– Вам выделены два дельфина: Клайд и Бонни. Способны на многое. Даже жаль их. Познакомьтесь, пообщайтесь. Живут они в стае сородичей, но примчатся к вам по первому свисту. Техническая документация на них тоже в гостиной.
– Один вопрос, коллега, – хмуро поинтересовался Кузнецов. – Насколько мне известно, в истории наших контактов это всего второй случай, когда вы обращаетесь к нам за помощью. Если не секрет – почему вы не действуете самостоятельно? Ваши приоритеты в данной реальности общеизвестны.
– Секрет? – Смит весело расхохотался. – Со вчерашнего дня в этой реальности я даже не куратор, господин Кузнецов. Наши аналитики редко ошибаются в своих прогнозах. К тому же у нас аврал. В соседней реальности президент, возглавив поход против террористов, перепутал Афганистан с Амстердамом. Половина Европы в руинах, необходимо вмешаться.
– Иссечение времени? – с профессиональным любопытством осведомился Кузнецов. – Хотите выправить реальность?
– Бог с вами, коллега, – пожал плечами Смит. – Тратить прану-ману на такие пустяки? Под этот инцидент мы спишем наши расходы за последние десять лет, а заодно избавимся от партии гнилых консервированных бобов, которые направим им в качестве гуманитарной помощи.
– Вы там что-то говорили про аналитиков? – искательно заулыбался Батыр. – И каковы их прогнозы на текущий континуум?
Смит ласково улыбнулся в ответ, перекинул в машину чемоданы и одним прыжком через борт открытого «линкольна» уселся за руль. Он включил зажигание и поднял руку в прощальном жесте:
– Простите, опаздываю.
– Кто-то умер? – с пониманием произнес участливый Задов.
– Ну зачем же так сразу? – довольно туманно ответил Смит. – В конце концов, ошибаются и аналитики. Так что отдохните, позагорайте, гм… искупайтесь.
Смит, не переставая улыбаться, пустил машину с места в галоп и, обдав окружающих песком из-под шин, умчался.
Задов проводил удаляющуюся машину тяжелым взглядом и дал короткую оценку единственному представителю комитета по встречам: «Сволочь!» Потом подумал и добавил: «Все сволочи».
Народ разбрелся по лагерю. Разобраться с новым хозяйством следовало побыстрее. Петруха недоверчиво пинал сапогами ближайший к нему бок «Звезды Бермуд», проверяя, как надуты борта. Батыр изучал холодильник в поисках джина; тоник и лед он уже нашел. Задов медитировал в шезлонге под тентом, а Садко, задумчиво уставившись в бетонные плиты, стоял на пирсе. Близко к его краю он не подходил.
Что касается Кузнецова, то он, перекинувшись парой фраз с Левой, неторопливо прошел в гостиную, где из-под спутникового телефона достал увесистую папку. Как он и ожидал, документы по дельфинам лежали сверху.
для служебного пользования
СПРАВКА-ОБЪЕКТИВКА №567
Дельфин Клайд, порода афалина, самец.
Прошел дрессировку в Центре подводных исследований Военно-морских сил США в океанологическом институте на Гавайских островах (остров Оаху).
Проходил службу на морском ракетном полигоне США в Пойнт-Магу.
Принимал участие в операциях «Человек в океане», «Подводный пастух».
Основная специальность: защита аквалангиста от акул, поиск подводных ракетных установок, минных полей, затонувших судов, ракет и торпед.
Особые приметы: на бравом боку серпообразный шрам от укуса акулы.
Отправлен в отставку. Выпущен в море.
для служебного пользования
СПРАВКА-ОБЪЕКТИВКА №781
Дельфин Бонни, порода афалина, самка.
Прошла дрессировку в учебном центре ВМС США в Форт Уэлтон Бич (Мексиканский залив).
Проходила службу на подводной базе «СИЛЕП-4».
Принимала участие в операциях «Буря на дне», «Потопим всех».
Основная специальность: поиск и оказание помощи заблудившимся аквалангистам, экстренное гидроакустическое патрулирование, оказание помощи при морских авариях.
Особые приметы: на спине белое пятно в форме звезды.
Отправлена в отставку. Выпущена в море.
Оба листочка со справками на дельфинов были аккуратно помечены красным штемпелем «В утиль». Кузнецов поднес объективки к тонкому арийскому носу. Краска на оттисках была свежей.
Далее в папке следовала инструкция с описанием изящного гидроакустического прибора в виде наручных часов для вызова дельфинов.
Остальные документы интереса у Кузнецова не вызвали, однако по привычке он еще час добросовестно их переснимал своим стареньким «ФЭДом».

