В паланкине было жарко и душно, она приказала лакеям открыть дверь.
Паланкин короля преодолел большую часть склона и, на расстоянии сделавшись похожим на золотого жука, продолжал ползти вниз.
Выбравшись наружу, Адриана почувствовала себя немного лучше: щеки приятно обдувал ветерок, пробиравшийся сквозь густые кроны кленов, дубов и вязов с легким шелестом. Двор начал ставить лагерь: слуги расстилали ковры, натягивали тенты, раскрывали большие солнечные зонтики, откупоривали бутылки с вином и шампанским.
– Позвольте разложить для вас скамеечку, мадемуазель? – послышался голос Элен.
– Нет, Элен, благодарю. Я пройдусь немного, хочу прогуляться по лесу. Будь любезна, пошли следом моего телохранителя. – С этими словами, никого не дожидаясь, Адриана направилась в сторону леса.
У нее не выходил из головы последний разговор с Креси. Если существа из легенд и сказок имеют научное объяснение, то кем же они являются? Насколько она помнила из детства, встречи с подобными существами, как правило, происходят в лесу. Оберон и его феи жили во дворце, который стоял в такой густой чаще, что туда и луч солнца не пробивался. Но Адриана встретилась со своим красноглазым облаком не в лесу, а в Версале. Существо было сотворено из воздуха и огня. Разве настоящую жизнь можно создать только из воздуха и огня? Разве возможно из animalcules, видимых лишь в микроскоп, сотворить существо, подобное тому, что ей явилось?
Адриану догнали четверо швейцарцев, Николас был в их числе. Он наградил ее строгим взглядом. Появление Николаса приятным легким теплом отозвалось в ее сердце.
Тут Адриана заметила, что наперерез спешит Торси, его сопровождали гвардеец и молодой камердинер.
– Доброе утро, мадемуазель, – приветствовал Адриану министр, целуя ей руку. – Похоже, вы ищете особую точку обзора королевской битвы. Смотрите, король как раз достиг места расположения своих войск.
Адриана посмотрела в ту сторону, куда был нацелен указательный палец министра, – Людовик выходил из паланкина. Окружавшие короля люди по сравнению с ним казались гигантами. На расстоянии в сотню ярдов королевское величие Людовика стерлось, он стал тем, кем был на самом деле: толстым пожилым человеком невысокого роста. На секунду Адриана прониклась к нему острой жалостью. Король, как наивный ребенок, верил, что он молод и здоров, верил, что она видит в нем того красавца, каким он когда-то был, каким изображен на величественных портретах, украшавших Версаль. Издалека король казался таким беззащитным…
Но вот Людовик сделал несколько шагов и тотчас превратился в несимпатичное, даже отталкивающее существо. Его четко рассчитанные напыщенные движения заставили Адриану содрогнуться от отвращения.
Она совсем забыла о стоящем рядом Торси.
– Ах, простите, маркиз, я сегодня немного рассеянна.
– Понимаю, – ответил Торси, – вы погружены в размышления.
– Размышления?
Он улыбнулся ей своим волчьим оскалом:
– Сейчас нам расстелят ковер, и тогда я смогу пояснить вам, что за маневры проводятся на поле. – Торси изящным движением руки обвел рассредоточенные на лугу войска. У Адрианы холодок пробежал по спине. У нее было такое ощущение, что министр имеет в виду иное поле и иные маневры.
– Полагаю, зрелище будет живописным, – произнесла Адриана.
За считанные минуты для них воздвигли небольшой павильон, и не успели они войти внутрь, как бой барабанов и душераздирающие завывания гобоев возвестили о начале сражения. Две линии пехоты двинулись вперед. Маленькие дымные облачка вырвались из ружей, мгновение спустя, будто издалека, донесся приглушенный звук выстрелов.
– Сейчас с фланга появится легкая кавалерия, смотрите туда, – посоветовал Торси.
– Хорошо, – послушно последовала его совету Адриана.
