Льешо закинул меч над головой, чтобы остановить птицу, открывшую клюв, из которого, словно вызов, раздавался вопль презрения. Одной мощной ногой она вырвала меч юноши, а другой ударила Льешо, когти оставили глубокие порезы от шеи до бедра.
Льешо прохрипел и упал, беззащитный перед птицей, все расплылось в тумане с приближением изогнутого клюва.
– Я вырву твое сердце и сожру тебя прямо на рыночной площади.
Хоть чудище и не могло говорить, его слова отчетливо пульсировали в мозгу Льешо. Значит, вот она смерть , ответил юноша и вновь услышал голос мастера Марко:
– К трусам и слабакам она приходит именно такой.
Он почувствовал раздирающую боль: клюв рвал плоть над его сердцем. Затем послышалось рычанье.
– Льеее-шоооо!
Льек! Медведь поднялся на задних лапах и взревел над своим распростертым учеником, с острых клыков летела слюна. Обнажив когти, словно изогнутые ножи, он попытался отмахнуть птицу, оставив длинные кровавые полосы на покрытой перьями груди. В следующий момент уже казалось, что Льек ее убаюкивает: огромные лапы обхватили сложенные крылья и тянули вниз, пока они оба не свалились всем весом на камни у ног Льешо.
Птица сменила объект нападения, пытаясь пронзить толстую шкуру Льека когтями и клювом. Медведь издал свирепый крик и склонился над шеей мага, превратившегося в дым, как только сжались зубы Льека, захватив лишь пустоту. Воплотившись снова, непобедимая хищная птица, ныне с головой льва и длинным острым хвостом змия, вознеслась ввысь на мощных крыльях. Тварь бросилась на медведя и впилась ему в затылок.
Челюсть льва давила, пока не хрустнула кость. Льек издал последний страдальческий крик, и глаза его потускнели.
– Нет! – простонал Льешо. Сумасшедший смех мастера Марко наполнял его голову.
Он потерял много крови, куда-то подевался меч. Юноша встал лицом к лицу перед грозой его ночных кошмаров без надежды на победу, лишь наполненный решимостью забрать эту тварь на тот свет вместе с собой. Чувствуя, что приближается его смерть, Льешо увидел женщину, стоящую чуть выше него на ступенях храма. Карина, молодая целительница, со спокойствием и уверенностью во взгляде бросала чудовищу вызов. Без оружия, она подняла руки над головой, произнося какую-то молитву. Хоть юноша и знал, что она скоро отправится в рай, ее появление несказанно обрадовало его.
В это мирное мгновение короткое копье, переданное ее светлостью, напомнило о себе, надавив о бок. Льешо вытащил его.
– Умри! – закричал он. – Умри! Подлый дьявол из ада! Умри!
Он вонзил копье в бок монстру, завопившему, испуская изо рта сгустки крови, которые падали вниз на камни, превращая их в уголь. В бешенстве птица взвилась вверх, оставив копье на земле. В небе она пронзительно ревела от боли и ярости.
Вдруг раздался ответный крик, от которого содрогнулся храм. На горизонте появилась стая драконов, во главе – Дракон Золотой Реки, за ним серебряная королева с тремя отпрысками. Над площадью они разделились: молодое поколение полетело над улицами города, их мать – к битве, происходившей у дворца.
Дракон Золотой Реки, намного здоровее и свирепей, чем магический призрак, в которого превратился мастер Марко, пикировал прямо на колдуна. Пламя из его пасти разлетелось по всей площади, и жители Шан, как и гарнские захватчики, пригнулись к земле, в страхе прикрыв головы руками. Зверь-Марко проревел ответный вызов.
Два неземных создания столкнулись в воздухе, длинное извивающееся тело дракона перепуталось с хлеставшим хвостом чудища. Многоликая тварь мастера Марко неистово билась, пытаясь захватить инициативу. Могущественный дракон злобно полосовал ее хвостом. Они поднимались выше и выше, пока не превратились в сверкающие точки на ярко-голубом небе. Затем появилась вспышка пламени, и свирепые чудовища начали падать, приближаясь к площади с неимоверной скоростью. Небо сотряслось от дикого крика, и чудовище, коим был мастер Марко, исчезло.
С победным кличем Золотой Дракон кружил в восходящем потоке теплого воздуха, сотворенном его собственным огненным дыханием. Неспешно он опустился на ступени храма и положил голову к ногам Карины, юной целительницы.
– Отец. – Она поцеловала его меж дымящихся ноздрей. – Настало время отпустить мать.
Глаза дракона сверкали на солнце ярче, чем золотая чешуя. Он открыл огромную пасть широко, словно врата храма, и отрыгнул. Из глотки раздался ворчливый голос:
– Проклятый зверь. Не знаю, что нашла в тебе. Пусти меня на землю.
