– Почему? – спросил Алекс.
У нас могли возникнуть серьезные неприятности, если бы нас кто-то подслушал. В 2037 году Совет Безопасности ООН принял резолюцию номер 8645. Я закрыл глаза, сосредоточился и по памяти прочитал вслух:
«В целях борьбы с ядерной угрозой, на протяжении нескольких поколений терроризировавшей человечество, постановляется: применения, попытка применения, подстрекательство к применению, намерение или предложение применить, а также обсуждение применения ядерной энергии в целях нанесения вреда земле, материальным ценностям или людям, наказываются смертной казнью, причем смертный приговор не может быть отсрочен или смягчен ни судом, ни трибуналом, ни каким-либо другим властным учреждением».
Это вдалбливают в головы всем кадетам, после чего всякие разговоры на эти темы прекращаются раз и навсегда.
– Значит, мы не можем даже обсуждать? – поразился Алекс.
– Не можем.
Официантка принесла блюда, мы с аппетитом набросились на огромные порции.
– Перед моим отлетом из Солнечной системы Ассамблея ООН обсуждала возможность внесения поправок в эту резолюцию, – сообщил Толливер в кратком перерыве между большими кусками, ненадолго затыкавшими ему рот.
– Поправок не будет, – уверенно сказал я.
– Хорошо бы, конечно, но…
– Любому дураку ясно, что поправки вносить нельзя. Две ядерных войны уже было, хватит! Третьей человечество не допустит. Даже не намекайте на такие мерзости! – Я с ожесточением вонзил вилку в толстый кусок мяса.
– Неужели все они шоферы? – спросил Алекс, махнув рукой в сторону посетителей ресторана. – На стоянке было не так уж много грузовиков.
– Наверно, тут питаются и рабочие с плантаций. Близится страдная пора. – Я старался говорить спокойнее, но мой голос все еще подрагивал от волнения.
– Разве плантации не автоматизированы? – поинтересовался Толливер.
– Конечно, автоматизированы, но автоматикой управляют люди. Поля здесь такие огромные, что требуется немало рабочих.
Военных, кроме нас, в ресторане не было. Видимо, посетители в униформе были здесь редкостью, потому что все смотрели на нас, как на диковинных зверей. Один крепкий парень долго пялился на нашу компанию, потом встал и вышел.
Порции были непривычно большими. Несмотря на простуду, у меня развился отменный аппетит. Целый час мы насыщались и наконец вышли к вертолету. Я снова занял место пилота, Алекс забрался на заднее сиденье. Толливер устроился рядом со мной и мрачно уставился в окно. Я направил вертолет дальше на запад.
Погода в этот день была великолепной. Мы поднялись повыше, открылись прекрасные виды. Управлять вертолетом мне было намного легче, чем электромобилем. Может быть, все дело в том, что в воздухе никто не несется тебе навстречу и пешеходы не норовят броситься под колеса?
– Мистер Толливер, сообщите на плантацию Хоупвелла о времени нашего прибытия, – приказал я.
– Есть, сэр. – Толливер взял микрофон, и в этот момент на панели управления вдруг замигала красная лампочка. Толливер оцепенел.
– Обнаружен сигнал вражеского радара! – доложил бортовой компьютер.
– Что?! – вскрикнул я.
– Компьютер засек сигнал с одной из плантаций, – сказал Толливер, глядя на экран. – Надо было установить ему мирные параметры.
– Пожалуй, – буркнул я.
Наш военный вертолет был оснащен соответствующими системами слежения, а бортовой компьютер воспринимал их показания так, словно находился в боевой обстановке. Вот почему сигнал мирного локатора показался нашему компьютеру серьезной угрозой.
– Не обращай внимания на эти сигналы, – сказал я компьютеру и выключил противно мигающую красную лампочку. – А сигнал автозапросчика-ответчика плантации Хоупвелла принят?
– В нас пущена ракета! Запросчик-ответчик выключен! – бесновался компьютер. – Начинаю маневры уклонения!
– Послушай, компьютер, откуда здесь быть ракетам?
– Смотрите, сэр, там что-то летит! – воскликнул Толливер.
В самом деле, издалека к нам приближалась огненная точка.
– Господи! Неужели?! – От моего благодушия не осталось и следа.
– Ракета достигнет нас через сорок секунд! – доложил компьютер.
– Господи Иисусе, – в ужасе пробормотал Толливер.
Что делать? Разрешить компьютеру бросать вертолет из стороны в сторону, вверх и вниз в попытках уклониться от ракеты или заняться этим самому? Конечно, компьютер будет маневрировать быстрее и точнее, но он запрограммирован, а компьютер ракеты может знать эту программу и перехитрить ее.
