Кроме того, не окажись ты поблизости от монастыря, в котором знают секреты исцеления подобных недугов, тебе бы тоже грозила верная гибель. В лучшем случае ты отделался бы тем, что лишился обеих ног. Три вида яда продолжают угрожать твоей жизни. Единственный способ им противостоять – продолжать лечение, которое тебе может быть оказано только здесь.
Эспер уставился на молодого человека внимательным, испытующим взглядом.
– И как скоро, – ворчливо осведомился он, – я смогу отсюда выбраться?
– Дней через пятнадцать – двадцать.
– Это слишком долго. Я не могу так долго ждать.
Лицо Стивена помрачнело.
– Что тебя гложет? – наклонившись над Эспером, спросил он приглушенно. – Что ты нашел для тебя столь важное? – И, немного помолчав, добавил: – Когда я тебя встретил, за тобой гнался какой-то страшный зверь со светящимися глазами.
«Это совсем не то, что я нашел, – разочарованно подумал Эспер. – А скорее, то, что потерял».
Но ему нужно было выговориться, поэтому он вновь устремил взор на Стивена.
– Это был греффин, – сказал он. – Все вышло так, как говорил сэр Саймен. Я видел это собственными глазами. Видел мертвых, которых принесли в жертву на седосе. Видел греффина. И самого Тернового короля.
– Ты говоришь, Тернового короля?
– Да, я видел и его. Не думаю, что он вполне пробудился от своей вековой спячки. Однако могу сказать наверняка: он был чем-то растревожен. Я ощутил это на собственной шкуре.
– Но что он… как он выглядит?
– Не знаю, – буркнул в ответ Эспер. – Разрази меня Мрак, клянусь, я не знаю. Однако, так или иначе, ни за что не пожелал бы себе встретиться с ним еще раз.
– А кто тебя так разукрасил? Уж не сам ли Терновый король?
– Отчасти этим я обязан одному человеку по имени Фенд. Его люди меня подстрелили. А остальное досталось от греффина. – Эспер потер голову. – Стивен Даридж, мне нужно как можно скорее переговорить с лесничими. И, кроме того, с королем. Можешь ты мне в этом как-нибудь помочь?
– Да, – ответил Стивен, но Эспер ощутил в его голосе нотку неуверенности.
– Человека, который меня ранил, зовут Фенд. Он захватил в плен моего друга. Я должен найти Фенда.
– Найдешь, – мягко заверил его Стивен. – Но немного позже. Даже если ты найдешь его сейчас, в своем нынешнем состоянии ты будешь не в состоянии с ним расправиться.
– Пожалуй, ты прав, – неохотно согласился Эспер.
Он знал, что, если бы Фенд был решительно настроен убить Винну, скорей всего, ее уже давно нет в живых. Но если у сефри имелись на нее какие-то виды, из-за которых тот собирался сохранить ей жизнь, у Эспера еще было в запасе немного времени. Стоило ему только представить, как девушку привязали к дереву и стали вытягивать из нее внутренности, как его лицо невольно исказила горькая гримаса.
«Нет. Она еще жива. Должна быть жива».
Юноша оказался прав. Эспер слишком часто позволял своим чувствам ощущать то, что диктовал им разум.
Вдруг его осенила догадка.
– Ты сказал, что видел греффина? – спросил Эспер. – Выходит, он был совсем рядом с тобой?
Стивен кивнул.
– Если, конечно, это был он, – произнес он. – Такое мрачное чудище с мерцающими глазами и птичьим клювом.
– Именно. И тебе при этом не стало плохо? И он даже не попытался на тебя напасть?
– Нет. Хотя мне самому это кажется странным. По-моему, он был чрезвычайно разгневан. Тем не менее ничего плохого мне не сделал. Едва меня увидел, как тотчас развернулся и двинулся прочь. Сам не знаю почему. Почти уверен, он мог бы прикончить меня на месте. Для него это все равно что раз плюнуть.
