Желтый цвет доминировал на восточной стороне карты, потом сменялся голубым, где, как решил Льешо, начиналось море.
– И империя Шан, – вставил он.
Столица носила то же имя, что и страна. Торговые пути, насколько было известно юноше, проходили по всей длине империи Шан, далее шли через Фибию в западные государства, обозначенные красным цветом. Купцы активно использовали три летних месяца, затем торговля приостанавливалась на десятимесячную зиму: горные переходы в Фибии заносило снегом. Льешо провел в Кунголе, столице и священном городе, семь лет и до сих пор считал годы своей жизни по воображаемому потоку и отсутствию караванов на перевалах.
Шестнадцать лет, и большинство из них прошло вдалеке от дома. Однако запахи и одежда странствующих купцов, оживленный шум торговых центров сохранились в его памяти. Благодаря горным путям Фибия была богатой страной. Все резко изменилось с появлением гарнов. Теперь западную границу контролировали всадники. Льешо уяснил для себя, что город Шан находится за сотню ли от границы с Гарнией. На таком же расстоянии к югу от империи Шан, как и к западу от Фаршо, лежала провинция Тысячи Озер. Выделенная красной линией на карте, она походила на переливающуюся жемчужину над горами Тысячи Вершин, которые граничила с зеленой Гарнией.
Льешо услышал шелест шелка за спиной: слуги, ворча, снимали и складывали шатер, сворачивали ковры. Солнце уже, должно быть, взошло. Эта мысль ворвалась в сознание Льешо вместе с пониманием, что нужно скорей отправляться в путь, иначе их ждет смерть. Однако юноша не мог оторвать взгляда от карты. Он взял ее в руки и положил на колени, прослеживая пальцами цепь горных вершин, расположенных полумесяцем вдоль западного края империи Шан. Он замер, притронувшись к темно-оранжевой Фибии. Здесь не было отображено, как высоко горы врезались в облака и какой разреженный воздух их окутывал – никто, кроме фиба, не мог находиться там. Они называли себя детьми небес, единственными, кто может добраться до садов богов, чье семя пало на почву Фибии. Чужестранцы оставались в относительных низменностях столицы, проходя по трем основным горным дорогам. Высоты притягивали Льешо.
– Ты выглядишь, как будто встретил бога, – прошептала ее светлость.
Юноша едва ей улыбнулся и поведал секрет:
– Я сам бог.
Или должен был им быть. Юноша не выдержал ее взгляда при этой мысли: ритуал провалился.
Мастер Якс скептично фыркнул, а госпожа кивнула, будто слова Льешо не удивили ее.
– Ты можешь спасти нас? – поинтересовалась она.
Льешо отрицательно покачал головой.
– Я и себя-то спасти не могу. Богиня не явилась ко мне.
Юноша не ожидал, что она поймет, о чем он говорит. Однако госпожа приподняла его подбородок изящными пальцами и поцеловала оба века, закрывшихся от ее пронизывающего взгляда.
– Нет, – сказала ее светлость, – она явилась. Ты жив.
Холодная, словно богиня, госпожа ужаснула его. Но ее поцелуй разжег огонь в его душе, прикосновение губ пробудило желание. Льешо протянул руку погладить ее кожу и покраснел от смущения, когда она отпрянула.
– Извините, – после длинной паузы сказал юноша. – Я не мужчина. Я не знаю, что делать.
Он сожалел об уйме вещей: о смерти ее мужа, о том, что не может спасти госпожу от ее участи. Раскаивался, что потянулся к ней и что представления не имел, как себя вести, если бы она не отвергла его.
Льешо представлял, как армия господина Ю подбирается к предгорью в погоне за уставшими беженцами, слышал топот отдаленных копыт по траве и понимал, что беспокоило ее светлость. В Фибии все начиналось точно так же. Путники разоряли земли, делали мелкие налеты на лежащие близ дороги фермы, шпионы подкупали народ обещаниями. Натиск Ю с востока, гарнов с запада, а между ними – провинция Тысячи Озер, мирная, плодородная, свободная. Ничто не вечно. Льешо собрался оставить ее светлость наедине с мыслями об обреченности, но она задержала его.
