– Если хочешь, я могу рассказать все, что знаю о них сам. Отец мой принадлежал к народу ингорн, мать – к народу ватау. Мать умерла, дав мне жизнь. Отец женился во второй раз, и мы жили в горах, вместе с его народом. Ингорны придерживаются древних традиций, но у меня почти не осталось воспоминаний о той поре. По причине, которая тоже стерлась в моей памяти, в племени вспыхнула междоусобица, в результате которой мой отец стал изгоем. Тогда мы поселились в лесу, в нескольких лигах от замка Уолкера. Там мы прожили, пока мне не исполнилось лет семь или около того. Однако враги отыскали нас и в лесной глуши. Они убили моего отца и мачеху. Я бросился наутек, словно испуганный кролик, однако меня настигла стрела. Я упал, потерял сознание. Враги сочли меня мертвым. Без сомнения, я вскоре умер бы на самом деле, не найди меня Джесп.
– И она выходила тебя. И вырастила.
– Да.
– Грустная история. Я догадывалась, что ты лишился родителей в раннем детстве. Но никто не знал, кто они и когда погибли.
– Я давно уже никому о них не рассказывал.
– Эспер?..
– Да?
Она коснулась губами его щеки.
– Спасибо, что рассказал мне.
Он кивнул.
– С тобой легко разговаривать. Обо всем.
«Может быть, даже слишком легко», – добавил он про себя.
Следуя указаниям матушки Гастии, путники спустились по склону вниз. Вечером они остановились на ночлег у края луга, за которым начинался дремучий лес. Однако вскоре на опушку вышло целое стадо зубров, время от времени оглашавших окрестности трубным ревом. Громадные звери бросали в сторону незваных гостей не слишком приветливые взгляды. Огр немедленно принялся бить копытом и ржать, показывая лесным обитателям, что ничуть их не испугался.
– С ними много детенышей, – шепотом сообщил Эспер, указывая на зубрят, которые терлись около матерей. – Когда в стаде молодняк, взрослые становятся опасными. Лучше нам потихоньку отсюда уйти.
Им пришлось свернуть свои пожитки и, обогнув согнавшее их с места стадо, скрыться в лесу.
Переночевав в чаще, на следующий день они снова двинулись вниз по долине, пересекая луга, поросшие мягкой шелковистой травой и благоуханным красным клевером. Олени, лоси и даже пантеры, встречавшиеся им на пути, провожали их спокойными равнодушными взглядами. Судя по тому, что животные не проявляли ни малейшего беспокойства при виде людей, человеческая нога и правда не ступала в этих местах.
Постепенно долина стала спускаться вниз под более резким уклоном, и вскоре путники вышли к ручью, берега которого поросли хвощом и папоротником. За ручьем возвышалась отвесная скалистая стена. С первого взгляда было понятно, что на нее невозможно забраться без помощи крюка и веревки.
Ночная тьма стремительно спустилась на узкую долину. Эспер и Винна искупались в обжигающе холодной воде и потом долго сжимали друг друга в объятиях – сначала для того, чтобы согреться, потом для других целей. Кожа Винны одуряюще пахла родниковой водой, молодостью и свежестью. Утолив любовный голод, они улеглись на расстеленных на земле одеялах. Винна немедленно провалилась в сон, а Эспер долго лежал, вглядываясь в темноту и прислушиваясь к кваканью лягушек, трелям ночных птиц и плеску воды. Сейчас, в тишине, лесничий различил журчание, которое мог издавать водопад. По всей вероятности, он был совсем близко. Но для того чтобы исследовать окрестности, надо было дождаться рассвета.
Лежа без сна, Эспер вдруг осознал, что давно не чувствовал себя таким бодрым и здоровым. Казалось, сам воздух этой горной долины был пропитан жизненной силой, которую Эспер не ощущал с далеких времен детства. В ту пору эта сила заставила его безоглядно полюбить лес, наполнила его душу удивлением, восторгом и благоговением перед природой.
Увы, за прошедшие годы чувства эти успели остыть и поблекнуть. Однако сейчас они вспыхнули с прежним пылом. Что было тому причиной – загадочная потаенная долина, не похожая на весь остальной мир, или перемены, которые произошли в нем самом? Перемены, которые совершила – о святые, подобное мальчишество ужасно глупо, но обманывать себя самого еще глупее – совершила с ним любовь?
Ответа Эспер не знал, да и, говоря откровенно, не слишком стремился его отыскать. К чему было копаться в собственной душе, когда впервые за долгие годы он ощущал в себе и вокруг себя покой и гармонию.