* * *
«Звезда Бермуд» осторожно отошла от берега на веслах, обмотанных тряпками, и вскоре встала на рейд в виду их временной базы. За борт были сброшены двулапый якорь и пустая бутылка из-под джина, обнаруженная у Батыра под байковым халатом. Идея с тряпками принадлежала именно ему.
На открытом светлом зелено-голубом просторе молодыми и жизнерадостными курчавыми барашками резвились волны. Лодку ощутимо покачивало. Под днищем виднелась отмель, которая, подсвечивая воду, выглядела довольно привлекательно.
На лодке их было только четверо, поскольку Садко еще час назад приковал себя обрывками якорной цепи к бетонной плите пирса и, подкрепляя свою просьбу именным топором, запретил приближаться к нему ближе чем на десять метров. Теперь он трогательно махал друзьям с берега.
Каждый из троих смелых подводников был одет в изящный черный гидрокостюм – влюбленный в идеальную фигуру Кузнецова, равнодушный к Задову и готовый лопнуть от злости на жирном беке. Все трое были вооружены подводными ружьями и закрепленными на голенях ножами в пластиковых чехлах. Четвертый смелый – Петруха – был предусмотрительно оставлен в лодке.
Батыр надел маску первым, со словами «майна помалу!» упал за борт и поразительно легко для своего объема ушел под воду. Кузнецов тотчас последовал за беком и таки успел открыть вентиль подачи кислорода на акваланге начальника, прежде чем тот достиг дна.
Задов же неторопливо включил маячок вызова дельфинов, взял с Петрухи честное красноармейское слово ни к чему, и особенно к мотору, не прикасаться и скользнул в воду так неслышно, что его погружение сделало бы честь даже и Жаку Кусто. Уже опускаясь вниз, Лева увидел, как лопасти мотора вздрогнули и завертелись. Он хотел было со злости сплюнуть, но, пожевав загубник, передумал.
Удивительная прозрачность воды позволила аквалангистам еще издалека увидеть очертания рифа, к которому они приближались, бесшумно скользя над белым песчаным дном. Только бульканье пузырей, время от времени вырывающихся из загубников, нарушало это красочное безмолвие.
Ни малейших следов осьминога не было, но впечатлений от великолепия подводного мира хватало и без него.
Сначала в таинственном голубом покое им стали попадаться разноцветные пустые банки из-под коки, пепси и пива. Банки вскоре сменили брошенные автомобили. Порой, печально покачиваясь, их встречали какие-то полуразложившиеся типы, ноги которых были прочно замурованы в тазы с цементом. Очень редко попадались чахлые рыбки. Короче говоря, тройка аквалангистов плыла среди уникального и радужного многообразия подводного мира.
В одном из гротов Задов наткнулся наконец и на осьминога. Был он, правда, размером с ладонь ребенка и никому не мешал, а, напротив, отдыхал за обломком коралла. Когда они подплыли поближе, два нижних сторожевых щупальца его слегка зашевелились, но других признаков агрессии он не выказывал.
Батыр опасливо пихнул малыша левым ластом, и тот, почувствовав реальную опасность, тотчас выпустил струю краски. Струя немедленно образовала пятно, принявшее очертание головоногого. Затем пятно растеклось в густое чернильное облако, и в этом облаке осьминог немедленно ретировался.
Банки, автомобили, рыбки и воздух в баллонах закончились практически одновременно. Дальше шло дно значительно более суровое, и Задов, глянув на индикатор давления в баллонах, призывно махнул рукой Николаю. Кузнецов, бросив взгляд на водонепроницаемые часы, изумленно поднял брови и утвердительно показал большим пальцем вверх, по направлению движения пузырей из загубника. Подхватив под руки Батыра, который последние пять минут собирал на дне морские цветочки и водоросли, они направились к поверхности.
В момент подъема Кузнецову показалось, что по его спине скользнул чей-то тяжелый взгляд. Николай дернулся, едва не выпустив бека, обернулся, но тут же успокоился – вокруг, насколько он мог видеть, никого не было.
Не было никого и на поверхности. Только вдалеке у пирса виднелась отчаянно жестикулирующая фигурка Петрухи и монументально застывший Садко.
Час спустя изнемогающие подводники добрались до берега и молча сняли акваланги.
– Это был он? – когда они чуть перевели дух, поинтересовался у Кузнецова Батыр, от которого на милю несло джином.
– Кто? – удивился Николай, оглядываясь в поисках Петрухи.
– Тот в гроте, кто с щупальцами и чернилами плевался.
