Из-за ссоры? – В моем голосе прозвучало недоверие…
Давин и я то и дело ругались. Коли б мы переставали разговаривать меж собой всякий раз на два года, мы бы уже не заговорили друг с другом никогда.
Мистер Маунус страдальчески пробормотал:
– Вообще-то, это была не просто размолвка. Насколько припоминаю, я запустил ему в лоб медной колбой. Но даже это не смогло вбить хоть каплю разума в башку этого глупца.
При одном воспоминании об этом Мистера Маунуса охватил гнев.
– Но коли вы недруги, почему Нико попросил вас о помощи? – Мистер Маунус отставил поднос в сторону.
– Ведь он знал, что я не откажу ему! – ответил он, не глядя на меня.
Я недоуменно смотрела на него, я не могла понять этих людей. Стать недругами – да, такое может быть! Не разговаривать два года… мне трудно было представить себе это, но коли ты уж так разъярился, то вполне возможно. Не разговаривать друг с другом два года и все же знать: есть на свете человек, который захочет помочь тебе, что бы ты ни натворил… то было куда выше моего разумения.
Казалось, Мистер Маунус прочел мои мысли.
– Мы невообразимо норовисты оба, – пробормотал он. – Он молод и глуп и запальчив, а я почти старик, я чуть умнее, но все-таки столь же упрям. Однако долгие годы я был ему отцом в большей степени, нежели владетель замка Дунарк. Князь и Нико – все равно что огонь и вода была эта парочка! Они абсолютно не понимали друг друга!
Одно из воспоминаний Нико внезапно совершенно явственно возникло в моей голове – его отец бьет сына, выкрикивая: «Мужчина ничто без своего меча!» Ясное дело, что при таком отце Нико нуждался в ком-то, кто позаботился бы о нем.
– Пожалуй, глупее, чем удар колбой, не придумать, – сердито сказала я.
– Да, очень глупо… – пробормотал Мистер Маунус. – Тумаков от князя Эбнецера он получал предостаточно. Мне бы не следовало… Но милостивый барчук, белоручка этакий, не желал слушаться! Ничто не помогало. Похоже, будто он решился промотать все, что имел, предать свое будущее – кем мог бы стать! Ну и покатилось… Целых два года. Однако же за помощью он все-таки пришел ко мне. – При одной мысли об этом Мистер Маунус гордо выпрямился.
– А сколько времени пройдет, покуда ищейки вычислят, где мы с Нико? – спросила я.
– Раньше или позже они, пожалуй, заявятся сюда… Ежели не придумают ничего другого, то, не найдя его ни в одном из укромных уголков замка, они наверняка учинят обыск во всей крепости! – Склонившись надо мной, он тронул заднюю стенку алькова. – А теперь погляди, – произнес он. – Здесь расположен тайник, коим я пользовался несколько раз, работая с благородными металлами и не желая, чтобы меня обокрали. Но, пожалуй, места для такой девчонки, как ты, там хватит.
Подняв матрац, он отодвинул несколько досок в сторону. И вправду, в тайнике, внизу, как раз хватило бы места для меня.
– Услышишь, кто-то идет, спрячься здесь. Это займет один лишь миг. А теперь самое время поменять повязку на твоей руке.
Да, рука выглядела жутко: синюшно-черный отек и шесть глубоких впадин меж локтем и запястьем от зубов дракона.
Однако Мистера Маунуса, похоже, больше интересовал вид моей руки выше локтя.
– Никаких признаков заражения крови, – пробормотал он. – Ты можешь шевелить пальцами?
Я попыталась. Сперва не могла заставить их слушаться, но потом три из пяти пальцев ожили. Однако мизинец и безымянный палец не желали соучаствовать ни в одном даже самом мелком движении. Мистер Маунус ворчливо произнес:
– Может, они обретут жизнь, когда отек спадет, и раны затянутся. Старайся шевелить пальцами. Сатанинские твари с чисто биологической точки зрения, пожалуй, очень интересны, но я все же не понимаю, что нам с ними делать?
– А откуда взялись эти драконы?