Торси взмахом руки отослал лакеев.
– Раньше вы были постоянно обременены делами, – осторожно начал он.
– Да, а сейчас ожидаю дня своего бракосочетания.
– Вот именно поэтому я и нахожу странным, что вы позволяете себе пускаться в такие безрассудные приключения, моя дорогая. Переодеваетесь в австрийского барона. Вторгаетесь в спальню де Дюйе.
Адриана знала, что ее улыбка неизменно присутствует на своем привычном месте. Она не опешила, не растерялась, кровь не ударила ей в голову, лишь по спине вновь пробежал холодок.
– Таким обвинениям, маркиз, требуются доказательства, – нежным голосом ответила Адриана.
Из кармана камзола Торси достал связку писем.
– Вот вам доказательства, подписанные десятком свидетелей. Гвардейцы, которым платят деньги за то, чтобы они видели, слуги, которым платят за то, чтобы они слышали. Найдется много свидетелей, готовых поклясться, что видели вас и вашу фрейлину в Пале-Рояле. Один из моих агентов следил за вами, когда вы обследовали комнаты де Дюйе.
Адриана не сводила глаз с поля битвы. Всадники в сине-серых мундирах приближались к первой линии пехоты. Вдруг лошади испуганно отпрянули: из шеренги выступила вперед группа высоких крепких солдат в странных шляпах без полей. За спиной у них висели мушкеты, но они ими не воспользовались, а принялись бросать в конницу шары с торчащими дымящимися фитилями.
– Это гренадеры, – пояснил Торси.
– У них такие диковинные шляпы.
– Если бы они носили шляпы с полями, то сбивали бы их то и дело, снимая с плеча мушкеты. Но я заметил, мадемуазель, что вы не предпринимаете попыток отклонить мои обвинения.
– Я не придала вашим обвинениям особого значения, – ответила Адриана.
– Я хотел бы верить, что, несмотря на все ваши заблуждения и чужое тлетворное влияние, вы в разговоре со мной все же не станете лицемерить и притворяться.
– Вы вправе верить во что вам угодно.
– Мадемуазель, я не докладывал о ваших похождениях ни королю, ни кому бы то ни было еще.
Адриана посмотрела прямо в лицо министру:
– Отчего же?
– Оттого, мадемуазель, что мне нужна ваша помощь водном важном деле.
– В каком? – самым любезным тоном, на какой только была способна, спросила Адриана и, не дожидаясь ответа, продолжала: – Мне бы не хотелось, чтобы блистательный, не знающий поражения маркиз де Торси оказался вторым в том деле, с которым он ко мне обращается. То, что вы хотите у меня попросить, возможно, отдано кому-нибудь другому. Вам нужна моя девственность? Ах, простите, она уже подарена королю. Хотите получить мою душу? Какая жалость! Моя душа уже продана. Надеюсь, вы не претендуете на мое сердце? Насколько вам известно, ни один человек не волен распоряжаться своим сердцем. Но если вы хотите попользоваться тем, что уже находится в употреблении, я могу удовлетворить ваше желание. Если вам нужна моя душа, отданная другим, вы, конечно же, можете одолжить ее на время. Мое сердце? Боюсь, над ним я не властна, но уверена, что в роли любовницы вас не разочарую.
Ее тирада повергла Торси в замешательство, но он мгновенно овладел собой.
– Поговорим о сердце, – задумчиво произнес маркиз. – Есть вещи, которые мне так и не удалось понять. Вы изменили королю?
Адриана, приготовившаяся к новой словесной атаке, замерла, пораженная. Почему Торси, осведомленный обо всех ее приключениях, не знает…
– Что? – глупо переспросила она.
– Это не имеет значения, – ответил Торси. – Такие дела меня не интересуют, Я хочу… – В суровых глазах министра заблестели слезы, Адриана смотрела на него с изумлением. – Я хочу, – прошептал министр, – чтобы вы убили короля.