– Возьми это. – Она протянула короткое копье. – Оно принадлежит тебе, как и чашка.
– Оно когда-то убило меня, – объяснил Льешо, хотя сам не знал, откуда у него это знание. Его руки инстинктивно обвились вокруг живота, он нащупал нефритовую чашку в складках одежды. – Мне кажется, что оно хочет убить меня снова.
– Я не могу больше хранить его для тебя. – Ее светлость посмотрела на него безнадежным, но расчетливым взглядом, и юноша взял копье, хоть и подумал, что безопасней было бы принять из ее рук гадюку. Затем ее светлость даровала ему то, чего он желал больше всего на свете; – Отныне ты свободен, свободен совершить свой поиск. Найди братьев.
Льешо не задал естественного вопроса, но она прочла его по лицу юноши и, не прося взамен никаких обещаний, сообщила:
– Летопись хранится в Шане, где находится и Адар.
Адар . Льешо поклонился. Адар . Имя врезалось в его мозг вместе с миром и солнечным светом. До боли хотелось вернуть прошлое, но он скрыл свои чувства.
Слуги сняли шатер, упаковали почти все ковры и ожидали, когда ее светлость закончит аудиенцию, чтобы собрать последнюю утварь.
– Здесь наши пути расходятся. – Она спрятала кисти в рукава, физически отдаляясь от него. – Иди. Возьми с собой мое благословение и захвати генерала, мастера Якса. Он покажет дорогу и защитит тебя.
Мастер Якс выразил свое несогласие низким поклоном и просьбой поговорить с ее светлостью с глазу на глаз. Льешо оставил их. Лагерь все еще копошился, собираясь в путь. Когда юноша подошел к друзьям, они уже свернули его одеяло и оседлали коня.
– Мы готовы отправиться, как только дадут сигнал, – сказал Бикси, но Льешо покачал головой.
– Мы едем прямо сейчас, – скомандовал он и обратился к Каду. – Ты можешь провести нас к Шану?
– Я никогда не была так далеко, – возразила девушка. – Отец надеялся, что мастер Якс будет сопровождать нас в дороге.
– Я не намерен брать его с собой.
– Почему? – удивленно посмотрела на него Каду. – Мастер Якс поклялся своей честью, что доставит тебя домой. Правитель закрепил этот долг чести в контракте. Отвергнуть Якса будет равносильно позору.
– Правитель умер, – сообщил Льешо товарищам. – Мастер Якс обязан его светлости позаботиться о безопасности скорей его вдовы, чем моей. Что бы ни выбрал учитель, ему придется пожертвовать своей честью. Мы же можем взять его решение на себя.
Каду закрыла глаза, чтобы скрыть грусть, но слеза все же скатилась по щеке.
– Понятно, – кивнула девушка и взобралась на седло.
Хмиши преградил Льешо дорогу, взял поводья его коня и спросил:
– Зачем нам в Шан?
– За принцем Адаром.
– Принцем-лекарем? – с круглыми глазами уточнила Льинг.
– Он мой брат. Я еду найти его и остальных.
Хмиши посторонился и сложил пальцы в замок, чтобы помочь Льешо взобраться на коня. Льинг села на лошадь без возражений, только Бикси не двинулся с места.
– Я не могу ехать с вами, – сказал он. – Стайпс…
– Понимаю, – согласился Льешо. – Ю купил Стайпса для арены, но он наверняка воспользуется каждым опытным бойцом при вторжении в провинцию Тысячи Озер. Бикси не мог бросить друга среди врагов. – Передай мастеру Яксу, что если он доставит ее светлость отцу, то все его долги по отношению ко мне списаны. Моя же судьба в руках богини. Удачи.
