Из-за одной роковой ошибки.
Он пытается гнать страшную мысль прочь, но не может. То, что еще секунду назад выглядело крошечным ростком, превращается в огромное дерево. Не заметить гиганта или отмахнуться от него уже невозможно. Фантом взбудораженного сознания становится реальностью, и Суф с ужасом понимает, что подслушать – не украсть. Порой узнать тайну намного опаснее, чем завладеть чужим золотом.
Самое худшее, что ожидает вора, – отрубленная рука. А сующего нос не в свои дела подстерегает смерть. Она тихо стоит за спиной и наблюдает. Смотрит на обреченного, не переставая удивляться человеческой глупости. Ведь в отличие от самих людей этот их порок неистребим. Его невозможно изжить. В природе нет средств и противоядий. И потому с незапамятных времен глупость – самая большая загадка, не поддающаяся объяснению.
Вообще никакому.
Шар размером с обычное яблоко с легкостью пробивает тяжелую деревянную дверь и врезается в голову чрезмерно любопытного трактирщика.
Но прежде всепоглощающий страх выплеснул в кровь человека столько адреналина, что парализованный ужасом Суф не смог закричать, не говоря уже о том, чтобы пошевелиться.
Время почти остановилось. Он слышал, как разлетается в щепки прочная дверь. Казалось, неутомимый жук мощными челюстями крошит старое дерево. Судя по уверенному продвижению, мерзкую тварь не остановит ничто. В мире не осталось преград для чудовища с пустыми глазницами. Дерево, камень, металл – все будет раскрошено с одинаковой легкостью. Демона, вырвавшегося из заточения, невозможно остановить. Спасет только бегство.
Трактирщик понимает – надо бежать, прямо сейчас. Рвануться изо всех сил, чувствуя, как трещат от напряжения кости и лопаются струны-жилы. Скатиться кубарем по лестнице, не разбирая дороги пронестись через зал, вырваться на свободу и бежать, пока не остановится сердце.
Но сил уже нет.
Последнее судорожное движение зрачков – и хлипкая преграда уничтожена. Из образовавшейся дыры появляется не насекомое, а огромный светящийся шар. Кажется, он вырвался из преисподней, чтобы уничтожить наш мир. Стремительно увеличивающееся в размерах солнце пожирает пространство и время, неумолимо приближаясь к окаменевшему смертному. Тому самому, чье имя в одной из далеких прошлых жизней звучало как «Суф».
«Ради светлой мечты можно рискнуть…» – проносится в голове.
Это последнее, что он понимает, прежде чем солнце взрывается. Вместо решки монета падает на орла, и лучезарная мечта оборачивается беспросветным мраком забвения.
Обмякшее тело падает в объятия вечности, а древний магический артефакт как ни в чем не бывало возвращается в руку хозяина. Мятежный дух златогривой Веты принял жертву и успокоился до следующего раза.
Этан лучше кого бы то ни было знал, что любая магия оставляет след. Чем сильнее заклинание, тем проще его обнаружить.
Он с легкостью мог убить презренного червя, не прибегая к помощи Веты. Но не захотел пачкать руки. С магией или без, от судьбы не уйти. А значит, нет смысла скрываться. Кошка найдет жертву в любом случае. И наверняка не она одна. Охотники тоже не дремлют. Стая гиен, преследующая ослабевшего льва, взвоет от радости при виде полной луны, которая освещает равнину. От предвкушения скорой расправы учащенно забьются сердца, а в глазах вспыхнет дикий огонь.
Эти презренные твари стараются не просто так. Наверняка им пообещали щедрую награду. Всем известно: лорды Хаоса не мелочатся, когда речь заходит о благодарности.
Никогда.
Но мать не простит смерти сына. Она наградит охотников с поистине королевским размахом. Не каждый день боги празднуют победу над врагом, посягнувшим на трон. Наверняка устроят пышное празднество, пригласив цвет общества. Как в старые добрые времена, величественный дворец наполнится смехом и шутками. Многочисленные гости будут блистать умопомрачительными туалетами.