Четверть часа они стояли, не проронив ни слова. Адриана тупо наблюдала за непонятной ей баталией, разворачивавшейся на лугу.
– Настоящая война выглядит так же? – наконец нарушила она молчание.
– Нет, – хрипло ответил Торси. – На войне царят хаос смятение, крики и стоны. Те солдаты, что получили пулю в голову, не знают об этом, они улыбаются своим товарищам и думают, что выиграли сражение. По полям ползет удушающий смрад: гниют трупы убитых, воняют вспоротые животы. Нет, моя дорогая, война совсем не похожа на то, что вы видите.
Адриана кивнула.
– Вы потеряли на войне многих дорогих вашему сердцу людей?
– Мадемуазель, хочу вас сразу предупредить, вы забрасываете удочку, но рыбки не поймаете. Вам достаточно знать решение, которое я принял вопреки своему сердцу, более того, вопреки чести. Я решил, что Людовик XIV правит слишком долго. Если он останется на троне хотя бы еще год, Франция погибла.
– Это вы стояли за покушением на Большом канале? Именно поэтому баржу сожгли как раз тогда, когда я хотела ее осмотреть?
– Нет! – почти крикнул Торси и продолжил уже более спокойно: – Нет. Тогда я был тем, чем и казался, – министром короля и его другом. Однако ваши предположения навели меня на след настоящих преступников. Покушение подготовил «Корай».
Адриана остолбенела, но Торси сделал успокаивающий жест рукой.
– Я не имею в виду тех дам, что образуют группу розенкрейцеров. Я знаю их достаточно давно, но никогда всерьез не интересовался, пока они не стали слишком активно лезть в политику. Вы невольно привели меня к ним, моя дорогая, но, когда я встретился с ними, они меня… убедили.
– Герцогиня клялась мне…
– Герцогиня восхитительная женщина и искусная обманщица, но вам она не лгала. Она действительно ничего не знала о покушении. Мадам де Кастри, которую я уверен, вы знаете, обладает неженским умом.
– Вы узнали правду, и что дальше?
– В первый момент я был шокирован, я вас всех видел болтающимися на виселице. Но сейчас… – Его глаза затуманились. – Сейчас я стал старше и мудрее. Вы понимаете, что будет с Францией, после того как этот чудовищный снаряд де Дюйе поразит Лондон? Мадемуазель, ни одна страна в мире не захочет иметь с нами дело. Я многое видел, я слышал речь короля… – Лицо Торси исказилось и побледнело, казалось, он сейчас упадет замертво. – Людовика больше нет, – произнес он. – Я хорошо знаю короля, тот человек, там, внизу, – не король. И вы, и все остальные тоже должны это знать.
– Убийство короля не сможет остановить комету.
– Но в будущем сделает невозможными более страшные деяния. Если Людовика не станет, мы сумеем остановить войну. Союз Франции и Испании распадется, и на нашу землю наконец придет мир. Новый король будет непричастен к старым грехам. Но если Людовик останется жить…
– То будет разжигать войну до тех пор, пока вся Европа не склонит перед ним голову.
– Пока кто-нибудь из наших врагов не найдет мага, который обрушит на Францию космический мусор более разрушительный, чем тот, что призвал на Лондон де Дюйе. И, как вам хорошо известно, это новое оружие де Дюйе совсем не похоже на пушку. Оно стреляет не тогда, когда человек этого пожелает, а тогда, когда небо приготовит снаряд. Даже мне, человеку не сведущему в науке, это очевидно.
– И кого вы хотите видеть новым королем?
– Остается только герцог Орлеанский; де Мэн – незаконнорожденный сын Людовика и Монтеспан, Франция не примет его.
– Чем же я лично могу быть вам полезна, сударь? – спросила Адриана. – Почему я должна помогать вам в убийстве своего будущего супруга?
– Мадемуазель, короля нельзя убить обычным способом. Он носит особую защитную одежду. И есть существа, которые, по-видимому, за ним наблюдают и его охраняют.