Утром, пройдя вдоль ручья, Эспер действительно обнаружил обрыв. Каменная стена, с которой устремлялись вниз водные потоки, оказалась почти отвесной и невероятно высокой. Трудно было сказать, где она кончается, ибо открывшийся взору Эспера каньон – такой узкий, что с одной его стороны на другую без труда можно было перебросить камень, – тонул в густых древесных зарослях. Однако здесь не встречалось высоких деревьев с крепкими и стройными стволами – стены каньона покрывал настоящий лабиринт тесно переплетенных ветвей, причудливо изогнутых и искривленных. Черная кора неведомых деревьев ощетинилась грозными шипами, каждый из которых размером превосходил ладонь Эспера. Дна каньона, покрытого чудовищной колючей сетью, Эспер не смог разглядеть. «Да, сорваться в такое ущелье – удовольствие не из приятных, – мелькнуло у него в голове. – Впрочем, далеко не улетишь. Первая же из таких колючек проколет тебя, словно вертел – цыпленка».
– Что это за деревья? – спросила Винна.
– Понятия не имею. Ни разу в жизни не видал ничего подобного.
Винна указала на блестящие зеленые листья, имеющие форму длинных узких сердечек.
– Может быть, это и есть терновник? Раз здесь поблизости живет Терновый король?
– Может, и терновник, – кивнул головой Эспер.
– А нам что, придется спускаться вниз и продираться сквозь эти кошмарные заросли?
– Другого выхода нет. Или спускаться, или возвращаться назад.
– А как же лошади?
– Придется оставить их здесь, – после недолгого раздумья решил Эспер. – Я так полагаю, возвращаться нам придется тем же путем. Иного выхода из этой долины нет.
Он повернулся к Огру и потрепал его по холке.
– Слышишь, парень, я на тебя надеюсь. Позаботься о своих товарищах, как ты это делал прежде, идет? А мы скоро вернемся.
Огр внимательно посмотрел на хозяина темными умными глазами, мотнул головой и ударил в землю копытом, словно в знак согласия.
Путники медленно спускались, хватаясь за ненадежные тонкие ветви и стараясь держаться поближе к каменной стене каньона. Деревья вокруг них переплелись так тесно, что у Эспера даже не было возможности выпрямиться во весь рост. К счастью, довольно большие расстояния между шипами позволяли им с Винной цепляться за ветви, не раня при этом руки.
Путаница ветвей над головами закрывала небо – лишь изредка Эсперу и Винне удавалось разглядеть меж листьями голубые небесные лоскутки. В полдень им казалось, что наступили сумерки. По всей вероятности, сумерки царили здесь вечно – листья вокруг истончились и пожелтели от недостатка солнечного света. Когда они спустились еще ниже, выяснилось, что здесь деревья и вовсе лишены листьев. Вместо них колючие ветви покрывали бледные древесные грибы, желтоватая пушистая плесень и какие-то наросты непонятного происхождения – белые шары и темно-красные продолговатые трубочки, имевшие, на взгляд Эспера, несколько непристойный вид.
Над зарослями терновника порхали стрекозы размером с маленьких птичек. Шустрые зверьки, напоминавшие белок завидев пришельцев, торопливо уносились прочь.
Винна, довольная тем, что спуск оказался не таким уж трудным, обогнала Эспера и теперь шла впереди. Их разделяло расстояние в несколько ярдов. Ему это не слишком нравилось, и он даже велел Винне умерить прыть. Но в ответ девушка лишь рассмеялась, отпустила несколько шуточек по поводу его преклонного возраста и посоветовала побыстрее переставлять подагрические ноги.
Когда Винна пронзительно завизжала, Эспер поначалу решил, что это очередная шутка – вокруг все было спокойно, ни малейшего повода для испуга не наблюдалось. Но отчаянный крик повторился, и теперь Эспер различил в голосе Винны неподдельный ужас.
– Винна!
Забыв об осторожности, он со всех ног бросился вслед за девушкой, налетел на ветку, скользкую от грибов и плесени, и едва не упал. Однако ему удалось сохранить равновесие, устоять на ногах и перескочить на следующую ветку с ловкостью белки. Он хорошо видел Винну, но никак не мог понять, что ее напугало.