– Нет, – коротко ответил за Николая Задов и, обреченно разглядывая лодку с распоротым о пирс боком, в свою очередь поинтересовался у Садко:
– Где Петруха?
– Спрятался на кухне.
Садко, сняв сафьяновые сапоги с загнутыми вверх носками, подвернул штанины до колен и, вытащив лодку на берег, резал и клеил на нее заплаты.
– Я так и думал, – печально вздохнул бек, задумчиво разглядывая собранный им букет и постепенно трезвея.
Задов неторопливо положил акваланг на песок, достал из закрепленного на голени чехла нож и вопросительно глянул на Николая. Тот отрицательно качнул головой.
Задов вернул нож на место и, взвесив в руке пластиковое весло, снова вопросительно глянул на Кузнецова. Тот махнул головой утвердительно.
Лева не успел сделать и двух шагов к модулю, в котором скрывался Петька, как сзади раздалось требовательно-визгливое: «Стоять!» Лева оглянулся.
Кряхтя и отдуваясь, бек поднялся на ноги и теперь шел к нему по песку с мягкой грацией бегемота:
– Забыли, кто тут главный?! Самосуд решили устроить? Сам разберусь. К людям подход нужен. Ласка. Уфф!
Задов в нерешительности остановился. Вполне возможно, что он бы еще полчасика поспорил с Батыром в свое удовольствие, но в этот момент Садко, прикрыв глаза от солнца ладонью, оторвался от работы и глянул в море:
– А вот и они, ваши проводники-помощники.
К пирсу быстро приближались два веселых белых буруна. Подплыв поближе, дельфины высунули головы, и над океаном разнесся каскад звуков. Свистом, щебетом, курлыканьем и пощелкиванием Бонни и Клайд весело приветствовали своих сухопутных братьев.
Кузнецов поднял со дна распоротой лодки свою полевую сумку, с которой не пожелал расстаться и в океане. Из планшетки он достал обернутую в пленку фотографию осьминога Дофлейна, которую поднес к самим рылам дельфинов. Те разразились новым взрывом трелей.
Бонни, у которой на спине виднелось пятно, выпрыгнула из воды и, рухнув в воду, обдала новых друзей ливнем искрящихся брызг. Клайд, поворачивая голову из стороны в сторону, внимательно рассматривал фото то одним, то другим глазом.
– Будем надеяться, что контакт установлен, – удовлетворенно заключил Кузнецов и убрал фотографию. – Лева, свистни им отбой.
– Кушать готово, – раздался с пирса голос Петрухи. – Три блюда и компот. На десерт взбитая клубника со сливками.
Петруха очумелыми глазами смотрел на дельфинов, и было видно, что только присутствие старших товарищей удерживает его на берегу.
Бонни с любопытством глянула на взъерошенного Петьку, изящно вильнула хвостом и унеслась в океан. Клайд чуть помедлил, неожиданно взлетел в воздух на пару метров и тяжело рухнул в воду. Стоявших у пирса брызгами едва задело, но Петруха вымок с ног до головы.
– Раньше поверье было, – тихо заметил Садко, – кого поцелует дельфин, тот обретет бессмертие.
– А кого обольет? – Петька обиженно проводил взглядом Бонни.
– Тот будет мокрый, – усмехнулся Садко, завершив ремонт лодки и энергично стирая песком остатки клея с пальцев.

* * *
Еще до вечера, наскоро перекусив и слегка отдохнув, они вновь вышли в море. На этот раз Задов включил маячок еще на пирсе, привязав его к бечевке и опустив воду. Добравшись до рифа, команда еще не успела подогнать снаряжение, а веселая парочка была уже тут как тут. Дельфины синхронно выпрыгнули из воды и плашмя ухнули в воду рядом с лодкой, подняв тучу брызг. Петруха тотчас перегнулся через борт к высунувшим головы из воды озорным афалинам:
– Смешно, да? Смешно? Обхохочешься!
Те в ответ радостно чирикали и согласно кивали головами. Бонни сильным гребком подплыла к лодке и тихонько ткнулась Петьке мордочкой в мокрую щеку.
– Понравился ты ей, Петя, – флегматично констатировал Кузнецов. – Как-никак, вы ровесники.
– Между прочим, тебя только что поцеловали, – ехидно заржал Задов, – бессмертный ты наш!
За шикарный обед с любимым десертом Лева уже простил Петрухе утренний инцидент с лодкой, но бек готов был поклясться, что, кроме ехидства, в словах Задова скользнула еще и легкая зависть. Впрочем, ради возможного бессмертия Батыр сейчас и сам с удовольствием перецеловал бы весь московский дельфинарий вместе с дрессировщиками.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41