И что это за ракета? Тепловая? С лазерным наведением? Я лихорадочно вспоминал, как нас в Академии учили действовать в таких случаях.
Вертолет нырнул вниз. Это было почти падение. Алекс испуганно схватился за поручень. Ракета стремительно приближалась.
– Берите управление на себя! Не доверяйте компьютеру! – крикнул Толливер.
– Контакт с ракетой ожидается через восемь секунд. Запускаю программу уклонения С12! доложил компьютер. Включились реактивные маневровые двигатели, падение прекратилась, вертолет начал медленно подниматься. – Осталось четыре секунды.
– Сифорт, быстрее!
Я переключил управление на себя, но за секунду до этого компьютер остановил винт, и вертолет камнем ринулся вниз. Не успел я запустить винт, как над кабиной пронеслась ракета. Взревел двигатель, вертолет рванулся вверх. Ракета, описав длинную петлю, возвращалась.
– Радар ракеты снова нацелен на нас! – доложил компьютер.
Отвязаться от такой ракеты непросто! Я резко свернул влево. Где же ракета? Я лихорадочно оглядывался по сторонам, вглядывался в экран.
– Контакт ожидается через шестнадцать секунд! Времени чертовски мало. Кто же пустил ракету? Ладно, сейчас не до этого. Я бросил вертолет вправо и вверх.
– Осталось одиннадцать секунд!
– Господи, Сифорт, дайте руль мне! – крикнул Толливер.
Я резко сбавил обороты винта. Вертолет сиганул вниз. Нос ракеты слегка наклонился и снова оказался нацеленным на нас. Она нагоняла нас с чудовищной скоростью.
– Восемь секунд!
– Вы нас угробите! Дайте мне штурвал! – потребовал Толливер.
Я мотнул головой:
– Некогда.
Толливер в мгновенье ока отстегнул мой ремень безопасности, сдвинул меня, как пушинку, сел в кресло пилота сам и развернул вертолет на сто восемьдесят градусов прямо навстречу ракете.
– Ты спятил?! – заорал я, цепляясь за что попало, чтобы не болтаться по шарахающемуся вертолету.
– Тихо! – рявкнул Толливер.
– Четыре секунды! Три. Я распрощался с жизнью.
– Две.
Мое сердце подскочило к самому горлу – вертолет нырнул вниз, ракета пролетела над нами в нескольких сантиметрах. Какое-то мгновение сквозь рев наших двигателей я даже слышал гул раскаленных газов, вырывающихся из ее сопла.
– Мы должны приземлиться за несколько секунд! – крикнул Толливер. – Выпрыгивайте сразу, как только сядем!
Я выглянул в окно.
– Но внизу сплошной лес!
– Должна же найтись поляна!
– Обнаружен радар ракеты! – доложил компьютер.
– Черт бы ее взял! – Толливер сделал вираж, накренил вертолет для лучшего обзора местности. – Смотрите! Вон, впереди! – На темном фоне сплошного леса ярко зеленела поляна. Лететь оставалось с километр.
– Не успеем!
– Возможно, – мрачно согласился Толливер.
– Ожидается контакт через двенадцать секунд.
– Сифорт, сообщите в Сентралтаун! – приказал Толливер.
Как я сам не допер?! Я выругался, схватил микрофон, лихорадочно начал вспоминать частоту канала Военно-Космических Сил. Вот дурень! Есть же чрезвычайный канал!
– Сентралтаун! Говорит капитан Сифорт, вертолет Военно-Космических Сил восемь-шесть-ноль Альфа! Мы атакованы ракетой неизвестного происхождения. Приблизительные координаты: двести километров западнее гостиницы «Отдых шофера». Нужна помощь. Как слышите? Как слышите?
Ответа не было.
– Девять секунд!
До поляны оставались сотни метров. Казалось, время остановилось. Поляна приближалась кошмарно медленно.
– Толливер, быстрее!
– Шесть секунд.
Лучше жесткая посадка, чем гибель от взрыва.
– Три секунды!
Толливер бросил вертолет вверх. Ракета промчалась под нами. Через заднее стекло я увидел, как она снова разворачивается в нашу сторону. Вертолет резко пикировал на поляну.
Видимо, топливо в ракете кончалось, гоняться за нами она больше не могла и взорвалась вверху. Кабина содрогнулась, двигатель испустил рев агонизирующего чудовища, вертолет начал падать.
– Держитесь! – крикнул Толливер, выпуская шасси. До земли оставалось несколько метров.
Вертолет шлепнулся на колеса, подпрыгнул, снова упал. Наверху кабины что-то горело.
– Бежим!
Я распахнул дверь, выпрыгнул, споткнулся и покатился прочь от полыхающего вертолета. Толливер вытолкнул из кабины Алекса, сбил с его одежды огонь.