– Он мог бы убить тебя одним своим дыханием, – заметил Эспер. – Я упал замертво только оттого, что встретился с ним взглядом. Один парень скончался лишь потому, что дотронулся до трупа человека, к которому чудовище прикоснулось. А у тебя даже живот не разболелся?
– Я как раз шел по пути посвящения Декмануса, – слегка нахмурившись, ответил Стивен. – Возможно, меня защищали святые.
Эспер кивнул. Но одного он никак не мог понять. Почему греффин не убил его самого, несмотря на то что имел для этого столько возможностей?
– Не мог бы ты написать под мою диктовку одно письмо? – вдруг произнес Эспер.
– Я постараюсь найти кого-нибудь, кто мог бы тебе в этом помочь, – ответил Стивен. – К сожалению, я сейчас занят. Меня ждут другие дела.
– Тогда лучше я подожду, пока ты освободишься. Кроме тебя, я никому здесь не доверяю.
– А мне доверяешь?
– Да. Только не принимай это слишком близко к сердцу. Видишь ли, я просто никого тут не знаю. А с тобой мы все же знакомы. – Он помолчал, потом тихо добавил: – И вообще. Ты на меня не обижайся… словом, спасибо тебе.
Молодой священник с трудом сдержал улыбку.
– Я перед тобой в долгу, – ответил он уже с более серьезным выражением лица. – Мне нужно тебя еще кое о чем спросить. Когда я тебя нашел, при тебе было вот это.
Стивен достал из вещевого мешка рог с гравированной на нем надписью. Увидев рог, Эспер невольно содрогнулся.
– Да, – сказал он.
– Где ты это нашел?
– Не знаю. Видишь ли, я совершенно не помню того, что со мной приключилось после встречи с Терновым королем. Чуть позже, когда ко мне вернулся рассудок, я обнаружил это у себя в руках. А ты сам не знаешь, что это такое?
– Нет. Не знаю. Но надпись сделана на очень древнем языке.
– И о чем она говорит?
– Пока не знаю, – у священника был явно встревоженный голос. – Но собираюсь узнать. Могу ли я на время оставить это у себя?
– Конечно. Какой мне прок от этой проклятой штуковины?
Стивен кивнул, собираясь встать.
– Да, еще одно, – произнес он. – Твои лошади объявились через день после того, как я притащил тебя сюда. Они, конечно, никого к себе не подпустили. Но в их распоряжении имеются обширные пастбища. Поэтому мы их оставили в покое. Решили подождать, пока ты поправишься.
У Эспера от радости перехватило дыхание. Он чуть было не разрыдался на глазах у молодого священника. Как хорошо, что он не лишился хотя бы Огра и Ангел! Глупые и преданные животные шли за ним по пятам, даже невзирая на то, что их преследовал греффин.
– Я вернусь, когда закончу свои дела, – пообещал Стивен.
– На мой счет можешь не беспокоиться, – довольно резко произнес Эспер. – Няньки мне не нужны.
– К сожалению, очень даже нужны, – возразил ему Стивен.
Что-то промычав в ответ, Эспер закрыл глаза и услышал удаляющиеся шаги Стивена.
«Я найду тебя, Винна. А если не найду, то обязательно отомщу за тебя», – пообещал про себя Эспер.
Когда Стивен вошел в просторную комнату фратекса Пелла, тот встретил его широкой улыбкой.
– Я чрезвычайно рад, – начал он, похлопывая рукой по стопке свежих переводов. – Никому еще не удавалось разобрать ни одной фразы из этой пластины. Не иначе как святые весьма щедро тебя благословили.
– Должно быть, так, – согласился Стивен. – Сам язык оказался не слишком трудным – один из диалектов древнекаварумского.
– Так в чем же была основная трудность?
– В том, что текст был написан задом наперед.
Фратекс в недоумении заморгал, потом неожиданно зашелся веселым смехом.
– Значит, ты говоришь, задом наперед? – переспросил он.
