– Я отнял его у одного из нападавших, – уверенно заговорил Лето, – и убил его.
Он моргнул серыми глазами. От избытка адреналина его била дрожь.
– Думаю, что Бене Тлейлаксу решил не дожидаться суда.
– Ад Вермиллиона! – воскликнул вошедший в камеру Ромбур, увидев царивший там разгром. – Это не будет украшать положение тлейлаксов на предстоящем суде. Если они были так уверены, что выиграют, то зачем им понадобилось брать в свои руки отправление правосудия?
Вспыхнув от смущения, капитан гвардии повернулся к своим подчиненным и велел убрать трупы из камеры и прибраться.
– Убийца выстрелил в меня двумя дротиками, – сказал Лето, указав на места, где застряли две смертоносных иглы.
– Будьте осторожны, – предупредил солдат Гават, – эти дротики могут быть отравленными.
Когда Лето, Ромбур и Гават остались одни, ментат сунул в ящик стола пистолет.
– На всякий случай, – сказал он. – В следующий раз кинжала может оказаться мало.
***

При взгляде с орбиты поверхность Икса представляется спокойной и первобытной. Однако в его недрах выполняются великие проекты и производится титаническая работа. Таким образом, наша планета в каком-то смысле является метафорой самой Империи.
Доминик Верниус. ?Секретная работа Икса"
Сияя самодовольной ухмылкой, Хазимир Фенринг протянул Шаддаму пачку секретных документов, написанных на тайном языке, который они с кронпринцем придумали еще в детстве. В аудиенц-зале императорского дворца была великолепная акустика – каждое, даже шепотом сказанное слово, было прекрасно слышно в другом конце помещения, но Фенринг и принц могли безбоязненно обмениваться самой секретной информацией. Утомленный Шаддам сидел на массивном троне, подножие которого горело исходящим изнутри аквамариновым светом.
Однако бьющей через край нервной энергии Фенринга хватило бы на двоих.
– Здесь досье на Великие Дома Ландсраада, представители которых примут участие в Конфискационном Суде над Атрейдесом. – Большие черные глаза Фенринга напоминали отверстия, ведущие в бесконечный лабиринт его злокозненного ума. – Мне кажется, я нашел много интересного и незаконного в деятельности каждого из нужных нам Домов. Я уверен, что мы найдем нужные средства убеждения.
Подавшись вперед, Шаддам изобразил на лице крайнюю степень удивления. За последнее время глаза его ввалились и покраснели от недосыпания, временами в них вспыхивали искры гнева.
Фенринг один раз видел своего патрона на грани срыва, это было много лет назад, когда они замыслили убить старшего брата принца – Фафнира.
– Успокойтесь, Шаддам, хммм-а, – безмятежно протянул Фенринг. – Я обо всем позаботился.
– Будь ты проклят, Хазимир! Если наружу просочится хотя бы часть сведений о всех взятках, которые мы раздали, то это конец Дома Коррино. Никто не должен видеть нашу заинтересованность в этом деле! – Шаддам так сокрушенно покачал головой, словно Империя уже рушилась и почва уходила из-под его ног. – Все начнут удивляться, ради чего мы во все тяжкие пытаемся спасти этого захудалого герцога.
Фенринг улыбнулся, тщетно стараясь заразить Шаддама своей уверенностью.
– Ландсраад состоит из Домов, большая часть которых уже ищет союза с вами, сир. Несколько тщательно выбранных фраз, льготная поставка меланжи, пара взяток, данных нужным людям в нужное время, угрозы…
– Да-да, я слишком часто шел у тебя на поводу, словно у меня нет своих мозгов. Скоро я стану императором миллиона миров, и мне придется думать обо всем самому, что я и начинаю делать с сего момента.
– У императоров есть советники, Шаддам. Всегда. – Фенринг вдруг сообразил, что ему следовало бы соблюдать большую осторожность. Что-то расстроило Шаддама, причем недавно. Что он знает и что неизвестно мне?
– На этот раз мы не станем действовать твоими методами, Хазимир. – Голос принца был тверд. – Я запрещаю это. Мы изыщем другой способ.
Фенринг внутренне напрягся. Он взошел по ступеням трона и встал рядом с Шаддамом, чтобы подчеркнуть их равенство. Атмосфера внезапно изменилась отнюдь не в пользу Фенринга. Что было сделано не так? Будучи младенцами, они с кронпринцем сосали одну грудь – мать Хазимира была кормилицей Шаддама. Разве не посещали они вместе одни и те же занятия во время учебы? Разве не вместе разрабатывали они свои планы и стряпали заговоры, когда стали взрослыми? Но почему теперь Шаддам отказывается прислушиваться к его советам?
