Януэль присел на корточки, Шенда осталась стоять позади него. Она задумчиво смотрела на удаляющийся монастырь, а вместе с ним и на уходящие в прошлое образы Чана и настоятельницы Сэи, оказавшей им такую неоценимую помощь.
Не переставая орудовать своим шестом, Мальсин незаметно разглядывал своих пассажирок. Он испытывал искренний трепет перед альмандинками и в глубине души питал нелепую надежду, что одна из них бросит когда-нибудь монастырь и выйдет за него замуж. Ему часто снился сон, в котором одна из сестер медленно снимала существо, скрывавшее ее лицо, и представала перед ним в ярком свете, прекрасная и улыбающаяся. Она наклонялась и целовала его, а он обнимал ее сильной рукой за талию. Да, это была прекрасная мечта, и в этот день ему хотелось показать себя с лучшей стороны. Он расправил плечи, улыбнулся во весь рот и принялся играть мускулами, ловко переправляя свой плот через быстрину.
К несчастью для паромщика, Януэль и Шенда не обратили никакого внимания на его удаль. Неспособные говорить, они оба размышляли о предстоящем испытании, пытаясь забыть о том, что их головы сжимали липкие щупальца медузниц. Лазурная вода Альдарена, слегка пенясь, струилась вокруг плота.
Они были уже на середине реки, когда Мальсин услышал неожиданный шум: под ногами что-то едва ощутимо хрустнуло. Сломался его шест? Он не хотел даже думать об этом. Раздраженный, он стал разглядывать бревна вокруг себя.
И тогда только он заметил трещины. Он знал этот плот как свои пять пальцев и был совершенно уверен, что раньше их не существовало. Он не подал виду, что обеспокоен, прежде всего потому, что не хотел тревожить сестер. Плот был его единственным способом заработать на жизнь, и он не хотел, чтобы альмандинки усомнились в его надежности. К тому же это были не трещины, а всего-навсего тонкие царапины, как если бы кто-то прошелся по бревнам кинжалом.
Он выругался. У самых его ног появился новый разлом. Он был больше трех локтей в длину. Мальсин сделал гримасу и повернулся к сестрам, чтобы убедиться, что они ничего не заметили. Страшась потерять работу и силясь понять, что же произошло, он изо всех сил навалился на шест, чтобы как можно быстрее добраться до берега. Это было как наваждение. Он во что бы то ни стало хотел доставить живыми и невредимыми своих пассажирок, пока еще не поздно. Он вспоминал истории, которые паромщики, сидя у костра, рассказывали друг другу, но ни в одной из них не говорилось о трещинах, ни с того ни с сего возникающих на поверхности бревен…
Януэль почувствовал резкое пробуждение Феникса. Перед его изумленным взором предстал ряд размытых изображений. И тут же в его памяти возникло имя.
Сол-Сим.
Он лежал на сером каменном полу скрестив руки. Было плохо видно, но Януэль различил его сморщенное лицо и светящиеся полосы, сходившиеся к телу. Они были похожи на паутину Резонанса, сотканную Грифонами. Тело жреца корчилось, затылок с глухим стуком ударялся о камень. На его груди невидимый кулак медленно прочертил ярко-красную борозду. От солнечного сплетения к правому плечу. В выражении его глаз смешались боль и восторг.
Януэль пытался вспомнить, не приходилось ли ему видеть раньше нечто подобное. Но никогда прежде он не присутствовал при таком обряде. Должно быть, это Феникс давал ему понять, что способен чувствовать флюиды магии разных Хранителей, попадая в поле их активности.
Юношу охватил страх. Он понял, что Феникс делится с ним своим знанием о грифийских чарах.
Видение неожиданно пресеклось, как будто разорвали пергамент, и вместо него появилось новое – темное, но более отчетливое. Сначала Януэль увидел только очертания огромного сводчатого зала, потом разглядел высокие фигуры, выстроившиеся в круг. Он сразу же узнал их: рыцари ордена Льва.
Тихо покачиваясь, они держали на привязи белого льва, лежавшего на полу. Воздух внутри круга слегка колебался. Сначала между рыцарями и Сол-Симом натянулась тонкая, светящаяся красным нить; луч становился толще и постепенно стал походить на зияющую рану. Рыцари, шатаясь, погружались в этот пролом.
Лицо паромщика побелело как полотно, когда он, изо всех сил упираясь шестом, увидел, что трещины в бревнах увеличиваются. Вдруг они стали подниматься, как змеи, образовав клетку, излучавшую загадочное красное сияние.