– Да, причем каждое слово было перевернуто наоборот.
– Какой переписчик мог бы до этого додуматься?
Стивен невольно вспомнил содержание пластины.
– Я бы сказал так: тот, кто не хотел, чтобы его работа стала всеобщим достоянием, – произнес Стивен, а потом, собравшись с духом, добавил: – Фратекс, я знаю, мы с вами уже это обсудили, но считаю своим долгом повторить еще раз. Сердце мне подсказывает, что подобные вещи лучше не разглашать.
– Знания принадлежат только церкви, – мягким тоном заверил его фратекс. – Причем не только эти, но всякого рода знания. И давай положим конец дальнейшим вопросам, брат Стивен. Раз и навсегда. Я восхищаюсь твоей настойчивостью, но сейчас она несколько неуместна.
– Да, фратекс, – кивнул Стивен.
– Теперь же поговорим вот о чем. – Фратекс достал пергаментный свиток. – Я нахожусь в некотором недоумении. Ведь я, кажется, не просил тебя это переводить.
– Да, не просили, отец-настоятель. Но в свете того, что сообщил нам лесничий, я счел своим долгом проверить, нет ли упоминаний о Терновом короле и греффине в имеющихся в нашем распоряжении рукописях.
– Понимаю твое решение. Полагаю, ты занимаешься этим в свободное время?
– По ночам, фратекс. В час медитации.
– Сей час получил такое название не просто так, брат Стивен. В это время следует медитировать.
– Да, фратекс. Но мне кажется, это может оказаться гораздо важнее медитации.
Вздохнув, фратекс отодвинул в сторону свиток.
– Лесничий был в бреду от сильного жара, когда ты притащил его сюда, на паперть часовни Святого Фарсинта. Какие бы его ни посещали галлюцинации, вряд ли они могут иметь какое-то отношение к делу.
– Да, он был очень плох, – признал Стивен. – Но я немного знаю этого человека. У него всегда был трезвый рассудок. И он менее всего склонен поддаваться полетам фантазии. Когда я видел его в последний раз, он утверждал, что греффины и Терновый король не более чем детская выдумка. Теперь же он твердо убежден в том, что видел и то и другое собственными глазами.
– Нам всем свойственно насмехаться вслух над тем, во что мы на самом деле глубоко верим, – заметил фратекс. – Тем более когда речь идет о том, во что мы не желаем верить. Между бдительным умом и умом сумасшедшего существует большая разница.
– Да, фратекс. Но если взглянуть в рукопись под названием «Тафлес Тацеис», или «Книга шепотов», то там можно найти выдержку из неизвестного источника, написанного на высоком древнекаварумском языке. В ней упоминается о так называемых «горгос-грипонах», «чудищах с крючковатым носом», которые, согласно описанию, являются «ищейками рогатого хозяина» и, как отмечено дальше, обладают смертельным взглядом.
– Уверяю тебя, я тоже умею читать, – ответил фратекс. – «Книга шепотов» представляет собой собрание языческих глупостей. Как следует из аннотации, подобным образом была описана личная стража короля-колдуна Брагноса, не так ли? Насколько я помню, эти жестокие убийцы носили заостренные в виде клюва шлемы.
– Да, там так сказано, – согласился Стивен. – Но нельзя забывать, что аннотация была написана спустя пятьсот лет после того, как появился оригинальный текст.
– Но, заметь, весьма образованным членом церкви.
– Понимаете, фратекс, я ведь видел этого зверя собственными глазами.
– В том, что ты видел зверя, я ничуть не сомневаюсь. Говорят, что иногда с гор спускаются львы.
– Вряд ли это был лев, фратекс.
– А ты когда-нибудь встречался со львом посреди глухой ночи?
– Я вообще никогда не видел львов, ваше преосвященство.
– Вот именно. Если то, что ты видел, на самом деле было неким таинственным чудищем, тогда почему оно тебя не тронуло? Почему не отравило своим присутствием? Если принимать слова лесничего всерьез, ты не должен был остаться невредимым.