– Это часть приданого дамы Лицеа. Вернее, некоторые из них. А потом они распоясались, и среди них появилось несколько огромных тварей. Ну да ты и сама видела!
– Лучше б не видать, – мрачно выговорила я, разглядывая свою злосчастную руку. – Ну не чудно ли – давать в приданое драконов?
Он вздохнул:
– Отец дамы Лицеа и сам был человеком чудным. Да и свадьба ее была довольно странной. Но на самом деле многие князья, владетели замков, дорого бы заплатили за парочку таких чудищ.
– Ну да? А зачем?..
– В этом есть нечто внушающее почтение… Человек, владеющий столь редкой тварью, навевает ужас… А ты бы не испытывала почтения?
– По правде, не знаю! Может, побаивалась бы его.
– Видишь ли, для многих князей страх все равно что почтение.
Нам дозволили пробыть в мире и покое у Мистера Маунуса почти весь день. Но в тот же вечер, как раз когда я уснула в алькове, накрывшись перинкой в синюю полоску, алхимик, бережно тряхнув меня за плечо, разбудил.
– Тесс!..– прошептал он. – Быстрее вниз, прячься! Стражи вот-вот будут здесь!
Сердце мое дико стучало. Я выкатилась из алькова, чтобы Мистер Маунус мог приподнять матрац. Все это казалось кошмарно невероятным. Может, потому, что до этого мне как раз снился сон. Топот сапог в переходе уже явственно разносился по замку.
Мистер Маунус сдвинул доски лежанки в сторону так резко, что занозил пальцы, взявшись за нетесаное дерево.
– Давай вниз!..
Я кое-как втиснулась в маленький тайник, и доски еле-еле встали на место как раз в тот миг, когда кто-то уже пытался отворить дверь в сенях.
– Что бы ни случилось, не издавай ни звука! – прошептал Маунус, опуская матрац, так что в моем маленьком тесном убежище стало совсем темно. Раздался грохот, и я ощутила, что низ кровати дрогнул. Должно быть, Маунус прыгнул, чтобы занять мое место в неприбранной постели.
– Что происходит?! – злобно воскликнул он. – На что это похоже?.. Эй, ты, Юхан Стражник! Зачем колошматишь в мою дверь? Разбить ее хочешь? Да еще среди ночи!
– У меня свои указы! – тявкнул голос, должно быть принадлежащий Юхану Стражнику. И более мягко продолжил: – Верно, еще не так поздно, Мистер!
Бесконечно скрипели и скрежетали распахнутые дверцы шкафов и поднятые крышки сундуков. Стекло, скинутое с полок, громко звенело… Я так крепко сжала в кулак здоровую руку, что ногти вонзились в ладонь. Снова хлопнула крышка сундука… Это явно там нас и искали.
– Берегись, человече! – воскликнул Мистер Маунус, когда в конце концов несколько стеклянных колб рухнули на пол. – Некоторые из этих веществ опасны! Оставь в покое шкаф, я, пожалуй, сам открою его.
Вновь раздался скрип и скрежет, и внезапно алхимик взревел так громко, что в оконных рамах стекла, должно быть, задребезжали:
– Не-е-ет! Прочь отсюда! Вон отсюда… все до единого! Вон! Если вам дорога ваша жизнь!
– Погодите! Смирно! – заорал Юхан Стражник, но, судя по топоту бегущих ног, его крик не возымел большого действия. Никто из стражей явно не желал вдохнуть запах опасных веществ алхимика. И я сама испугалась, так как даже здесь внизу, под матрацем, чем-то чудно запахло и у меня защипало в глазах и в носу. Но Мистер Маунус предупредил: нужно лежать спокойно, что бы ни случилось; так я и сделала.
Снова хлопнула дверь. А затем, по крайней мере в горницах Маунуса, наступила тишина. Из дальних переходов доносились слабые отзвуки разгоряченных голосов и вроде бы драки. Только бы ничего не сделали Мистеру Маунусу!
Я-то видала синяки на лице и на теле Нико и знала, что стражи не всегда обращаются с людьми мягко и кротко.
