Мы присели отдохнуть. Уныние овладело нами, говорить не хотелось. Я нашел свое копье, которое, пронзив ядовитую железу на хвосте демона-скорпиона, благополучно упало на землю, почти не поврежденное едким содержимым, – древко слегка обуглилось, но железное дерево, из которого оно было вырезано, устояло перед отравой. Однако охватившая меня радость тут же улетучилась, и я выразил свою признательность судьбе лишь горькой улыбкой. Ведь, в сущности, У нас не было почти ничего, кроме собственных рук. Барнар энергично сплюнул в желтый воздух.
– Смахнуть бы всю эту грязь со стены, как прошлогоднюю паутину, – проворчал он.
– Жалко, метлу с собой не захватили, – вздохнул я. – Как думаешь, может, сбросить несколько крупных камней, чтобы слегка расчистить дорогу?
– Как по-твоему, сколько булыжников весом хотя бы с того демона мы одолеем?
Эта мысль уже приходила мне в голову. Я еще раз вздохнул. И тут меня осенило.
Выслушав меня, Барнар несколько мгновений не говорил ни слова.
– Знаешь, – произнес он наконец, – идея настолько дикая, что, может быть, и сработает. Я хочу сказать, что вряд ли в преисподнюю можно вползти на брюхе. Только попробуй, и неуверенность и страх выдадут тебя первому же мелкому демону, что попадется на пути. Паника притягивает невезение. Но вот если вломиться туда с шумом и треском, взять ворота штурмом… может, тогда удача и улыбнется наглецу.
И мы двинулись назад в шахту.
VIII
Много времени спустя – откуда мне знать сколько? – я отсчитал сто шагов от маневрового парка вниз по предпоследнему, самому крутому отрезку шахтового ствола, который вел к месту катастрофы. Найдя заранее сделанную отметку, я остановился и оглянулся на галерею. Пламя, вновь зажженное нами в кузнечных горнах и жаровнях, бросало зловещие отсветы на стены шахты, придавая подземелью вид еще более мрачный и сверхъестественный, чем обычно.
– Давай! – крикнул я. – Спускай ее сюда!
Мой голос словно пробудил ото сна установленную наверху лебедку, а ее скрежет словно воскресил могучую трудолюбивую душу шахты, давно покоящуюся в могиле. Да и мне, закопченному и с ног до головы покрытому угольной пылью, было не так уж трудно представить себя в роли какого-нибудь восставшего из небытия обитателя Кузницы, – по правде сказать, в то мгновение я находился так же далеко от мира людей, как если бы и впрямь был призраком.
Но когда, покорная моему зову, наспех сработанная колесница грохоча выкатилась из галереи и начала неспешно сползать вниз по склону, иллюзия исчезла. Никогда, даже в лучшие дни обреченного города, не видела шахта подобного перевозочного средства. Если не с первого, то по крайней мере со второго взгляда любому наблюдателю становилось ясно, что составлено оно из двух вагонеток-гигантов, однако всевозможные дополнения делали его похожим скорее на некое чудовищное оружие, а отнюдь не на часть шахтового оборудования. Да, собственно, оружием оно и являлось.
К вагонеткам мы приделали нечто вроде корабельного носа, – загнутый кверху, наподобие кривой сабли, он был выкован нами из найденных в кузне стальных полос и отточен, словно лезвие боевого топора. К боковым сторонам каждой вагонетки мы приспособили по длинному вытянутому крылу, – по форме они напоминали оперение стрелы и тоже были заточены. Наконец, обе вагонетки были снабжены парой широких крыльев покороче, подвижно крепившихся на штифтах, которые выступали из переднего края каждой из них. В настоящий момент они были сложены, точно крылья жука, но седок диковинного экипажа мог, по желанию, развести их в стороны и зафиксировать в горизонтальном положении при помощи находившейся внутри рукояти.
Как только это многократно увеличенное подобие копейного жала поравнялось со мной, я прокричал:
– Стой!
Барнар остановил лебедку и начал спускаться. Когда он подошел, я стоял, задумчиво уставившись вперед, туда, где шахтовый ствол окончательно скрывался в желтоватой мгле. Вид у меня, надо полагать, был совсем не радостный.
– Прогиб? – спросил он.
– Да, – отозвался я. Завершающий участок ствола явно долго не выдержит большого веса. Мы провели несколько часов, ползая здесь на карачках и всеми доступными нам способами вымеряя каждый дюйм покореженных рельсов, наконец нам не показалось, что они изогнуты как раз в том направлении и на такое количество градусов, как нам нужно. Учитывая скорость, с которой мы будем проноситься здесь, лучше бы наши расчеты оказались верными. Барнар печально кивнул, глядя туда же, куда и я, затем вздохнул.
– Н-да, – произнес он.
– Хорошо сказано, – отозвался я.
Мы направились к нашему экипажу. Я забрался в переднюю вагонетку, Барнар уселся в задней. Некоторое время ушло на то, чтобы устроиться на подушках из обрывков троса, которыми мы набили наш летательный аппарат, и проверить работу крыльев. Затем мы высунулись из своих вагонеток и посмотрели друг на друга. В одной руке Барнар сжимал меч.
– Ну что, старина Бык, – усмехнулся я. – Сожалею лишь о том, что не ты сидишь впереди. Я по-прежнему уверен, что нос должен быть тяжелее.
– Хвост. Но не переживай, Ниффт. В любом случае мы либо войдем в этот мир, как нож в масло, либо забуримся ему в задницу до самых печенок, так что и разницы не успеешь заметить.
– Это, пожалуй, верно. Да уж. Барнар, ты, конечно, отдаешь себе отчет в том, что все происходящее просто не может быть правдой?
– Я давно уже пришел к тому же утешительному заключению, дружище. Так что давай отчаливать – в конце концов, нереальное не может повредить по-настоящему.
Я кивнул. Барнар склонился над тросом, удерживавшим нас за корму, и полоснул по нему мечом.
Склон подхватил нас и понес. Массивная железная конструкция, казалось, скользила по ледяной горе, таким пугающе плавным было наше ускорение. Зловонный мрак туннеля хлынул нам навстречу, точно смрадное дыхание оголодавшего чудовища.
Постепенно грохот колес превратился в вой, а опоры шахтового ствола, хорошо различимые в вязком желтоватом свете преисподней, слились в одну сплошную стену, несмотря на то что на самом деле расстояние между ними было не менее тридцати футов.
Все, что можно было сделать в смысле контроля над нашим неуправляемым полетом, было уже сделано, когда Барнар перерубил канат. Нам оставалось лишь вовремя раскрыть лопасти крыльев на выходе из шахты. Однако теперь само предположение, что когда-нибудь нам доведется выполнить и эту задачу, казалось мне всего лишь причудливой фантазией, основанной на заблуждении, которое могло родиться лишь в больном мозгу безнадежного идиота. Да мы попросту никогда не достигнем устья туннеля! Откуда нам было знать, что наш самодельный снаряд наберет такую чудовищную скорость? Как только мы окажемся на прогибе, нас скорее всего швырнет о потолок, да так, что железо сольется с камнем в нерасторжимом объятии, а мы навеки останемся между ними. Наш экипаж и так уже несся по рельсам скачками, то и дело отрываясь от путей, выписывая невероятные петли в воздухе и приземляясь вновь. Неверный свет подземного мира, казалось, раскалился и вспыхнул ярким пламенем, пока мы со скоростью камня, пущенного из пращи, летели к его источнику. И тут впереди показался прогиб. Втянув голову в плечи, я поглубже зарылся в подушку из обрывков троса и, не удержавшись, прокричал Барнару «Прощай!», хотя и знал, что безумный визг колес все равно заглушит мой голос. Сразу после этого мое тело вместе с его железным гробом оторвалось от земли, зависло на мгновение в воздухе и устремилось вниз, описывая головокружительную спираль, – и все это за какую-то долю секунды. Еще половину мига я парил, потом колеса загрохотали снова. Мы с прежней скоростью неслись по рельсам.
Я выпрямился и устремил взгляд вперед, но еще прежде, чем я успел осознать, что мы не сошли с рельсов, передо мной возникла затянутая паутиной пасть туннеля. Казалось, из нее вырывается ликующий вой, хотя на самом деле звук исходил от наших добела раскалившихся колес, которые, осыпая искрами все на своем пути, заставили эхо неистовствовать в каменном горле туннеля. Я снова откинулся назад. Когда вагонетка вылетела из ревущего коридора и ворвалась в оглушительное молчание подземного неба, я распахнул верхнюю пару крыльев.
Воздух вокруг нас застонал в предсмертной агонии. Несмотря на толщину и прочность паутины, мы прошли сквозь нее с неудержимой плавностью стрелы, срывающейся с тетивы. Попутно мы протаранили что-то живое, противно хлюпнувшее при соприкосновении с нашим снарядом, однако это нисколько не замедлило нашего полета. Через секунду на носу колесницы, прямо передо мной, безжизненно повисли несколько пар скорпионьих ног. Тут инерция разгона закончилась и мы начали падать. Я снова поднял голову.
