– Очень точное слово. Он потребовал, чтобы мы завершили работу немедленно. Понимаете, я пообещал ему создать нечто грандиозное.
– Я уверена, вы создадите, – успокоила его Адриана.
– Надеюсь на это, – искренне обрадовался ее поддержке Фацио. – Но дело в том, что мне требуется чуть больше времени, чем он отпустил.
– В таком случае мы должны приняться за работу, и как можно скорее. Давайте приступим прямо завтра.
Фацио сделал еще одну попытку воспротивиться, но отступил под твердым напором Адрианы.
Когда Фацио ушел, Адриана позвала гвардейца.
– Сударь, – сказала она, – завтра мне нужно будет вернуться к моей прерванной работе. Попросите у кого следует разрешения сопровождать меня в лабораторию Фацио де Дюйе. Я не могу больше сидеть взаперти.
Время шло, и тени за окном вытянулись, из серых сделавшись черными. Элен и Шарлотта зажгли камин. Адриана укуталась еще одним одеялом, шерстяным. Она вспомнила, как однажды мадам де Ментенон обмолвилась: «Людовик боготворит идеальную симметрию, поэтому двери должны абсолютно точно располагаться одна против другой. То, что это порождает чудовищные сквозняки, его совершенно не волнует».
Был уже поздний вечер, когда приехал Торси.
– Мадемуазель, – начал он, – я очень занятой человек. Кто-то пытался убить короля, и каждый из нас должен внести свой вклад в поиски злоумышленника.
– А разве не королевский камергер ведет расследование? – удивилась Адриана.
– Конечно, он. И именно он поручил мне проверить некоторые детали.
– Понимаю. Я обязана вашему визиту…
Торси наградил ее хищным оскалом улыбки:
– Я бы в любом случае вас навестил, мадемуазель, независимо от того, получил от вас приглашение или нет.
Адриана напряглась.
– Я вас не понимаю, – ответила она.
– Что ж, буду говорить просто и ясно. Вы помните наш разговор о герцоге Орлеанском и о том, как вас приняли в Академию?
– Конечно, помню.
– Тогда вы понимаете, почему я интересуюсь вашим разговором с герцогиней Орлеанской, который вы вели с ней незадолго до трагедии на барже.
Адриана почувствовала, как в ней против воли поднимается раздражение.
– Мы обменялись невинными любезностями, только и всего, – мы ведь сидели рядом.
– Я сам посадил вас вместе, чтобы посмотреть, что между вами произойдет. Поэтому будьте откровенны со мной. Так о чем шел у вас разговор? Что она вам сказала?
Адриана нахмурилась.
– Вы подозреваете герцогиню?
Лицо Торси потемнело.
– На герцога и герцогиню Орлеанских уже падало подозрение, когда умер первый дофин, а за ним герцог и герцогиня Бургундские.
– Король никогда не считал их виновными в этих смертях, не верил слухам и домыслам.
– О, я вижу, вы решили стать защитницей герцогини Орлеанской?
– Ни в коей мере, – ответила Адриана, но, к своему удивлению, почувствовала, что ей действительно хочется защитить герцогиню. – Если герцогиня участвовала в заговоре и причастна к покушению на короля, я молю Бога, чтобы он был милостив к ней, я ей помочь ничем не могу. А сейчас я лишь излагаю известные мне факты. Король никогда не верил, что герцог и герцогиня Орлеанские причастны к тому убийству. Скажу больше: король не верил, что это вообще было убийство. Виновницей их смерти он считал неизвестную и странную болезнь.
– Откуда вам это известно, моя дорогая? Вам же было всего девять лет?
– У меня хорошая память, сударь. Герцогиня Бургундская часто бывала в Сен-Сире. А несколькими годами позже, когда я уже стала секретарем мадам де Ментенон, эти сплетни все еще были на слуху. Но если ни король, ни королева им не верили, то почему я должна верить?
Торси тяжело вздохнул. Адриана заметила, что он сжал кулаки так, что у него побелели костяшки пальцев.
– Откровенно говоря, я сам никогда не верил этим сплетням. Я считал, что все три дофина и герцогиня умерли, повинуясь злому року. Возможно, от кори или скарлатины. Но сейчас я должен принять во внимание даже самые невероятные версии и предположения. И даже вас, мадемуазель, представить в роли убийцы.
– Я не имею никакого отношения к убийству, – твердо отрезала Адриана. – Мне неизвестно ничего, кроме того, что я видела своими собственными глазами.
– В таком случае расскажите мне, что вы видели.
Адриана подробно рассказала все, что могла вспомнить, включая разговор с герцогиней Орлеанской. Она умолчала лишь об одном: о записке и ее содержании.
