Старик покатился по помосту, и Книгочею в пылу боя даже почудилось, что он слышит стук о доски мосластых ног. Подняться сразу Старик не смог, и на отпущенника бросился появившийся на причале зорз, которого Шедув однажды захватил в замке храмовников. Видимо, теперь он стремился взять верх и рассчитаться за прошлый позор. Мечи с лязгом столкнулись и тут же отступили – соперники были примерно одного роста, и Кашляющий зорз был гибок и изворотлив не менее своего восточного врага. Теперь соперничали ловкость и ум, к тому же манера вести бой у зорза была сходна с приемами отпущенника.
Птицелов одобрительно хмыкнул. Не случайно именно он когда-то посоветовал Хворому не пытаться восстановить прежние навыки искусного мечника, подорванные его страшной болезнью, а пойти в обход силы, которую уже не вернуть, заменив ее южной ловкостью и утонченностью востока. Теперь соперники были достойны друг друга, только Кашлюнчик все-таки был немного потяжелее. «Много спит» – покачал головой Птицелов, наблюдая за боем с видом престарелого учителя, который радуется успехам возмужавшего ученика. Хотя Хворый и Птицелов на вид были примерно одних лет.
Книгочей тем временем отбивался от Лекаря, тот явно перешел в наступление.
Двое Знающих оказались друг против друга не случайно. Лекарь чувствовал в Книгочее самого опасного противника, даже не столько для себя, сколько для того великого предприятия, которое им предстояло сегодня завершить. Отпущенник для Лекаря был всего лишь искусным бойцом, не более, а в друиде он предполагал очень опасную магию, которая способна свести на нет все, что они так тщательно выстраивали с Сигурдом последние несколько дней. Магическое нападение всегда предполагает магический же ответ, поэтому Лекарь, опасаясь неизвестных ему возможностей друида, пока вел бой только силой оружия.
Книгочей же начал потихоньку уставать. Раза два он споткнулся на ровных досках помоста, один раз пропустил удар посоха, отчего у него теперь сильно болела левая рука, а только что его спасло лишь чудо. Зорз, нагнувшись, ушел от меча, скользнул ему под руку и коротко, но очень сильно, ткнул его снизу вверх, целясь в подбородок. Патрику стоило огромного труда успеть отвести удар посоха локтем и без того больной руки, и в следующую минуту Книгочей вынужден был отступить на край причала. В полуметре от досок настила уже не покачивался, а неподвижно стоял паром псоглава. Он тихо поскрипывал под сжимающими его борта льдинами, толщина которых неуклонно росла. Книгочей даже подумал, что, в крайнем случае, можно будет рискнуть и спрыгнуть на лед, если только волшебный огонь не обманул и действительно умер на дне реки.
Тем временем слева донесся крик боли. Зорз, который дрался с отпущенником, бессильно лежал на досках, которые под ним начали набухать кровью. Рядом стоял Шедув, держа наготове меч. Какой секретный вольт применил он, каким обманным движением усыпил бдительность кашляющего зорза, Книгочей не видел. Зато он видел, как к отпущеннику быстрым шагом через весь помост шел Птицелов.
– Я ждал этой встречи, – негромко сказал Птицелов, подбирая валяющийся рядом с раненым Хворым его меч.
Отпущенник ничего не ответил, только переложил меч из одной руки в другую, для чего-то оставляя правую руку свободной. Зорз сделал несколько пружинящих, кошачьих шагов, обходя противника, и затем быстро прыгнул. Шедуву показалось, что на него свалился осколок огромного утеса, и он пытается удержать его рукой с зажатым в ней мечом. Он еле удержался на ногах, чувствуя, что второго такого натиска он может не сдержать. Тогда он медленно двинулся, обходя Птицелова справа. Так они продолжали кружить до тех пор, пока зорз, резко остановившись, не выбросил вперед свободную руку, метя стрелами молний Шедуву прямо в грудь. Однако отпущенник был готов к этому: он протянул к огненным стрелам правую руку, в которой что-то блеснуло. Раздался громкий треск, и в воздухе запахло паленым – рука Шедува отразила молнии!