– На это я ответить не могу, фратекс.
– Чувствую я, что своими вопросами ты только напрасно отнимаешь мое драгоценное время.
– Если хотите, я больше не буду заниматься этим делом.
– Можешь заниматься всем, чем угодно, – пожав плечами, произнес фратекс, – если это не мешает тебе выполнять свои основные обязанности. Но лично я считаю, что ты преследуешь призрачную цель.
– Спасибо, фратекс. Я учту ваше замечание, – поклонившись, ответил Стивен.
«Почему я ничего не сказал о роге?» – спросил себя Стивен, выйдя из комнаты фратекса. Этот предмет воистину представлял собой большую загадку. Буквы, которыми была сделана надпись, Стивен уже однажды видел. Впервые он натолкнулся на них в одном таинственном источнике времен правления Джестера Черного. Запись, сделанная ими, поддавалась расшифровке только благодаря существованию некоего подлинника, начертанного на человеческой коже, который сопровождался параллельным описанием в вадхианской рукописи.
Эти буквы сильно отличались от известного церкви письма, поэтому Стивен не без основания заключил, что они были изобретены самим переписчиком. Хотя он уже однажды их встречал, язык, в котором знаки теперь использовались, оказался для Стивена неизвестным. Во всяком случае, ничего подобного он никогда не видел и не слышал. А поскольку он не знал, как к нему подступиться, то не имел ни малейшего представления о том, что могла означать надпись на роге.
Да, это был неживой язык. Однако способ сложения слов отчасти напоминал язык скаслоев, который он встречал в древнекаварумских текстах, снабженных современными комментариями.
Так что же нашел лесничий?
Поджав губы, Стивен направился в сторону скриптория. Более тщательное исследование «Книги шепотов» повергло Стивена в еще большее расстройство. В глубине души он полагал, что выражение «рогатый хозяин» было бы правильнее перевести как «хозяин с рогом», однако оказалось, что пресловутое слово буквально означает нечто вроде оленьих рогов, а никак не духовой инструмент, сделанный из данного материала.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102
Эспер уставился на молодого человека внимательным, испытующим взглядом.
– И как скоро, – ворчливо осведомился он, – я смогу отсюда выбраться?
– Дней через пятнадцать – двадцать.
– Это слишком долго. Я не могу так долго ждать.
Лицо Стивена помрачнело.
– Что тебя гложет? – наклонившись над Эспером, спросил он приглушенно. – Что ты нашел для тебя столь важное? – И, немного помолчав, добавил: – Когда я тебя встретил, за тобой гнался какой-то страшный зверь со светящимися глазами.
«Это совсем не то, что я нашел, – разочарованно подумал Эспер. – А скорее, то, что потерял».
Но ему нужно было выговориться, поэтому он вновь устремил взор на Стивена.
– Это был греффин, – сказал он. – Все вышло так, как говорил сэр Саймен. Я видел это собственными глазами. Видел мертвых, которых принесли в жертву на седосе. Видел греффина. И самого Тернового короля.
– Ты говоришь, Тернового короля?
– Да, я видел и его. Не думаю, что он вполне пробудился от своей вековой спячки. Однако могу сказать наверняка: он был чем-то растревожен. Я ощутил это на собственной шкуре.
– Но что он… как он выглядит?
– Не знаю, – буркнул в ответ Эспер. – Разрази меня Мрак, клянусь, я не знаю. Однако, так или иначе, ни за что не пожелал бы себе встретиться с ним еще раз.
– А кто тебя так разукрасил? Уж не сам ли Терновый король?
– Отчасти этим я обязан одному человеку по имени Фенд. Его люди меня подстрелили. А остальное досталось от греффина. – Эспер потер голову. – Стивен Даридж, мне нужно как можно скорее переговорить с лесничими. И, кроме того, с королем. Можешь ты мне в этом как-нибудь помочь?