Торси, выслушав ее, кивнул головой.
– Ничего нового из вашего рассказа я не узнал, но все же выражаю вам свою благодарность за предоставленные сведения. – С этими словами он поклонился и развернулся, чтобы уйти.
– Подождите, сударь, – остановила его Адриана, – подарите мне еще секунду вашего драгоценного времени.
Торси устало вздохнул.
– С превеликим удовольствием, сударыня.
– Я слышала, что по приказу короля Академия переехала сюда, в Версаль.
– Совершенно верно, и я одобрил это решение короля, – ответил Торси. – Таким образом, весь ход научной мысли оказался под моим пристальным надзором.
– Я бы хотела вернуться к своей работе с господином де Дюйе, – сказала Адриана.
– В данный момент это совершенно невозможно.
– Смею заметить, что король проявляет к работе большой интерес, – настаивала Адриана. – И я бы хотела завершить возложенную на меня часть работы.
Торси пристально посмотрел на нее.
– Если бы вы только знали, о чем просите…
– Вы подозреваете в покушении кого-то из философов? – не дала договорить ему Адриана.
Мгновение Торси продолжал стоять с полуоткрытым ртом.
– С чего вы взяли? – спросил он с неподдельным любопытством.
– Во-первых, вы подозреваете герцога и герцогиню Орлеанских – единственных при дворе, кто что-то понимает в науке. Во-вторых, для любого человека, который хоть чуточку умнее осла, – ах, простите, сударь, понятно, как было совершено убийство.
Лицо Торси застыло, как восковая маска, и вдруг он рассмеялся.
– Какая вы удивительная женщина! – заметил он весело. – Я придерживаюсь мнения, что удивительных женщин нужно держать либо в монастырях, либо закованными в цепи. Дорогая моя, прошу вас, расскажите мне, ослу, как убили дофина.
– У меня есть всего лишь догадка, но я знаю, как найти доказательства.
– Прошу вас, продолжайте.
– Могу ли я отослать Элен и Шарлотту? И можно ли поплотнее закрыть дверь?
Торси не возражал, он сам нетерпеливым жестом приказал девочкам удалиться.
– Ну, я слушаю вас, – обратился он к Адриане, когда дверь была плотно закрыта.
– Вся причина в алхимическом фонаре, том самом, что висел над троном короля.
Торси молчал. Она понизила голос и продолжала:
– Фонарь горит в результате происходящей в нем алхимической реакции: поверхность шара ослабляет сродство воздуха, за счет которого свечение и газ связаны.
– Продолжайте, – произнес Торси.
– Воздух состоит из трех атомов газа в виде фермента, одного атома свечения и двух атомов флегмы. Фонарь выделяет атом свечения, таким образом внутри остается безвредное соединение – инертный газ. Но если выделить один атом свечения, связанный с одним атомом газа, то фонарь погаснет. Если же выделить один атом свечения, связанный с двумя атомами газа, или, как я полагаю, связанный с флегмой, тогда, сударь, произойдет воспламенение.
Глаза Торси сощурились и превратились в узкие щелки.
– Вы хотите сказать, что фонарь подвергся каким-то изменениям с той целью, чтобы воздух превратился в огонь?
– Именно, – подтвердила Адриана.
Торси повернулся к ней спиной и медленно пошел к окну, заложив руки за спину.
– Поклянитесь, – произнес он, не оборачиваясь, – поклянитесь именем Бога и памятью отца, что вы ничего не знаете об этом убийстве, а только строите догадки.
– Клянусь Богом и памятью своего отца, что говорю правду.
Как змея бросается на своего противника, так же молниеносно обернулся к ней Торси. Не успела Адриана и глазом моргнуть, как он уже стоял рядом, сверлил ее горящими глазами и обжигал пламенным дыханием.
– Поклянитесь еще раз, – потребовал Торси.
– Зачем? – удивилась Адриана, стараясь говорить как можно спокойнее. – Вы мне не верите?
– Нет, не верю, но хочу поверить. И еще хочу убедиться, что если вы лжете, то наверняка будете гореть за эту ложь в аду, присовокупив к ней все ваши прочие грехи.
– Что ж, хорошо, – ответила Адриана. Она с трудом выдерживала пронзительный взгляд Торси, похожий на смертельный взгляд василиска. Пришлось напрячь все силы. – Я клянусь Богом и памятью своего отца, что не причастна к убийству дофина и ослеплению короля.
Пока она это говорила, Торси жег ее взглядом, казалось пытаясь проникнуть ей в мозг и там найти правду. Он замолчал, выждал мгновение, потом резко кивнул головой.