Льешо прикрепил короткое копье сбоку, хотя ему было страшно притрагиваться к этому оружию, и повернул коня. Каду встала во главе отряда.
– Сюда, – сказала она и повела их в глубь просеки.
Маленький Братец догнал хозяйку у ручья, неистово вереща, чтобы его взяли с собой. Каду достала повязку и накрутила ее вокруг плеча, чтобы обезьянка устроилась в образовавшейся петле. Когда Братец вскарабкался, они пересекли ручей и зашли в лес, возвышавшийся по другую сторону.
ЧАСТЬ ТРЕТЬЯ
ДОРОГА В ШАН
ГЛАВА 18
Все утро малочисленная команда Льешо пробиралась в глубь леса, делая лишь короткие остановки, чтобы напоить лошадей и дать им возможность попастись на редко попадающихся на пути лужайках. Когда тропа стала слишком крутой, они спешились и пошли пешком, спотыкаясь от изнеможения. Льешо был намерен гнать всех дальше вперед, пусть шатаясь, но пока они не упадут без сил. Однако Каду дернула его за руку и попыталась вразумить:
– Хватит. Остановимся здесь и поедим. Лошадям нужно передохнуть, впрочем, как и нам.
Льешо удивленно посмотрел на девушку. Единственным его представлением о подобном походе было идти, пока не откажут ноги, а затем продолжить путь на руках сопровождающего, пока тот не свалится в дорожную грязь.
– Если мы сделаем передышку сейчас, то сможем пройти еще несколько часов до захода солнца и выберем лучшее время для сна.
Каду ждала от него знака, подтверждающего, что он все понял, поэтому Льешо кивнул и упал на колени. Только затем он услышал плеск воды, преодолевающий горные пороги. Ручей наполнял воздух свежестью.
Отдых. Почему он сам не догадался? В конце концов, он не гарнский захватчик. Да и принц из него не самый лучший, но надо еще немного продержать марку. Трое друзей – четверо, если учесть Маленького Братца, украдкой выглядывающего из мешка – выжидающе смотрели на него.
Льинг прервала тишину.
– Разведать ли нам местность? Может, выставить дозор, на случай, если люди господина Ю доберутся до нас? – спросила она.
Каду восприняла предложение как начало общего совета.
– Мы можем по очереди стоять на страже, – сказала она – Будем сражаться в случае необходимости, однако если мастер Марко послал людей выследить нас, то лучше бежать.
Она посмотрела на Льешо. Все устали, но были в состоянии продолжать путь. А он тащил с собой груз детских воспоминаний о Долгом Пути. Снова другие принимали решения, ставя его безопасность выше собственной.
– Нам нужно выяснить, идет ли мастер Марко следом, – снизил тембр Льешо, чтобы не было заметно, как дрожит его голос. – Если это так, то мы будем идти, пока не упадем, а затем драться на смерть.
Юный принц тоскливо встретил вопрошающие взгляды:
– Я не стану вновь его пленником.
Хмиши склонил голову в повиновении своему принцу и ускользнул за деревья. Льинг нуждалась в более пространном объяснении. Она была фибинкой, и последовала бы за ним куда угодно. Тем не менее ее аналитический ум жаждал знать причины.
– Он могущественный маг, – сказал Льешо, – с особой тягой к ядам.
У Льинг расширились глаза. Не произнеся ни слова, она взяла свой лук и колчан со стрелами. Ища надежное место, она выбрала дерево и залезла на верхушку.
– Что он делал с тобой? – спросила Каду.
– Ужасные вещи, – вздрогнув, ответил Льешо, – Но если б то было самым страшным, на что он способен, я не стал бы рисковать вашей жизнью.
– В чем же причина? – настаивала Каду.
Юноша пожалел, что рядом нет Льинг, чтобы объяснить все. Для человека, не знающего обычаев фибов, это звучало бы из его уст… он не знал, как именно это бы звучало, но меньше всего хотел увидеть недоверие на ее лице.
– Скажи мне.