– Ага, – удовлетворенно кивнул Птицелов. – Зеркало Валанда, если не ошибаюсь.
Шедув только усмехнулся, внимательно следя за обеими руками зорза.
– Магическими штучками тебя снабдили Привратники? – крикнул Птицелов и, не дождавшись ответа, подмигнул противнику.
– Какой из них – Темный или Светлый? Или, может быть, оба?
– Темный, – одними губами шепнул человек востока.
– Так я и знал, – заметил Птицелов. В это время порыв ветра перехватил ему горло, и зорз раздраженно отвернулся, силясь совладать с разыгравшейся стихией. Затем посмотрел на противника с новым интересом.
– А зима – это тоже их работа?
Книгочей, который с трудом отбивался от наседающего Лекаря, тут же навострил уши. Чувствуя, что плохо слышит из-за шума завывающего снежного вихря, он даже сделал несколько выпадов, отогнав зорза, после чего сам немного сместился ближе к своему товарищу.
– Не знаю, о чем ты говоришь, – ответил Шедув, кляня себя за то, что, один раз ответив, позволил зорзу втянуть себя в диалог.
– Тогда посмотри вокруг – что это, если не зима? – спросил Птицелов. – И что это, если не твои происки?
– Думаю, у тебя и так немало врагов, – предположил Шедув.
– В самом деле? – Зорза, казалось, всерьез заинтересовали слова врага. – Это стоит обдумать!
Книгочею показалось, что Птицелов сейчас вовсе не юродствует, а ему действительно пришла в голову какая-то очень простая и очевидная мысль, о чем он прежде почему-то не мог догадаться. И по мере того, как к нему приходило теперь это понимание некой истины, какой-то простой разгадки, лицо зорза медленно наливалось кровью.
– Щенок! – совсем не к месту вдруг заорал прозревший Птицелов, потому что отпущенник никак не подходил под это определение хотя бы по возрасту. – Ян все-таки обманул меня, а? Нет, каков молодец?!
Зорз внезапно замер, словно только что уходил куда-то далеко, в свои собственные, непостижимые никем мысли. А затем хитро глянул на Шедува и злобно улыбнулся.
– Значит, у меня есть только два шанса! Здесь и там! Но там я могу уже не успеть. Если только…
И он внезапно ринулся на Шедува, стремительно нанося сокрушительные удары мечом. Отпущеннику показалось, что он сам загудел, как стальная пластина, отражая бешеный натиск зорза. Бой закипел с новой силой, и несколько воинов посмелее взобрались на помост и теперь стояли поодаль, следя за этим страшным соревнованием. Книгочей скользнул по ним взглядом и вдруг остановил руку на полузамахе.
– Эй, ты, зорз! – крикнул он противнику. Лекарь сверкнул исподлобья ненавидящими глазами и не откликнулся.
– Слышишь, зорз? – не унимался Патрик. – Почему вы сражаетесь с нами? Ответь!
Лекарь сделал два шага назад, дабы враг, если желает ослабить его бдительность, не достал его выпадом меча.
– Потому что нам нет рядом места на этой земле, – глухо сказал он. – Или вы, или мы. Победит тот, кто останется.
– Это мне ясно и без тебя, – вновь крикнул Книгочей, чем вызвал новый заряд злобы у Лекаря. – Почему с нами сражаетесь вы, а не ваши воины? Вон их сколько, дармоедов!
Говоря это, Патрик ничем не рисковал. Он сейчас понимал, что воины давно могли навалиться на них всем скопом, но их почему-то сдерживали зорзы.
– А ты еще не понял, знайка? – в тон ему откликнулся Лекарь и оскалился в злой усмешке. – Нам нужен паром. На ту сторону. Но собачий сын сдох, и теперь нужен другой перевозчик. Им будет один из вас.
