Рука, естественно, не помещалась. Тогда тот решил согнуть ее в локтевом суставе. К несчастью, он согнул ее в обратную сторону.
Раздался тошнотворный хруст. Затем неизвестный стал упаковывать в ящик плечо Боулта. Оно тоже не входило. Второй пришел на подмогу. Боулт тем временем тщетно старался не удариться лицом об острый угол стола.
Меж тем плечо его под цепкими пальцами азиата стало податливым, словно тесто.
Затем они принялись за его ноги, вывернув их с такой яростью и так энергично, что Боулт услышал, как у него захрустели кости в области таза.
Остекленевшим, исполненным ужаса взором Боулт смотрел в окно, пока те двое превращали его кости в муку, а мускулатуру — в рубленые бифштексы для гамбургеров.
Весь процесс трансформации отчетливо отражался в окне его офиса.
Боулт был похож на «человека-змею», который укладывается в коробку, куда нормальный человек забраться не в состоянии. Сходство было бы полным, если бы не одно — Боулт не имел власти над своим телом. Он как бы наблюдал со стороны, как эти двое манипулируют им.
Вот в ящике под хруст ребер исчезает его торс. Вот уже торчит оттуда его голова с застывшей на лице мученической гримасой, а этот верзила пудовыми кулаками методично утрамбовывает его все глубже и глубже.
Только тут к Боулту на мгновение вернулось сознание, и он предпринял отчаянную попытку закричать.
Однако дополнительное неудобство его положения заключалось в том, что легкие Боулта оказались забиты разными посторонними органами вроде печени, и закричать он ну никак не мог.
Глаза его еще успели заметить собственное отражение в окне, но в следующую секунду наступила кромешная тьма. Ящик задвинулся внутрь стола, но раздавленный мозг Римера Мергатройда Боулта уже не зарегистрировал этот момент.
* * *
Римо повернул ключ в замке и повернулся к Чиуну:
— Задание выполнено. Пора звонить Смиту.
Смит даже не пытался скрыть своего удовлетворения.
— Вы уверены, что аппарат выведен из строя? — спросил он.
— Мы уничтожили самого P.M., его оператора и всю электронику, — сказал Римо.
— Я закончил читать электронную переписку. Это была афера. Едва ли можно говорить о корпоративной ответственности «кью-Эн-Эм». Так что уходите без шума.
— О'кей.
— Одну минуту. — В голосе Смита внезапно послышались тревожные нотки. — Римо, передо мной на экране изображение объекта в режиме реального времени. Он снова раскрывается.
— Да ну? Может, отдает концы? У умирающих зверей мышцы всегда расслабляются.
— Это не зверь — это машина. И она была выключена. А теперь снова разворачивается.
Римо посмотрел на Чиуна:
— Ого-го.
— Что такое? — спросил Смит.
— Ничего, — ответил Римо.
— Объект снова заходит на цель, — добавил Смит.
Повисла пауза. В трубке слышался глухой шум.
Наконец Смит изрек:
— Римо, объект только что выпустил очередной заряд концентрированной тепловой энергии. Оставайся на связи.
Последующие двадцать минут ожидания показались Римо вечностью.
Он уже отчаялся услышать когда-либо голос Смита, когда тот сказал:
— Римо, объект нанес удар по горе Балдар в горной системе Асгард.
— Это в Норвегии?
— Нет. Это в Антарктиде. Слава Богу, люди там не живут. Сотни тонн льда превратились в пар. Вот и все. Однако «Парасол» не складывается. Он продолжает охоту и может в любой момент ударить снова.
— Может, это последний вздох, — произнес Римо, все еще надеясь на лучшее.
Однако в следующую секунду последние надежды растаяли.
— Новый взрыв! — рявкнул Смит. — Объект неуправляем.
— Какого черта! — воскликнул Римо. — Надо его просто сбить.
— В том-то и дело, что мы не можем выводить в космос боевые ракеты.
— Что же остается? Наблюдать, как он там буйствует?
— Я должен срочно связаться с Президентом.
— Существует еще один вариант, — подключился к разговору Чиун.
— Какой? — в унисон спросили Римо и Смит.
— Мастер Синанджу должен подняться в Пустоту и сразиться со злом в лице Солнечного дракона. Как пророчествовал мастер Салбьол.