– Я верю вашей клятве. Я устрою так, что вы продолжите свою работу с господином де Дюйе. Но мне потребуется от вас ответная услуга. – Он замолчал и сделал шаг назад. – Я хочу, чтобы вы выяснили, кто организовал покушение. Выяснили и рассказали мне.
У Адрианы от его слов так пересохло во рту, что она не могла вымолвить и слова, а лишь кивнула в ответ.
– Мадемуазель, если вы мне все правильно объяснили и воздух сам воспламенился, то скажите мне, каким образом королю удалось избежать смерти?
Адриана облизнула губы и сделала судорожный глоток.
– Король не должен был спастись, – призналась Адриана, – и я не могу объяснить, как это ему удалось.
Саркастически скривив рот, Торси кивнул. Развернулся, не оглядываясь, широкими шагами направился к выходу и резко захлопнул за собой дверь.
Адриана посмотрела на плотно закрытую дверь и подумала о записке с нарисованной совой.
После нескольких лет молчания «Корай» вновь заговорил с ней. Герцогиня Орлеанская одна из «Корая», значит, она, Адриана, в каком-то смысле обманула Торси.
Будучи еще девочкой, она была уверена, что ее знания принесут плоды.
Адриана заскрежетала зубами, вспомнив слова Торси: «Нужно быть либо королевой, либо пешкой». Про себя решила: «Коль скоро я втянута в эту игру, то уж пешкой никогда не буду».
12. Унылые парки
– Он что, так и будет за нами наблюдать? – возмутился Фацио, бросив взгляд в сторону двери, где стоял гвардеец, не спускавший глаз с Адрианы.
– Думаю, что да, – ответила Адриана. – Мне сказали, что он приставлен ко мне по приказу самого короля.
– Ну, если так… – пробормотал Фацио, очевидно не удовлетворенный таким положением дел.
– Ручаюсь, он ничего не понимает в том, чем мы занимаемся, и не сможет шпионить и доносить, – успокоил его Густав, Голос его как всегда звучал мелодично, но глаза обдавали ледяным холодом.
– Кому доносить? – удивился Фацио. – Он же на службе у короля…
– Мой гвардеец не глухой, – довольно резко вмешалась в разговор Адриана. Ей показалось оскорбительным, что молодого человека обсуждают, будто его здесь и нет. Фацио удивленно вытаращил глаза, кивнул и пожал плечами.
– Ну да, – сказал он, – в любом случае нам не до этого. У нас с Густавом сегодня так много работы, что боюсь не успеть к ночи закончить ее.
– Если вы будете думать о поражении, то поражение и притянете к себе, думайте лучше о победе.
Фацио ответил ей слабой улыбкой. Густав не скрывал раздражения. И оба отвернулись к рабочему столу. Адриана последовала за ними, впившись глазами в формулу, над которой те двое ломали голову. Если бы только она могла обнаружить свои познания в математике! Как жаль, что для этого не настало время! Ее и так облагодетельствовали вниманием, может быть даже слишком. Еще месяц назад она незаметной мышкой шуршала где-то в лабиринтах королевской библиотеки. А сейчас короли, министры, герцоги – кто только не борется за право разрушить ее жизнь. И все началось с того самого момента, когда она стала помощницей Фацио.
Адриана отошла назад, к эфирографам, вздохнула и начала разбирать бумаги, которые предстояло разослать. В этот момент один из самописцев звякнул, зажужжал и начал писать.
Ей непременно нужно выяснить, над чем работают Фацио и Густав. Король интересуется ею как женщиной, Торси – постольку, поскольку она представляет интерес для короля, по крайней мере так он ей это объяснил. Важно то, что вопросы Торси касаются в основном ее работы в Академии и отношений с герцогом и герцогиней Орлеанскими. Конечно, если герцогиня член «Корая», значит, именно «Корай» открыл ей дорогу в Академию. Но зачем «Кораю» это понадобилось?
Адриане казалось, что петля затягивается у нее на шее. Она, сама того не желая, оказалась в центре какой-то важной тайны. Она не знала какой, но предполагала, что тайна связана с работой Фацио. И работа эта важная – она интересует короля, Торси, герцогиню…
Адриана поменяла бумагу в самописце. «Должно быть, они разрабатывают новый вид оружия», – подумала она. По тем расчетам, которые она видела, оружие похоже на пушку. Но Адриана была уверена, что это не пушка. Что же на самом деле прячется за расчетами?
Фацио и Густав что-то сосредоточенно обсуждали и не заметили, как пришло новое сообщение.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58