– Почему?
– Потому что вы уже ступали на паром с разрешения его хозяина. А ступивший на Паром Слез становится его частью, и река пропускает его. Всех других – нет.
– Но ведь кругом уже лед, – чуть не засмеялся Книгочей, слыша сбоку звон отчаянной рубки и короткие, отрывистые вскрики дерущихся. – Вы думаете, мы вас всех на себе потащим? Где логика?
– Она рядом, друид, – зловеще ответил Лекарь, глядя на Книгочея в упор. – Ближе, чем ты думаешь. Чтобы переправиться на тот берег этой проклятой реки, не нужен весь проводник. Достаточно, чтобы с нами была часть проводника, та, которую знает река. Например, – зорз взглянул Патрику на ноги, – твоя ступня…
Книгочей похолодел. Но это продолжалось недолго – Лекарь вновь ринулся вперед, и теперь друида не покидала мысль, что зорз все время целит ему в ногу.
В какой-то миг Книгочей бросил взгляд на сражающегося рядом Шедува – он был все еще ошеломлен услышанным от Лекаря. Шедув заметил его и кивнул – отпущенник слышал все, что сказал зорз, и теперь подтвердил это.
Шедув оборонялся против наседающего Птицелова. Странная магия живого огня зорзов постепенно пересиливала удивительное боевое искусство отпущенника. Он сдержал уже несколько молний зеркалом, но это не могло продолжаться бесконечно. И в очередной раз, отражая огонь Птицелова, магическое зеркало треснуло и рассыпалось в руке отпущенника черными и серебристыми осколками амальгамы. А следующий удар огня сшиб воителя с ног, и Шедув распростерся на краю причала.
Он не издал ни звука, хотя и испытывал сейчас страшную боль. Но Книгочей боковым зрением увидел, что Птицелов на полусогнутых ногах, крадучись, подбирается к его лежащему товарищу, и кое-как отпихнув от себя вконец осатаневшего Лекаря, стремглав помчался к Шедуву, моля по дороге все на свете божества, чтобы он был еще жив. Патрик с разбегу налетел на Птицелова, и удар его тела был так силен, что он опрокинул зорза наземь! Если бы Книгочей остановился и воспользовался мечом, может быть, все дальше повернулось бы и по-другому. Но друид сам был ошеломлен неожиданным столкновением и еле удержался на ногах, чтобы не свалиться между причалом и бортом парома. Однако эта неожиданность сослужила ему неплохую службу.
Лекарю Книгочей сослепу от возбуждения весьма удачно заехал эфесом меча в лицо, и тот тряс головой, пытаясь проморгаться, в то время как один его глаз стремительно заплывал синюшным кровоподтеком. Птицелов также упал как-то неловко, на спину, и от удара о дощатый причал у него из груди сразу вышибло дыхание. Сейчас зорз медленно пытался подняться, судорожно хватаясь за горло и выискивая блуждающим взглядом врага. А Книгочей в эту минуту, бросив меч – свое единственное сейчас оружие, тяжело тащил Шедува, обхватив его за подмышки, на паром. Отпущенник был без чувств, от его одежды на груди остались обгоревшие и перемазанные в запекшейся крови лохмотья. Полумаска тоже была окровавлена, но Шедув еще дышал. На палубе Книгочей остановился на миг, сорвал ее с лица раненого и увидел, что губы отпущенника разбиты. В это мгновение они раскрылись, и какой-то звучный, чужой и невероятно далекий голос вдруг произнес:
– Он жив?
– Кто??? – выдохнул Книгочей.
– Неживущий по имени Шедув, отпущенный по воле обеих сторон бытия, – последовал ответ. Друид протер глаза грязными кулаками – устами раненого с ним говорил кто-то другой, и это мог быть только…
– Кто это говорит? – прошептал Книгочей.