— Ты что, хочешь отправиться туда? — спросил Римо, не скрывая изумления. — Добровольно?
— Да! — крикнул Чиун. — Я буду первым корейцем, побывавшим в космосе.
— Ты сбрендил.
Глава 45
Командир корабля Дирк Мак-Суини не верил своим ушам.
— Запуск? Сегодня!
— "Атлантис" уже на пусковой, отсчет времени уже пошел, запуск через час, — скороговоркой ответил оперативный дежурный НАСА. По тону его голоса никак нельзя было сказать, что он шутит или пьян. Но то, что он говорил, смахивало на безумие. Чтобы командира корабля извещали о полете «шаттла» за час — это было неслыханно.
— А как же полетное задание? Оно еще не готово.
— Забудь. Полетное задание будет другое. И другой груз.
— И что же это?
— Миссия совершенно секретная. Ты поднимешь корабль и развернешь груз.
— Ты же знаешь, что так не делается. Мы должны неделю тренироваться.
— Этот полет — исключение. На сей раз твоя задача только доставить груз.
— А как же я буду разворачивать груз на орбите, если даже не знаю, что это такое?
— Насчет этого не волнуйся. Груз саморазворачивающийся.
— Само... что?
— Надеюсь, ты все понял.
Не прошло и часа, как командир корабля Дирк Мак-Суини стоял, облаченный в скафандр, в окружении специалистов. Рядом стоял сильно урезанный экипаж, всего пять человек, что могло означать одно — предстоит выполнение военной миссии.
Кто-то стащил с него шлем.
Мак-Суини недоумевал:
— Что здесь происходит, черт побери?
— Да успокойся ты. Полет короткий. Туда и в тот же день обратно.
Когда они шли к кораблю, груженные кислородными баллонами. Мак-Суини спросил у оперативного дежурного:
— Может, по крайней мере скажешь мне, что за груз?
— Извини, Суини, но сегодня ты простой пилот.
* * *
Генерал-майор ФСК Станкевич сидел в своем кабинете, склонившись над папкой с секретными документами по космосу с таким видом, словно это была бомба с часовым механизмом. В желудке у него булькало полбутылки водки. Он ощущал, как на плечи ему давит ответственность за судьбы мира.
— Соедините меня с Кремлем, — сказал он секретарше, и рука его потянулась к бутылке. Скоро, очень скоро не будет ни водки, ни воздуха, ни воды. Ни для кого.
* * *
Мастер Синанджу был вне себя от ярости.
— Никогда! — вопил он.
— Но это необходимо, — убеждал его Римо.
Они находились в помещении для дежурных экипажей космического центра Кеннеди.
— Ни за что! Ни за что я не буду стричь ногти. Довольно, что я уже лишился одного. Но чтобы по собственной воле расстаться с остальными! Мои предки в гробу перевернутся. Да они бежали бы от меня, как от чумы, если бы узнали о таком позоре.
С этими словами он натянул на ладонь белую перчатку. Длинные ногти прошли насквозь, словно кинжалы.
— Круто, — сказал Римо. — Слушай, доброволец. Ты не можешь лететь в космос без специального скафандра, а у них не бывает перчаток с такими длинными пальцами.
Чиун скрестил на груди руки:
— Пусть сошьют. Я подожду.
— Это проклятое зеркало только что шарахнуло в южной Атлантике. Пока никто не пострадал, но кто знает, куда придется следующий удар. Рано или поздно оно сотрет с лица земли какой-нибудь город.
— Я не могу. — Чиун посмотрел на него умоляющим взглядом. — Римо, ты должен полететь вместо меня.
— Я?
— Пророчество гласит, что мастер Синанджу должен вступить в единоборство с Солнечным драконом, когда тот вернется на землю. Теперь я понимаю, что недостоин такой чести. Значит, очередь за тобой.
— Но я не вызывался в добровольцы.
— Речь идет о славе Дома Синанджу. Поскольку мне не позволяют обстоятельства и я не в силах их изменить, должен лететь ты, чтобы отстоять честь и достоинство Синанджу. Не говоря уже о том, что ты защитишь человечество от этого зла.
— Слушайте, время пошло, — сказал им дежурный. — Один из вас должен лететь.
— Один из нас полетит, — успокоил его Чиун и указал пальцем на Римо. — Он. Он полетит.