– Да, – ответил Стивен, но Эспер ощутил в его голосе нотку неуверенности.
– Человека, который меня ранил, зовут Фенд. Он захватил в плен моего друга. Я должен найти Фенда.
– Найдешь, – мягко заверил его Стивен. – Но немного позже. Даже если ты найдешь его сейчас, в своем нынешнем состоянии ты будешь не в состоянии с ним расправиться.
– Пожалуй, ты прав, – неохотно согласился Эспер.
Он знал, что, если бы Фенд был решительно настроен убить Винну, скорей всего, ее уже давно нет в живых. Но если у сефри имелись на нее какие-то виды, из-за которых тот собирался сохранить ей жизнь, у Эспера еще было в запасе немного времени. Стоило ему только представить, как девушку привязали к дереву и стали вытягивать из нее внутренности, как его лицо невольно исказила горькая гримаса.
«Нет. Она еще жива. Должна быть жива».
Юноша оказался прав. Эспер слишком часто позволял своим чувствам ощущать то, что диктовал им разум.
Вдруг его осенила догадка.
– Ты сказал, что видел греффина? – спросил Эспер. – Выходит, он был совсем рядом с тобой?
Стивен кивнул.
– Если, конечно, это был он, – произнес он. – Такое мрачное чудище с мерцающими глазами и птичьим клювом.
– Именно. И тебе при этом не стало плохо? И он даже не попытался на тебя напасть?
– Нет. Хотя мне самому это кажется странным. По-моему, он был чрезвычайно разгневан. Тем не менее ничего плохого мне не сделал. Едва меня увидел, как тотчас развернулся и двинулся прочь. Сам не знаю почему. Почти уверен, он мог бы прикончить меня на месте. Для него это все равно что раз плюнуть.
– Он мог бы убить тебя одним своим дыханием, – заметил Эспер. – Я упал замертво только оттого, что встретился с ним взглядом. Один парень скончался лишь потому, что дотронулся до трупа человека, к которому чудовище прикоснулось. А у тебя даже живот не разболелся?
– Я как раз шел по пути посвящения Декмануса, – слегка нахмурившись, ответил Стивен. – Возможно, меня защищали святые.
Эспер кивнул. Но одного он никак не мог понять. Почему греффин не убил его самого, несмотря на то что имел для этого столько возможностей?
– Не мог бы ты написать под мою диктовку одно письмо? – вдруг произнес Эспер.
– Я постараюсь найти кого-нибудь, кто мог бы тебе в этом помочь, – ответил Стивен. – К сожалению, я сейчас занят. Меня ждут другие дела.
– Тогда лучше я подожду, пока ты освободишься. Кроме тебя, я никому здесь не доверяю.
– А мне доверяешь?
– Да. Только не принимай это слишком близко к сердцу. Видишь ли, я просто никого тут не знаю. А с тобой мы все же знакомы. – Он помолчал, потом тихо добавил: – И вообще. Ты на меня не обижайся… словом, спасибо тебе.
Молодой священник с трудом сдержал улыбку.
– Я перед тобой в долгу, – ответил он уже с более серьезным выражением лица. – Мне нужно тебя еще кое о чем спросить. Когда я тебя нашел, при тебе было вот это.
Стивен достал из вещевого мешка рог с гравированной на нем надписью. Увидев рог, Эспер невольно содрогнулся.
– Да, – сказал он.
– Где ты это нашел?
– Не знаю. Видишь ли, я совершенно не помню того, что со мной приключилось после встречи с Терновым королем. Чуть позже, когда ко мне вернулся рассудок, я обнаружил это у себя в руках. А ты сам не знаешь, что это такое?
– Нет. Не знаю. Но надпись сделана на очень древнем языке.
– И о чем она говорит?
– Пока не знаю, – у священника был явно встревоженный голос. – Но собираюсь узнать. Могу ли я на время оставить это у себя?
