Он закрыл глаза и отдался во власть эйфории, овладевшей им. И услышал умиротворяющую песню: странница использовала голос матери, напевавшей древнюю сиракузскую колыбельную.
– Я – небесная странница, – сказала космина Феникс. – Я переношу тебя туда, куда направляется мужчина, овладевший твоими мыслями… Ибо ты живешь ради него и направляешься туда, куда направляется он… Ты нуждаешься в нем, чтобы ощущать себя женщиной, а он нуждается в тебе, чтобы ощущать себя мужчиной… Ваше слияние несет в себе жизнь… Я однажды переносила женщину… Она скрывалась от мужчины, который собирался убить ее, и сердце ее было полно ненависти… Я высадила ее в мире, который мог удовлетворить все ее нужды… Я недавно побывала на этом мире и узнала, что она породила форму жизни, основанную на мужском начале, а именно существ с шероховатой кожей и глазами навыкате… Я знаю это, ибо перевозила одно из таких существ в мир, где обитали люди… У существа была пустая и черная душа, и я поняла, что вместо жизни я посеяла смерть… Ты думаешь о тех, кого оставила, и переживаешь… Не переживай, пользуйся пребыванием во мне… Я – твой корабль, твоя прислужница… Мы думали, что найдем тысячи пассажиров в твоем мире, мире льда… Почему вас было только пятеро? Я вижу в твоей голове жрецов с черными и пустыми душами, сеятелей смерти, похожих на то существо, которое когда-то перевозила… Я вижу сердца, наполненные ненавистью, руки, царапающие твое лицо, вырывающие куски твоей кожи… Мы больше никогда не прилетим на твой мир… Пять – это слишком мало… Мы предпочитаем сеять тысячами… Быть может, их будет сто сорок тысяч через восемьдесят твоих веков… Быть может, но мы не пойдем на риск… Наш мир есть врата, а наша мать – хранительница врат… За этими вратами начинается антивселенная, бесформенное ничто… Наша мать посылает нас, чтобы мы помогали мирам обмениваться жизнью… Но если такова воля наших пассажиров, мы переносим и смерть… Решаем не мы, мы – всего лишь зеркала душ, корабли, служительницы… Наши приемники энергии позволяют нам развивать скорости, которые недоступны пониманию людей… В нас встроены не кристаллы, а концентраты света, частички творящего могущества, украденные у богов… Мне не надо ни дышать, ни пить, ни есть, но я понимаю нужду в воздухе, в воде, в пище… Огненная гусеница, которую я перевозила до тебя, нуждалась в еде, но не нуждалась в воздухе… Я сотворила для нее кокон, чтобы она не сожрала меня изнутри… Тебе я дам воду и кислород до конца твоего путешествия… Таковы живые существа вселенной: иногда похожие друг на друга, иногда различные, иногда мертвые, иногда живые, иногда самцы, иногда самки, иногда самцы и самки одновременно, иногда ни самцы, ни самки… Если таково твое желание, я стану мужчиной, которого ты любишь… Пользуйся своим пребыванием во мне…
Волны невероятного удовольствия сотрясли тело Феникс. Они начинались в районе бедер, невыразимо медленной сладострастной лаской накатывались на живот, взбирались по нежным холмикам груди, умирая в затвердевших сосках, наполняя грудь сладкой болью; потом волны накатывали вновь, цикл бесконечно повторялся, погружая Феникс в бездну удовольствия, где ее тело и душа растворялись в воспоминании о Сан-Франциско.
