Может, я поспешил составить мнение о жене Стоддарда? Впрочем, любые мнения о людях бывают слишком поспешными, и невозможно прийти к окончательному выводу, ибо всегда есть что-то, чего ты не знаешь, — какие-то краски, способные изменить весь портрет.
Каким же будет портрет Дьюи, когда я его найду? Размышляя над этим, я вышел из комнаты, пошел по коридору... и за первым же поворотом увидел Дьюи, поджидавшего меня с терпеливой улыбкой на лице.
— Здравствуйте, мистер Тобин, — вежливо поздоровался он.
— Здравствуйте, — ответил я, стараясь ничем себя не выдать. Мы намеревались проводить поиск парами, чтобы избежать именно такой ситуации. Одной рукой я вряд ли смог бы задержать Дьюи. К томе же я боялся спугнуть его. — Вот, снова вышел ночью перекусить.
— Можно мне с вами?
— Буду рад.
Он посторонился, и мы пошли к черной лестнице. Он выглядел немного не таким, каким я его помнил — как вторая подпись одного и того же человека, почти такая же, но не совсем. Он казался менее безобидным и более таинственным и незнакомым, его улыбка — менее открытой, тело — более крепким. Конечно, когда я встретил его впервые, я не знал, что он “заяц”. Теперь же я знал, что в нем было нечто странное, и это делало его в моих глазах еще более странным. В этом ли было дело или же сегодня у него действительно был более угрожающий вид, я бы не смог сказать с уверенностью.
Мы молча дошли до лестницы, начали спускаться по ней, и тут он спросил:
— Вы нашли кольцо? У меня вытянулось лицо.
— Что, простите?
— Кольцо, которое вы потеряли, когда сломали руку, — пояснил он. — Вы искали его при нашей первой встрече.
Я вспомнил объяснение, которое наспех придумал для Дьюи прошлой ночью, и сказал:
— А! Нет, я его не нашел. Не знаю, что с ним случилось. Мы дошли до конца лестницы, и он открыл дверь.
— Ну конечно, ведь кольца не существует. Поэтому вы его и не нашли.
Я вошел и оглянулся на него. Он прошел следом, закрыл дверь и приветливо мне улыбнулся.
— Что вы имеете в виду? — спросил я.
— Я знал, что вы сказали мне не правду, мистер Тобин. Когда кольцо носят постоянно, на пальце остается отметина, но у вас ее нет. К тому же если бы вы потеряли кольцо, то искали бы его внизу лестницы, а не наверху. Я знаю, вы идете в кабинет доктора Камерона, но почему бы вам сначала не пройти со мной на кухню? Мне хотелось бы поговорить с вами, если вы не возражаете.
Я был ошеломлен, и не смог придумать никакой отговорки.
— Конечно, я пойду с вами.
— Благодарю вас.
Мы направились к кухне.
— Вы хороший детектив, Дьюи.
— Я думаю, детектив — это вы, — ответил он, снова одарив меня мягкой улыбкой. — Мне кажется, вы ведете здесь негласное расследование.
— Не очень-то оно негласное.
— Да нет же, совсем нет, — запротестовал Дьюи. — Уверен, больше никто не догадывается. Просто у меня особая причина, чтобы соблюдать осторожность, вот и все.
— У человека, которого я ищу, тоже есть такая причина.
— Именно об этом я и хочу с вами поговорить, — сообщил он и придержал для меня дверь кухни. Мы зашли и он спросил:
— Не хотите ли чашечку кофе?
— Нет, спасибо.
— Я все равно собирался сварить кофе.
— Тогда не откажусь.
Я сел за стол, а он начал доставать из шкафов все необходимое — так же, как и прошлой ночью, за тем лишь исключением, что мы теперь знали друг о друге гораздо больше. Сходство ситуаций каким-то образом рассеивало мои сомнения в невиновности Дьюи, но в то же время вызывало у меня чувство подавленности.
Готовя кофе, Дьюи продолжал говорить:
— Сначала мне казалось, что я ошибаюсь на ваш счет. Зачем детективу вести в “Мидуэе” негласное расследование? Потом я подумал, что, возможно, какой-нибудь окружной прокурор испугался, что психиатрическое заведение подразумевает наркотики и свободную любовь. Но вы не похожи на человека, способного выискивать недозволенные удовольствия в таком месте, как это. — Он улыбнулся, давая понять, что пошутил, и продолжал:
— Потом я подумал, что вы здесь из-за меня, но, конечно, это было чем-то вроде паранойи. Во-первых, я был абсолютно уверен в том, что никто не знает, что я здесь. А во-вторых, вы вели себя не как человек, который ищет того, кто живет тут нелегально и появляется только по ночам. Вы ни в чем меня не подозревали, а если бы вы искали такого, как я, то должны были бы подозревать.