Фенринг наклонился к уху принца. Надо было срочно изображать покаяние.
– Я искренне прошу вашего прошения, сир, но, хммм-а, все уже сделано. Я был уверен, что вы одобрите мои действия, и ноты были разосланы всем заинтересованным сторонам, представителей Домов попросили поддержать императора, когда в суде наступит время голосования – Ты осмелился на это, не посоветовавшись со мной? – Шаддам побагровел от ярости и на время попросту потерял дар речи. – Ты думал, что я, как и прежде, пойду за тобой, как бычок на веревочке? Пойду, куда бы ты меня ни завел?
Шаддам разозлился, слишком сильно разозлился. Что его беспокоит? Фенринг спустился на одну ступеньку.
– Прошу вас, сир, не принимайте это так близко к сердцу, вы гневаетесь и теряете перспективу.
– Напротив, мне кажется, что именно сейчас я начинаю осознавать перспективу. – Ноздри кронпринца раздувались от ярости. – Ты никогда не был особенно высокого мнения о моих умственных способностях, не правда ли, Хазимир? Когда мы были детьми, ты всегда находил жульнический способ помочь мне на уроке или на экзамене. Ты всегда соображал быстрее, ты был умнее, беспощаднее – по крайней мере ты всегда умел создать такое впечатление. Но веришь ты в это или нет, но я и сам умею думать и принимать решения.
– Я никогда не сомневался в вашем уме, мой друг. – Голова Фенринга смиренно склонилась на тонкой шейке. – Вы принадлежите к Дому Коррино, и ваше будущее было обеспечено одним этим фактом, но мне приходилось завоевывать каждую ступень на пути к тому положению, которое я сумел занять. Я хочу быть вашим советником и доверенным лицом.
Шаддам выпрямился на массивном хрустальном троне, от граней которого отражался свет множества ламп, висевших в аудиенц-зале.
– Да-да, ты думал, что будешь стоять за моей спиной и дергать за ниточки, управляя мною, словно марионеткой.
– Марионеткой? Ну конечно же нет. – Фенринг спустился еще на одну ступень. Шаддам проявлял крайнюю неустойчивость, и Хазимир никак не мог понять, когда именно его патрон ступил на зыбкую почву такой изменчивости. Он знает что-то такое, чего не знаю я. Никогда раньше Шаддам не спрашивал о действиях своего друга, никогда не интересовался подробностями дачи взяток и проявлений насилия. – Хммм-а, я всегда думал лишь о том, чтобы своими действиями помочь вам стать великим правителем.
Шаддам медленно и величественно встал на ноги, свысока посмотрел на маленького человечка с мордочкой ласки, стоявшего у подножия трона. Фенринг решил не спускаться ниже. Что он знает? Что произошло?
– Я никогда ничего не делал вам во вред, мой старый друг. Мы слишком давно знаем друг друга. Наши руки обагрены кровью, общей кровью. – Фенринг прижал руки к груди; этот имперский жест символизировал покорность. – Я знаю ваш образ мыслей.., и мне ведомы ваши ограничения, не так ли? В действительности вы очень умны. Ваша проблема заключается в том, что часто у вас не хватает сил принять трудное, но необходимое решение.
Шаддам спустился с Трона Золотого Льва и начал мерить шагами аудиенц-зал, ступая по полированным плитам, олицетворяющим миллион имперских миров.
– Сейчас тоже надо принять трудное решение, Хазимир, и оно касается твоей дальнейшей службы в ближайшем будущем.
Фенринг застыл в тревожном ожидании, не зная, какая мысль могла прийти в голову принца. Но спорить он не отважился.
– Знай, что я не забуду о твоей недопустимой манере поведения, и если вся эта история с подкупами обернется против нас, то твоя голова скатится с плеч. Я не испытаю ни малейшего душевного волнения, подписывая смертный приговор за измену.
Фенринг побледнел, и его испуганный взгляд доставил немалое наслаждение Шаддаму. В таком настроении кронпринц мог бы, пожалуй, исполнить свою угрозу и действительно вынести Хазимиру приговор.
Фенринг взял себя в руки и сжал челюсти. Этой глупости надо немедленно положить конец.
– То, что я говорил о дружбе, – правда, Шаддам. – Хазимир тщательно взвешивал каждое слово. – Но я был бы полным глупцом, если бы не принял некоторых мер предосторожности. В случае если вы примете трудное решение, выплывут наружу.., э-э.., сведения о.., ну, назовем их.., наших совместных приключениях. Если со мной что-то случится, то все узнают, как на самом деле умер ваш отец, что делают тлейлаксы на Иксе, даже об убийстве Фафнира, хотя вы тогда были еще подростком. Если бы я тогда не отравил вашего братца, то сейчас он, а не вы, сидел бы на этом троне. Мы связаны короткой веревочкой, вы и я. Нам некуда деться друг от друга. Падать и подниматься мы будем вместе.