– Кости твоих ног сломались под моим весом, – сказала космина Сан-Франциско. – Страдания твои велики и сравнимы с твоей щедростью. Я – твой корабль, твоя прислужница… Я – сеятельница жизни, дитя хранительницы врат вселенной… Твои изгнали тебя, ибо не имели сил созерцать себя в зеркале, которое ты им протягивал… Твои не имели истинного желания покидать свой ледяной мир, их священная книга была лишь предлогом… Ты был прав, и они не могли согласиться с этим… Те, кого ты называешь абинами, желают лишь властвовать над верующими… Вот почему нас ждали только пятеро… Так сообщили мне подобные… Мы не говорим, но для общения не обязательно говорить, как ошибочно думают люди… Восемь тысяч лет назад я переносила мужчину-изгнанника, как ты, отверженного своим народом… Я оставила его на планете другой галактики, там, где его мысли могли способствовать развитию жизни… Такова судьба пророков, тех, кто слишком часто оказывается правым… Те, кто не хочет слышать, лишь изгоняют, ломают или используют тех, кому ведомы фундаментальные законы творения… Наша мать зачала нас ради службы, ради распространения жизни… Наша мать, хранительница врат, распята между несотворенным и сотворенным, между вакуумом и материей, между холодом и теплом… Ноги твои перестанут болеть, пользуйся пребыванием во мне… Думай о той женщине, которую любишь, женщине, которая двадцать лет ждала тебя, женщине, с которой ты так желал воссоединиться… Я высажу тебя там, где высажу ее, чтобы вы могли дышать одним и тем же воздухом, чтобы вы могли слиться и посеять жизнь… Она – вторая часть тебя, та часть, которой тебе не хватает… Я – нейтральное начало, простой корабль, служительница… Знаешь ли ты, что твои мысли сейчас служат опорой вселенной? Знаешь ли ты, что твои мысли являются искрами творящего интеллекта, которые мешают Бесформенному развернуться? Покаты существуешь, существует вселенная… Таково невероятное могущество людей… Любовь – наивысшее проявление энергии… Я соединяю сейчас кости твоих ног, ибо хочу, чтобы ты неограниченно пользовался своим пребыванием во мне… Я несусь через космическую бесконечность на максимальной скорости… Скорости в десять, двадцать, сто, тысячу раз большей, чем скорость света… Энергии в сердце пространства безграничное количество… Мои частички концентрата света, которые ты называешь кристаллами, излучают энергию большую, чем энергия звезд… Я не вижу, я не слышу, я не чувствую, я не осязаю, у меня нет вкусовых ощущений, но я пою и излучаю свет… Кости твои срослись… Пользуйся своим пребыванием во мне… Думай о женщине, которую любишь, и я стану этой женщиной до конца твоего путешествия…
И Сан-Франциско душой и телом погрузился в океан удовольствий. Небесная странница не только дала ему воду и воздух, но она говорит, а вернее, модулирует таинственные, гомофонические звуки, которые складываются в слова, фразы, песню, звучащие мысли. Боль ушла из ног жерзалемянина. Несколькими часами ранее (действительно ли прошли часы? Есть ли время в чреве космин?) он потерял сознание от боли в проходе космины. Пришел в себя в чреве и на мгновение решил, что потерял ноги, раздавленные в момент, когда проникал в нее.
Вонь внутри космины вдруг превращается в чудесный, мускусный, пряный аромат: аромат Феникс.
– Ты – мой паразит, как демон – твой паразит, – сказала космина Марти. – Я – твой корабль, как ты – телесный корабль для демона… Меня зачали как корабль, как служительницу, но ты, ты – человек истоков, творец, забывчивый бог… Демон выбрал тебя потому, что ты отказался от своего статуса, отказался от самого себя… Гусеница, которую я несла до тебя, хотела меня сожрать, но я заключила ее в кокон, где она завершила свой метаморфоз… Демон сожрал твой дух, а ты даже не сопротивлялся, ты смог приспособиться… Я высажу тебя в мире, который выбрал демон за тебя, ибо твои желания суть желания демона… Демон – посланец Бесформенного, антивселенной, притаившейся позади врат, хранительницей которых является моя мать… Намерения демона – посеять небытие, антижизнь… Ты не сможешь наслаждаться пребыванием во мне, ибо демон не дает тебе права на наслаждение… Однако я дам твоему телу воздух и воду, ибо должна сохранить твое тело… Так я создана… Делая это, сознаю, что служу интересам твоего паразита, но не осуждаю, я – лишь инструмент судьбы… И все же знай, что ты человек, существо, которое может изменить ход вещей… Каждую секунду своей жизни ты можешь выбирать… Демон – пустое место, поскольку он сын пустоты, антисущество… Ты хочешь нейтрализовать тех, кого называешь воителями безмолвия, существ истоков, которые борются против прихода Бесформенного… Я в нем читаю так же, как и в тебе, ибо я зеркало, проявитель, усилитель мыслей… Мысли демона не имеют и тысячной доли могущества твоих мыслей… Неужели тебе некого любить? Разве ты не помнишь девушку, которую мог полюбить? Не жалел ли ты о расставании с ней, когда влезал в машину мгновенного переноса? Когда оказался в большом металлическом городе?.. Помнишь ли ты о своем отце, о матери, о друзьях? Подумай о них… Подумай о мальчике, которого грел своим телом на льду спутника… Твои эмоции, твои чувства, быть может, воссоединят тебя с твоей сутью… Если твое желание пересилит желание демона, тогда я стану тебе служить… Пусть потенциал твоей любви окажется выше потенциала ненависти демона, и я буду служить тебе… Твой паразит укрылся в глубинах твоего духа… Он боится меня, он боится тебя, он боится всех волн, всех форм, малейших пульсаций тепла, которые создают жизнь… Воспользуйся этим… Как решишь? Еще не поздно… Там, где я вас высажу, тебя и твоего паразита ждет небольшая железная коробочка… Демон знает ее точные координаты, код ее открытия… В этой коробочке находится оружие двойного действия… Одно для тех, кого ты называешь воителями безмолвия, одно для тебя… Ибо демон, выполнив миссию, ради которой был создан, окончательно решит твою судьбу… Ты перестанешь быть полезным ему… Он сотрет тебя, и твоя душа навсегда будет развеяна ветрами небытия…
Слова (или озвученные мысли) космины скользили по мозгу Марти, как сновидения. Ему не удавалось ощутить реальность этого напевного бормотания, которое, казалось, исходило от внутренних стенок небесной странницы и из глубин его собственного разума. Марти казалось, что ему предлагают сделать выбор. Но что выбирать? О какой девушке ему говорили? О каком отце, о какой матери, о каких друзьях, о каком мальчике? О какой коробке? Имело ли все это смысл? Душа молодого сиракузянина уже стала бездной, по которой проносились ветры небытия.
Огненная гусеница с подозрительностью подобралась к другому паразиту, чей метаболизм замедлился – знак, что он вошел в новую долгую фазу покоя. Ее усики радостно дрожат.
Она проникла в тело небесной странницы вместе со своей сестрой-близнецом. Поскольку они обе были маленькими – они вышли из одного яйца – и сплелись, чтобы проникнуть в отверстие, странница не заметила разницы между ними. Оказавшись в чреве, они выждали момент взлета и отправления к новому миру. Сестра оказалась более властной, более агрессивной. Она начала вгрызаться в мягкую плоть, наполненную вязкой ароматной жидкостью, запретив сестре присоединиться к себе. Гусеница потихоньку пожирала все, что находилось рядом с ее ртом, углубляя длинную нишу с острыми краями. Странница немедленно защитилась от агрессии, выделив волокна липкой слизи, соткав кокон вокруг оголодавшей гусеницы. Инстинкт второй гусеницы подсказал ей, что странница не станет делать второй кокон, а просто уничтожит, обнаружив ее присутствие. И осталась неподвижной, тайной гостьей, запрограммировав свое тело на продолжительное замедление жизненных функций и впав в спячку.
Проход чрева внезапно раскрылся, и ослепительный свет разбудил ее. Она продолжала оставаться неподвижной и видела, как мускульные сокращения выбросили наружу кокон с сестрой. Ей пришлось вцепиться всеми многочисленными лапками в подвижный пол, чтобы не быть унесенной этой бурей.
Потом в чрево проник новый паразит, покрытый шелковистой, гладкой кожей и волосами на одном из концов. Она не шевельнулась, дав ему время расположиться. Она не хотела вьщавать своего присутствия, быть выброшенной наружу до завершения метаморфоза. Прежде всего она оставалась дочерью огня, созданием, которое должно обзавестись крыльями, чтобы улететь к горячей сверкающей звезде. Она выждала, сдержала желание немедленно броситься на пришельца, чтобы сожрать его. Пришелец не опасен, они могут сосуществовать, ибо у них разные потребности, но, выйдя из сна, она ощущает голод, и перед тем как вцепиться в плоть странницы и оказаться в коконе, ей надо пополнить силы. Запах от этого тела с четырьмя удлиненными конечностями, каждая из которых заканчивается пятью отростками, возбуждает аппетит.
Вначале, когда отверстие закрылось и странница взлетела, новый паразит шевелился, вскрикивал, и эти крики пугали гусеницу. Она укрылась в темноте. Она ослабила блеск своего панциря. Так гусеницы прячутся от своих заклятых врагов, гигантских скарабеев звездных корон. Сотворенные из лавы и клеточной ткани, они внезапно перестают блестеть, и огромные жуки не могут засечь их присутствие.