– Существа?
– Я думаю, это демоны, некие духи преисподней.
Из всего сказанного вами следует вывод, что короля можно убить только тогда, когда он голый. Но почему бы не убить его в момент переодевания?
– Ботем скорее согласится увидеть Францию, охваченную огнем, нежели предать короля.
– То же самое многие могут сказать и о вас.
– В свое время они были бы совершенно правы. Но и времена, и люди меняются. Я лишь прошу вас обдумать мое предложение.
– Нет, вы просите о большем, в противном случае вы бы не перечисляли здесь все мои «ужасные» преступления, – сказала Адриана.
– Если бы мне требовалось вас принудить, поверьте, я нашел бы способ это сделать. Но я действительно хочу дать понять, что наши интересы совпадают и что я не преследователь ваш и не враг.
– Разве нет? Честно говоря, маркиз, меня преследуют постоянно. Если не вы, то кто же?
– В ваших несчастьях повинен король, Адриана. Это от короля вам нужно освободиться.
Баталия внизу, похоже, завершилась: тела солдат густо покрывали поле битвы, но крови не был видно.
– Вы оставляете мне право выбора? – спросила Адриана.
– Хотел бы, но не могу. Откажетесь вы, я все равно буду искать способ убить короля. Возможно, мне это не удастся, и король останется жить. Но для вас, мадемуазель, это самое страшное. Если я потерплю неудачу, вам придется выйти замуж за короля. И вы станете второй Ментенон, худшей копией, поскольку вам недостает ее воображения и силы духа. В том случае, если мой замысел раскроется, самое худшее, что вас ждет, это ссылка в какой-нибудь отдаленный монастырь, где жизнь покажется вам слаще, чем при дворе. Если мое дело провалится, вы можете заявить, что я втянул вас в безумный заговор путем шантажа. Если хотите, из всех документов, что находятся в моем распоряжении, я удалю те, в которых упоминается «Корай».
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58
Паланкин короля преодолел большую часть склона и, на расстоянии сделавшись похожим на золотого жука, продолжал ползти вниз.
Выбравшись наружу, Адриана почувствовала себя немного лучше: щеки приятно обдувал ветерок, пробиравшийся сквозь густые кроны кленов, дубов и вязов с легким шелестом. Двор начал ставить лагерь: слуги расстилали ковры, натягивали тенты, раскрывали большие солнечные зонтики, откупоривали бутылки с вином и шампанским.
– Позвольте разложить для вас скамеечку, мадемуазель? – послышался голос Элен.
– Нет, Элен, благодарю. Я пройдусь немного, хочу прогуляться по лесу. Будь любезна, пошли следом моего телохранителя. – С этими словами, никого не дожидаясь, Адриана направилась в сторону леса.
У нее не выходил из головы последний разговор с Креси. Если существа из легенд и сказок имеют научное объяснение, то кем же они являются? Насколько она помнила из детства, встречи с подобными существами, как правило, происходят в лесу. Оберон и его феи жили во дворце, который стоял в такой густой чаще, что туда и луч солнца не пробивался. Но Адриана встретилась со своим красноглазым облаком не в лесу, а в Версале. Существо было сотворено из воздуха и огня. Разве настоящую жизнь можно создать только из воздуха и огня? Разве возможно из animalcules, видимых лишь в микроскоп, сотворить существо, подобное тому, что ей явилось?
Адриану догнали четверо швейцарцев, Николас был в их числе. Он наградил ее строгим взглядом. Появление Николаса приятным легким теплом отозвалось в ее сердце.
Тут Адриана заметила, что наперерез спешит Торси, его сопровождали гвардеец и молодой камердинер.
– Доброе утро, мадемуазель, – приветствовал Адриану министр, целуя ей руку. – Похоже, вы ищете особую точку обзора королевской битвы. Смотрите, король как раз достиг места расположения своих войск.