– Его Повелитель, друид, – последовал ответ. – Ведь ты тоже, кажется, уже Неживущий?
Книгочей бросил отчаянный взгляд на причал; ему показалось, что зорзы уже стоят над ним, ухмыляясь, с поднятым оружием. Но картина, которая предстала перед ним, заставила друида обомлеть.
На краю причала в причудливых, неестественных позах застыли Лекарь и Птицелов. Первый уже занес ногу над темнеющей внизу водой, его рот был раскрыт в злобной гримасе или немом крике. Второй догонял его, еще касаясь рукой досок, зато с пальцев другой руки Птицелова стекали, мерно покачиваясь, пять сосулек, внутри которых пульсировало остановленное во времени пламя.
– Сейчас паром уйдет, – сказало никогда не виданное Книгочеем высшее существо устами Шедува, который по-прежнему был без чувств. – На той стороне они вас не достанут – Река не пустит. Сейчас мне нужен Шедув.
Существо помедлило. Затем с удивлением добавило:
– А теперь, выходит, что и ты. Ты делаешь Выбор?
Книгочей обернулся и посмотрел на тот берег. По ледяным торосам замерзшей Реки без Имени до него было уже не так далеко, как казалось прежде.
– Время истекает, – предупредил его голос Привратника. – Я не могу сдерживать его ход так долго. А без вас Река их не пропустит. Даже по льду.
– Но ведь там… – Книгочей облизнул пересохшие растрескавшиеся губы, чувствуя на языке вкус собственной крови. – Ведь там уже – Смерть?
– Не в твоем понимании, – терпеливо ответил Привратник. – Но, в общем, ты прав. Сейчас приходит время отступить, чтобы продолжить бороться дальше.
Книгочей молчал. Привратник ждал. А время тихо звенело, угрожая вот-вот рассыпаться совсем.
– Время истекло, – произнес далекий голос, и одновременно тихо застонал приходящий в себя, возвращающийся Шедув.
– Я останусь, – тихо сказал Книгочей. – Я знаю, что делать. Река замерзла не случайно. Время зорзам уже не остановить.
– Хочешь поймать их в ловушку? – с каким-то горьким удивлением спросил голос.
– А я могу убить их сейчас, пока они неподвижны?
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56
Птицелов одобрительно хмыкнул. Не случайно именно он когда-то посоветовал Хворому не пытаться восстановить прежние навыки искусного мечника, подорванные его страшной болезнью, а пойти в обход силы, которую уже не вернуть, заменив ее южной ловкостью и утонченностью востока. Теперь соперники были достойны друг друга, только Кашлюнчик все-таки был немного потяжелее. «Много спит» – покачал головой Птицелов, наблюдая за боем с видом престарелого учителя, который радуется успехам возмужавшего ученика. Хотя Хворый и Птицелов на вид были примерно одних лет.
Книгочей тем временем отбивался от Лекаря, тот явно перешел в наступление.
Двое Знающих оказались друг против друга не случайно. Лекарь чувствовал в Книгочее самого опасного противника, даже не столько для себя, сколько для того великого предприятия, которое им предстояло сегодня завершить. Отпущенник для Лекаря был всего лишь искусным бойцом, не более, а в друиде он предполагал очень опасную магию, которая способна свести на нет все, что они так тщательно выстраивали с Сигурдом последние несколько дней. Магическое нападение всегда предполагает магический же ответ, поэтому Лекарь, опасаясь неизвестных ему возможностей друида, пока вел бой только силой оружия.