– Конечно. Какой мне прок от этой проклятой штуковины?
Стивен кивнул, собираясь встать.
– Да, еще одно, – произнес он. – Твои лошади объявились через день после того, как я притащил тебя сюда. Они, конечно, никого к себе не подпустили. Но в их распоряжении имеются обширные пастбища. Поэтому мы их оставили в покое. Решили подождать, пока ты поправишься.
У Эспера от радости перехватило дыхание. Он чуть было не разрыдался на глазах у молодого священника. Как хорошо, что он не лишился хотя бы Огра и Ангел! Глупые и преданные животные шли за ним по пятам, даже невзирая на то, что их преследовал греффин.
– Я вернусь, когда закончу свои дела, – пообещал Стивен.
– На мой счет можешь не беспокоиться, – довольно резко произнес Эспер. – Няньки мне не нужны.
– К сожалению, очень даже нужны, – возразил ему Стивен.
Что-то промычав в ответ, Эспер закрыл глаза и услышал удаляющиеся шаги Стивена.
«Я найду тебя, Винна. А если не найду, то обязательно отомщу за тебя», – пообещал про себя Эспер.
Когда Стивен вошел в просторную комнату фратекса Пелла, тот встретил его широкой улыбкой.
– Я чрезвычайно рад, – начал он, похлопывая рукой по стопке свежих переводов. – Никому еще не удавалось разобрать ни одной фразы из этой пластины. Не иначе как святые весьма щедро тебя благословили.
– Должно быть, так, – согласился Стивен. – Сам язык оказался не слишком трудным – один из диалектов древнекаварумского.
– Так в чем же была основная трудность?
– В том, что текст был написан задом наперед.
Фратекс в недоумении заморгал, потом неожиданно зашелся веселым смехом.
– Значит, ты говоришь, задом наперед? – переспросил он.
– Да, причем каждое слово было перевернуто наоборот.
– Какой переписчик мог бы до этого додуматься?
Стивен невольно вспомнил содержание пластины.
– Я бы сказал так: тот, кто не хотел, чтобы его работа стала всеобщим достоянием, – произнес Стивен, а потом, собравшись с духом, добавил: – Фратекс, я знаю, мы с вами уже это обсудили, но считаю своим долгом повторить еще раз. Сердце мне подсказывает, что подобные вещи лучше не разглашать.
– Знания принадлежат только церкви, – мягким тоном заверил его фратекс. – Причем не только эти, но всякого рода знания. И давай положим конец дальнейшим вопросам, брат Стивен. Раз и навсегда. Я восхищаюсь твоей настойчивостью, но сейчас она несколько неуместна.
– Да, фратекс, – кивнул Стивен.
– Теперь же поговорим вот о чем. – Фратекс достал пергаментный свиток. – Я нахожусь в некотором недоумении. Ведь я, кажется, не просил тебя это переводить.
– Да, не просили, отец-настоятель. Но в свете того, что сообщил нам лесничий, я счел своим долгом проверить, нет ли упоминаний о Терновом короле и греффине в имеющихся в нашем распоряжении рукописях.
– Понимаю твое решение. Полагаю, ты занимаешься этим в свободное время?
– По ночам, фратекс. В час медитации.
– Сей час получил такое название не просто так, брат Стивен. В это время следует медитировать.
– Да, фратекс. Но мне кажется, это может оказаться гораздо важнее медитации.
Вздохнув, фратекс отодвинул в сторону свиток.
– Лесничий был в бреду от сильного жара, когда ты притащил его сюда, на паперть часовни Святого Фарсинта. Какие бы его ни посещали галлюцинации, вряд ли они могут иметь какое-то отношение к делу.
– Да, он был очень плох, – признал Стивен. – Но я немного знаю этого человека. У него всегда был трезвый рассудок. И он менее всего склонен поддаваться полетам фантазии. Когда я видел его в последний раз, он утверждал, что греффины и Терновый король не более чем детская выдумка. Теперь же он твердо убежден в том, что видел и то и другое собственными глазами.
