Эруэлл смотрел на «Арвалирена» во все глаза. Он не мог ошибиться. Слишком долго он знал того, кто занял место непутевого монарха.
– Линард, – шепнул он, наклонившись к уху своего полководца, – Линард, это не Арвалирен!
Тот в недоумении воззрился на него.
– Линард, это – Винк! – шепнул Эруэлл. – Заканчивай побыстрей церемонию и тащи этого энтузиаста в мою палатку! Копия хороша, но нужно же выяснить, куда он дел оригинал!
– Ты совершенно уверен? – спросил Линард.
– Совершенно, – ответствовал Эруэлл.
Линард вздохнул и в две-три фразы виртуозно закончил церемонию, умудрившись соблюсти все мыслимые и немыслимые правила и этикеты, после чего пригласил всех проследовать в походный лагерь армии Эруэлла.
А затем, подмигнув гному, одними губами шепнул:
– Повторить!
Магов из племени гномов дважды упрашивать не нужно. Им только дай повод проявить свое искусство. Так что когда лже-Арвалирен в сопровождении Эруэлла, Шенген, Линарда, Герцога Седого, гнома и остальных ехал в лагерь, жевал он при этом так, что за ушами трещало.
Придворные Арвалирена отлично устроились в лагере Эруэлла. Совсем немного гномской магии – и самодельное пиво уже казалось им лучшим вином из королевских подвалов. А серый хлеб с крестьянским сыром – остатки запаса, сделанного еще в Денгере, – изысканной дичью с заморскими приправами и специями.
А дети… детей околдовывать не пришлось. Им и без того все понравилось. Они ходили по настоящему военному лагерю. Знакомились с настоящими воинами. Трогали боевое оружие. Хвастались собственным. В общем, вели себя так, как и положено настоящим детям. И хлеб с сыром их вполне устраивал.
Войдя в свою палатку, Эруэлл устало рухнул на первое, что попалось под ноги. Следом, подталкиваемый в спину Линардом, важно прошествовал жующий «Арвалирен». За ними вошли Шенген, Герцог Седой и гном.
– Где Арвалирен? – рявкнул Эруэлл, сердито уставясь в жующую физиономию.
– Э-м-м… вим-м-м… – промычал в ответ Винк Соленые Пятки, продолжая жевать и бурно жестикулируя. – У-м-м…
– Винк, где Арвалирен?! – взревел Эруэлл. – Куда ты его дел?!!
– Ва-ви-ве… ваветить! – взмолился жующий Винк. – Ва-ве-вави-ву!
– Мне не до шуток! – прошипел Эруэлл, – Куда ты дел этого идиота?!
В ответ Винк ткнул пальцем в Эруэлла и что-то обиженно буркнул.
– Йолн, освободи же его! – воскликнул Герцог Седой.
– Сию минуту, Ваша Милость, – ответил гном, торопливо бормоча заклинания.
– Тьфу, Ваше Величество, как вы меня замаяли! – выдохнул Винк, выплевывая остатки иллюзорной булочки.
– Где Арвалирен, черти бы тебя маяли?! – рыкнул Эруэлл.
– Вообще-то вы на нем сидите, командир! – хихикнул Винк Соленые Пятки.
– Как?! – словно укушенный подскочил Эруэлл.
– А так. Я его в ковер закатал… от греха подальше.
Закатанный в ковер и перевязанный красивой ленточкой Арвалирен был тем самым первым попавшимся, на что усталый и задерганный Эруэлл сел не глядя.
– Проклятие! – пробормотал Эруэлл.
Возникал не совсем красивый политический момент.
Или прецедент?
На королей все-таки вот так запросто не садятся.
Или теперь будут?
– Освободить его? – неуверенно спросил Эруэлл.
– Освободить. – кивнул Линард. – Только сначала я Тарная позову. У них, как-никак, общий язык имеется. Оплеухи, подзатыльники… как-нибудь столкуются.
– Главное, чтоб им переводчик не потребовался, – фыркнул Винк Соленые Пятки. – Имейте в виду, я за это грязное дело нипочем не возьмусь.
– Ты вообще молчи, – буркнул Эруэлл, – кто тебя просил самодеятельностью заниматься?