Шаддам смотрел на Фенринга без всякого удивления, ничего иного он и не ожидал услышать.
– Это было очень предсказуемо, Хазимир, но ты же сам всегда предостерегал меня от того, чтобы быть предсказуемым.
Фенринг призвал на помощь все свои актерские таланты, чтобы изобразить на лице смущение. Он решил смолчать.
– Это ты, и никто другой, вовлек меня в рискованные авантюры, и кто знает, когда мы получим дивиденды от этого безумного предприятия на Иксе. – В глазах Шаддама вспыхнул огонь. – Синтетическая пряность, нет, вы только подумайте! Как бы мне хотелось, чтобы наш союз с тлейлаксами оказался дурным сном. Теперь же мне приходится расхлебывать заваренную кашу. Посмотри, куда завели нас твои хитроумные схемы!
– Хмм-а, я не хотел бы спорить с вами, Шаддам. Это непродуктивно. Но вы знали о риске с самого начала, как и о возможных громадных доходах в случае успеха предприятия. Пожалуйста, проявите терпение.
– Терпение? В настоящий момент перед нами две возможности. – Шаддам снова уселся на трон и подался вперед, сидя на краешке сиденья, словно хищная птица. – Как ты сам сказал, либо меня коронуют и мы с тобой вместе взойдем на вершину, либо мы вместе падем.., в этом последнем случае нас ждут изгнание и смерть. – Шаддам перешел на свистящий шепот. – Но сейчас из-за твоих дьявольских планов с пряностью мы находимся в смертельной опасности.
Фенринг прибег к последнему средству, лихорадочно пытаясь найти хоть какой-то выход из создавшегося положения.
– Вы получили какие-то плохие новости, сир. Я чувствую это. Скажите мне, что случилось.
В имперской столице и во дворце могло произойти немного событий, о которых Фенринг не узнал бы немедленно.
Шаддам сцепил длинные пальцы рук. Фенринг сделал шаг вперед. Глаза его горели любопытством. Кронпринц смиренно вздохнул.
– Тлейлаксы подослали двух убийц в камеру Лето Атрейдеса.
У Фенринга упало сердце. Хорошая это новость или плохая?
– Они добились успеха?
– Нет-нет, наш юный герцог ухитрился протащить в камеру оружие и сумел защититься. Но само это происшествие вызывает у меня большую озабоченность.
Пораженный Фенринг отпрянул.
– Это немыслимо! Думаю, что вы уже переговорили с нашими тлейлаксианскими партнерами и недвусмысленно дали им понять…
– Я это сделал, – вспылил Шаддам, – но, очевидно, не ты один перестал слушать мои приказы. Либо Аджидика проигнорировал мои инструкции, либо он не контролирует своих подчиненных.
Фенринг, довольный тем, что может перевести разговор в иное русло, прорычал:
– Нам надо немедленно нанести ответный удар в том же стиле: пусть Хайдар Фен Аджидика знает, что он обязан подчиняться только своему императору, иначе цена, которую ему придется платить, станет непомерно высокой.
Шаддам посмотрел на Фенринга. Взгляд принца был усталым, в нем не было прежней открытости и теплоты.
– Ты хорошо знаешь, что надо делать, Хазимир. Фенринг без промедления ухватился за возможность реабилитировать себя в глазах кронпринца.
– Я всегда знал это, сир.
Он заспешил к выходу из тронного зала.
Шаддам прошелся по полированным плитам зала, стараясь успокоиться и взять себя в руки. Когда Фенринг был уже у выхода, кронпринц окликнул его.
– Дело между нами не окончено, Хазимир. Все может измениться после того, как я буду коронован.
– Да, сир. Вы должны.., хмм.., поступать так, как считаете нужным.
Низко поклонившись, Фенринг попятился к выходу, испытывая облегчение от того, что на этот раз вышел из зала живым.
***

Сталкиваясь с необходимостью действовать, всегда оказываешься перед выбором. Так делаются все реальные дела.
Граф Хазимир Фенринг. ?Донесения с Арракиса"
Пилот уцелевшего после нападения Атрейдеса на тлейлаксианские корабли судна был единственным ценным свидетелем на процессе, поэтому его вынудили остаться на Кайтэйне. Он не был узником, и его нужды вполне удовлетворялись, хотя никто не искал его общества.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105