Он пожал плечами, стараясь не придавать повествованию особого значения. Это всего лишь моя жизнь, жизнь моего народа, подумал он и попытался найти способ посвятить чужеземку в наиболее интимные детали фибской теократии, которые жене правителя были каким-то образом известны.
– Я седьмой принц Фибии, – начал он.
Каду приготовилась внимательно слушать.
– В Фибии принца женят на богине по исполнении шестнадцати лет. После этого его считают взрослым мужчиной, а также юным богом. Если первая брачная ночь проходит хорошо, то богиня может наградить нового мужа дарами.
Каду терпеливо ожидала продолжения. Когда поняла, что его не последует, то робко попыталась поддержать разговор:
– Отец рассказывал, что во многих землях существует ритуал символического слияния с богами и богинями.
– Не символического, – покраснел Льешо.
Он мог выразить словами любую мысль так, что даже чужеземец понял бы его. Единственное, чего он стеснялся, – поднять взгляд.
– Принц постится в храме, и к нему является богиня. Во плоти, от которой он вожделеет. И они… она… если он удовлетворит ее, то утром проснется обновленным. Не то чтобы это сразу все заметили, – поспешил объяснить Льешо, – но постепенно у него развивается какой-нибудь дар, умение или сила от богини. Адар – лекарь. Балар постиг тайны вселенной, Льюка видит прошлое и будущее. – Льешо добродушно усмехнулся. – Трое из моих братьев заснули и не удовлетворили богиню. Они обыкновенные люди. Хотя они, конечно же, утверждают, что лучше всех справились с задачей и талант состоит в умении жить в мире и согласии с самими собой.
Льешо задумался, насколько изменилась умиротворенность его братьев спустя столько лет после падения Фибии. Каду сгорала от нетерпения узнать суть дела.
– Какое отношение имеют религиозные верования фибов к вероломному магу господина Ю?
– Седьмой принц обладает особым благословением, – процитировал Льешо, – любимец богини, его дар стоит вне всякого сравнения. Вчера был мой день рождения.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57
– И империя Шан, – вставил он.
Столица носила то же имя, что и страна. Торговые пути, насколько было известно юноше, проходили по всей длине империи Шан, далее шли через Фибию в западные государства, обозначенные красным цветом. Купцы активно использовали три летних месяца, затем торговля приостанавливалась на десятимесячную зиму: горные переходы в Фибии заносило снегом. Льешо провел в Кунголе, столице и священном городе, семь лет и до сих пор считал годы своей жизни по воображаемому потоку и отсутствию караванов на перевалах.
Шестнадцать лет, и большинство из них прошло вдалеке от дома. Однако запахи и одежда странствующих купцов, оживленный шум торговых центров сохранились в его памяти. Благодаря горным путям Фибия была богатой страной. Все резко изменилось с появлением гарнов. Теперь западную границу контролировали всадники. Льешо уяснил для себя, что город Шан находится за сотню ли от границы с Гарнией. На таком же расстоянии к югу от империи Шан, как и к западу от Фаршо, лежала провинция Тысячи Озер. Выделенная красной линией на карте, она походила на переливающуюся жемчужину над горами Тысячи Вершин, которые граничила с зеленой Гарнией.
Льешо услышал шелест шелка за спиной: слуги, ворча, снимали и складывали шатер, сворачивали ковры. Солнце уже, должно быть, взошло. Эта мысль ворвалась в сознание Льешо вместе с пониманием, что нужно скорей отправляться в путь, иначе их ждет смерть. Однако юноша не мог оторвать взгляда от карты. Он взял ее в руки и положил на колени, прослеживая пальцами цепь горных вершин, расположенных полумесяцем вдоль западного края империи Шан. Он замер, притронувшись к темно-оранжевой Фибии. Здесь не было отображено, как высоко горы врезались в облака и какой разреженный воздух их окутывал – никто, кроме фиба, не мог находиться там. Они называли себя детьми небес, единственными, кто может добраться до садов богов, чье семя пало на почву Фибии. Чужестранцы оставались в относительных низменностях столицы, проходя по трем основным горным дорогам. Высоты притягивали Льешо.