– Пойду гляну, куда этот паршивец Тарнай подевался, – сказал Линард, – когда он не нужен – он тут как тут, зато когда вдруг понадобился…
– Столь прочувствованный монолог может значить лишь то, что я вам уже понадобился, – улыбаясь заметил Орн Тарнай, входя в палатку. – Что, уже пора приступать к своим прямым герцогским обязанностям?
– Уже пора, – кивнул Линард. – Давно пора.
Взгляд Орна Тарная упал на Винка Соленые Пятки, все еще стоящего в гриме «Арвалирена».
– Добрый день, Ваше Величество! – лучезарно улыбнулся Тарнай, замахиваясь для основательной оплеухи.
Орн Транай – неплохой разведчик, но до Эруэлла или того же Винка ему далеко. Вот не узнал он своего сослуживца в этаком гриме. Не узнал и все! Его рука со свистом разрезала воздух и почти достигла своей цели. Не ожидавший подобной ерепени Винк Соленые Пятки парировал бессознательно и жестко. Орн Тарнай взвыл, схватившись за ушибленную кисть. Вытаращив глаза, он уставился на «Арвалирена», вдруг ставшего недурным бойцом. На Арвалирена, чьи безвольные руки вдруг превратились в каменные.
– Кажется, я переоценил свои способности, – растерянным голосом пробормотал Орн Тарнай. – Передаю свои герцогские полномочия тому, кто с ними управится.
– Мое почтение Мастеру, обучившему Ваше Величество… – Орн Тарнай поклонился «Арвалирену». – Он совершил невозможное…
– У нас был один учитель, Тарнай, – усмехнулся Винк Соленые Пятки, сдирая «королевский» грим, – просто некоторые уроки я усвоил чуть лучше, чем ты. Извини за жесткий блок. Я, видишь ли, слегка растерялся. Трудно поглотить сотни полторы не то пирожков, не то булочек и остаться в своем уме.
Лицо Орна Тарная вытянулось. Он выглядел до того ошарашенным, что никто не смог удержаться от смеха.
По всему лагерю сновали пустоголовые красавцы Арвалирена, важно покачивая бедрами, бродили прекрасные дамы, похожие на породистых лошадей, аргельские стрелки все еще сторожили ронскую гвардию, безоружную, но многочисленную, на полу, прямо у ног собравшихся, возлежал самым беспардонным образом завернутый в ковер властелин всея Лангиари, где-то, быть может рядом, дожидались своего часа враги – а здесь, в королевской палатке, стоял смех. Он пришел, потому что был нужен. Потому что без него было никак. Опытные воины знают, что без хлеба еще можно кое-как выжить, а вот без смеха не выживают.
– Каких еще булочек? – потрясенно спросил Орн Тарнай, чем вызвал новый взрыв смеха.
– Это он сидел на коне вместо Арвалирена, – сквозь смех пояснил Эруэлл, – мы ведь боялись, что он что-нибудь не то скажет… то есть не он, конечно, а Арвалирен… а он для того и упаковал Арвалирена, чтобы тот ничего не сказал… но мы-то не знали… и тогда Йолн наколдовал ему несъедаемую булочку…
– А где Арвалирен? – спросил Орн Тарнай.
– Вообще-то в этом ковре… – смутился Эруэлл.
Орн Тарнай оглядел всех присутствующих с таким видом, будто вдруг засомневался в их душевном здоровье.
– И он слышит все, что мы говорим? – тихо полюбопытствовал Тарнай.
– Вообще-то – да… – еще больше смутился Эруэлл.
– И чего вы от меня хотите? – ехидно осведомился Тарнай.
– Я думаю, ты сам понимаешь – чего, – вкрадчиво проговорил Линард.
– Ха! А что мне за это будет?! – фыркнул Орн Тарнай.
– Его Величество король Эруэлл простит тебе те дерзости, которые ты ему наговорил, и – так и быть, не станет рубить голову, – пообещал Линард.
– Неужели?! – восхитился Тарнай. – Я так тронут его пронзительной щедростью!
– Будешь дерзить – четвертую. А потом уши надеру, – с мягкой улыбкой пообещал Эруэлл.
