М.Ложкин; президент Ассоциации ученых и интеллигенции «Созидание» В.В.Ленский; президент Международного Центра психоэнергосуггестии А.В.Игнатенко; руководитель центра «Псиэкс» (г. Баку) Т.Г.Дадашев; экстрасенсы В.И.Сафонов, В.И.Балашов, Л.Б.Ким, Ю.Ф Воробьева, Б.М.Шапиро, И.И.Панченко, А.В.Николаева, В.Б.Виклюк, Е.В.Дерябина, Д.В.Назин, Д.В.Загляднова, В.И.Исмаилов.
О.Кармаза: У нас сегодня не совсем обычный «круглый стол», точнее, не совсем обычный состав его участников. Представители академической или, как ее еще называют, официальной науки и здесь же, рядом, ясновидцы, целители, телепаты – словом, те, кого еще два-три года назад можно было безбоязненно, во всеуслышание объявить «мистиком» или даже более прозаически – «шарлатаном».
Я, конечно, немного утрирую это противостояние. Тем более что среди присутствующих здесь участников есть и те, кто долгие годы, несмотря на разного рода запреты, в числе прочего изучал и эти, «мистические», явления. Но тем не менее до недавнего времени наука и экстрасенсы – а через них и экстрасенсорика как особый, нарождающийся раздел парапсихологии – не особенно ладили между собой. Наука свысока смотрела на экстрасенсов, их способности и возможности, считая все это очередной мистификацией. Экстрасенсы же, в свою очередь, сторонились представителей официальной науки, не желая иметь для себя лишних неприятностей.
Впрочем, сейчас «сенсам» жаловаться на судьбу не Приходится. Бум, который захватил всех, вынес их на гребень популярности и моды. Конечно, бум этот, эта волна чудес и всепоглощающей магии в чем-то, а может быть, и во многом, неестественны, раздуты. Но во всем ли? Сейчас все отчетливее слышен хор голосов, утверждающих, что экстрасенсы и прочие чародеи – это всего лишь своеобразная дань времени, конъюнктура. Замечено уже, что когда общество агонизирует или находится в тяжелых социальных условиях, на поверхность выступает «пена» – колдуны, провидцы, заклинатели. С разными претензиями, но обязательно – с претензией на чудо.
Сейчас именно такой момент? Может быть… Но он ли главная причина бума? Или только одна из причин? И как следствие сойдет ли этот бум через какое-то время «на нет», исчезнет или ему суждено, пусть не в таком масштабе и объеме, но все же развиваться и дальше?
В. Казначеев: Мне кажется, при ответе на этот вопрос нужно исходить из следующего, очень важного момента. Сейчас многие науки, и не только те, которые непосредственно занимаются живым веществом, но и химические, физические, геологические, астрофизические, подошли к черте, за которой начинаются явления, абсолютно не укладывающиеся в уже затвердевшие научные рамки. Однако больше всего таких явлений накапливается в поведении живого вещества, и не только человека, но и биосферы в целом. У нас в институте получены результаты экспериментов, позволяющих утверждать, что белково-нуклеиновая форма жизни, которую мы сегодня считаем единственной формой жизни живого вещества на Земле, на самом деле единственной не является.
Приведу один пример. Если вы в специальный баллон поместите клетки человека и облучите их, то через некоторое время в другом баллоне, стоящем рядом, погибнут клетки, которые вы не облучали. Факт поразительный! Но в чем тут дело? Между баллонами стоит стеклянная пластинка, другими словами, у клеток есть только оптический канал связи. Так как же в таком случае передается информация? С помощью чего? «Язык» генной инженерии тут ни при чем, волновых процессов тоже. Но что тогда?
Поле. Или, точнее, совокупность полей… Каких? Неизвестно. Но именно с их помощью в приведенном мною примере клетки как бы «обучают» другие клетки тому процессу, который с ними происходит, а именно – процессу гибели, разложения.
Еще один момент. Мы в институте провели эксперимент, когда, скажем, экстрасенс-оператор, находящийся в Москве, воздействовал на клетки, помещенные в сосуды у нас, в Новосибирске. Явление интереснейшее, и таких явлений – множество.