Она ничего не знает о новом паразите. Она не видела ничего похожего в родном мире. Поэтому с опаской наблюдает за ним. В конце концов она заметила, что он регулярно уменьшается в объеме и замедляет свой метаболизм. В эти мгновения он перестает шевелиться, хотя внезапные сотрясения бросают его из стороны в сторону, он не издает ни звука, его запах меняется, становится резче.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68
– Я – небесная странница, – сказала космина Феникс. – Я переношу тебя туда, куда направляется мужчина, овладевший твоими мыслями… Ибо ты живешь ради него и направляешься туда, куда направляется он… Ты нуждаешься в нем, чтобы ощущать себя женщиной, а он нуждается в тебе, чтобы ощущать себя мужчиной… Ваше слияние несет в себе жизнь… Я однажды переносила женщину… Она скрывалась от мужчины, который собирался убить ее, и сердце ее было полно ненависти… Я высадила ее в мире, который мог удовлетворить все ее нужды… Я недавно побывала на этом мире и узнала, что она породила форму жизни, основанную на мужском начале, а именно существ с шероховатой кожей и глазами навыкате… Я знаю это, ибо перевозила одно из таких существ в мир, где обитали люди… У существа была пустая и черная душа, и я поняла, что вместо жизни я посеяла смерть… Ты думаешь о тех, кого оставила, и переживаешь… Не переживай, пользуйся пребыванием во мне… Я – твой корабль, твоя прислужница… Мы думали, что найдем тысячи пассажиров в твоем мире, мире льда… Почему вас было только пятеро? Я вижу в твоей голове жрецов с черными и пустыми душами, сеятелей смерти, похожих на то существо, которое когда-то перевозила… Я вижу сердца, наполненные ненавистью, руки, царапающие твое лицо, вырывающие куски твоей кожи… Мы больше никогда не прилетим на твой мир… Пять – это слишком мало… Мы предпочитаем сеять тысячами… Быть может, их будет сто сорок тысяч через восемьдесят твоих веков… Быть может, но мы не пойдем на риск… Наш мир есть врата, а наша мать – хранительница врат… За этими вратами начинается антивселенная, бесформенное ничто… Наша мать посылает нас, чтобы мы помогали мирам обмениваться жизнью… Но если такова воля наших пассажиров, мы переносим и смерть… Решаем не мы, мы – всего лишь зеркала душ, корабли, служительницы… Наши приемники энергии позволяют нам развивать скорости, которые недоступны пониманию людей… В нас встроены не кристаллы, а концентраты света, частички творящего могущества, украденные у богов… Мне не надо ни дышать, ни пить, ни есть, но я понимаю нужду в воздухе, в воде, в пище… Огненная гусеница, которую я перевозила до тебя, нуждалась в еде, но не нуждалась в воздухе… Я сотворила для нее кокон, чтобы она не сожрала меня изнутри… Тебе я дам воду и кислород до конца твоего путешествия… Таковы живые существа вселенной: иногда похожие друг на друга, иногда различные, иногда мертвые, иногда живые, иногда самцы, иногда самки, иногда самцы и самки одновременно, иногда ни самцы, ни самки… Если таково твое желание, я стану мужчиной, которого ты любишь… Пользуйся своим пребыванием во мне…
Волны невероятного удовольствия сотрясли тело Феникс. Они начинались в районе бедер, невыразимо медленной сладострастной лаской накатывались на живот, взбирались по нежным холмикам груди, умирая в затвердевших сосках, наполняя грудь сладкой болью; потом волны накатывали вновь, цикл бесконечно повторялся, погружая Феникс в бездну удовольствия, где ее тело и душа растворялись в воспоминании о Сан-Франциско.