Януэль мгновенно вскочил.
Магия Рун!
Он не знал, что по приказу Сол-Сима жрецы пометили рунами, такими, как эти, все плоты Альдаранша. Это истощило энергию Сол-Сима, поставив его буквально на грань смерти. Но такова была плата за безумную жажду мести.
У Януэля было одно-единственное преимущество: Феникс предупредил его. Рука фениксийца потянулась к висевшей на поясе сабле в тот самый момент, когда светящиеся трещины раздвинулись, чтобы пропустить рыцарей и их животных.
Мальсин, охваченный паникой, отступил, отдав свой плот во власть потока. Суденышко завертелось, и Шенда чуть было не упала в воду. Удерживая равновесие, Януэль крепко сжал эфес сабли и приготовился встретить первого рыцаря. У рыцаря, облаченного в кольчугу, поверх которой были надеты латы сияющей белизны, несколько мгновений ушло на то, чтобы оценить обстановку. Белый лев рядом с ним покачивал головой. Двое других с трудом выбирались из пролома, открытого руническим знаком, с длинными мечами наготове.
У Януэля не было времени ждать, пока драконийка ему поможет, нельзя было упустить те драгоценные секунды, выигранные благодаря предупреждению Феникса. Он занес клинок, чтобы ударить рыцаря по ногам. Тот попытался отклонить удар своим мечом, но магические процедуры ухудшили координацию его движений. Сабля с размаху рассекла плоть до самой кости. Противник с ужасным криком повалился.
От его падения плот качнуло. Шенда расставила ноги, чтобы не упасть, а Януэль ухватился за паромщика, который уперся в дно багром, чтобы устоять. Крюки багра воткнулись в речной ил, резко тормозя плот. Раненый рыцарь упал на колени, и лицо его исказилось от боли. За его спиной появилось еще двое грифийцев, под влиянием магических чар потерявших на время ориентацию в пространстве. К тому же они совершенно не понимали, что происходит: они не узнавали своих противников. Что здесь делают эти сестры-альмандинки? Где же убийца и его сообщница?
Скрепя сердце они согласились быть заколдованными рунической магией, поскольку самым заветным желанием всех членов ордена Льва было поймать Януэля-фениксийца. Смерть императора была невыгодна ордену, и каждый рыцарь таил в душе мечту отомстить за монарха, который приблизил их к трону империи.
Рыцарь, стоя на коленях, отбил следующую атаку Януэля, не предпринимая никаких ответных действий, так как был убежден, что произошла какая-то трагическая ошибка, необъяснимая оплошность грифийских колдунов. И поэтому они не смогли застать своего противника врасплох. Несмотря на кровь, заливавшую его ноги, этот рыцарь без труда отражал удары фениксийца. Потом боль уничтожила его сомнения, в нем загорелась жажда победы. Он оперся на одну ногу и обрушился вперед, нанося удар. Януэль отступил. Рыцарь воспользовался этим, чтобы подняться.
Януэль опустил оружие. И тут белый лев накинулся на него.
Шенда, опомнившись от неожиданности, выхватила шест из рук паромщика. Взглядом оценив длину палки, она сильно ударила поднявшегося рыцаря по плечу. Тот пошатнулся, хватаясь руками за воздух в поисках равновесия, но было уже поздно. Он упал с плота и исчез в пучине реки.
Януэль катался по бревнам, безуспешно пытаясь отстранить льва, который вцепился клыками в медузницу. Боль, передавшаяся от животного, сверлила сознание Януэля. Шенда развернулась и вонзила свою саблю в бок хищника, довершив атаку ударом обутой в тяжелый сапог ноги по его голове, что дало возможность Януэлю ускользнуть от льва.
Драконийка почувствовала сильный толчок в спину. Меч рыцаря скользнул по чешуйкам ее доспехов и вонзился в живот Мальсина. Изумление и отчаяние изобразились на его лице. Струйка крови вытекла изо рта. Шенда резко развернулась и одним ударом отрубила рыцарю голову. Мальсин и обезглавленное тело его убийцы свалились за борт.
Два белоснежных льва прыгнули на драконийку. Она даже не успела пригнуться, а только выставила вперед саблю. Один из львов напоролся на ее изогнутое лезвие, обрызгав Шенду кровью. Он рухнул на нее, чуть было не сломав ей шею своей тяжестью. Они вместе оказались в воде. Януэль бился с последним из хищников, нанося ему удары по лапам. С каждой новой полученной раной лев приглушенно рычал. Януэлю все-таки удалось не подпустить хищника к своему горлу. Когда тот собирался прыгнуть на него, юноша схватил двумя руками свое оружие и со всего размаху полоснул по шее льва. При этом юноша, поскользнувшись, упал на бревна, но, удержав в руке саблю, добил животное. Наконец лев ослаб, и Януэль смог высвободиться.