Мара, какой ее раньше никто не видел, вышла из его пасти и стояла на языке со сложенными на груди руками. От подпаленной одежды шел дымок. Дракон аккуратно поставил ее на ступени. Целительница выглядела выше, чем когда-то в лесу, ее спина выпрямилась, а волосы были не седыми, а черными. Она не стала молодой, но и старой не казалась. В действительности, путешествие в чреве дракона пошло ей на пользу.
– Спасибо, отец. – Карина обняла мать и похлопала гигантскую голову Дракона Золотой Реки.
– Где твоя сестра, милый муженек? – спросила Мара.
Льешо не дано было узнать, умеет ли дракон разговаривать, потому что в этот момент серебряная королева спустилась на ступени храма. Перед глазами юноши все плыло. Он вытер глаза рукой, размазав кровь по лбу.
– У меня галлюцинации? – подумал Льешо.
Уже не серебристый дракон стоял рядом с золотым червем, а Кван-ти, целительница, исчезнувшая с Жемчужного острова.
– Льешо, ты ужасно выглядишь, – смахнула она волосы с его глаз и недовольно поджала губы. – Вокруг стоят три целительницы, а принц истекает кровью.
– Ты умерла, – остановил он ее на полпути. – Это, должно быть, какое-то чудо!
– Никогда не умирала, – ответила она с чарующей улыбкой. – Чудо, да, но не большее, чем когда ты знал меня как Кван-ти.
– Ты спасла мне жизнь, – вспомнил Льешо морского дракона, пришедшего ему на помощь, когда он настолько устал, что чуть не утонул в заливе.
Юноша не хотел вспоминать тот момент, и Кван-ти, поняв его, кивнула головой.
– Дети вернулись на Золотую Реку, брат, – сказала она дракону, уныло потупив взгляд. – Море вокруг Жемчужного острова до сих пор несет смерть. Ты позаботишься о них, пока возвращение домой не станет безопасным?
Дракон кивнул головой. С нежным вздохом клубящегося дыма он поднялся и пошел по открытой площади, осторожно обходя павших. Их было слишком много, чтобы Льешо мог сосчитать. Выжившие помогали своим тяжелораненым собратьям отойти с пути дракона, напуганные таким союзником больше, чем самим сражением.
Когда Дракон Золотой Реки распустил свои мощные крылья, взлетая ввысь, поднялся такой ветер, что Льешо сбило с ног. Упасть и остаться лежать казалось заманчивой идеей, но пока он мог ходить, нужно найти друзей. Шокар сидел рядом с медведем, спасшим Льешо жизнь, и гладил его за ухом. Шокар не солдат, и ужасы войны его едва не сломали.
Постепенно выжившие собирались у храма. Льешо наблюдал, как они поднимаются по широким ступеням и входят в святилище. Уставшие и понурые, Каду и Бикси, казалось, тоже вышли из боя невредимыми.
– Тебе нужно войти внутрь, – напомнила ему Мара, – твои раны следует перевязать.
– Сейчас.
Карина и Кван-ти уже были в храме, многие нуждались в их помощи. Мара стояла рядом с Льешо, пока он говорил с Каду.
– Генерал жив?
– Не знаю, – пожала плечами Каду не то чтобы равнодушно, просто не в состоянии подарить надежду. – Возможно, поищем его внутри.
Бикси взял Шокара за руку и отвел его от мертвого друга. Вчетвером они вошли в храм, где раненые рядами лежали на полу. Льешо окинул их взглядом в поисках Адара. Это напомнило ему детство, когда он приходил к брату с малейшими царапинами.
– Льешо, ты ранен.
К ним подошел Адар и дотронулся до руки юноши.
– Брат. Отлично, – кивнула Мара и отошла заботиться об остальных.
Напряжение, идущее из глубины живота юноши, прошло.
– Потом, – махнул он небрежно рукой и тотчас опустил ее вниз, осознав, что до сих пор сжимает в окровавленном кулаке копье. – Все, что мне нужно, так это поспать.
Адар, не отпуская руки брата, повел его в глубь храма.
– Сейчас, – сказал он, – пока ты не истек кровью на священном полу.
Льешо не чувствовал, как струится кровь, но решил уступить Адару и поплелся за ним к перевязочной.
– Я рад, что ты жив, – сказал ему брат, и юноша опустил голову на его плечо.
– А я рад, что нашел тебя, – ответил Льешо и упал в обморок.