И он снова повернулся ко мне со смущенной улыбкой на губах.
— Я не детектив и только по чистой случайности обратил внимание на эпизод с вашим кольцом. Я сужу о людях по тому, как они ко мне относятся.
— Наилучший метод для детектива.
— Да? — Он казался одновременно польщенным и удивленным. — А может, это и ваш метод. Извините, но я обыскал вашу комнату. Я ничего не украл, и сделал это не по злому умыслу, а просто потому, что мне было любопытно. У вас не оказалось ничего из того, что обычно бывает у детективов. Ни приспособлений для снятия отпечатков пальцев, ни наручников, ни фотокамеры, совсем ничего.
— Я не такой детектив, — сказал я.
— Я так и понял. — Он поставил кофе, подошел к столу и сел напротив меня. — Через минуту все будет готово. Дальше. Я не верил, что вы ищете тех, кто ведет себя аморально, не верил, что вы ищете меня, у вас не было никакого специального оборудования, и я решил, что ошибся. Что вы искали?
Я подумал — может, стоит что-то ему рассказать и посмотреть, какой будет его реакция, но потом решил подождать и предоставить ему самому вести разговор. Было ясно, что он клонит к чему-то определенному, и мне было интересно, к чему именно.
— Я так ничего и не понимал до вчерашнего дня. Но когда бедная мисс Прендергаст упала и ударилась о радиатор, я подумал, какое совпадение: сначала падаете вы и ломаете руку, потом падает мисс Прендергаст и разбивает голову! Потом я вспомнил: ведь были и другие несчастные случаи. И я вдруг понял, что они, собственно говоря, не были несчастными случаями! Их кто-то подстроил!
Казалось, он был искренне потрясен и оскорблен до глубины души. Его обычно мягкие глаза вглядывались в мое лицо через очки в металлической оправе, словно требуя, чтобы и я возмутился этой новостью. Я сказал:
— Думаю, я это понимаю.
Он либо не услышал меня, либо мне не поверил.
— Это место — рай, — сказал Дьюи. — Оно дарует людям безопасность, спокойствие и защиту, которых нет во внешнем мире. Чтобы здесь проявили жестокость — нет, такого не должно быть, мы не должны позволить, чтобы такое случилось!
Он волновался все больше и больше, его глаза блестели, бледные пальцы сжимались в кулаки и подрагивали над столом.
— Кажется, кофе закипел. Он оглянулся:
— Да, кофе.
Дьюи поднялся и пошел к плите.
— Еще минуты две, — сказал он и достал чашки. Когда стол был накрыт, я заговорил:
— Согласен с вами, Дьюи. В таком заведении не место бессмысленной жестокости. Вы правы — я здесь, чтобы выяснить, кто это делает, и остановить его.
Он взял из холодильника молоко, поставил его на стол и продолжил:
— Я знал, что вы будете меня подозревать. Это вполне естественно, ведь я не совсем такой, как другие. Я понимал, что вы захотите побольше узнать обо всех, кто живет тут, и вскоре обнаружите, что человек, которого вы встретили прошлой ночью, не обычный постоялец. Вот почему я решил поговорить с вами прямо сейчас, прежде чем вы что-то предпримете.
Он отошел к плите, взял кофе и принес его на стол. Налив две чашки, он поставил кофейник на подставку и снова сел.
— Я хочу, чтобы вы знали — это не я. Мне не хочется, чтобы вы зря тратили время, подозревая меня.
Он поднял голову и встретился со мной взглядом.
— Это не я, — снова сказал он.
Я поверил ему, но вслух этого не признал.
— Но вы — “заяц”.
— Заяц? — Он улыбнулся, словно радуясь этому словечку. — Заяц, — повторил он. — Это мило.
— Естественно, это обстоятельство заставляет меня подозревать вас.
— О, я понимаю. — Он снова смотрел мне прямо в глаза, и его взгляд был честен. — Я не могу уехать отсюда. Пожалуйста, не выдавайте меня. Они заставят меня покинуть “Мидуэй”, а мне больше некуда идти. И я не тот, кто вам нужен. Клянусь, это не я. Если хотите, я помогу вам его искать. Я знаю этот дом, и теперь, когда понял, что тут происходит, буду держать ухо востро. Только, пожалуйста, не выдавайте меня. Это не приведет ни к чему хорошему, и я не тот, кто подстраивает эти ловушки. Пожалуйста...
Я не мог смотреть в его глаза, исполненные мольбы и беспомощности. Пользуясь тем, что пью кофе, я сказал, глядя в сторону:
— Вы ведь все равно не сможете жить так, как раньше. Доктор Камерон знает, что вы здесь. Я ему рассказал.