Праздник выльется в грандиозную ярмарку тщеславия. Слепящий блеск драгоценностей. Преклонение. Зависть. Фальшь. Напыщенность. Глупость. Боль. Одиночество. Пустота. До краев заполнят своды огромного замка, выплеснувшись за пределы Сферы Хаоса.
Алт будет сдержан, как и подобает мужчине, а Фаса ослепительно красива. Не сходящая с лица королевы улыбка нагляднее всяческих слов убедит публику в том, что сегодня настоящий праздник.
Мстительная богиня будет терпеливо наблюдать за веселящимися гостями. Отвечать на комплименты. Танцевать и смеяться. Выглядеть по-настоящему счастливой. Как будто это лучший день в ее жизни.
А затем устроительница торжества объявит, что под занавес праздника ожидается нечто особенное. Заинтригованная публика станет с нетерпением ожидать грандиозного финала, способного оправдать самые смелые ожидания.
И это действительно будет незабываемое зрелище.
Гольстерры Фасы уничтожат всех без исключения. Бойня продолжится до тех пор, пока не умрет последний из гостей. А величественный дворец превратится в могилу для глупых пожирателей падали, слетевшихся на пир по поводу смерти сына богини.
Те, кто смеялся над неоперившимся глупым птенцом, так и не научившимся летать, сами превратятся в бесформенные куски мяса. Сваленные в огромную кучу посреди тронного зала, они будут лежать столько, сколько понадобится. Не для того, чтобы притупить боль – это невозможно, – а как напоминание о «победе», цена которой неназываема.
Алт – мужчина и самец. Быть первым – его основополагающий принцип. Щенок, перешедший границы дозволенного, умрет. Таков раз и навсегда заведенный порядок вещей в мире Хаоса.
Потеря сына ничем не отличается от потери друга, павшего в битве. Печально, но ничего не поделаешь. Вечность – слишком большой срок даже для бога. То, что вызывало чувства и эмоции на заре жизни, в более зрелом возрасте воспринимается спокойно, без надрыва. Молодой самец бросил вызов старому в надежде стать вожаком стаи. Это его право. Когда речь заходит о древних инстинктах, кровное родство перестает играть роль.
Мужчина сделал выбор. Рискнул – и проиграл. Свобода волеизъявления. Победитель только один. Таковы правила игры, в которой Алт побеждает всегда, иначе он не был бы тем, кто он есть.
Впрочем, у каждой игры бывают исключения. Отец не может понять главного: Этан выиграет в любом случае, даже если умрет. У Фасы давно не осталось чувств. Однако месть – это не чувство, а навязчивая идея. В конечном итоге богиня не только убьет всех гостей, но и расправится с мужем. Она будет притворяться и ждать до тех пор, пока не почувствует – время пришло. А затем тихо выйдет на сцену, склонится над спящим мужчиной, убившим ее ребенка, – и расторгнет брак.
Великие битвы и благородные герои – выдумки смертных, всюду пытающихся рассмотреть то, чего нет на самом деле. В обычной жизни все проще. И оттого намного страшнее…
Этан слишком хорошо знал свою мать и потому не сомневался: все будет именно так. Но умирать не хотелось. Даже несмотря на то, что он будет отомщен. Победитель должен остаться в живых и наслаждаться плодами успеха. В противном случае победа теряет смысл.
– Мой господин! – Встревоженный долгим молчанием файт наконец решился напомнить о себе.
– Что?
– Всё ли в порядке?
– Да. – В целях безопасности Этан перешел на мысленный контакт. – Наши пути разойдутся. Отправляйся в столицу. Дух златогривой Веты возьми с собой. Она мне пока не нужна. Что делать, знаешь. Мы говорили об этом не раз. Встретимся на старом месте. Если возникнут сомнения, отбрось их в сторону.