Адриана посмотрела в ту сторону, куда был нацелен указательный палец министра, – Людовик выходил из паланкина. Окружавшие короля люди по сравнению с ним казались гигантами. На расстоянии в сотню ярдов королевское величие Людовика стерлось, он стал тем, кем был на самом деле: толстым пожилым человеком невысокого роста. На секунду Адриана прониклась к нему острой жалостью. Король, как наивный ребенок, верил, что он молод и здоров, верил, что она видит в нем того красавца, каким он когда-то был, каким изображен на величественных портретах, украшавших Версаль. Издалека король казался таким беззащитным…
Но вот Людовик сделал несколько шагов и тотчас превратился в несимпатичное, даже отталкивающее существо. Его четко рассчитанные напыщенные движения заставили Адриану содрогнуться от отвращения.
Она совсем забыла о стоящем рядом Торси.
– Ах, простите, маркиз, я сегодня немного рассеянна.
– Понимаю, – ответил Торси, – вы погружены в размышления.
– Размышления?
Он улыбнулся ей своим волчьим оскалом:
– Сейчас нам расстелят ковер, и тогда я смогу пояснить вам, что за маневры проводятся на поле. – Торси изящным движением руки обвел рассредоточенные на лугу войска. У Адрианы холодок пробежал по спине. У нее было такое ощущение, что министр имеет в виду иное поле и иные маневры.
– Полагаю, зрелище будет живописным, – произнесла Адриана.
За считанные минуты для них воздвигли небольшой павильон, и не успели они войти внутрь, как бой барабанов и душераздирающие завывания гобоев возвестили о начале сражения. Две линии пехоты двинулись вперед. Маленькие дымные облачка вырвались из ружей, мгновение спустя, будто издалека, донесся приглушенный звук выстрелов.
– Сейчас с фланга появится легкая кавалерия, смотрите туда, – посоветовал Торси.
– Хорошо, – послушно последовала его совету Адриана.
Торси взмахом руки отослал лакеев.
– Раньше вы были постоянно обременены делами, – осторожно начал он.
– Да, а сейчас ожидаю дня своего бракосочетания.
– Вот именно поэтому я и нахожу странным, что вы позволяете себе пускаться в такие безрассудные приключения, моя дорогая. Переодеваетесь в австрийского барона. Вторгаетесь в спальню де Дюйе.
Адриана знала, что ее улыбка неизменно присутствует на своем привычном месте. Она не опешила, не растерялась, кровь не ударила ей в голову, лишь по спине вновь пробежал холодок.
– Таким обвинениям, маркиз, требуются доказательства, – нежным голосом ответила Адриана.
Из кармана камзола Торси достал связку писем.
– Вот вам доказательства, подписанные десятком свидетелей. Гвардейцы, которым платят деньги за то, чтобы они видели, слуги, которым платят за то, чтобы они слышали. Найдется много свидетелей, готовых поклясться, что видели вас и вашу фрейлину в Пале-Рояле. Один из моих агентов следил за вами, когда вы обследовали комнаты де Дюйе.
Адриана не сводила глаз с поля битвы. Всадники в сине-серых мундирах приближались к первой линии пехоты. Вдруг лошади испуганно отпрянули: из шеренги выступила вперед группа высоких крепких солдат в странных шляпах без полей. За спиной у них висели мушкеты, но они ими не воспользовались, а принялись бросать в конницу шары с торчащими дымящимися фитилями.
– Это гренадеры, – пояснил Торси.
– У них такие диковинные шляпы.
– Если бы они носили шляпы с полями, то сбивали бы их то и дело, снимая с плеча мушкеты. Но я заметил, мадемуазель, что вы не предпринимаете попыток отклонить мои обвинения.
– Я не придала вашим обвинениям особого значения, – ответила Адриана.
– Я хотел бы верить, что, несмотря на все ваши заблуждения и чужое тлетворное влияние, вы в разговоре со мной все же не станете лицемерить и притворяться.