— Если вы ищете не меня, обо мне забудут. Когда вы найдете преступника и уедете, они все забудут. Я не стану попадаться им на глаза.
— Мне очень жаль, Дьюи, но я ничего не могу поделать.
— Вы меня выследите?
— Зачем нам это делать? Пойдемте в кабинет доктора Камерона. Вы ведь знаете доктора Камерона?
— Конечно.
— Вы знаете, что он справедливый человек и что он сделает для вас все, что сможет.
— Единственное, что можно для меня сделать, — это оставить меня в покое, — сказал он с горячностью. — Я никому не причиняю вреда, ни у кого не стою на пути. Я просто хочу, чтобы меня оставили в покое. Вы можете поверить, что я не тот, кто вам нужен?
— Я вам верю, — признался я. — Но я верю потому, что разговаривал с вами. Вам нужно поговорить с доктором Камероном, и он тоже вам поверит. Но если у него не будет возможности с вами побеседовать, ему придется вас подозревать.
— Вы сможете его убедить.
— Сожалею.
Он изучал мое лицо, пытаясь отыскать в нем что-то такое, что дало бы ему хоть какой-то шанс меня уговорить. Но такого шанса у него не было, и, наверное, это было написано у меня на лице, потому что в конце концов он отвел глаза и сидел с поникшим и скорбным видом, состарившись сразу лет на десять.
— Не знаю, — мягко произнес он, больше для себя, чем для меня, — не знаю, куда мне теперь идти.
— Пойдемте со мной к доктору Камерону, — предложил я, зная, что это не то, что он имел в виду, но все-таки не терял надежды его убедить.
Он печально покачал головой. На меня он больше не смотрел.
— Мне придется кое о чем подумать, — задумчиво проговорил он. — Я должен решить, что мне делать.
— Мне жаль, что я не могу вам помочь. Он поднял на меня взгляд:
— Я хочу побыть один. Извините, не хочу показаться грубым, но я должен побыть один, чтобы кое-что обдумать.
Я колебался. Было невозможно заставить его пойти со мной, и я понимал, что не смогу уговорить его сдаться добровольно. Так, может, лучше оставить его в покое? Выхода у него нет, и рано или поздно он должен это понять. Его натуре не свойственно насилие, и осознав безнадежность своей ситуации, он тихо и спокойно придет сам.
В голове у меня промелькнула мысль, что он может покончить с собой, если обстоятельства покажутся ему совершенно непоправимыми, но я откинул эту мысль, решив, что это маловероятно. Дьюи был изобретательным человеком, и, даже отступая, он не отчаивался или, по крайней мере, не выглядел отчаявшимся. В любом случае у меня не было выбора. Поэтому я сказал:
— Хорошо, Дьюи. Ближайшие пять — десять минут я буду в кабинете доктора Камерона. Потом, видимо, мы пойдем вас искать.
Он кивнул с печальным выражением лица.
Я поднялся на ноги.
— Извините, но я ничего не могу поделать.
— Понимаю.
— Спасибо за кофе.
Он кивнул, погруженный в свои мысли.
Еще мгновение поколебавшись, я вышел.
Глава 11
— И вы оставили его там? — спросил Фредерике.
— А что еще мне было делать? Схватить одной рукой за шиворот и тащить сюда?
— Лоример не имел в виду ничего такого, мистер Тобин, — вмешался доктор Камерон. — Вы ничего не могли сделать.
— Беда в том, — начал опять Фредерике, — что вы вбили себе в голову, что этот человек невиновен, и не хотите проверять гипотезы как следует. Если бы здесь сейчас сидел этот Дьюи, то вскоре выяснилось бы, что он виноват на все сто процентов. Вы просто не хотите подвергать риску вашу профессиональную гордость.
— Я на стороне Дьюи, — признал я. — Жизнь, которую он для себя создал, не укладывается в обычные рамки, и в этом я с вами согласен. Но очевидно, такая жизнь для него подходит, к тому же она никому не причиняет вреда, и мне претит стать одним из тех, кто ему ее сломает. К тому же я абсолютно уверен в том, что он не преступник. Однако я знаю, что шансов у него нет: вы не можете позволить ему жить здесь “зайцем”, раз вы уже знаете о его существовании. Вам придется выследить его, чтобы взглянуть на него и задать ему свои вопросы, независимо от того, верите вы в его невиновность или нет. Если бы у меня была хоть какая-то возможность привести сюда Дьюи, я бы это сделал, хотя бы для того, чтобы сэкономить время и усилия, которые мы собираемся потратить.
— Почему бы нам не вернуться на кухню прямо сейчас? — предложил Боб Гейл. — Может, он все еще там.
— На это не рассчитывайте. Дьюи — далеко не дурак. Даю голову на отсечение, он ушел из кухни секунд через тридцать после меня.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24