– Ты выглядишь, как будто встретил бога, – прошептала ее светлость.
Юноша едва ей улыбнулся и поведал секрет:
– Я сам бог.
Или должен был им быть. Юноша не выдержал ее взгляда при этой мысли: ритуал провалился.
Мастер Якс скептично фыркнул, а госпожа кивнула, будто слова Льешо не удивили ее.
– Ты можешь спасти нас? – поинтересовалась она.
Льешо отрицательно покачал головой.
– Я и себя-то спасти не могу. Богиня не явилась ко мне.
Юноша не ожидал, что она поймет, о чем он говорит. Однако госпожа приподняла его подбородок изящными пальцами и поцеловала оба века, закрывшихся от ее пронизывающего взгляда.
– Нет, – сказала ее светлость, – она явилась. Ты жив.
Холодная, словно богиня, госпожа ужаснула его. Но ее поцелуй разжег огонь в его душе, прикосновение губ пробудило желание. Льешо протянул руку погладить ее кожу и покраснел от смущения, когда она отпрянула.
– Извините, – после длинной паузы сказал юноша. – Я не мужчина. Я не знаю, что делать.
Он сожалел об уйме вещей: о смерти ее мужа, о том, что не может спасти госпожу от ее участи. Раскаивался, что потянулся к ней и что представления не имел, как себя вести, если бы она не отвергла его.
Льешо представлял, как армия господина Ю подбирается к предгорью в погоне за уставшими беженцами, слышал топот отдаленных копыт по траве и понимал, что беспокоило ее светлость. В Фибии все начиналось точно так же. Путники разоряли земли, делали мелкие налеты на лежащие близ дороги фермы, шпионы подкупали народ обещаниями. Натиск Ю с востока, гарнов с запада, а между ними – провинция Тысячи Озер, мирная, плодородная, свободная. Ничто не вечно. Льешо собрался оставить ее светлость наедине с мыслями об обреченности, но она задержала его.
– Возьми это. – Она протянула короткое копье. – Оно принадлежит тебе, как и чашка.
– Оно когда-то убило меня, – объяснил Льешо, хотя сам не знал, откуда у него это знание. Его руки инстинктивно обвились вокруг живота, он нащупал нефритовую чашку в складках одежды. – Мне кажется, что оно хочет убить меня снова.
– Я не могу больше хранить его для тебя. – Ее светлость посмотрела на него безнадежным, но расчетливым взглядом, и юноша взял копье, хоть и подумал, что безопасней было бы принять из ее рук гадюку. Затем ее светлость даровала ему то, чего он желал больше всего на свете; – Отныне ты свободен, свободен совершить свой поиск. Найди братьев.
Льешо не задал естественного вопроса, но она прочла его по лицу юноши и, не прося взамен никаких обещаний, сообщила:
– Летопись хранится в Шане, где находится и Адар.
Адар . Льешо поклонился. Адар . Имя врезалось в его мозг вместе с миром и солнечным светом. До боли хотелось вернуть прошлое, но он скрыл свои чувства.
Слуги сняли шатер, упаковали почти все ковры и ожидали, когда ее светлость закончит аудиенцию, чтобы собрать последнюю утварь.
– Здесь наши пути расходятся. – Она спрятала кисти в рукава, физически отдаляясь от него. – Иди. Возьми с собой мое благословение и захвати генерала, мастера Якса. Он покажет дорогу и защитит тебя.
Мастер Якс выразил свое несогласие низким поклоном и просьбой поговорить с ее светлостью с глазу на глаз. Льешо оставил их. Лагерь все еще копошился, собираясь в путь. Когда юноша подошел к друзьям, они уже свернули его одеяло и оседлали коня.
– Мы готовы отправиться, как только дадут сигнал, – сказал Бикси, но Льешо покачал головой.