– Вы вправе верить во что вам угодно.
– Мадемуазель, я не докладывал о ваших похождениях ни королю, ни кому бы то ни было еще.
Адриана посмотрела прямо в лицо министру:
– Отчего же?
– Оттого, мадемуазель, что мне нужна ваша помощь водном важном деле.
– В каком? – самым любезным тоном, на какой только была способна, спросила Адриана и, не дожидаясь ответа, продолжала: – Мне бы не хотелось, чтобы блистательный, не знающий поражения маркиз де Торси оказался вторым в том деле, с которым он ко мне обращается. То, что вы хотите у меня попросить, возможно, отдано кому-нибудь другому. Вам нужна моя девственность? Ах, простите, она уже подарена королю. Хотите получить мою душу? Какая жалость! Моя душа уже продана. Надеюсь, вы не претендуете на мое сердце? Насколько вам известно, ни один человек не волен распоряжаться своим сердцем. Но если вы хотите попользоваться тем, что уже находится в употреблении, я могу удовлетворить ваше желание. Если вам нужна моя душа, отданная другим, вы, конечно же, можете одолжить ее на время. Мое сердце? Боюсь, над ним я не властна, но уверена, что в роли любовницы вас не разочарую.
Ее тирада повергла Торси в замешательство, но он мгновенно овладел собой.
– Поговорим о сердце, – задумчиво произнес маркиз. – Есть вещи, которые мне так и не удалось понять. Вы изменили королю?
Адриана, приготовившаяся к новой словесной атаке, замерла, пораженная. Почему Торси, осведомленный обо всех ее приключениях, не знает…
– Что? – глупо переспросила она.
– Это не имеет значения, – ответил Торси. – Такие дела меня не интересуют, Я хочу… – В суровых глазах министра заблестели слезы, Адриана смотрела на него с изумлением. – Я хочу, – прошептал министр, – чтобы вы убили короля.
Четверть часа они стояли, не проронив ни слова. Адриана тупо наблюдала за непонятной ей баталией, разворачивавшейся на лугу.
– Настоящая война выглядит так же? – наконец нарушила она молчание.
– Нет, – хрипло ответил Торси. – На войне царят хаос смятение, крики и стоны. Те солдаты, что получили пулю в голову, не знают об этом, они улыбаются своим товарищам и думают, что выиграли сражение. По полям ползет удушающий смрад: гниют трупы убитых, воняют вспоротые животы. Нет, моя дорогая, война совсем не похожа на то, что вы видите.
Адриана кивнула.
– Вы потеряли на войне многих дорогих вашему сердцу людей?
– Мадемуазель, хочу вас сразу предупредить, вы забрасываете удочку, но рыбки не поймаете. Вам достаточно знать решение, которое я принял вопреки своему сердцу, более того, вопреки чести. Я решил, что Людовик XIV правит слишком долго. Если он останется на троне хотя бы еще год, Франция погибла.
– Это вы стояли за покушением на Большом канале? Именно поэтому баржу сожгли как раз тогда, когда я хотела ее осмотреть?
– Нет! – почти крикнул Торси и продолжил уже более спокойно: – Нет. Тогда я был тем, чем и казался, – министром короля и его другом. Однако ваши предположения навели меня на след настоящих преступников. Покушение подготовил «Корай».
Адриана остолбенела, но Торси сделал успокаивающий жест рукой.
– Я не имею в виду тех дам, что образуют группу розенкрейцеров. Я знаю их достаточно давно, но никогда всерьез не интересовался, пока они не стали слишком активно лезть в политику. Вы невольно привели меня к ним, моя дорогая, но, когда я встретился с ними, они меня… убедили.
– Герцогиня клялась мне…
– Герцогиня восхитительная женщина и искусная обманщица, но вам она не лгала. Она действительно ничего не знала о покушении. Мадам де Кастри, которую я уверен, вы знаете, обладает неженским умом.