Книгочей же начал потихоньку уставать. Раза два он споткнулся на ровных досках помоста, один раз пропустил удар посоха, отчего у него теперь сильно болела левая рука, а только что его спасло лишь чудо. Зорз, нагнувшись, ушел от меча, скользнул ему под руку и коротко, но очень сильно, ткнул его снизу вверх, целясь в подбородок. Патрику стоило огромного труда успеть отвести удар посоха локтем и без того больной руки, и в следующую минуту Книгочей вынужден был отступить на край причала. В полуметре от досок настила уже не покачивался, а неподвижно стоял паром псоглава. Он тихо поскрипывал под сжимающими его борта льдинами, толщина которых неуклонно росла. Книгочей даже подумал, что, в крайнем случае, можно будет рискнуть и спрыгнуть на лед, если только волшебный огонь не обманул и действительно умер на дне реки.
Тем временем слева донесся крик боли. Зорз, который дрался с отпущенником, бессильно лежал на досках, которые под ним начали набухать кровью. Рядом стоял Шедув, держа наготове меч. Какой секретный вольт применил он, каким обманным движением усыпил бдительность кашляющего зорза, Книгочей не видел. Зато он видел, как к отпущеннику быстрым шагом через весь помост шел Птицелов.
– Я ждал этой встречи, – негромко сказал Птицелов, подбирая валяющийся рядом с раненым Хворым его меч.
Отпущенник ничего не ответил, только переложил меч из одной руки в другую, для чего-то оставляя правую руку свободной. Зорз сделал несколько пружинящих, кошачьих шагов, обходя противника, и затем быстро прыгнул. Шедуву показалось, что на него свалился осколок огромного утеса, и он пытается удержать его рукой с зажатым в ней мечом. Он еле удержался на ногах, чувствуя, что второго такого натиска он может не сдержать. Тогда он медленно двинулся, обходя Птицелова справа. Так они продолжали кружить до тех пор, пока зорз, резко остановившись, не выбросил вперед свободную руку, метя стрелами молний Шедуву прямо в грудь. Однако отпущенник был готов к этому: он протянул к огненным стрелам правую руку, в которой что-то блеснуло. Раздался громкий треск, и в воздухе запахло паленым – рука Шедува отразила молнии!
– Ага, – удовлетворенно кивнул Птицелов. – Зеркало Валанда, если не ошибаюсь.
Шедув только усмехнулся, внимательно следя за обеими руками зорза.
– Магическими штучками тебя снабдили Привратники? – крикнул Птицелов и, не дождавшись ответа, подмигнул противнику.
– Какой из них – Темный или Светлый? Или, может быть, оба?
– Темный, – одними губами шепнул человек востока.
– Так я и знал, – заметил Птицелов. В это время порыв ветра перехватил ему горло, и зорз раздраженно отвернулся, силясь совладать с разыгравшейся стихией. Затем посмотрел на противника с новым интересом.
– А зима – это тоже их работа?
Книгочей, который с трудом отбивался от наседающего Лекаря, тут же навострил уши. Чувствуя, что плохо слышит из-за шума завывающего снежного вихря, он даже сделал несколько выпадов, отогнав зорза, после чего сам немного сместился ближе к своему товарищу.
– Не знаю, о чем ты говоришь, – ответил Шедув, кляня себя за то, что, один раз ответив, позволил зорзу втянуть себя в диалог.
– Тогда посмотри вокруг – что это, если не зима? – спросил Птицелов. – И что это, если не твои происки?
– Думаю, у тебя и так немало врагов, – предположил Шедув.
– В самом деле? – Зорза, казалось, всерьез заинтересовали слова врага. – Это стоит обдумать!
Книгочею показалось, что Птицелов сейчас вовсе не юродствует, а ему действительно пришла в голову какая-то очень простая и очевидная мысль, о чем он прежде почему-то не мог догадаться. И по мере того, как к нему приходило теперь это понимание некой истины, какой-то простой разгадки, лицо зорза медленно наливалось кровью.
– Щенок! – совсем не к месту вдруг заорал прозревший Птицелов, потому что отпущенник никак не подходил под это определение хотя бы по возрасту. – Ян все-таки обманул меня, а? Нет, каков молодец?!
