственные силы, капитан первого ранга?
— Никак нет, сэр, верю. Мы, однако, должны принять во внимание всякие случайности. Даже возможность деморализации команд.
Лицо адмирала окаменело.
— Посылайте сигнал.
Самуэльс позвал одного из операторов и продиктовал ему сообщение. Офицер кивнул и вышел из рубки, направляясь в центр связи.
Когда Самуэльс вновь повернулся к экрану компьютера, тот замерцал и погас.
— Черт!
— Межчастотный резонанс, сэр! — крикнул один из техников. — Они нас глушат!
Это означало, что боевые компьютеры базы ослепли. Командиры дерущихся кораблей теперь не получат общей картины боя. Или еще хуже — получат неполную картину.
— Устранить! — рявкнул адмирал.
— Не могу, сэр.
— Используйте фильтры.
— Неэффективны.
— Переведите управление на «Розлайт», — приказал адмирал. — Мы будем получать информацию с него. По крайней мере, хоть что-то будем видеть.
— А если крейсер будет уничтожен, сэр? — спросил Самуэльс.
— Тогда мы переведем управление на следующего по старшинству командира крейсера, затем на эсминцы — если их электроника выдержит нагрузку. Но тогда, наверное, сражение почти закончится, и следить будет особо не за кем.
Это была первая пораженческая мысль, высказанная Костюшко.
Еще семь кораблей выбыли из боя, пройдя через все стадии повреждений: ослабление защитных полей, раскоординирование огня батарей, падение маневренности, падение давления воздуха и наконец гибель.
Наблюдая за ними, Самуэльс начал различать определенный почерк атаки.
— Смотрите, сэр! Один из атакующих кораблей постоянно держится позади. Тем не менее он наносит по нашим кораблям наибольшее количество попаданий. Остальные корабли являются просто шестерками, дымовой завесой — в сущности, любителями. Но в каждой группе нападающих этот корабль держит дистанцию — это профессионал.
— Передайте это на «Розлайт».
— Слушаюсь, сэр.
— И посмотрите, могут ли батареи базы получить наводку с искаженной перспективой картинки.
— Я скажу лейтенанту Карно, что такого раньше никто не делал. Тогда он превзойдет сам себя и справится.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42