– Мы едем прямо сейчас, – скомандовал он и обратился к Каду. – Ты можешь провести нас к Шану?
– Я никогда не была так далеко, – возразила девушка. – Отец надеялся, что мастер Якс будет сопровождать нас в дороге.
– Я не намерен брать его с собой.
– Почему? – удивленно посмотрела на него Каду. – Мастер Якс поклялся своей честью, что доставит тебя домой. Правитель закрепил этот долг чести в контракте. Отвергнуть Якса будет равносильно позору.
– Правитель умер, – сообщил Льешо товарищам. – Мастер Якс обязан его светлости позаботиться о безопасности скорей его вдовы, чем моей. Что бы ни выбрал учитель, ему придется пожертвовать своей честью. Мы же можем взять его решение на себя.
Каду закрыла глаза, чтобы скрыть грусть, но слеза все же скатилась по щеке.
– Понятно, – кивнула девушка и взобралась на седло.
Хмиши преградил Льешо дорогу, взял поводья его коня и спросил:
– Зачем нам в Шан?
– За принцем Адаром.
– Принцем-лекарем? – с круглыми глазами уточнила Льинг.
– Он мой брат. Я еду найти его и остальных.
Хмиши посторонился и сложил пальцы в замок, чтобы помочь Льешо взобраться на коня. Льинг села на лошадь без возражений, только Бикси не двинулся с места.
– Я не могу ехать с вами, – сказал он. – Стайпс…
– Понимаю, – согласился Льешо. – Ю купил Стайпса для арены, но он наверняка воспользуется каждым опытным бойцом при вторжении в провинцию Тысячи Озер. Бикси не мог бросить друга среди врагов. – Передай мастеру Яксу, что если он доставит ее светлость отцу, то все его долги по отношению ко мне списаны. Моя же судьба в руках богини. Удачи.
Льешо прикрепил короткое копье сбоку, хотя ему было страшно притрагиваться к этому оружию, и повернул коня. Каду встала во главе отряда.
– Сюда, – сказала она и повела их в глубь просеки.
Маленький Братец догнал хозяйку у ручья, неистово вереща, чтобы его взяли с собой. Каду достала повязку и накрутила ее вокруг плеча, чтобы обезьянка устроилась в образовавшейся петле. Когда Братец вскарабкался, они пересекли ручей и зашли в лес, возвышавшийся по другую сторону.
ЧАСТЬ ТРЕТЬЯ
ДОРОГА В ШАН
ГЛАВА 18
Все утро малочисленная команда Льешо пробиралась в глубь леса, делая лишь короткие остановки, чтобы напоить лошадей и дать им возможность попастись на редко попадающихся на пути лужайках. Когда тропа стала слишком крутой, они спешились и пошли пешком, спотыкаясь от изнеможения. Льешо был намерен гнать всех дальше вперед, пусть шатаясь, но пока они не упадут без сил. Однако Каду дернула его за руку и попыталась вразумить:
– Хватит. Остановимся здесь и поедим. Лошадям нужно передохнуть, впрочем, как и нам.
Льешо удивленно посмотрел на девушку. Единственным его представлением о подобном походе было идти, пока не откажут ноги, а затем продолжить путь на руках сопровождающего, пока тот не свалится в дорожную грязь.
– Если мы сделаем передышку сейчас, то сможем пройти еще несколько часов до захода солнца и выберем лучшее время для сна.
Каду ждала от него знака, подтверждающего, что он все понял, поэтому Льешо кивнул и упал на колени. Только затем он услышал плеск воды, преодолевающий горные пороги. Ручей наполнял воздух свежестью.
Отдых. Почему он сам не догадался? В конце концов, он не гарнский захватчик. Да и принц из него не самый лучший, но надо еще немного продержать марку. Трое друзей – четверо, если учесть Маленького Братца, украдкой выглядывающего из мешка – выжидающе смотрели на него.
Льинг прервала тишину.