Зорз внезапно замер, словно только что уходил куда-то далеко, в свои собственные, непостижимые никем мысли. А затем хитро глянул на Шедува и злобно улыбнулся.
– Значит, у меня есть только два шанса! Здесь и там! Но там я могу уже не успеть. Если только…
И он внезапно ринулся на Шедува, стремительно нанося сокрушительные удары мечом. Отпущеннику показалось, что он сам загудел, как стальная пластина, отражая бешеный натиск зорза. Бой закипел с новой силой, и несколько воинов посмелее взобрались на помост и теперь стояли поодаль, следя за этим страшным соревнованием. Книгочей скользнул по ним взглядом и вдруг остановил руку на полузамахе.
– Эй, ты, зорз! – крикнул он противнику. Лекарь сверкнул исподлобья ненавидящими глазами и не откликнулся.
– Слышишь, зорз? – не унимался Патрик. – Почему вы сражаетесь с нами? Ответь!
Лекарь сделал два шага назад, дабы враг, если желает ослабить его бдительность, не достал его выпадом меча.
– Потому что нам нет рядом места на этой земле, – глухо сказал он. – Или вы, или мы. Победит тот, кто останется.
– Это мне ясно и без тебя, – вновь крикнул Книгочей, чем вызвал новый заряд злобы у Лекаря. – Почему с нами сражаетесь вы, а не ваши воины? Вон их сколько, дармоедов!
Говоря это, Патрик ничем не рисковал. Он сейчас понимал, что воины давно могли навалиться на них всем скопом, но их почему-то сдерживали зорзы.
– А ты еще не понял, знайка? – в тон ему откликнулся Лекарь и оскалился в злой усмешке. – Нам нужен паром. На ту сторону. Но собачий сын сдох, и теперь нужен другой перевозчик. Им будет один из вас.
– Почему?
– Потому что вы уже ступали на паром с разрешения его хозяина. А ступивший на Паром Слез становится его частью, и река пропускает его. Всех других – нет.
– Но ведь кругом уже лед, – чуть не засмеялся Книгочей, слыша сбоку звон отчаянной рубки и короткие, отрывистые вскрики дерущихся. – Вы думаете, мы вас всех на себе потащим? Где логика?
– Она рядом, друид, – зловеще ответил Лекарь, глядя на Книгочея в упор. – Ближе, чем ты думаешь. Чтобы переправиться на тот берег этой проклятой реки, не нужен весь проводник. Достаточно, чтобы с нами была часть проводника, та, которую знает река. Например, – зорз взглянул Патрику на ноги, – твоя ступня…
Книгочей похолодел. Но это продолжалось недолго – Лекарь вновь ринулся вперед, и теперь друида не покидала мысль, что зорз все время целит ему в ногу.
В какой-то миг Книгочей бросил взгляд на сражающегося рядом Шедува – он был все еще ошеломлен услышанным от Лекаря. Шедув заметил его и кивнул – отпущенник слышал все, что сказал зорз, и теперь подтвердил это.
Шедув оборонялся против наседающего Птицелова. Странная магия живого огня зорзов постепенно пересиливала удивительное боевое искусство отпущенника. Он сдержал уже несколько молний зеркалом, но это не могло продолжаться бесконечно. И в очередной раз, отражая огонь Птицелова, магическое зеркало треснуло и рассыпалось в руке отпущенника черными и серебристыми осколками амальгамы. А следующий удар огня сшиб воителя с ног, и Шедув распростерся на краю причала.
Он не издал ни звука, хотя и испытывал сейчас страшную боль. Но Книгочей боковым зрением увидел, что Птицелов на полусогнутых ногах, крадучись, подбирается к его лежащему товарищу, и кое-как отпихнув от себя вконец осатаневшего Лекаря, стремглав помчался к Шедуву, моля по дороге все на свете божества, чтобы он был еще жив. Патрик с разбегу налетел на Птицелова, и удар его тела был так силен, что он опрокинул зорза наземь! Если бы Книгочей остановился и воспользовался мечом, может быть, все дальше повернулось бы и по-другому. Но друид сам был ошеломлен неожиданным столкновением и еле удержался на ногах, чтобы не свалиться между причалом и бортом парома. Однако эта неожиданность сослужила ему неплохую службу.