По-видимому, в основе энергетики этих процессов лежат далеко не окислительные реакции, как мы думали раньше. Вероятно, здесь, повторяю – вероятно, существует «холодный биотермояд». Но если в этом самом живом веществе есть другие энергоносители, скажем, «биотермоядохолодные», то мы с вами находимся на грани новых горизонтов в исследовании живого вещества. И, видимо, земной и планетарно-космической форм жизни. По существу, все это напоминает в какой-то мере ядерную физику, когда она была на грани открытия ядерной энергии.
Но к чему я клоню? К тому, что разного рода парапсихологические воздействия нужно как можно скорее перевести сейчас в категорию, которая хорошо известна, в категорию биотехнологии. Причем за эту биотехнологию должны нести ответственность и наука, и практика.
А.Спиркии: Можно, конечно, долго разбираться, какие конкретно науки включает экстрасенсорика, на каких «подпорках», образно говоря, она держится, физика или биология смогут ей больше всего помочь в будущем или, может быть, философия и социология… Только не напрасный ли это труд?
Поясню, что я имею в виду. Сейчас многие считают, и это довольно распространенное мнение, что экстрасенсорика – это отдельная наука. Еще не совсем определившаяся, но – наука. И значит, к ней нужно подходить с такими же мерками и критериями, как и к любой другой науке.
Но в том-то и дело, что экстрасенсорика – это не обособленная наука. И парапсихология, кстати, тоже. Здесь сходятся, по существу, все науки, без исключения. И культура в целом, с таким своим обязательным «букетом», как религия. Другими словами, экстрасенсорика – понятие очень широкое и объемное. И к его осмыслению, во всяком случае сегодня, мы еще, я уверен, не готовы.
Кстати, о чудесах. Явления эти есть, они подтверждаются многочисленными экспериментами в различных медицинских клиниках и институтах. Однако нет-нет да всплывет где-нибудь: а почему раньше обо всем этом слышно не было? Ну, скажем, пятьдесят или сто лет назад…
Да как же не было?! Я вот, например, этими явлениями интересуюсь уже почти полвека. И уже тогда, в сороковые-пятидесятые годы, изучался феномен Вольфа Мессинга. В частности, в лаборатории академика А.Р.Лурия, под руководством которого я начинал свою научную деятельность. И уже тогда было ясно – экстрасенсорные явления не чушь и не «липа». Они – есть. Есть, хотя никто не знал, как их толком объяснить.
Но это сорок лет назад. А вообще экстрасенсорикой, в том или ином ее аспекте, занимались начиная еще с глубокой древности. По этому вопросу есть работы у Пифагора, Демокрита, Платона, Цицерона. Парапсихологическими явлениями интересовались Кант, Гегель, Фрейд, Эйнштейн. Наши русские ученые – Флоренский, Павлов, Циолковский. Кстати, это в какой-то мере в ответ на вопрос относительно сегодняшнего бума. И возможности его, скажем так, угасания.
О каком угасании вообще может идти речь, если уже такими учеными подготовлено главное – база, основа. Сейчас тот момент, когда нужно вплотную, именно вплотную, заниматься всеми этими явлениями.
В.Сафонов: В официальном списке участников сегодняшнего «круглого стола» я представлен как экстрасенс. Возражаю. Я всего-навсего обыкновенный инженер с обыкновенной инженерной любознательностью. Эта любознательность помогла мне написать в прошлом три книги, рассказывающие о так называемом «сверхъестественном». Одна из книг – «Нить Ариадны» – вышла сейчас уже во многих странах. В будущем году, слава Богу, она выходит вместе с двумя остальными и в нашем любезном Отечестве.
Но это пока вступление. Суть дела в другом. Вскоре после выхода книги «Нить Ариадны» я начал сотрудничать с Институтом мозга, для того чтобы самому во всем разобраться и все на себе прочувствовать. И, в частности, с лабораторией нейрокибернетики, возглавляемой профессором Н.Н.Любимовым. Сотрудничество это заключалось в следующем.
Я пришел в институт. Мне предложили направить на кого-то свою биоэнергию. Сравнили показания приборов – мозг работает совсем по-другому. Но это еще ни о чем не говорит. Потому что скептик может сказать: вы сами себя привели в экстремальное состояние и все ваши альфы-беты-сигмы начали работать сикось-накось.