Меня немедленно затошнило от страха: мы камнем летели вниз. Лопасти не смогли пронести нас даже ту ничтожную малость, на которую мы рассчитывали. Хотя груды мусора и мелких камней, скопившиеся за долгие века у подножия утеса, мы, по-видимому, благополучно минуем, услужливое воображение немедленно нарисовало яркую картину, как мы, точно колышек от палатки, с размаху погружаемся футов этак на тридцать в болотную жижу. И тут громадная ручища схватила нас за корму и удержала в воздухе.
По крайней мере, так мне показалось сначала. Оглянувшись, я увидел картину, которая, признаться, ничуть меня не удивила: в этом мире еще и не такое возможно. Более того, поняв, в чем дело, мы с Барнаром завопили от радости и замахали руками, точно пара безумцев, сбежавших из сумасшедшего дома.
За нами тянулось невероятных размеров полотнище спутанного шелка. В складках этого шлейфа бились несколько десятков адских созданий. Паутина то раздувалась на ветру, то опадала снова, при каждом движении стряхивая с себя многоногих тварей, которые камнем летели вниз, извиваясь при этом, точно пытались найти какую-нибудь точку опоры в маслянистом скользком воздухе.
Так, кренясь и раскачиваясь, мы приближались к земле и спорили, в какую точку смрадного болота скорее всего попадем, хотя разницы, в сущности, никакой не было. Топь во всех направлениях пересекали поросшие травой илистые отмели, поэтому добраться до противоположного берега можно было из любого места. К тому же вода повсюду выглядела одинаково угрожающе. Ее поверхность то и дело вспучивалась или шла крупной рябью, выдавая присутствие каких-то ужасающе крупных существ.
Тут наш летательный аппарат накренился особенно сильно, а скорость падения неожиданно возросла. Встречный поток воздуха скрутил наш шлейф жгутом, который оказывал гораздо меньшее сопротивление ветру. Мы начали падать совершенно отвесно. Мутные воды устремились нам навстречу. Не долетев какой-нибудь сотни футов до места нашего вероятного приземления, мы увидели громадную пиявку, – во всяком случае, ни на что другое это создание не походило. Вздыбив над болотной жижей шестидесятифутовую трубу своего тела, с которого ручьями стекала грязь, пиявка самозабвенно протягивала к небу обрамленную бахромой торчащих в разные стороны клыков дыру рта, точно жаждала поцелуя. В ту же секунду из мутной воды прянули и другие, сгрудившись вокруг места нашего предполагаемого приземления.
Одна из них торчала прямо там, куда мы неминуемо должны были врезаться через какую-нибудь долю секунды. Похоже, она следила за нами, хотя каким образом – не знаю, ибо глаз у нее не было. Ее зияющая пасть оказалась на одной линии с центральной осью нашего летательного аппарата. До последней секунды я так и не мог решить, проглотит она нас целиком или нет, но мы все-таки оказались ей не по зубам. Заостренный нос нашей колесницы вошел радостно приветствовавшему нас чудовищу прямо в пасть.
Возможно, эти штуковины одинаково реагировали на любой летающий объект потому, что просто никогда не встречались с чем-либо столь крупным, как мы, – точно не знаю. Однако, какова бы ни была причина, наша пиявка пала жертвой серьезного заблуждения. Одним махом мы рассекли ее пасть и первые шестнадцать футов тела надвое, после чего, завязнув в пузыристой мягкости туши, выдернули ее из болота всю целиком, точно чудовищный восьмидесятифутовый корень. Так мы и приземлились, волоча за собой бездыханную пиявку. Надо сказать, она значительно смягчила наше соприкосновение с землей. Не успел наш летательный аппарат окончательно замереть в грязи, как мы выкатились наружу, схватили оружие и понеслись к ближайшему пропитанному водой, что твоя губка, пригорку, откуда начиналась полузатопленная тропа к суше.
Удирая, мы слышали громкий плеск и надрывные, полные муки вопли за спиной. Пиявки окружили сеть с запутавшимися в ней многоногими демонами, которую мы растянули через все болото, и с удовольствием лакомились ее содержимым.
Мы продолжали нестись вперед, пока не достигли изрезанного оврагами участка, где можно было спрятаться и отдохнуть в относительной безопасности.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26