Но вот с ужасным шумом распахнулась дверь, и раздался такой звук, словно чье-то тело шлепнулось о стену.
– Хватит, старче! Я устал от твоих фокусов! Где он?
То был на сей раз не Юхан Стражник! То был Дракан!
Орден Дракона
Неужто тайник под кроватью был таким тесным? Казалось, мне уже нечем дышать, и я вспомнила истории о заживо погребенных людях. Правда, я никогда не слыхала о ком-либо погребенном в постели, но ведь кто-то же должен быть первым. Ну а случись что-либо с Маунусом, смогу ли я выбраться отсюда с помощью одной руки?
Снаружи громогласно переругивались – на воздухе, при свете дня. Они-то, само собой, могли перевести дух… Судя по голосу, не похоже, что Дракан находится между жизнью и смертью. В самом деле, голос его звучал вполне живехонько – и безумно яростно.
– Я знаю, он здесь! – шипел он, стиснув зубы.
И снова раздался ужасающе глухой грохот. Он что, вбивает Маунуса в стенку?
– К чему вообще эти цирковые номера? Никаких опасных для жизни газов здесь нет, только немного аммиака. Дураки! Бараньи головы! Дали запугать себя вонью, что есть в каждом свинарнике! Продолжайте искать! – кричал Дракан.
Я прикусила губу. Мистеру Маунусу не вполне удалась попытка отвлечь стражей – он лишь возбудил еще большее подозрение. Теперь дело было лишь за тем, когда они обнаружат убежище Нико!
– Зачем мне давать пристанище убийце? – спросил Маунус.
Как мог он говорить так спокойно?
– Мы рассорились с ним задолго до того, как он совершил свое злодеяние. Как могли мы нынче столь внезапно стать друзьями? – Дракан с горечью засмеялся:
– Вы никогда не были недругами! Он всегда был твоим любимчиком! Даже когда вы ссорились. Конечно, он знал, что здесь ему помогут.
Тут заявился еще один страж:
– Стало быть, тут его нет, мессир! Теперь мы все обыскали.
Правда ли это? Неужто в самом деле возможно, что они опростоволосились и не заглянули в сундук? Уж не таковские они, верно, дураки!
– Он должен быть здесь! Иначе зачем же тогда вообще этот фокус с аммиаком?
– В какой-то миг я подумал, что пролились ядовитые вещества! Я заблуждался, – пробормотал Мистер Маунус. – Это благородная и честная ошибка! Вот что это значит!
– Ошибка! – фыркнул Дракан. – Ежели настанет день, когда ты не сможешь отличить ядовитый газ от безвредного аммиака, то лишь потому, что ты испустил дух! Но берегись, старче! Тот день наступит раньше, чем ты думаешь. Новый устав ордена уже действует! И предатели будут наказаны!
Топот сапог и новые приказы. А потом снова тишина! Почти невозможно поверить! Они опять ушли несолоно хлебавши!
Прошла уйма времени, прежде чем Маунус осмелился вытащить меня из моего убежища, но даже тогда он, приложив палец к губам, велел мне молчать. Какой ужасный открылся вид! Какой разгром! Повсюду осколки стекла. Они сорвали занавес, а дверцы шкафов в мастерской были почти разбиты. Разгром, ясное дело, они учинили из мести, раз ничего не удалось найти. Стража решила покуражиться. Ну зачем они, к примеру, расколошматили табакерку Мистера Маунуса? Неужто думали, будто в ней может спрятаться Нико?
Нико, бледный и дрожащий, стоял у окна, оглядывая, во что превратилось обиталище учителя.
– Мне так горько!.. – прошептал он, размахивая руками. – Вся твоя работа, твои вещи, колбы…
– Несмотря ни на что, это всего лишь вещи, – изрек Мистер Маунус, стряхивая осколки стекла с нескольких бумаг, которые также оказались на полу. – Мне должно радоваться, что они не сожгли все мои записи! Это обернулось бы катастрофой…
– Мы не должны оставаться здесь, – тихо произнес Нико. – Нельзя подвергать твой дом новому разгрому или чему-нибудь похуже!