– Сомнения?
– Не важно. – Мятежный сын Хаоса не стал углубляться в тему. – Но прежде ты очистишь грязное место от скверны и сделаешь так, чтобы женщина умерла счастливой.
– Сделаю.
– Не сомневаюсь. Ты – единственное существо во вселенной, которому я безгранично доверяю.
Никогда прежде хозяин не говорил таких теплых слов. Никогда прежде не хвалил преданного слугу. С одной стороны, это было приятно, но с другой – вызывало чувство тревоги.
Когда все идет слишком хорошо, поневоле начинаешь думать о том, что добром это не кончится.
– Мой повелитель…
– Не продолжай.
Файт замолчал, смиренно склонив голову.
– Главное, помни: никаких сомнений. Мы победим в любом случае. Даже если придется сложить головы.
– Я ничего не забуду.
– Хорошо.
Разговор окончен, и добавить нечего.
– До встречи.
– Увидимся.
Когда карты вскрыты и игра вступила в решающую фазу, можно уже не прятаться. Воспользовавшись заклинанием, Этан мгновенно переместился на поле решающей битвы.
Яркий след кометы прошил ночной небосвод, и от предвкушения скорой расправы сердца охотников учащенно забились. Глупая жертва совершила роковую ошибку, выдав себя. Теперь ей не уйти. Нет ни единого шанса. То, что должно случиться, обязательно произойдет. Еще никому не удавалось обмануть судьбу.
Никому и никогда.
* * *
Ходит поверье, что в смутные времена будущее не определено. Ни богам, ни смертным не дано знать, что принесет им завтрашний день.
И все же Этан оказался прав в главном. Он действительно победит. Даже несмотря на то, что странная кошка бросит к ногам жестокого божества голову сына.
Глава 10
Двое против семи. При условии, что Динкс останется безучастным. Вряд ли маг разыгрывал комедию, чтобы напоследок заманить в ловушку гоблинов. Судя по виду, он так сконцентрирован на заклинании, что при всем желании не сумеет вступить в бой.
Не будь Валд участником предстоящей схватки, я непременно заключил бы с ним пари. Дроу обожал спорить. За что в конечном итоге и поплатился. Проиграв не только честь, но и жизнь.
– Неужели ты будешь спокойно наблюдать за резней? – Айвель не мог поверить, что человек позволит звероподобным оркам и трусливым гоблинам расправиться с имуром и его товарищем.
Задумавшись, я не сразу понял, о чем говорит дроу.
– Что?
– В твоей власти остановить бесчестный поединок.
– Да.
Айвель, видимо, ожидал продолжения, но его не последовало.
– И ты ничего не сделаешь?
– Нет.
– Признаться честно, я был более высокого мнения о Хрустальном Принце.
– Ты ошибался. К тому же я не принц. Это всего лишь прозвище, не более.
Я мог напомнить ему о том, как имуры смотрели на уничтожение людей, и сказать, что Валд сделал собственный выбор. Но не стал. Мы жили в разных мирах. Они пересеклись лишь однажды и ненадолго. К чему пустые разговоры, когда игра подходит к концу? Перед лицом глубокой пропасти все равны. И «благородные» дроу, и «безжалостные» люди.
– Принц ты или нет, сейчас не имеет значения. Как командир ты обязан сделать все, от тебя зависящее, чтобы свести потери к минимуму.
– Если бы на месте Валда оказались гоблины, что бы ты сделал: напомнил мне о долге лидера или промолчал?
– Мы не говорим о том, что могло быть. У нас конкретная ситуация.
– Согласен. И как командир не вижу в этой ситуации ничего плохого. Перед лицом неизбежного воины решили подраться, выяснив, кто из них лучше.
– Это резня, а не драка. Причем одна из сторон имеет подавляющее преимущество.