ГЛАВА 36
Сквозь тьму двигались тени. Мрак нарушался лишь тусклым свечением разбросанных ламп и слабыми стонами раненых. У изголовья Льешо восседала самая непроницаемая тьма, телесная и обнадеживающая. Шокар едва посапывал. Завтра, как сказали лекари, Льешо сможет покинуть временную больницу, сооруженную в Храме Семи Богов. Он возьмет с собой брата, отказавшегося отходить от него и на шаг, и свою команду, не доверившую никому охранять его сон. Бикси занял караул у центрального входа в храм, Каду наблюдала за тайным входом, ведущим на узкую улочку. Раздираемый меж долгом по отношению к Льешо и Льинг, присоединившейся к ним после битвы во дворце, Хмиши проводил дни, бегая по длинному залу от ее кровати к выходу на площадь и обратно.
Иногда они делали перерывы и рассказывали свои истории братьям Льешо. Шокар слушал с огромным вниманием, иногда приходя в ужас. Он то и дело бранил Льешо за его рискованные поступки и настаивал, чтобы Адар еще раз проверил его раны, не осталось ли следов от предыдущих повреждений. Льешо не обиделся на облегчение, с которым лекари и целители восприняли его выздоровление. Личная охрана тоже начала действовать на нервы. Как бы сильно он ни любил брата, чрезмерная забота Шокара сводила его с ума. Как же он ценил минуты тишины и раздумий, когда брат дремал рядом. Хотя они были и менее значимы, чем редкая возможность поговорить с Адаром. Лекарь опустился на пол у его кровати с кривой улыбкой, искажаемой светом лампы.
– Он просто хочет, чтобы ты был в безопасности, – одарил Адар спящего принца снисходительной улыбкой.
– Я тоже люблю его, – вздохнул Льешо. – Но мы нигде не сможем чувствовать себя безопасно. И я не ребенок, которого он может огородить от правды.
Адар усмехнулся.
– Чтобы убедить Шокара, что ты уже не семилетнее дитя, нужно обладать магией посильней, чем у нас с тобой. Что касается опасности, – покачал головой лекарь, огорченно нахмурившись, – Шокар до сих пор винит себя, что был вдалеке от Кунгола, когда напали гарны.
– Гарны убили бы его, – сказал Льешо, зная, что они ни за что не оставили бы в живых человека, способного поднять свой народ на восстание.
– Да, он не трус, – произнес Адар, будто это нуждалось в упоминании, – но он миролюбивый человек. Когда он увидел тебя в счетном доме, то искренне поверил, что богиня дала ему еще один шанс для искупления. Если б ты умер, он бы отчаялся.
– Понимаю. – Льешо закрыл глаза, которые болели от усталости, не желая больше думать об этом. – Тем не менее я не могу остаться.
– Спи, – похлопал его по плечу Адар.
Льешо понял, что открыть глаза выше его сил. Издалека доносились приятные голоса священников, с ними говорил бог смеха и слез Чи-Чу, похожий на мастера Дена. Должно быть, сон. Да, уже сон.
Наступило утро, мастер Ден стоял рядом с соломенным тюфяком Льешо и настойчиво пытался разбудить принца, сетуя, что для сна нет времени. Он скинул с плеч кипу белья, и юноша заметил, что это повседневная одежда из лагеря ее светлости: не форма, в которой он сражался, не костюм, в котором он маскировался в день последней битвы. Интересно, куда подевалась жемчужина Льека. Закостеневший от долгого постельного режима юноша пошевелился, поднял руки, чтобы надеть рубаху, и почувствовал острую боль. Вот отчего он столь бледен. Генерал Шу когда-то посоветовал рассказать обо всем мастеру Дену, что оказалось невозможным в окружении заботливых друзей. Если уж стирщик принес его одежду, то, вероятно, знает, где находится и жемчужина.
– Где мое оружие? – спросил Льешо. – И дары, которые мне вернула ее светлость?
Ден не присутствовал на вручении короткого копья и нефритовой чашки, однако ему было известно о них.
– В твоей комнате во дворце, – ответил он, – вместе и с остальными ценностями, которые ты накопил по дороге.
Казалось, мастер Ден знает больше, чем говорит, но Льешо не мог спросить его об этом прямо здесь.
– Как там генерал Шу? – поинтересовался юноша, в голове которого возникал один вопрос за другим. – Он был ранен? Его кто-нибудь видел после битвы?
Каду, игравшая с Маленьким Братцем, покачала головой.
– Когда я его последний раз видела, он велел нам держать площадь.
– Он попался мне на глаза во дворце, где я была, пока не присоединилась к вам, – добавила Льинг. – Генерал в полном здравии направлял имперский караул прочесать все улицы, чтобы поймать гарнских шпионов всех до последнего.
Льешо знал, что сражение не закончилось первой битвой. Он чувствовал глупую обиду оттого, что генерал не пришел навестить его.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57