– Вы не можете покинуть дом через эту дверь. – Маунус любовно разглаживал бумаги, скользя по ним своими широкими пальцами, словно то была детская щечка. – Я бы весьма удивился, ежели бы Дракан не озаботился выставить снаружи в переходе стражу или доносчика. Будь я на его месте, я бы так и поступил! Вопреки всему, он далеко не глуп!
– Не понимаю, как он выжил?! – пробормотал Нико. – Я был уверен, что убил его. А когда он попросил фляжку с кровью дракона, я решил, что это для того, чтобы избавиться от боли…
– Я тоже так думала… – сказала я. – Но он живехонек – живее, чем когда-либо!
– Ничего удивительного, если он пьет кровь дракона, – объяснил Мистер Маунус, будто речь шла о чем-то известном каждому идиоту.
– Что ты имеешь в виду? – спросил Нико.
– Кровь дракона содержит сильное стимулирующее вещество. Иначе стычки драконов заканчивались бы смертью всякий раз, когда им перепадает кусок мяса или луч солнечного света, а спасает их яд…
Я вспомнила молочно-белые ядовитые капли, свисавшие с драконьих клыков, и содрогнулась.
– По-твоему, яд драконов не действует на них самих из-за чего-то, что содержится в их собственной крови?
– Да! Яд дракона действует успокаивающе и частично парализующе. Сам по себе он не смертелен – его действие помогает лишь удержать добычу в неподвижности, пока ее не сожрут.
Я пережила нечто подобное. Пожалуй, так со мной все и было, все слишком близко меня коснулось, превратившись в глубокое переживание, – и паралич, и оцепенение, и вонзивший в меня зубы дракон.
– Так, значит, когда Дракан пьет драконью кровь…
– Вещество, содержащееся в крови, в отличие от действия яда, бодрит и стимулирует. Так что когда Дракан просто пьет кровь, он становится таким, каким вы видели или, вернее, слышали. Быстрым, возбужденным, даже чересчур. Возможно, это ненадолго и уберегло его от смертельного шока и поставило на ноги не по-человечески быстро. Однако на долгий срок это вряд ли особенно пользительно.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25
Давин и я то и дело ругались. Коли б мы переставали разговаривать меж собой всякий раз на два года, мы бы уже не заговорили друг с другом никогда.
Мистер Маунус страдальчески пробормотал:
– Вообще-то, это была не просто размолвка. Насколько припоминаю, я запустил ему в лоб медной колбой. Но даже это не смогло вбить хоть каплю разума в башку этого глупца.
При одном воспоминании об этом Мистера Маунуса охватил гнев.
– Но коли вы недруги, почему Нико попросил вас о помощи? – Мистер Маунус отставил поднос в сторону.
– Ведь он знал, что я не откажу ему! – ответил он, не глядя на меня.
Я недоуменно смотрела на него, я не могла понять этих людей. Стать недругами – да, такое может быть! Не разговаривать два года… мне трудно было представить себе это, но коли ты уж так разъярился, то вполне возможно. Не разговаривать друг с другом два года и все же знать: есть на свете человек, который захочет помочь тебе, что бы ты ни натворил… то было куда выше моего разумения.
Казалось, Мистер Маунус прочел мои мысли.
– Мы невообразимо норовисты оба, – пробормотал он. – Он молод и глуп и запальчив, а я почти старик, я чуть умнее, но все-таки столь же упрям. Однако долгие годы я был ему отцом в большей степени, нежели владетель замка Дунарк. Князь и Нико – все равно что огонь и вода была эта парочка! Они абсолютно не понимали друг друга!
Одно из воспоминаний Нико внезапно совершенно явственно возникло в моей голове – его отец бьет сына, выкрикивая: «Мужчина ничто без своего меча!» Ясное дело, что при таком отце Нико нуждался в ком-то, кто позаботился бы о нем.
– Пожалуй, глупее, чем удар колбой, не придумать, – сердито сказала я.