Во время следующей серии экспериментов в кабину, где висел стенд с экранированной сеткой Фарадея, посадили нескольких помощников, ни о чем, разумеется, не подозревавших. Мне дали только их фотографии. Суть этого эксперимент заключалась в том, что я должен был, находясь дома, в Чертанове, описать этих людей, другими словами, сделать их голографический портрет, и затем воздействовать на различные участки их мозга. Попытался – получилось. Как, каким образом – не знаю. Но одно стало ясно: здесь явно не электромагнитное воздействие.
Вскоре выяснилось, что я в принципе могу проводить диагностику по одному лишь оттиску руки, по волосам, по голосу человека.
Но что это? Каким образом все это происходит? Ладно, когда кто-то там из экстрасенсов говорит, что он слышит чьи-то «подсказывающие» голоса, видит нечто, похожее на человека, который ему помогает. Но я-то сам делаю все это! И знаю, что никаких тут голосов, потусторонних «подсказок» и всей прочей ерунды нет. Это все психическая патология. А что есть?
Банк! Или информационное поле в данном случае это уже не принципиально. Есть, одним словом, «что-то», где хранится вся информация обо всем сущем. Здесь можно, конечно, долго говорить о сегодняшней, очень распространенной гипотезе относительно микролептонного поля, окружающего каждый предмет и состоящего из мельчайших частиц – лептоннов, которые несут в себе информацию. Но это все, так сказать, детали конструкции.
Кстати, об этом «банке» не раз упоминали в своих работах многие известные ученые на Западе, наш Вернадский об этом тоже упоминал. Если разобраться в сути вопроса, то получится следующее: нашему материальному миру, зрительному миру, сопутствует некий параллельный мир. Информационный. Отдельные, действительно обладающие способностью к ясновидению, экстрасенсы могут каким-то образом «войти» в этот мир, настроиться на него и получить информацию. Теория эта, конечно, не новая. Но не зря же говорят, что новое – это хорошо забытое старое.
В.Ленский: Вот Владимир Иванович рассказало своих опытах, о воздействии на мозг на расстоянии – и мне сразу же вспомнился один эксперимент. Он был поставлен в одном из московских институтов. И суть его состояла в следующем: на электронно-вычислительную машину, работающую на так называемой скорости случайного ряда, воздействовал оператор-экстрасенс. И что вы думаете? Это невероятно, но машина по желанию оператора изменяла свой ритм работы…
Но если это так, то возникает вопрос: как в таком случае защитить в будущем сложнейшие электронные приборы и системы полей от человека? Вопрос этот может, конечно, показаться Преждевременным, но, уверяю вас, это далеко не так.
О.Кармаза: Совершенно с вами согласен. И более того: мне кажется, что вопрос об экстрасенсорном воздействии на различные механические и электронные системы вообще требует отдельного, серьезного разговора. Поскольку в последнее время подобных фактов становится, судя по всему, все больше и больше.
Кстати, что касается воздействия, точнее, различных его форм. Я знаю, что среди участников нашего Круглого стола есть экстрасенсы, которые проводили в прошлом это воздействие в не совсем, скажем так, обычных условиях. Я имею в виду прежде всего ваши, Борис Михайлович, «польские» опыты…
Б.Шапиро: Ну относительно Польши все было довольно просто. В тысяча девятьсот восемьдесят втором году, когда там происходили известные всем события, мы, группа экстрасенсов из шестнадцати человек, попытались в один из дней воздействовать на этот регион и снять, хотя бы на время, существующую там напряженность. Вообще-то нас было семнадцать человек, но один экстрасенс работал заочно.
Воздействие наше проходило так: собравшись группой, мы первым делом попытались «настроиться» на этот регион. Каждый, разумеется, «настраивался» по-разному. Кто-то представлял себе голограмму глобуса, кто-то – фрагменты фотографий, увиденных в какой-нибудь из книг о Польше. Главное – нужно было почувствовать патологичность энергетического поля в этом регионе. Ведь, по существу, между полем человека и полем большого региона нет никакой разницы. То, что чувствует экстрасенс, диагностируя больного, он чувствует и диагностируя какой-то регион. В данном случае в момент «настройки» на Польшу у всех нас, без исключения, появилось чувство тревоги, некомфортности, болезненности.
Вот это чувство как раз и надо было снять. Причем в момент снятия нужно было одновременно представлять себе большую массу людей. Мы как бы «заменяли» у них одно чувство другим – чувством покоя, умиротворенности. Все это заняло у нас минут тридцать. После чего мы закончили сеанс.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82