– Вы узнали правду, и что дальше?
– В первый момент я был шокирован, я вас всех видел болтающимися на виселице. Но сейчас… – Его глаза затуманились. – Сейчас я стал старше и мудрее. Вы понимаете, что будет с Францией, после того как этот чудовищный снаряд де Дюйе поразит Лондон? Мадемуазель, ни одна страна в мире не захочет иметь с нами дело. Я многое видел, я слышал речь короля… – Лицо Торси исказилось и побледнело, казалось, он сейчас упадет замертво. – Людовика больше нет, – произнес он. – Я хорошо знаю короля, тот человек, там, внизу, – не король. И вы, и все остальные тоже должны это знать.
– Убийство короля не сможет остановить комету.
– Но в будущем сделает невозможными более страшные деяния. Если Людовика не станет, мы сумеем остановить войну. Союз Франции и Испании распадется, и на нашу землю наконец придет мир. Новый король будет непричастен к старым грехам. Но если Людовик останется жить…
– То будет разжигать войну до тех пор, пока вся Европа не склонит перед ним голову.
– Пока кто-нибудь из наших врагов не найдет мага, который обрушит на Францию космический мусор более разрушительный, чем тот, что призвал на Лондон де Дюйе. И, как вам хорошо известно, это новое оружие де Дюйе совсем не похоже на пушку. Оно стреляет не тогда, когда человек этого пожелает, а тогда, когда небо приготовит снаряд. Даже мне, человеку не сведущему в науке, это очевидно.
– И кого вы хотите видеть новым королем?
– Остается только герцог Орлеанский; де Мэн – незаконнорожденный сын Людовика и Монтеспан, Франция не примет его.
– Чем же я лично могу быть вам полезна, сударь? – спросила Адриана. – Почему я должна помогать вам в убийстве своего будущего супруга?
– Мадемуазель, короля нельзя убить обычным способом. Он носит особую защитную одежду. И есть существа, которые, по-видимому, за ним наблюдают и его охраняют.
– Существа?
– Я думаю, это демоны, некие духи преисподней.
Из всего сказанного вами следует вывод, что короля можно убить только тогда, когда он голый. Но почему бы не убить его в момент переодевания?
– Ботем скорее согласится увидеть Францию, охваченную огнем, нежели предать короля.
– То же самое многие могут сказать и о вас.
– В свое время они были бы совершенно правы. Но и времена, и люди меняются. Я лишь прошу вас обдумать мое предложение.
– Нет, вы просите о большем, в противном случае вы бы не перечисляли здесь все мои «ужасные» преступления, – сказала Адриана.
– Если бы мне требовалось вас принудить, поверьте, я нашел бы способ это сделать. Но я действительно хочу дать понять, что наши интересы совпадают и что я не преследователь ваш и не враг.
– Разве нет? Честно говоря, маркиз, меня преследуют постоянно. Если не вы, то кто же?
– В ваших несчастьях повинен король, Адриана. Это от короля вам нужно освободиться.
Баталия внизу, похоже, завершилась: тела солдат густо покрывали поле битвы, но крови не был видно.
– Вы оставляете мне право выбора? – спросила Адриана.
– Хотел бы, но не могу. Откажетесь вы, я все равно буду искать способ убить короля. Возможно, мне это не удастся, и король останется жить. Но для вас, мадемуазель, это самое страшное. Если я потерплю неудачу, вам придется выйти замуж за короля. И вы станете второй Ментенон, худшей копией, поскольку вам недостает ее воображения и силы духа. В том случае, если мой замысел раскроется, самое худшее, что вас ждет, это ссылка в какой-нибудь отдаленный монастырь, где жизнь покажется вам слаще, чем при дворе. Если мое дело провалится, вы можете заявить, что я втянул вас в безумный заговор путем шантажа. Если хотите, из всех документов, что находятся в моем распоряжении, я удалю те, в которых упоминается «Корай».
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58