– Не стоит недооценивать телохранителя. Не так давно у тебя была возможность лично убедиться, насколько хорош Лам. Уверен, имуру под силу справиться не только с трусливыми гоблинами, но и с могучими орками. Готов заключить пари на любых условиях.
– О каком пари идет речь, когда…
Он не успел закончить. Партия в дайсо началась. Повинуясь приказу лидера, четыре слабые фигуры, стоящие за спиной орков, разделились на пары, выдвинувшись на фланги.
В ответ на это Лам сделал три коротких шага и, оказавшись рядом с дроу, что-то сказал. Валд кивнул в знак согласия, а затем повернулся лицом к гоблинам. То же самое сделал имур. Создавалось впечатление: эти двое решили забрать с собой в могилу как можно больше врагов. И не важно, что погибнут слабейшие. Главное – количество.
Олитунг явно просчитался, не напав сразу. Хотя, казалось бы, спешить некуда. Подавляющее численное преимущество не оставляло противнику шансов. А промедление было вызвано не столько желанием унизить Айвеля, сколько попыткой спровоцировать его на необдуманные действия.
Невыносимо тяжело смотреть, как на твоих глазах готовятся неторопливо и обстоятельно убить старого друга. В таких случаях ожидание хуже всего. Время тянется настолько медленно, что кажется – натянутые, как струны, нервы лопнут в любую секунду. Это хуже любой пытки. Видеть ухмыляющееся лицо палача, собирающегося расправиться с жертвой. Чувствовать, как рвется из горла отчаянный крик. И в глубине души осознавать свое полнейшее бессилие.
Нет, определенно в действиях Олитунга имелся смысл. Айвель слишком горяч и вспыльчив. Он вполне может сорваться. Единственное, что упустил из виду орк, – моральное состояние трусливых союзников. В этом состоял его главный просчет.
Было очевидно, что даже с несколькими ножами в груди имур доберется до гоблинов и убьет их, прежде чем подоспеет помощь.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43
Он пытается гнать страшную мысль прочь, но не может. То, что еще секунду назад выглядело крошечным ростком, превращается в огромное дерево. Не заметить гиганта или отмахнуться от него уже невозможно. Фантом взбудораженного сознания становится реальностью, и Суф с ужасом понимает, что подслушать – не украсть. Порой узнать тайну намного опаснее, чем завладеть чужим золотом.
Самое худшее, что ожидает вора, – отрубленная рука. А сующего нос не в свои дела подстерегает смерть. Она тихо стоит за спиной и наблюдает. Смотрит на обреченного, не переставая удивляться человеческой глупости. Ведь в отличие от самих людей этот их порок неистребим. Его невозможно изжить. В природе нет средств и противоядий. И потому с незапамятных времен глупость – самая большая загадка, не поддающаяся объяснению.
Вообще никакому.
Шар размером с обычное яблоко с легкостью пробивает тяжелую деревянную дверь и врезается в голову чрезмерно любопытного трактирщика.
Но прежде всепоглощающий страх выплеснул в кровь человека столько адреналина, что парализованный ужасом Суф не смог закричать, не говоря уже о том, чтобы пошевелиться.
Время почти остановилось. Он слышал, как разлетается в щепки прочная дверь. Казалось, неутомимый жук мощными челюстями крошит старое дерево. Судя по уверенному продвижению, мерзкую тварь не остановит ничто. В мире не осталось преград для чудовища с пустыми глазницами. Дерево, камень, металл – все будет раскрошено с одинаковой легкостью. Демона, вырвавшегося из заточения, невозможно остановить. Спасет только бегство.
Трактирщик понимает – надо бежать, прямо сейчас. Рвануться изо всех сил, чувствуя, как трещат от напряжения кости и лопаются струны-жилы. Скатиться кубарем по лестнице, не разбирая дороги пронестись через зал, вырваться на свободу и бежать, пока не остановится сердце.