Эспер выбирал, куда теперь поставить ногу, и вдруг что-то, больше всего походившее на огромную волосатую лапу, ударило его по лицу. Издав приглушенный хриплый вопль, он оторвал от своей щеки гигантского мохнатого паука, размером примерно с человеческую голову. Оглядевшись по сторонам, Эспер с содроганием понял, что, подобно Винне, запутался в паутине. Нити, из которых она была сплетена, оказались не столь уж прочными, но они были липкими, покрытыми отвратительной слизью. Эспер забросил паука подальше, надеясь, что мерзкое насекомое не успело его укусить. По крайней мере, ни малейшей боли он не ощущал.
Несколько мгновений спустя Эспер приблизился к Винне почти вплотную. Она, заливаясь слезами и визжа, судорожно трепыхаласъ, пытаясь вырваться из ловушки. Одно из гадких восьминогих созданий уже ползло к ней по ветке дерева.
Эспер метнул в паука свой топорик. Насекомое попыталось увернуться, проворно перебирая мохнатыми ногами, но бросок пришелся в цель.
– Какая-нибудь из этих тварей успела тебя укусить? – первым делом спросил Эспер, помогая Винне выпутаться.
Всхлипывая, она отрицательно покачала головой и дрожащей рукой указала вокруг себя.
Пауки были повсюду, они сидели почти на каждой ветке. Одни казались не больше кулака, другие размерами превосходили кошку. Вид этих зловещих мохнатых существ вызывал содрогание. На расстоянии вытянутой руки от Винны в паутине билась белка, а паук, проворно шевеля конечностями, уже спешил к своей жертве.
– Как ты думаешь, они ядовитые? – едва слышно выдохнула Винна.
– Не знаю. И, надеюсь, нам не придется проверять это на собственном опыте, – пробурчал Эспер. – Сейчас мы немного поднимемся вверх и двинемся дальше, не спускаясь так низко.
– Но ведь мы непременно должны спуститься на самое дно каньона?
– Не сейчас. Попытаемся обойти их поверху. Может, пауки водятся только в этом месте.
Эспер вытащил свой топор, вонзившийся в сук, и они с Винной принялись карабкаться вверх, старательно избегая деревьев, опутанных белыми клейкими нитями. Один из пауков, сорвавшись с ветки, едва не упал Эсперу на голову, но тот, тихонько взвыв от отвращения, сумел увернуться.
Наконец путники оказались значительно выше того уровня, где раскинули свои сети жуткие насекомые. Тут они остановились и по возможности тщательно очистили одежду от паутины. Затем они внимательно осмотрели друг друга, выискивая следы укусов. А после сжали друг друга в объятиях, чтобы немного успокоиться и прийти в себя.
– До захода солнца нам не мешало бы выбраться из этого каньона, – заметил Эспер.
– Почему? Ты думаешь, в темноте эти жуткие пауки поднимутся вслед за нами?
– Нет, вряд ли. Но кто знает, какие еще твари здесь водятся. Вполне может быть, что на самом дне, куда не проникают солнечные лучи, обитают чудовища похуже пауков. Мы понятия не имеем, что здесь происходит с наступлением темноты, а значит, нам лучше ее не дожидаться. К тому же спать среди колючих ветвей не слишком уютно. Да и костер здесь не разведешь.
– Тогда пошли скорее, – дрогнувшим голосом произнесла Винна.
– Ты в состоянии передвигаться?
– В состоянии. Раз надо, значит, надо.
Эсперу захотелось поцеловать ее, и он не стал противиться этому желанию.
– Что это ты разнежничался? – спросила девушка, и в ее голосе послышались прежние лукавые нотки.
– Ты смелая, Винна. Самая смелая девчонка на свете.
Винна рассмеялась.
– Тоже мне, нашел смелую. Да я визжала при виде паука, как последняя трусиха.
– Хотел бы я видеть женщину, которая не завизжала бы на твоем месте, – буркнул Эспер.
Они перебирались со ствола на ствол, стараясь не опускаться слишком низко. Стены каньона почти сомкнулись, а потом ущелье вновь начало расширяться. По мере того как увеличивалось расстояние между стенами, заросли терновника уходили ниже и ниже. Теперь, когда деревьям не было надобности теснить друг друга, протягивая ветви к солнечным лучам, они росли более свободно.
Эсперу даже удавалось время от времени увидеть землю, поросшую белым папоротником.
По мере того как день клонился к закату, огромная, темная, неведомая расщелина, в которой они оказались, внушала Эсперу все более сильное беспокойство. Ему казалось, сам воздух здесь пропитан запахом чего-то грозного и зловещего. Пока светит солнце, таинственный недруг таится в своем укрытии, но стоит Сверкающему королю отправиться на покой, силы мрака выйдут на свободу.
А час, когда солнце скроется за горизонтом, уже недалек.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102