– Жестокий вы человек, командир, – насупившись, промолвил Орн Тарнай, – чуть что – сразу за уши… больно же…
– Будешь выпендриваться – корону подарю, – пообещал Эруэлл.
– Шуточки у вас, командир. – Орн Тарнай с шутливым ужасом схватился за голову, словно ее уже придавила пудовая тяжесть невидимой короны. – Все понял. Приступаю к воспитанию Вашего вассала и моего сюзерена. Прочие могут быть свободны. Так сказать, во избежание всяких неизбежностей и прочих неблаговидностей.
– Я думаю, мы и в самом деле пойдем, – проговорил Герцог Седой, – нужно разобраться с пленными.
– И заняться детьми, – добавил Линард.
– И придурками, – вздохнул Эруэлл.
– Идем, – сказала Шенген.
– Ваше Величество, я ведь так и не успел сказать, – обратился Йолн Холнамуртен к Эруэллу, – это насчет того, куда пленных девать.
– Вот по дороге и расскажешь, – кивнул Эруэлл. вскакивая в седло. – Эту проблему нужно решить немедленно. Слишком опасно держать их при себе.
– И отпускать нельзя, – добавил Линард. – С этой «армией», что нам подкинул «славный воитель Арвалирен», у нас нет никакой свободы маневра. Стоит нам их отпустить, как чертовы маги тут же подкинут им через портал оружие, и у нас под боком появится армия побольше нашей.
– Но нельзя же их всех убить! – возмутилась Шенген.
– Нельзя, – кивнул Линард. – Это будет самое худшее. В такой крови утонет любая идея. Даже самая великая. Хладнокровно перебить сдавшихся в плен? Безоружных? Чем тогда Оннер будет отличаться от Голора? И у кого из нас хватит духу отдать такой приказ? Кто станет подчиняться такому приказу? Искренне надеюсь, что таковых в нашей армии нет. Нет, убивать их нельзя… – помолчав, добавил он.
– И не нужно, – сказал Йолн Холнамуртен. – Я уведу их.
– Уведешь? Но куда? – удивился Эруэлл.
– Подальше отсюда, – ответил гном. – В такое место, откуда они выберутся денька через три, не раньше.
– Этого бы хватило, – кивнул Линард, – враг должен быть совсем рядом, и если этих ронских вояк не окажется рядом во время битвы… это было бы здорово!
– Я отправляюсь прямо сейчас, – заявил гном.
– Насколько я понимаю, ты хочешь сказать, что сделаешь это один? – спросил Герцог Седой.
– Не совсем один, Ваша Милость, – усмехнулся гном, – я собираюсь призвать на помощь своих воинов.
– Своих воинов? – нахмурился Герцог Седой. – Не понимаю.
– Любой художник, особенно если он маг, может собрать армию, равной которой не будет ни у одного из властителей этого мира, – ухмыльнулся Йолн Холнамуртен, – ни у одного, Ваша Милость.
– Ты говоришь об армии своих сородичей? – Любопытство и настороженность мешались в голосе Герцога Седого.
– Да нет, почему же только сородичей? – удивился гном. – Я могу призвать в свою армию кого угодно, могу составить ее из одних только героев и великих воинов, могу даже из одних только королей… самое смешное, что мне это и гроша стоить не будет.
– Счастье, что художники не пытаются захватывать власть, властителям было бы трудно что-либо им противопоставить, – задумчиво промолвил Герцог Седой.
– Не все так страшно, – ответил гном. – В мире все устроено разумней, чем кажется на первый взгляд, Ваша Милость. Художник, захвативший власть, перестает быть художником. Он становится властителем, и ему приходится заботиться о численности и силе своих армий гак же, как и прочим властителям. И если он призвал себе на помощь непомерно большую армию, он просто не сможет прокормить ее, я уж не говорю – заплатить ей. В таких случаях армия обычно сама заботится о дальнейшей судьбе несостоявшегося властителя.
– Очень утешительное известие, – проворчал Герцог Седой. – И как же ты призовешь своих воинов?
– Я их нарисую, – ответил гном, – вот здесь. На ладони.
Ехать пришлось недолго. Пленные все еще стояли на холме, окруженные аргельскими стрелками и анмелерами.