Лекарю Книгочей сослепу от возбуждения весьма удачно заехал эфесом меча в лицо, и тот тряс головой, пытаясь проморгаться, в то время как один его глаз стремительно заплывал синюшным кровоподтеком. Птицелов также упал как-то неловко, на спину, и от удара о дощатый причал у него из груди сразу вышибло дыхание. Сейчас зорз медленно пытался подняться, судорожно хватаясь за горло и выискивая блуждающим взглядом врага. А Книгочей в эту минуту, бросив меч – свое единственное сейчас оружие, тяжело тащил Шедува, обхватив его за подмышки, на паром. Отпущенник был без чувств, от его одежды на груди остались обгоревшие и перемазанные в запекшейся крови лохмотья. Полумаска тоже была окровавлена, но Шедув еще дышал. На палубе Книгочей остановился на миг, сорвал ее с лица раненого и увидел, что губы отпущенника разбиты. В это мгновение они раскрылись, и какой-то звучный, чужой и невероятно далекий голос вдруг произнес:
– Он жив?
– Кто??? – выдохнул Книгочей.
– Неживущий по имени Шедув, отпущенный по воле обеих сторон бытия, – последовал ответ. Друид протер глаза грязными кулаками – устами раненого с ним говорил кто-то другой, и это мог быть только…
– Кто это говорит? – прошептал Книгочей.
– Его Повелитель, друид, – последовал ответ. – Ведь ты тоже, кажется, уже Неживущий?
Книгочей бросил отчаянный взгляд на причал; ему показалось, что зорзы уже стоят над ним, ухмыляясь, с поднятым оружием. Но картина, которая предстала перед ним, заставила друида обомлеть.
На краю причала в причудливых, неестественных позах застыли Лекарь и Птицелов. Первый уже занес ногу над темнеющей внизу водой, его рот был раскрыт в злобной гримасе или немом крике. Второй догонял его, еще касаясь рукой досок, зато с пальцев другой руки Птицелова стекали, мерно покачиваясь, пять сосулек, внутри которых пульсировало остановленное во времени пламя.
– Сейчас паром уйдет, – сказало никогда не виданное Книгочеем высшее существо устами Шедува, который по-прежнему был без чувств. – На той стороне они вас не достанут – Река не пустит. Сейчас мне нужен Шедув.
Существо помедлило. Затем с удивлением добавило:
– А теперь, выходит, что и ты. Ты делаешь Выбор?
Книгочей обернулся и посмотрел на тот берег. По ледяным торосам замерзшей Реки без Имени до него было уже не так далеко, как казалось прежде.
– Время истекает, – предупредил его голос Привратника. – Я не могу сдерживать его ход так долго. А без вас Река их не пропустит. Даже по льду.
– Но ведь там… – Книгочей облизнул пересохшие растрескавшиеся губы, чувствуя на языке вкус собственной крови. – Ведь там уже – Смерть?
– Не в твоем понимании, – терпеливо ответил Привратник. – Но, в общем, ты прав. Сейчас приходит время отступить, чтобы продолжить бороться дальше.
Книгочей молчал. Привратник ждал. А время тихо звенело, угрожая вот-вот рассыпаться совсем.
– Время истекло, – произнес далекий голос, и одновременно тихо застонал приходящий в себя, возвращающийся Шедув.
– Я останусь, – тихо сказал Книгочей. – Я знаю, что делать. Река замерзла не случайно. Время зорзам уже не остановить.
– Хочешь поймать их в ловушку? – с каким-то горьким удивлением спросил голос.
– А я могу убить их сейчас, пока они неподвижны?
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56