– Да, очень глупо… – пробормотал Мистер Маунус. – Тумаков от князя Эбнецера он получал предостаточно. Мне бы не следовало… Но милостивый барчук, белоручка этакий, не желал слушаться! Ничто не помогало. Похоже, будто он решился промотать все, что имел, предать свое будущее – кем мог бы стать! Ну и покатилось… Целых два года. Однако же за помощью он все-таки пришел ко мне. – При одной мысли об этом Мистер Маунус гордо выпрямился.
– А сколько времени пройдет, покуда ищейки вычислят, где мы с Нико? – спросила я.
– Раньше или позже они, пожалуй, заявятся сюда… Ежели не придумают ничего другого, то, не найдя его ни в одном из укромных уголков замка, они наверняка учинят обыск во всей крепости! – Склонившись надо мной, он тронул заднюю стенку алькова. – А теперь погляди, – произнес он. – Здесь расположен тайник, коим я пользовался несколько раз, работая с благородными металлами и не желая, чтобы меня обокрали. Но, пожалуй, места для такой девчонки, как ты, там хватит.
Подняв матрац, он отодвинул несколько досок в сторону. И вправду, в тайнике, внизу, как раз хватило бы места для меня.
– Услышишь, кто-то идет, спрячься здесь. Это займет один лишь миг. А теперь самое время поменять повязку на твоей руке.
Да, рука выглядела жутко: синюшно-черный отек и шесть глубоких впадин меж локтем и запястьем от зубов дракона.
Однако Мистера Маунуса, похоже, больше интересовал вид моей руки выше локтя.
– Никаких признаков заражения крови, – пробормотал он. – Ты можешь шевелить пальцами?
Я попыталась. Сперва не могла заставить их слушаться, но потом три из пяти пальцев ожили. Однако мизинец и безымянный палец не желали соучаствовать ни в одном даже самом мелком движении. Мистер Маунус ворчливо произнес:
– Может, они обретут жизнь, когда отек спадет, и раны затянутся. Старайся шевелить пальцами. Сатанинские твари с чисто биологической точки зрения, пожалуй, очень интересны, но я все же не понимаю, что нам с ними делать?
– А откуда взялись эти драконы?
– Это часть приданого дамы Лицеа. Вернее, некоторые из них. А потом они распоясались, и среди них появилось несколько огромных тварей. Ну да ты и сама видела!
– Лучше б не видать, – мрачно выговорила я, разглядывая свою злосчастную руку. – Ну не чудно ли – давать в приданое драконов?
Он вздохнул:
– Отец дамы Лицеа и сам был человеком чудным. Да и свадьба ее была довольно странной. Но на самом деле многие князья, владетели замков, дорого бы заплатили за парочку таких чудищ.
– Ну да? А зачем?..
– В этом есть нечто внушающее почтение… Человек, владеющий столь редкой тварью, навевает ужас… А ты бы не испытывала почтения?
– По правде, не знаю! Может, побаивалась бы его.
– Видишь ли, для многих князей страх все равно что почтение.
Нам дозволили пробыть в мире и покое у Мистера Маунуса почти весь день. Но в тот же вечер, как раз когда я уснула в алькове, накрывшись перинкой в синюю полоску, алхимик, бережно тряхнув меня за плечо, разбудил.
– Тесс!..– прошептал он. – Быстрее вниз, прячься! Стражи вот-вот будут здесь!
Сердце мое дико стучало. Я выкатилась из алькова, чтобы Мистер Маунус мог приподнять матрац. Все это казалось кошмарно невероятным. Может, потому, что до этого мне как раз снился сон. Топот сапог в переходе уже явственно разносился по замку.
Мистер Маунус сдвинул доски лежанки в сторону так резко, что занозил пальцы, взявшись за нетесаное дерево.
– Давай вниз!..
Я кое-как втиснулась в маленький тайник, и доски еле-еле встали на место как раз в тот миг, когда кто-то уже пытался отворить дверь в сенях.
– Что бы ни случилось, не издавай ни звука! – прошептал Маунус, опуская матрац, так что в моем маленьком тесном убежище стало совсем темно. Раздался грохот, и я ощутила, что низ кровати дрогнул. Должно быть, Маунус прыгнул, чтобы занять мое место в неприбранной постели.