Но сил уже нет.
Последнее судорожное движение зрачков – и хлипкая преграда уничтожена. Из образовавшейся дыры появляется не насекомое, а огромный светящийся шар. Кажется, он вырвался из преисподней, чтобы уничтожить наш мир. Стремительно увеличивающееся в размерах солнце пожирает пространство и время, неумолимо приближаясь к окаменевшему смертному. Тому самому, чье имя в одной из далеких прошлых жизней звучало как «Суф».
«Ради светлой мечты можно рискнуть…» – проносится в голове.
Это последнее, что он понимает, прежде чем солнце взрывается. Вместо решки монета падает на орла, и лучезарная мечта оборачивается беспросветным мраком забвения.
Обмякшее тело падает в объятия вечности, а древний магический артефакт как ни в чем не бывало возвращается в руку хозяина. Мятежный дух златогривой Веты принял жертву и успокоился до следующего раза.
Этан лучше кого бы то ни было знал, что любая магия оставляет след. Чем сильнее заклинание, тем проще его обнаружить.
Он с легкостью мог убить презренного червя, не прибегая к помощи Веты. Но не захотел пачкать руки. С магией или без, от судьбы не уйти. А значит, нет смысла скрываться. Кошка найдет жертву в любом случае. И наверняка не она одна. Охотники тоже не дремлют. Стая гиен, преследующая ослабевшего льва, взвоет от радости при виде полной луны, которая освещает равнину. От предвкушения скорой расправы учащенно забьются сердца, а в глазах вспыхнет дикий огонь.
Эти презренные твари стараются не просто так. Наверняка им пообещали щедрую награду. Всем известно: лорды Хаоса не мелочатся, когда речь заходит о благодарности.
Никогда.
Но мать не простит смерти сына. Она наградит охотников с поистине королевским размахом. Не каждый день боги празднуют победу над врагом, посягнувшим на трон. Наверняка устроят пышное празднество, пригласив цвет общества. Как в старые добрые времена, величественный дворец наполнится смехом и шутками. Многочисленные гости будут блистать умопомрачительными туалетами.
Праздник выльется в грандиозную ярмарку тщеславия. Слепящий блеск драгоценностей. Преклонение. Зависть. Фальшь. Напыщенность. Глупость. Боль. Одиночество. Пустота. До краев заполнят своды огромного замка, выплеснувшись за пределы Сферы Хаоса.
Алт будет сдержан, как и подобает мужчине, а Фаса ослепительно красива. Не сходящая с лица королевы улыбка нагляднее всяческих слов убедит публику в том, что сегодня настоящий праздник.
Мстительная богиня будет терпеливо наблюдать за веселящимися гостями. Отвечать на комплименты. Танцевать и смеяться. Выглядеть по-настоящему счастливой. Как будто это лучший день в ее жизни.
А затем устроительница торжества объявит, что под занавес праздника ожидается нечто особенное. Заинтригованная публика станет с нетерпением ожидать грандиозного финала, способного оправдать самые смелые ожидания.
И это действительно будет незабываемое зрелище.
Гольстерры Фасы уничтожат всех без исключения. Бойня продолжится до тех пор, пока не умрет последний из гостей. А величественный дворец превратится в могилу для глупых пожирателей падали, слетевшихся на пир по поводу смерти сына богини.
Те, кто смеялся над неоперившимся глупым птенцом, так и не научившимся летать, сами превратятся в бесформенные куски мяса. Сваленные в огромную кучу посреди тронного зала, они будут лежать столько, сколько понадобится. Не для того, чтобы притупить боль – это невозможно, – а как напоминание о «победе», цена которой неназываема.
Алт – мужчина и самец. Быть первым – его основополагающий принцип. Щенок, перешедший границы дозволенного, умрет. Таков раз и навсегда заведенный порядок вещей в мире Хаоса.