– Ваша Милость, – обратился гном к Герцогу Седому, – и Вы, Ваше Величество, – добавил он, обратившись к Шенген, – было бы неплохо, если бы Ваши воины построили пленных в одну колонну и направили их промеж во-он тех холмов. И еще скажите им, что по дороге их сменят другие воины – и пусть они не удивляются тому, что увидят.
– Пусть пленные снимут плащи и шлемы, – добавил Линард, – нам они пригодятся.
Герцог Седой и Шенген отдали соответствующие распоряжения, и пленные ронские гвардейцы, сложив в две здоровенные кучи плащи и шлемы со знаками и цветами ронской гвардии, медленно тронулись в путь.
Сообразив, что их ведут не в лагерь, гвардейцы страшно перепугались, решив, что Эруэлл все-таки предпочел их всех прикончить. Они бы попытались прорваться, но аргельские стрелы оказывали прежнее устрашающее действие, а там, впереди, быть может, была еще надежда, ведь кто знает, куда их ведут? А когда надежда сменилась отчаянием, прорываться и бежать стало совершенно невозможно.
Аргельцев сменили эльфы. Высокие хмурые воители с колдовскими, не знающими промаха луками. Аргельцев сменили гномы. Суровые бородатые крепыши с остро отточенными боевыми топорами, способными разрубить даже камень. Аргельцев сменили великаны. Их было немного, и не такие уж они большие, если на то пошло, однако каждый знает, что великан ударом кулака способен насквозь пробить рыцаря, закованного в лучший гномский доспех, а уж если у великана в руках железная дубинка…
– Нас кому-то продали! – стуча зубами, сообщил командиру ронских гвардейцев его адъютант. – Это не люди Эруэлла! Это… это вообще не люди…
– Сам вижу, – хмуро буркнул командир, – зато живы останемся. Быть может, оттуда, куда нас ведут, можно сбежать.
Линард, Эруэлл, Шенген и Герцог Седой с молчаливым восхищением смотрели на происходящее на их глазах чудо.
Напевая себе под нос нечто, больше всего напоминающее колыбельную, гном мягкими движениями водил по своей ладони сотворенной из воздуха кистью.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58
– Линард, – шепнул он, наклонившись к уху своего полководца, – Линард, это не Арвалирен!
Тот в недоумении воззрился на него.
– Линард, это – Винк! – шепнул Эруэлл. – Заканчивай побыстрей церемонию и тащи этого энтузиаста в мою палатку! Копия хороша, но нужно же выяснить, куда он дел оригинал!
– Ты совершенно уверен? – спросил Линард.
– Совершенно, – ответствовал Эруэлл.
Линард вздохнул и в две-три фразы виртуозно закончил церемонию, умудрившись соблюсти все мыслимые и немыслимые правила и этикеты, после чего пригласил всех проследовать в походный лагерь армии Эруэлла.
А затем, подмигнув гному, одними губами шепнул:
– Повторить!
Магов из племени гномов дважды упрашивать не нужно. Им только дай повод проявить свое искусство. Так что когда лже-Арвалирен в сопровождении Эруэлла, Шенген, Линарда, Герцога Седого, гнома и остальных ехал в лагерь, жевал он при этом так, что за ушами трещало.
Придворные Арвалирена отлично устроились в лагере Эруэлла. Совсем немного гномской магии – и самодельное пиво уже казалось им лучшим вином из королевских подвалов. А серый хлеб с крестьянским сыром – остатки запаса, сделанного еще в Денгере, – изысканной дичью с заморскими приправами и специями.
А дети… детей околдовывать не пришлось. Им и без того все понравилось. Они ходили по настоящему военному лагерю. Знакомились с настоящими воинами. Трогали боевое оружие. Хвастались собственным. В общем, вели себя так, как и положено настоящим детям. И хлеб с сыром их вполне устраивал.
Войдя в свою палатку, Эруэлл устало рухнул на первое, что попалось под ноги. Следом, подталкиваемый в спину Линардом, важно прошествовал жующий «Арвалирен». За ними вошли Шенген, Герцог Седой и гном.
– Где Арвалирен? – рявкнул Эруэлл, сердито уставясь в жующую физиономию.