– Разведать ли нам местность? Может, выставить дозор, на случай, если люди господина Ю доберутся до нас? – спросила она.
Каду восприняла предложение как начало общего совета.
– Мы можем по очереди стоять на страже, – сказала она – Будем сражаться в случае необходимости, однако если мастер Марко послал людей выследить нас, то лучше бежать.
Она посмотрела на Льешо. Все устали, но были в состоянии продолжать путь. А он тащил с собой груз детских воспоминаний о Долгом Пути. Снова другие принимали решения, ставя его безопасность выше собственной.
– Нам нужно выяснить, идет ли мастер Марко следом, – снизил тембр Льешо, чтобы не было заметно, как дрожит его голос. – Если это так, то мы будем идти, пока не упадем, а затем драться на смерть.
Юный принц тоскливо встретил вопрошающие взгляды:
– Я не стану вновь его пленником.
Хмиши склонил голову в повиновении своему принцу и ускользнул за деревья. Льинг нуждалась в более пространном объяснении. Она была фибинкой, и последовала бы за ним куда угодно. Тем не менее ее аналитический ум жаждал знать причины.
– Он могущественный маг, – сказал Льешо, – с особой тягой к ядам.
У Льинг расширились глаза. Не произнеся ни слова, она взяла свой лук и колчан со стрелами. Ища надежное место, она выбрала дерево и залезла на верхушку.
– Что он делал с тобой? – спросила Каду.
– Ужасные вещи, – вздрогнув, ответил Льешо, – Но если б то было самым страшным, на что он способен, я не стал бы рисковать вашей жизнью.
– В чем же причина? – настаивала Каду.
Юноша пожалел, что рядом нет Льинг, чтобы объяснить все. Для человека, не знающего обычаев фибов, это звучало бы из его уст… он не знал, как именно это бы звучало, но меньше всего хотел увидеть недоверие на ее лице.
– Скажи мне.
Он пожал плечами, стараясь не придавать повествованию особого значения. Это всего лишь моя жизнь, жизнь моего народа, подумал он и попытался найти способ посвятить чужеземку в наиболее интимные детали фибской теократии, которые жене правителя были каким-то образом известны.
– Я седьмой принц Фибии, – начал он.
Каду приготовилась внимательно слушать.
– В Фибии принца женят на богине по исполнении шестнадцати лет. После этого его считают взрослым мужчиной, а также юным богом. Если первая брачная ночь проходит хорошо, то богиня может наградить нового мужа дарами.
Каду терпеливо ожидала продолжения. Когда поняла, что его не последует, то робко попыталась поддержать разговор:
– Отец рассказывал, что во многих землях существует ритуал символического слияния с богами и богинями.
– Не символического, – покраснел Льешо.
Он мог выразить словами любую мысль так, что даже чужеземец понял бы его. Единственное, чего он стеснялся, – поднять взгляд.
– Принц постится в храме, и к нему является богиня. Во плоти, от которой он вожделеет. И они… она… если он удовлетворит ее, то утром проснется обновленным. Не то чтобы это сразу все заметили, – поспешил объяснить Льешо, – но постепенно у него развивается какой-нибудь дар, умение или сила от богини. Адар – лекарь. Балар постиг тайны вселенной, Льюка видит прошлое и будущее. – Льешо добродушно усмехнулся. – Трое из моих братьев заснули и не удовлетворили богиню. Они обыкновенные люди. Хотя они, конечно же, утверждают, что лучше всех справились с задачей и талант состоит в умении жить в мире и согласии с самими собой.
Льешо задумался, насколько изменилась умиротворенность его братьев спустя столько лет после падения Фибии. Каду сгорала от нетерпения узнать суть дела.
– Какое отношение имеют религиозные верования фибов к вероломному магу господина Ю?
– Седьмой принц обладает особым благословением, – процитировал Льешо, – любимец богини, его дар стоит вне всякого сравнения. Вчера был мой день рождения.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57