– Кости твоих ног сломались под моим весом, – сказала космина Сан-Франциско. – Страдания твои велики и сравнимы с твоей щедростью. Я – твой корабль, твоя прислужница… Я – сеятельница жизни, дитя хранительницы врат вселенной… Твои изгнали тебя, ибо не имели сил созерцать себя в зеркале, которое ты им протягивал… Твои не имели истинного желания покидать свой ледяной мир, их священная книга была лишь предлогом… Ты был прав, и они не могли согласиться с этим… Те, кого ты называешь абинами, желают лишь властвовать над верующими… Вот почему нас ждали только пятеро… Так сообщили мне подобные… Мы не говорим, но для общения не обязательно говорить, как ошибочно думают люди… Восемь тысяч лет назад я переносила мужчину-изгнанника, как ты, отверженного своим народом… Я оставила его на планете другой галактики, там, где его мысли могли способствовать развитию жизни… Такова судьба пророков, тех, кто слишком часто оказывается правым… Те, кто не хочет слышать, лишь изгоняют, ломают или используют тех, кому ведомы фундаментальные законы творения… Наша мать зачала нас ради службы, ради распространения жизни… Наша мать, хранительница врат, распята между несотворенным и сотворенным, между вакуумом и материей, между холодом и теплом… Ноги твои перестанут болеть, пользуйся пребыванием во мне… Думай о той женщине, которую любишь, женщине, которая двадцать лет ждала тебя, женщине, с которой ты так желал воссоединиться… Я высажу тебя там, где высажу ее, чтобы вы могли дышать одним и тем же воздухом, чтобы вы могли слиться и посеять жизнь… Она – вторая часть тебя, та часть, которой тебе не хватает… Я – нейтральное начало, простой корабль, служительница… Знаешь ли ты, что твои мысли сейчас служат опорой вселенной? Знаешь ли ты, что твои мысли являются искрами творящего интеллекта, которые мешают Бесформенному развернуться? Покаты существуешь, существует вселенная… Таково невероятное могущество людей… Любовь – наивысшее проявление энергии… Я соединяю сейчас кости твоих ног, ибо хочу, чтобы ты неограниченно пользовался своим пребыванием во мне… Я несусь через космическую бесконечность на максимальной скорости… Скорости в десять, двадцать, сто, тысячу раз большей, чем скорость света… Энергии в сердце пространства безграничное количество… Мои частички концентрата света, которые ты называешь кристаллами, излучают энергию большую, чем энергия звезд… Я не вижу, я не слышу, я не чувствую, я не осязаю, у меня нет вкусовых ощущений, но я пою и излучаю свет… Кости твои срослись… Пользуйся своим пребыванием во мне… Думай о женщине, которую любишь, и я стану этой женщиной до конца твоего путешествия…
И Сан-Франциско душой и телом погрузился в океан удовольствий. Небесная странница не только дала ему воду и воздух, но она говорит, а вернее, модулирует таинственные, гомофонические звуки, которые складываются в слова, фразы, песню, звучащие мысли. Боль ушла из ног жерзалемянина. Несколькими часами ранее (действительно ли прошли часы? Есть ли время в чреве космин?) он потерял сознание от боли в проходе космины. Пришел в себя в чреве и на мгновение решил, что потерял ноги, раздавленные в момент, когда проникал в нее.
Вонь внутри космины вдруг превращается в чудесный, мускусный, пряный аромат: аромат Феникс.
– Ты – мой паразит, как демон – твой паразит, – сказала космина Марти. – Я – твой корабль, как ты – телесный корабль для демона… Меня зачали как корабль, как служительницу, но ты, ты – человек истоков, творец, забывчивый бог… Демон выбрал тебя потому, что ты отказался от своего статуса, отказался от самого себя… Гусеница, которую я несла до тебя, хотела меня сожрать, но я заключила ее в кокон, где она завершила свой метаморфоз… Демон сожрал твой дух, а ты даже не сопротивлялся, ты смог приспособиться… Я высажу тебя в мире, который выбрал демон за тебя, ибо твои желания суть желания демона… Демон – посланец Бесформенного, антивселенной, притаившейся позади врат, хранительницей которых является моя мать… Намерения демона – посеять небытие, антижизнь… Ты не сможешь наслаждаться пребыванием во мне, ибо демон не дает тебе права на наслаждение… Однако я дам твоему телу воздух и воду, ибо должна сохранить твое тело… Так я создана… Делая это, сознаю, что служу интересам твоего паразита, но не осуждаю, я – лишь инструмент судьбы… И все же знай, что ты человек, существо, которое может изменить ход вещей… Каждую секунду своей жизни ты можешь выбирать… Демон – пустое место, поскольку он сын пустоты, антисущество… Ты хочешь нейтрализовать тех, кого называешь воителями безмолвия, существ истоков, которые борются против прихода Бесформенного… Я в нем читаю так же, как и в тебе, ибо я зеркало, проявитель, усилитель мыслей… Мысли демона не имеют и тысячной доли могущества твоих мыслей… Неужели тебе некого любить? Разве ты не помнишь девушку, которую мог полюбить? Не жалел ли ты о расставании с ней, когда влезал в машину мгновенного переноса? Когда оказался в большом металлическом городе?.. Помнишь ли ты о своем отце, о матери, о друзьях? Подумай о них… Подумай о мальчике, которого грел своим телом на льду спутника… Твои эмоции, твои чувства, быть может, воссоединят тебя с твоей сутью… Если твое желание пересилит желание демона, тогда я стану тебе служить… Пусть потенциал твоей любви окажется выше потенциала ненависти демона, и я буду служить тебе… Твой паразит укрылся в глубинах твоего духа… Он боится меня, он боится тебя, он боится всех волн, всех форм, малейших пульсаций тепла, которые создают жизнь… Воспользуйся этим… Как решишь? Еще не поздно… Там, где я вас высажу, тебя и твоего паразита ждет небольшая железная коробочка… Демон знает ее точные координаты, код ее открытия… В этой коробочке находится оружие двойного действия… Одно для тех, кого ты называешь воителями безмолвия, одно для тебя… Ибо демон, выполнив миссию, ради которой был создан, окончательно решит твою судьбу… Ты перестанешь быть полезным ему… Он сотрет тебя, и твоя душа навсегда будет развеяна ветрами небытия…
Слова (или озвученные мысли) космины скользили по мозгу Марти, как сновидения. Ему не удавалось ощутить реальность этого напевного бормотания, которое, казалось, исходило от внутренних стенок небесной странницы и из глубин его собственного разума. Марти казалось, что ему предлагают сделать выбор. Но что выбирать? О какой девушке ему говорили? О каком отце, о какой матери, о каких друзьях, о каком мальчике? О какой коробке? Имело ли все это смысл? Душа молодого сиракузянина уже стала бездной, по которой проносились ветры небытия.