Суденышко неслось все быстрее, увлекаемое течением Альдарена. Януэль перешагнул через тушу льва и тут заметил на другом конце плота третьего рыцаря. Тот пытался удержать равновесие. Фениксиец с тревогой подумал о своей подруге, упавшей в воду. Но сейчас важнее всего было отбиться от грифийца, осторожно подбиравшегося к нему. Чувствуя, как подкатывает внезапная слабость, Януэль готовился к схватке, сжав пальцы на рукоятке сабли. Феникс трепетал в его груди.
Противники сошлись в тот момент, когда плот снова закружило в водовороте. Он ударился о берег, а потом поплыл дальше, набирая скорость. Януэль, пошатнувшись, упал. А рыцарю удалось устоять, и он чуть было не выбил у него оружие. Фениксиец тут же вскочил на ноги и попытался удержать меч противника. Но противник его пересилил, полоснув при этом по руке юноши. К счастью, драконийские доспехи выдержали удар стального клинка.
Януэль ловко отбил три удара, последовавшие один за другим, и теперь уже он сам слегка ранил противника, порвав при этом кольчугу и поцарапав сияющие доспехи.
И в этот момент рука, обтянутая драконьей чешуей, ухватилась за бревно. Шенда ловко забралась на плот, наклонив его с той стороны, где был Януэль. Он согнул ноги в коленях, чтобы устоять, и в эту секунду противник ринулся на него. Со всего размаху фениксиец нанес ему удар в живот.
Из горла рыцаря хлынула багровая кровь, и он скрылся под водой.
Берег был совсем рядом. Шенда схватила свои мечи, завернутые в плащ. Взявшись за руки, они вместе прыгнули и, изможденные, опустились на землю.
Фениксиец гордился тем, что вышел победителем из западни, подстроенной Сол-Симом. А служитель Грифонов проклинал свое поражение. И все же он не смирился, дав себе обет, что Януэлю не уйти от возмездия, чего бы это ему ни стоило.
ГЛАВА 24
Альдаранш считался самым красивым городом Миропотока. Он возвышался амфитеатром над огромной бухтой, в которой бросали якоря тысячи торговых кораблей, чтобы выгрузить и продать свои товары. Столица была обязана своим могуществом стратегическому положению на морских путях, связывающих север с югом от гор Каладрии и до пустынь Ликорнии. Большую часть населения города составляли моряки и купцы. Торговцы превратили портовый город в богатый, притягательный мегаполис. Они традиционно селились в верхней части города. Остальные, непрерывным потоком устремлявшиеся сюда из всех уголков Миропотока, стекались в нижнюю часть города, где находили игры и развлечения, о которых мечтали в пути.
Золото в Альдаранше лилось рекой. Этого нельзя было не заметить, прогуливаясь в верхнем городе среди сверкающих дворцов, соревнующихся в архитектурной смелости и красоте. Игнорируя существование узких затемненных улочек, вьющихся вокруг порта, верхний город окружали огромные сады, в которых проходили роскошные празднества.
Предоставленная купцам, столица днем и ночью была наполнена грохотом экипажей и фур с товарами, наводнявших улицы. Для обеспечения безопасности было достаточно тех, кто подвизался в припортовых гостиницах и ресторанах. Бывалые солдаты-наемники и молодые парни, у которых не было ни кола ни двора, нанимались в охрану за гроши, так что можно было не волноваться за дальнейшую транспортировку грузов по дорогам империи. Невзирая на опасность, множество воров пытали здесь удачу, привлеченные богатствами столицы. Некоторые наживались, но большая часть гибла, исчезая бесследно в лабиринте городской клоаки.
Знать избегала селиться в Альдаранше, предпочитая живописные окрестности, но грифийские власти старались сохранить контроль над городом. Имперские стражи порядка, набранные из ветеранов армии, занимали посты на главных перекрестках в сторожевых башнях, связанных между собой канализационными стоками. Этих солдат опасались не только жители города, но даже отчаянные моряки. Они отличались от остальной армии странными обычаями и нерушимой связью с Церковью. Они занимались сбором высоких пошлин, наложенных на ввозимые товары, и чувствовали себя хозяевами в раскинувшейся под городом сети канализации, которую использовали, чтобы переправлять золото и драгоценные камни в императорский дворец.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34