– Э-м-м… вим-м-м… – промычал в ответ Винк Соленые Пятки, продолжая жевать и бурно жестикулируя. – У-м-м…
– Винк, где Арвалирен?! – взревел Эруэлл. – Куда ты его дел?!!
– Ва-ви-ве… ваветить! – взмолился жующий Винк. – Ва-ве-вави-ву!
– Мне не до шуток! – прошипел Эруэлл, – Куда ты дел этого идиота?!
В ответ Винк ткнул пальцем в Эруэлла и что-то обиженно буркнул.
– Йолн, освободи же его! – воскликнул Герцог Седой.
– Сию минуту, Ваша Милость, – ответил гном, торопливо бормоча заклинания.
– Тьфу, Ваше Величество, как вы меня замаяли! – выдохнул Винк, выплевывая остатки иллюзорной булочки.
– Где Арвалирен, черти бы тебя маяли?! – рыкнул Эруэлл.
– Вообще-то вы на нем сидите, командир! – хихикнул Винк Соленые Пятки.
– Как?! – словно укушенный подскочил Эруэлл.
– А так. Я его в ковер закатал… от греха подальше.
Закатанный в ковер и перевязанный красивой ленточкой Арвалирен был тем самым первым попавшимся, на что усталый и задерганный Эруэлл сел не глядя.
– Проклятие! – пробормотал Эруэлл.
Возникал не совсем красивый политический момент.
Или прецедент?
На королей все-таки вот так запросто не садятся.
Или теперь будут?
– Освободить его? – неуверенно спросил Эруэлл.
– Освободить. – кивнул Линард. – Только сначала я Тарная позову. У них, как-никак, общий язык имеется. Оплеухи, подзатыльники… как-нибудь столкуются.
– Главное, чтоб им переводчик не потребовался, – фыркнул Винк Соленые Пятки. – Имейте в виду, я за это грязное дело нипочем не возьмусь.
– Ты вообще молчи, – буркнул Эруэлл, – кто тебя просил самодеятельностью заниматься?
– Пойду гляну, куда этот паршивец Тарнай подевался, – сказал Линард, – когда он не нужен – он тут как тут, зато когда вдруг понадобился…
– Столь прочувствованный монолог может значить лишь то, что я вам уже понадобился, – улыбаясь заметил Орн Тарнай, входя в палатку. – Что, уже пора приступать к своим прямым герцогским обязанностям?
– Уже пора, – кивнул Линард. – Давно пора.
Взгляд Орна Тарная упал на Винка Соленые Пятки, все еще стоящего в гриме «Арвалирена».
– Добрый день, Ваше Величество! – лучезарно улыбнулся Тарнай, замахиваясь для основательной оплеухи.
Орн Транай – неплохой разведчик, но до Эруэлла или того же Винка ему далеко. Вот не узнал он своего сослуживца в этаком гриме. Не узнал и все! Его рука со свистом разрезала воздух и почти достигла своей цели. Не ожидавший подобной ерепени Винк Соленые Пятки парировал бессознательно и жестко. Орн Тарнай взвыл, схватившись за ушибленную кисть. Вытаращив глаза, он уставился на «Арвалирена», вдруг ставшего недурным бойцом. На Арвалирена, чьи безвольные руки вдруг превратились в каменные.
– Кажется, я переоценил свои способности, – растерянным голосом пробормотал Орн Тарнай. – Передаю свои герцогские полномочия тому, кто с ними управится.
– Мое почтение Мастеру, обучившему Ваше Величество… – Орн Тарнай поклонился «Арвалирену». – Он совершил невозможное…
– У нас был один учитель, Тарнай, – усмехнулся Винк Соленые Пятки, сдирая «королевский» грим, – просто некоторые уроки я усвоил чуть лучше, чем ты. Извини за жесткий блок. Я, видишь ли, слегка растерялся. Трудно поглотить сотни полторы не то пирожков, не то булочек и остаться в своем уме.
Лицо Орна Тарная вытянулось. Он выглядел до того ошарашенным, что никто не смог удержаться от смеха.