– Что происходит?! – злобно воскликнул он. – На что это похоже?.. Эй, ты, Юхан Стражник! Зачем колошматишь в мою дверь? Разбить ее хочешь? Да еще среди ночи!
– У меня свои указы! – тявкнул голос, должно быть принадлежащий Юхану Стражнику. И более мягко продолжил: – Верно, еще не так поздно, Мистер!
Бесконечно скрипели и скрежетали распахнутые дверцы шкафов и поднятые крышки сундуков. Стекло, скинутое с полок, громко звенело… Я так крепко сжала в кулак здоровую руку, что ногти вонзились в ладонь. Снова хлопнула крышка сундука… Это явно там нас и искали.
– Берегись, человече! – воскликнул Мистер Маунус, когда в конце концов несколько стеклянных колб рухнули на пол. – Некоторые из этих веществ опасны! Оставь в покое шкаф, я, пожалуй, сам открою его.
Вновь раздался скрип и скрежет, и внезапно алхимик взревел так громко, что в оконных рамах стекла, должно быть, задребезжали:
– Не-е-ет! Прочь отсюда! Вон отсюда… все до единого! Вон! Если вам дорога ваша жизнь!
– Погодите! Смирно! – заорал Юхан Стражник, но, судя по топоту бегущих ног, его крик не возымел большого действия. Никто из стражей явно не желал вдохнуть запах опасных веществ алхимика. И я сама испугалась, так как даже здесь внизу, под матрацем, чем-то чудно запахло и у меня защипало в глазах и в носу. Но Мистер Маунус предупредил: нужно лежать спокойно, что бы ни случилось; так я и сделала.
Снова хлопнула дверь. А затем, по крайней мере в горницах Маунуса, наступила тишина. Из дальних переходов доносились слабые отзвуки разгоряченных голосов и вроде бы драки. Только бы ничего не сделали Мистеру Маунусу!
Я-то видала синяки на лице и на теле Нико и знала, что стражи не всегда обращаются с людьми мягко и кротко.
Но вот с ужасным шумом распахнулась дверь, и раздался такой звук, словно чье-то тело шлепнулось о стену.
– Хватит, старче! Я устал от твоих фокусов! Где он?
То был на сей раз не Юхан Стражник! То был Дракан!
Орден Дракона
Неужто тайник под кроватью был таким тесным? Казалось, мне уже нечем дышать, и я вспомнила истории о заживо погребенных людях. Правда, я никогда не слыхала о ком-либо погребенном в постели, но ведь кто-то же должен быть первым. Ну а случись что-либо с Маунусом, смогу ли я выбраться отсюда с помощью одной руки?
Снаружи громогласно переругивались – на воздухе, при свете дня. Они-то, само собой, могли перевести дух… Судя по голосу, не похоже, что Дракан находится между жизнью и смертью. В самом деле, голос его звучал вполне живехонько – и безумно яростно.
– Я знаю, он здесь! – шипел он, стиснув зубы.
И снова раздался ужасающе глухой грохот. Он что, вбивает Маунуса в стенку?
– К чему вообще эти цирковые номера? Никаких опасных для жизни газов здесь нет, только немного аммиака. Дураки! Бараньи головы! Дали запугать себя вонью, что есть в каждом свинарнике! Продолжайте искать! – кричал Дракан.
Я прикусила губу. Мистеру Маунусу не вполне удалась попытка отвлечь стражей – он лишь возбудил еще большее подозрение. Теперь дело было лишь за тем, когда они обнаружат убежище Нико!
– Зачем мне давать пристанище убийце? – спросил Маунус.
Как мог он говорить так спокойно?
– Мы рассорились с ним задолго до того, как он совершил свое злодеяние. Как могли мы нынче столь внезапно стать друзьями? – Дракан с горечью засмеялся:
– Вы никогда не были недругами! Он всегда был твоим любимчиком! Даже когда вы ссорились. Конечно, он знал, что здесь ему помогут.
Тут заявился еще один страж:
– Стало быть, тут его нет, мессир! Теперь мы все обыскали.
Правда ли это? Неужто в самом деле возможно, что они опростоволосились и не заглянули в сундук? Уж не таковские они, верно, дураки!