– Нам всем свойственно насмехаться вслух над тем, во что мы на самом деле глубоко верим, – заметил фратекс. – Тем более когда речь идет о том, во что мы не желаем верить. Между бдительным умом и умом сумасшедшего существует большая разница.
– Да, фратекс. Но если взглянуть в рукопись под названием «Тафлес Тацеис», или «Книга шепотов», то там можно найти выдержку из неизвестного источника, написанного на высоком древнекаварумском языке. В ней упоминается о так называемых «горгос-грипонах», «чудищах с крючковатым носом», которые, согласно описанию, являются «ищейками рогатого хозяина» и, как отмечено дальше, обладают смертельным взглядом.
– Уверяю тебя, я тоже умею читать, – ответил фратекс. – «Книга шепотов» представляет собой собрание языческих глупостей. Как следует из аннотации, подобным образом была описана личная стража короля-колдуна Брагноса, не так ли? Насколько я помню, эти жестокие убийцы носили заостренные в виде клюва шлемы.
– Да, там так сказано, – согласился Стивен. – Но нельзя забывать, что аннотация была написана спустя пятьсот лет после того, как появился оригинальный текст.
– Но, заметь, весьма образованным членом церкви.
– Понимаете, фратекс, я ведь видел этого зверя собственными глазами.
– В том, что ты видел зверя, я ничуть не сомневаюсь. Говорят, что иногда с гор спускаются львы.
– Вряд ли это был лев, фратекс.
– А ты когда-нибудь встречался со львом посреди глухой ночи?
– Я вообще никогда не видел львов, ваше преосвященство.
– Вот именно. Если то, что ты видел, на самом деле было неким таинственным чудищем, тогда почему оно тебя не тронуло? Почему не отравило своим присутствием? Если принимать слова лесничего всерьез, ты не должен был остаться невредимым.
– На это я ответить не могу, фратекс.
– Чувствую я, что своими вопросами ты только напрасно отнимаешь мое драгоценное время.
– Если хотите, я больше не буду заниматься этим делом.
– Можешь заниматься всем, чем угодно, – пожав плечами, произнес фратекс, – если это не мешает тебе выполнять свои основные обязанности. Но лично я считаю, что ты преследуешь призрачную цель.
– Спасибо, фратекс. Я учту ваше замечание, – поклонившись, ответил Стивен.
«Почему я ничего не сказал о роге?» – спросил себя Стивен, выйдя из комнаты фратекса. Этот предмет воистину представлял собой большую загадку. Буквы, которыми была сделана надпись, Стивен уже однажды видел. Впервые он натолкнулся на них в одном таинственном источнике времен правления Джестера Черного. Запись, сделанная ими, поддавалась расшифровке только благодаря существованию некоего подлинника, начертанного на человеческой коже, который сопровождался параллельным описанием в вадхианской рукописи.
Эти буквы сильно отличались от известного церкви письма, поэтому Стивен не без основания заключил, что они были изобретены самим переписчиком. Хотя он уже однажды их встречал, язык, в котором знаки теперь использовались, оказался для Стивена неизвестным. Во всяком случае, ничего подобного он никогда не видел и не слышал. А поскольку он не знал, как к нему подступиться, то не имел ни малейшего представления о том, что могла означать надпись на роге.
Да, это был неживой язык. Однако способ сложения слов отчасти напоминал язык скаслоев, который он встречал в древнекаварумских текстах, снабженных современными комментариями.
Так что же нашел лесничий?
Поджав губы, Стивен направился в сторону скриптория. Более тщательное исследование «Книги шепотов» повергло Стивена в еще большее расстройство. В глубине души он полагал, что выражение «рогатый хозяин» было бы правильнее перевести как «хозяин с рогом», однако оказалось, что пресловутое слово буквально означает нечто вроде оленьих рогов, а никак не духовой инструмент, сделанный из данного материала.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102