Огненная гусеница с подозрительностью подобралась к другому паразиту, чей метаболизм замедлился – знак, что он вошел в новую долгую фазу покоя. Ее усики радостно дрожат.
Она проникла в тело небесной странницы вместе со своей сестрой-близнецом. Поскольку они обе были маленькими – они вышли из одного яйца – и сплелись, чтобы проникнуть в отверстие, странница не заметила разницы между ними. Оказавшись в чреве, они выждали момент взлета и отправления к новому миру. Сестра оказалась более властной, более агрессивной. Она начала вгрызаться в мягкую плоть, наполненную вязкой ароматной жидкостью, запретив сестре присоединиться к себе. Гусеница потихоньку пожирала все, что находилось рядом с ее ртом, углубляя длинную нишу с острыми краями. Странница немедленно защитилась от агрессии, выделив волокна липкой слизи, соткав кокон вокруг оголодавшей гусеницы. Инстинкт второй гусеницы подсказал ей, что странница не станет делать второй кокон, а просто уничтожит, обнаружив ее присутствие. И осталась неподвижной, тайной гостьей, запрограммировав свое тело на продолжительное замедление жизненных функций и впав в спячку.
Проход чрева внезапно раскрылся, и ослепительный свет разбудил ее. Она продолжала оставаться неподвижной и видела, как мускульные сокращения выбросили наружу кокон с сестрой. Ей пришлось вцепиться всеми многочисленными лапками в подвижный пол, чтобы не быть унесенной этой бурей.
Потом в чрево проник новый паразит, покрытый шелковистой, гладкой кожей и волосами на одном из концов. Она не шевельнулась, дав ему время расположиться. Она не хотела вьщавать своего присутствия, быть выброшенной наружу до завершения метаморфоза. Прежде всего она оставалась дочерью огня, созданием, которое должно обзавестись крыльями, чтобы улететь к горячей сверкающей звезде. Она выждала, сдержала желание немедленно броситься на пришельца, чтобы сожрать его. Пришелец не опасен, они могут сосуществовать, ибо у них разные потребности, но, выйдя из сна, она ощущает голод, и перед тем как вцепиться в плоть странницы и оказаться в коконе, ей надо пополнить силы. Запах от этого тела с четырьмя удлиненными конечностями, каждая из которых заканчивается пятью отростками, возбуждает аппетит.
Вначале, когда отверстие закрылось и странница взлетела, новый паразит шевелился, вскрикивал, и эти крики пугали гусеницу. Она укрылась в темноте. Она ослабила блеск своего панциря. Так гусеницы прячутся от своих заклятых врагов, гигантских скарабеев звездных корон. Сотворенные из лавы и клеточной ткани, они внезапно перестают блестеть, и огромные жуки не могут засечь их присутствие.
Она ничего не знает о новом паразите. Она не видела ничего похожего в родном мире. Поэтому с опаской наблюдает за ним. В конце концов она заметила, что он регулярно уменьшается в объеме и замедляет свой метаболизм. В эти мгновения он перестает шевелиться, хотя внезапные сотрясения бросают его из стороны в сторону, он не издает ни звука, его запах меняется, становится резче.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68