По всему лагерю сновали пустоголовые красавцы Арвалирена, важно покачивая бедрами, бродили прекрасные дамы, похожие на породистых лошадей, аргельские стрелки все еще сторожили ронскую гвардию, безоружную, но многочисленную, на полу, прямо у ног собравшихся, возлежал самым беспардонным образом завернутый в ковер властелин всея Лангиари, где-то, быть может рядом, дожидались своего часа враги – а здесь, в королевской палатке, стоял смех. Он пришел, потому что был нужен. Потому что без него было никак. Опытные воины знают, что без хлеба еще можно кое-как выжить, а вот без смеха не выживают.
– Каких еще булочек? – потрясенно спросил Орн Тарнай, чем вызвал новый взрыв смеха.
– Это он сидел на коне вместо Арвалирена, – сквозь смех пояснил Эруэлл, – мы ведь боялись, что он что-нибудь не то скажет… то есть не он, конечно, а Арвалирен… а он для того и упаковал Арвалирена, чтобы тот ничего не сказал… но мы-то не знали… и тогда Йолн наколдовал ему несъедаемую булочку…
– А где Арвалирен? – спросил Орн Тарнай.
– Вообще-то в этом ковре… – смутился Эруэлл.
Орн Тарнай оглядел всех присутствующих с таким видом, будто вдруг засомневался в их душевном здоровье.
– И он слышит все, что мы говорим? – тихо полюбопытствовал Тарнай.
– Вообще-то – да… – еще больше смутился Эруэлл.
– И чего вы от меня хотите? – ехидно осведомился Тарнай.
– Я думаю, ты сам понимаешь – чего, – вкрадчиво проговорил Линард.
– Ха! А что мне за это будет?! – фыркнул Орн Тарнай.
– Его Величество король Эруэлл простит тебе те дерзости, которые ты ему наговорил, и – так и быть, не станет рубить голову, – пообещал Линард.
– Неужели?! – восхитился Тарнай. – Я так тронут его пронзительной щедростью!
– Будешь дерзить – четвертую. А потом уши надеру, – с мягкой улыбкой пообещал Эруэлл.
– Жестокий вы человек, командир, – насупившись, промолвил Орн Тарнай, – чуть что – сразу за уши… больно же…
– Будешь выпендриваться – корону подарю, – пообещал Эруэлл.
– Шуточки у вас, командир. – Орн Тарнай с шутливым ужасом схватился за голову, словно ее уже придавила пудовая тяжесть невидимой короны. – Все понял. Приступаю к воспитанию Вашего вассала и моего сюзерена. Прочие могут быть свободны. Так сказать, во избежание всяких неизбежностей и прочих неблаговидностей.
– Я думаю, мы и в самом деле пойдем, – проговорил Герцог Седой, – нужно разобраться с пленными.
– И заняться детьми, – добавил Линард.
– И придурками, – вздохнул Эруэлл.
– Идем, – сказала Шенген.
– Ваше Величество, я ведь так и не успел сказать, – обратился Йолн Холнамуртен к Эруэллу, – это насчет того, куда пленных девать.
– Вот по дороге и расскажешь, – кивнул Эруэлл. вскакивая в седло. – Эту проблему нужно решить немедленно. Слишком опасно держать их при себе.
– И отпускать нельзя, – добавил Линард. – С этой «армией», что нам подкинул «славный воитель Арвалирен», у нас нет никакой свободы маневра. Стоит нам их отпустить, как чертовы маги тут же подкинут им через портал оружие, и у нас под боком появится армия побольше нашей.
– Но нельзя же их всех убить! – возмутилась Шенген.
– Нельзя, – кивнул Линард. – Это будет самое худшее. В такой крови утонет любая идея. Даже самая великая. Хладнокровно перебить сдавшихся в плен? Безоружных? Чем тогда Оннер будет отличаться от Голора? И у кого из нас хватит духу отдать такой приказ? Кто станет подчиняться такому приказу? Искренне надеюсь, что таковых в нашей армии нет. Нет, убивать их нельзя… – помолчав, добавил он.
– И не нужно, – сказал Йолн Холнамуртен. – Я уведу их.
– Уведешь? Но куда? – удивился Эруэлл.
– Подальше отсюда, – ответил гном. – В такое место, откуда они выберутся денька через три, не раньше.