Потеря сына ничем не отличается от потери друга, павшего в битве. Печально, но ничего не поделаешь. Вечность – слишком большой срок даже для бога. То, что вызывало чувства и эмоции на заре жизни, в более зрелом возрасте воспринимается спокойно, без надрыва. Молодой самец бросил вызов старому в надежде стать вожаком стаи. Это его право. Когда речь заходит о древних инстинктах, кровное родство перестает играть роль.
Мужчина сделал выбор. Рискнул – и проиграл. Свобода волеизъявления. Победитель только один. Таковы правила игры, в которой Алт побеждает всегда, иначе он не был бы тем, кто он есть.
Впрочем, у каждой игры бывают исключения. Отец не может понять главного: Этан выиграет в любом случае, даже если умрет. У Фасы давно не осталось чувств. Однако месть – это не чувство, а навязчивая идея. В конечном итоге богиня не только убьет всех гостей, но и расправится с мужем. Она будет притворяться и ждать до тех пор, пока не почувствует – время пришло. А затем тихо выйдет на сцену, склонится над спящим мужчиной, убившим ее ребенка, – и расторгнет брак.
Великие битвы и благородные герои – выдумки смертных, всюду пытающихся рассмотреть то, чего нет на самом деле. В обычной жизни все проще. И оттого намного страшнее…
Этан слишком хорошо знал свою мать и потому не сомневался: все будет именно так. Но умирать не хотелось. Даже несмотря на то, что он будет отомщен. Победитель должен остаться в живых и наслаждаться плодами успеха. В противном случае победа теряет смысл.
– Мой господин! – Встревоженный долгим молчанием файт наконец решился напомнить о себе.
– Что?
– Всё ли в порядке?
– Да. – В целях безопасности Этан перешел на мысленный контакт. – Наши пути разойдутся. Отправляйся в столицу. Дух златогривой Веты возьми с собой. Она мне пока не нужна. Что делать, знаешь. Мы говорили об этом не раз. Встретимся на старом месте. Если возникнут сомнения, отбрось их в сторону.
– Сомнения?
– Не важно. – Мятежный сын Хаоса не стал углубляться в тему. – Но прежде ты очистишь грязное место от скверны и сделаешь так, чтобы женщина умерла счастливой.
– Сделаю.
– Не сомневаюсь. Ты – единственное существо во вселенной, которому я безгранично доверяю.
Никогда прежде хозяин не говорил таких теплых слов. Никогда прежде не хвалил преданного слугу. С одной стороны, это было приятно, но с другой – вызывало чувство тревоги.
Когда все идет слишком хорошо, поневоле начинаешь думать о том, что добром это не кончится.
– Мой повелитель…
– Не продолжай.
Файт замолчал, смиренно склонив голову.
– Главное, помни: никаких сомнений. Мы победим в любом случае. Даже если придется сложить головы.
– Я ничего не забуду.
– Хорошо.
Разговор окончен, и добавить нечего.
– До встречи.
– Увидимся.
Когда карты вскрыты и игра вступила в решающую фазу, можно уже не прятаться. Воспользовавшись заклинанием, Этан мгновенно переместился на поле решающей битвы.
Яркий след кометы прошил ночной небосвод, и от предвкушения скорой расправы сердца охотников учащенно забились. Глупая жертва совершила роковую ошибку, выдав себя. Теперь ей не уйти. Нет ни единого шанса. То, что должно случиться, обязательно произойдет. Еще никому не удавалось обмануть судьбу.
Никому и никогда.
* * *
Ходит поверье, что в смутные времена будущее не определено. Ни богам, ни смертным не дано знать, что принесет им завтрашний день.
И все же Этан оказался прав в главном. Он действительно победит. Даже несмотря на то, что странная кошка бросит к ногам жестокого божества голову сына.