Отбежав на двадцать метров, мы оглянулись.
– Господи! – прошептал я.
– Аминь, – сказал Толливер.
– Надо бы убраться отсюда подальше, они могли запустить несколько ракет.
– Наш радар засек только одну ракету, мистер Си-форт.
– Кто же, черт бы их побрал, ее пустил?
– Может быть, Мантье? – предположил Толливер.
– Но ведь мы законные представители власти! – возразил я и тут же понял, какую спорол чушь. Напыщенный придурок! – Наверно, вы правы. Он ведь и раньше покушался на нас.
Алекс молча смотрел на горящий вертолет.
– Где он умудрился раздобыть военную ракету? – спросил Толливер.
– Плантаторы помогали обустраивать Вентурскую военную базу. – Я пнул ногой долетевший до нас обломок лопасти. – Когда-нибудь он попадется мне в руки.
– Не исключено, что он вскоре прибудет сюда со своими людьми посмотреть на наши останки. Лучше нам отсюда убраться, сэр.
– Наверняка он поймал мой сигнал о помощи в Сентралтаун, а значит, не рискнет столкнуться со спасательной командой Военно-Космических Сил, которая должна вот-вот сюда явиться, – возразил я.
Алекс упал на колени. Его выворачивало наизнанку.
– Все в порядке, мистер Тамаров. Опасность миновала, – утешил его Толливер.
Вдруг я осознал, что он наделал. Как он обращался со мной, капитаном!
Алекс прокашлялся, вытер рот травою.
– Извините, ради бога, – виновато сказал он.
Толливер заметил мой взгляд, вздохнул, вынул из кобуры лазерный пистолет, протянул его мне рукоятью вперед.
– За мной, – приказал я и не оглядываясь пошел в лес. Отойдя подальше, чтобы нас не услышал Алекс, я остановился. – Какое я должен предъявить вам обвинение, лейтенант?
– Выбирайте по вашему усмотрению, сэр, – ответил побледневший Толливер.
– Отвечайте.
– Мятеж. Нарушение субординации. Физическое насилие над старшим офицером. Несанкционированное прикосновение к командиру. Из этих преступлений три караются смертной казнью. Имеет ли значение, какое из них выбрать?
– Имеет, раз я об этом спрашиваю! – прорычал я.
– Есть, сэр. Неуважительное поведение и дерзкие выражения. Незаконное присвоение власти. Больше ничего подходящего не могу придумать, сэр.
– Смягчающие обстоятельства?
– Таковых нет, сэр.
– Есть! Отвечайте! Он горько улыбнулся.
– Все в Академии знали, что вы никчемный пилот. Самый бездарный из всех.
Что верно, то верно. Сколько нарядов вне очереди я за это отработал!
– Дальше.
– Не возьми я управление на себя, никаких шансов спастись у нас не было бы, – закончил он.
– Вы действительно уверены, что я не сумел бы уклониться от ракеты?
– Да. Уверен. А вы?
Я долго молчал. Наконец вздохнул.
– Конечно, мне надо было передать вам управление сразу. – Мои кулаки сжались. – Зря я этого не сделал.
– Нет, сэр, это не оправдание, – покачал головой Толливер. – Я знаю законы.
– В самом деле?
– Вы должны казнить меня и за мятеж, и за остальные мои преступления. Они очевидны.
Я отвернулся, начал расхаживать в задумчивости, сунув руки в карманы и опустив голову. Как мне хотелось отомстить ему за все издевательства, пережитые мной в Академии! Давно хотелось. И вот такая возможность представилась. Теперь я имел полное право его убить. Законное право! И никто бы не узнал, что убил я его не за преступление, а из ненависти.
Искушение было непреодолимым.
Я остановился.
– Вы требуете трибунала или удовлетворитесь немедленным дисциплинарным взысканием? – резко спросил я.
– Дисциплинарным? – изумился Толливер, не в силах поверить своему счастью. – Конечно, сэр. Спасибо, сэр.
Выбери он трибунал – и смертный приговор можно было предсказать с полной уверенностью. А дисциплинарные взыскания командир имеет право налагать без суда. Разумеется, они куда мягче приговоров трибунала.
– Хорошо. – Я стоял напротив него, заложив руки за спину, и смотрел ему прямо в глаза. – Когда вы получили лейтенантское звание, Толливер?
– Около года назад в полете к Надежде. Капитан Хаукинс…
– С этого дня вы снова гардемарин! – перебил я.
– Мне уже двадцать пять лет, сэр, – растерянно сказал он.
Его можно было понять. Гардемарин, не ставший лейтенантом к этому возрасту, что случается редко, обычно так и доживает свой век гардемарином.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69