– Этого бы хватило, – кивнул Линард, – враг должен быть совсем рядом, и если этих ронских вояк не окажется рядом во время битвы… это было бы здорово!
– Я отправляюсь прямо сейчас, – заявил гном.
– Насколько я понимаю, ты хочешь сказать, что сделаешь это один? – спросил Герцог Седой.
– Не совсем один, Ваша Милость, – усмехнулся гном, – я собираюсь призвать на помощь своих воинов.
– Своих воинов? – нахмурился Герцог Седой. – Не понимаю.
– Любой художник, особенно если он маг, может собрать армию, равной которой не будет ни у одного из властителей этого мира, – ухмыльнулся Йолн Холнамуртен, – ни у одного, Ваша Милость.
– Ты говоришь об армии своих сородичей? – Любопытство и настороженность мешались в голосе Герцога Седого.
– Да нет, почему же только сородичей? – удивился гном. – Я могу призвать в свою армию кого угодно, могу составить ее из одних только героев и великих воинов, могу даже из одних только королей… самое смешное, что мне это и гроша стоить не будет.
– Счастье, что художники не пытаются захватывать власть, властителям было бы трудно что-либо им противопоставить, – задумчиво промолвил Герцог Седой.
– Не все так страшно, – ответил гном. – В мире все устроено разумней, чем кажется на первый взгляд, Ваша Милость. Художник, захвативший власть, перестает быть художником. Он становится властителем, и ему приходится заботиться о численности и силе своих армий гак же, как и прочим властителям. И если он призвал себе на помощь непомерно большую армию, он просто не сможет прокормить ее, я уж не говорю – заплатить ей. В таких случаях армия обычно сама заботится о дальнейшей судьбе несостоявшегося властителя.
– Очень утешительное известие, – проворчал Герцог Седой. – И как же ты призовешь своих воинов?
– Я их нарисую, – ответил гном, – вот здесь. На ладони.
Ехать пришлось недолго. Пленные все еще стояли на холме, окруженные аргельскими стрелками и анмелерами.
– Ваша Милость, – обратился гном к Герцогу Седому, – и Вы, Ваше Величество, – добавил он, обратившись к Шенген, – было бы неплохо, если бы Ваши воины построили пленных в одну колонну и направили их промеж во-он тех холмов. И еще скажите им, что по дороге их сменят другие воины – и пусть они не удивляются тому, что увидят.
– Пусть пленные снимут плащи и шлемы, – добавил Линард, – нам они пригодятся.
Герцог Седой и Шенген отдали соответствующие распоряжения, и пленные ронские гвардейцы, сложив в две здоровенные кучи плащи и шлемы со знаками и цветами ронской гвардии, медленно тронулись в путь.
Сообразив, что их ведут не в лагерь, гвардейцы страшно перепугались, решив, что Эруэлл все-таки предпочел их всех прикончить. Они бы попытались прорваться, но аргельские стрелы оказывали прежнее устрашающее действие, а там, впереди, быть может, была еще надежда, ведь кто знает, куда их ведут? А когда надежда сменилась отчаянием, прорываться и бежать стало совершенно невозможно.
Аргельцев сменили эльфы. Высокие хмурые воители с колдовскими, не знающими промаха луками. Аргельцев сменили гномы. Суровые бородатые крепыши с остро отточенными боевыми топорами, способными разрубить даже камень. Аргельцев сменили великаны. Их было немного, и не такие уж они большие, если на то пошло, однако каждый знает, что великан ударом кулака способен насквозь пробить рыцаря, закованного в лучший гномский доспех, а уж если у великана в руках железная дубинка…
– Нас кому-то продали! – стуча зубами, сообщил командиру ронских гвардейцев его адъютант. – Это не люди Эруэлла! Это… это вообще не люди…
– Сам вижу, – хмуро буркнул командир, – зато живы останемся. Быть может, оттуда, куда нас ведут, можно сбежать.
Линард, Эруэлл, Шенген и Герцог Седой с молчаливым восхищением смотрели на происходящее на их глазах чудо.
Напевая себе под нос нечто, больше всего напоминающее колыбельную, гном мягкими движениями водил по своей ладони сотворенной из воздуха кистью.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58