Глава 10
Двое против семи. При условии, что Динкс останется безучастным. Вряд ли маг разыгрывал комедию, чтобы напоследок заманить в ловушку гоблинов. Судя по виду, он так сконцентрирован на заклинании, что при всем желании не сумеет вступить в бой.
Не будь Валд участником предстоящей схватки, я непременно заключил бы с ним пари. Дроу обожал спорить. За что в конечном итоге и поплатился. Проиграв не только честь, но и жизнь.
– Неужели ты будешь спокойно наблюдать за резней? – Айвель не мог поверить, что человек позволит звероподобным оркам и трусливым гоблинам расправиться с имуром и его товарищем.
Задумавшись, я не сразу понял, о чем говорит дроу.
– Что?
– В твоей власти остановить бесчестный поединок.
– Да.
Айвель, видимо, ожидал продолжения, но его не последовало.
– И ты ничего не сделаешь?
– Нет.
– Признаться честно, я был более высокого мнения о Хрустальном Принце.
– Ты ошибался. К тому же я не принц. Это всего лишь прозвище, не более.
Я мог напомнить ему о том, как имуры смотрели на уничтожение людей, и сказать, что Валд сделал собственный выбор. Но не стал. Мы жили в разных мирах. Они пересеклись лишь однажды и ненадолго. К чему пустые разговоры, когда игра подходит к концу? Перед лицом глубокой пропасти все равны. И «благородные» дроу, и «безжалостные» люди.
– Принц ты или нет, сейчас не имеет значения. Как командир ты обязан сделать все, от тебя зависящее, чтобы свести потери к минимуму.
– Если бы на месте Валда оказались гоблины, что бы ты сделал: напомнил мне о долге лидера или промолчал?
– Мы не говорим о том, что могло быть. У нас конкретная ситуация.
– Согласен. И как командир не вижу в этой ситуации ничего плохого. Перед лицом неизбежного воины решили подраться, выяснив, кто из них лучше.
– Это резня, а не драка. Причем одна из сторон имеет подавляющее преимущество.
– Не стоит недооценивать телохранителя. Не так давно у тебя была возможность лично убедиться, насколько хорош Лам. Уверен, имуру под силу справиться не только с трусливыми гоблинами, но и с могучими орками. Готов заключить пари на любых условиях.
– О каком пари идет речь, когда…
Он не успел закончить. Партия в дайсо началась. Повинуясь приказу лидера, четыре слабые фигуры, стоящие за спиной орков, разделились на пары, выдвинувшись на фланги.
В ответ на это Лам сделал три коротких шага и, оказавшись рядом с дроу, что-то сказал. Валд кивнул в знак согласия, а затем повернулся лицом к гоблинам. То же самое сделал имур. Создавалось впечатление: эти двое решили забрать с собой в могилу как можно больше врагов. И не важно, что погибнут слабейшие. Главное – количество.
Олитунг явно просчитался, не напав сразу. Хотя, казалось бы, спешить некуда. Подавляющее численное преимущество не оставляло противнику шансов. А промедление было вызвано не столько желанием унизить Айвеля, сколько попыткой спровоцировать его на необдуманные действия.
Невыносимо тяжело смотреть, как на твоих глазах готовятся неторопливо и обстоятельно убить старого друга. В таких случаях ожидание хуже всего. Время тянется настолько медленно, что кажется – натянутые, как струны, нервы лопнут в любую секунду. Это хуже любой пытки. Видеть ухмыляющееся лицо палача, собирающегося расправиться с жертвой. Чувствовать, как рвется из горла отчаянный крик. И в глубине души осознавать свое полнейшее бессилие.
Нет, определенно в действиях Олитунга имелся смысл. Айвель слишком горяч и вспыльчив. Он вполне может сорваться. Единственное, что упустил из виду орк, – моральное состояние трусливых союзников. В этом состоял его главный просчет.
Было очевидно, что даже с несколькими ножами в груди имур доберется до гоблинов и убьет их, прежде чем подоспеет помощь.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43