– Он должен быть здесь! Иначе зачем же тогда вообще этот фокус с аммиаком?
– В какой-то миг я подумал, что пролились ядовитые вещества! Я заблуждался, – пробормотал Мистер Маунус. – Это благородная и честная ошибка! Вот что это значит!
– Ошибка! – фыркнул Дракан. – Ежели настанет день, когда ты не сможешь отличить ядовитый газ от безвредного аммиака, то лишь потому, что ты испустил дух! Но берегись, старче! Тот день наступит раньше, чем ты думаешь. Новый устав ордена уже действует! И предатели будут наказаны!
Топот сапог и новые приказы. А потом снова тишина! Почти невозможно поверить! Они опять ушли несолоно хлебавши!
Прошла уйма времени, прежде чем Маунус осмелился вытащить меня из моего убежища, но даже тогда он, приложив палец к губам, велел мне молчать. Какой ужасный открылся вид! Какой разгром! Повсюду осколки стекла. Они сорвали занавес, а дверцы шкафов в мастерской были почти разбиты. Разгром, ясное дело, они учинили из мести, раз ничего не удалось найти. Стража решила покуражиться. Ну зачем они, к примеру, расколошматили табакерку Мистера Маунуса? Неужто думали, будто в ней может спрятаться Нико?
Нико, бледный и дрожащий, стоял у окна, оглядывая, во что превратилось обиталище учителя.
– Мне так горько!.. – прошептал он, размахивая руками. – Вся твоя работа, твои вещи, колбы…
– Несмотря ни на что, это всего лишь вещи, – изрек Мистер Маунус, стряхивая осколки стекла с нескольких бумаг, которые также оказались на полу. – Мне должно радоваться, что они не сожгли все мои записи! Это обернулось бы катастрофой…
– Мы не должны оставаться здесь, – тихо произнес Нико. – Нельзя подвергать твой дом новому разгрому или чему-нибудь похуже!
– Вы не можете покинуть дом через эту дверь. – Маунус любовно разглаживал бумаги, скользя по ним своими широкими пальцами, словно то была детская щечка. – Я бы весьма удивился, ежели бы Дракан не озаботился выставить снаружи в переходе стражу или доносчика. Будь я на его месте, я бы так и поступил! Вопреки всему, он далеко не глуп!
– Не понимаю, как он выжил?! – пробормотал Нико. – Я был уверен, что убил его. А когда он попросил фляжку с кровью дракона, я решил, что это для того, чтобы избавиться от боли…
– Я тоже так думала… – сказала я. – Но он живехонек – живее, чем когда-либо!
– Ничего удивительного, если он пьет кровь дракона, – объяснил Мистер Маунус, будто речь шла о чем-то известном каждому идиоту.
– Что ты имеешь в виду? – спросил Нико.
– Кровь дракона содержит сильное стимулирующее вещество. Иначе стычки драконов заканчивались бы смертью всякий раз, когда им перепадает кусок мяса или луч солнечного света, а спасает их яд…
Я вспомнила молочно-белые ядовитые капли, свисавшие с драконьих клыков, и содрогнулась.
– По-твоему, яд драконов не действует на них самих из-за чего-то, что содержится в их собственной крови?
– Да! Яд дракона действует успокаивающе и частично парализующе. Сам по себе он не смертелен – его действие помогает лишь удержать добычу в неподвижности, пока ее не сожрут.
Я пережила нечто подобное. Пожалуй, так со мной все и было, все слишком близко меня коснулось, превратившись в глубокое переживание, – и паралич, и оцепенение, и вонзивший в меня зубы дракон.
– Так, значит, когда Дракан пьет драконью кровь…
– Вещество, содержащееся в крови, в отличие от действия яда, бодрит и стимулирует. Так что когда Дракан просто пьет кровь, он становится таким, каким вы видели или, вернее, слышали. Быстрым, возбужденным, даже чересчур. Возможно, это ненадолго и уберегло его от смертельного шока и поставило на ноги не по-человечески быстро. Однако на долгий срок это вряд ли особенно пользительно.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25