— Ладно, я полечу, — раздраженно промолвил Римо. — Но с тебя, Чиун, причитается.
Сопровождающие помогли Римо надеть скафандр.
— Мы должны проинструктировать вас, как пользоваться космическим туалетом, — взволнованно сообщил оперативный дежурный.
Римо покачал головой:
— Некогда. Я потерплю.
— Как принимать пищу...
— Дайте мне горстку риса. Мне хватит.
— Как действовать в чрезвычайных ситуациях...
— Это не ко мне. К команде. Я просто полезный груз.
— По крайней мере вы должны понимать, что такое работа в режиме EVA.
— Как я могу понимать, что это такое, если я не понял того, что вы только что сказали? Одевайте живее. Там разберемся.
Сопровождающие недоуменно переглянулись.
Дежурный, отчаявшись, махнул рукой:
— Одевайте его.
Римо покосился на Чиуна:
— Послушай, а этот Салбьол ничего не говорил, чем все это закончится?
— Нет, — сказал Чиун.
— Значит, лотерея, — промолвил Римо, натягивая перчатки.
В последнюю очередь предстояло надеть шлем. На щитке имелось специальное черное покрытие, так что Римо изнутри все видел, его же лицо для всех оставалось невидимым.
Наконец его проводили к белому фургону-транспортеру.
— Это великий день, сын мой, — напутствовал его Чиун. — Ты настоящий звездный странник.
— Это называется астронавт, — буркнул Римо.
— Невежда, что за слова ты произносишь?
Римо уже не обращал на него внимания.
— Надеюсь, кислородные клапаны кто-нибудь проверил, — пробормотал он.
Командир Мак-Суини все еще чертыхался про себя, когда закончился отсчет времени и взревели двигатели. У него в очередной раз возникло знакомое ощущение пустоты, словно телесная его оболочка остается на земле, а в космос устремляется лишь душа. Это был его звездный час. Хоть НАСА на этот раз и не поставило перед ним никакой конкретной задачи, но выбрали-то они тем не менее его, лучшего из лучших.
* * *
Генерал-майор Станкевич воспринял новость со смешанным чувством облегчения и гнева.
— Дозвониться в Кремль не удается, — сообщила секретарша.
— Проклятые телефоны, чтоб их!
— Дело не в телефонах. Все линии заняты. Что-то происходит.
— Попробуйте еще раз. От нас зависит судьба Родины. Я, пожалуй, пока еще выпью.
* * *
Когда корабль вышел в открытый космос, командиру с земли передали инструкции:
— Вам необходимо обнаружить и перехватить солнечный рефлектор диаметром приблизительно сто метров.
Мак-Суини хмыкнул:
— Такую штуковину трудно не заметить.
Совершив несколько маневров на орбите, Мак-Суини засек объект.
— У него на борту лейбл «кью-Эн-Эм», — растерянно пробормотал он в микрофон.
— Точно, — подтвердили с земли. — Они производят классное авиационное электрооборудование.
— О'кей, что нам делать дальше? — запросил Мак-Суини хьюстонский центр управления.
— Следуйте за объектом.
«Атлантис» пристроился за медленно вращавшимся зеркалом.
— Хьюстон, «Атлантис» висит у объекта на хвосте.
— Хорошо, «Атлантис». Откройте люк грузового отсека.
— Открываю. — И минуту спустя: — Люк открыт.
— Ложитесь в дрейф, «Атлантис». Груз начинает саморазворачиваться.
— Что это за груз такой саморазво... — Мак-Суини осекся и ошалело уставился в иллюминатор.
За бортом показалась фигура привязанного к фалу астронавта, который не входил в состав команды «шаттла». Не имея при себе индивидуального реактивного ускорителя, он тем не менее стремительно двигался по направлению к гигантскому зеркалу. Словно плыл по океану космоса. Нет, этого не может быть. Мак-Суини отказывался верить своим глазам. Человек не может вот так свободно передвигаться в космосе.
Пока Мак-Суини и члены его команды в изумлении таращили глаза, никому не ведомый астронавт успешно добрался до загадочного объекта, на фоне которого «Атлантис» казался тщедушной букашкой.
Это было невероятно.
Но факт оставался фактом.
* * *
Когда секретарша снова сообщила, что связи с Кремлем по-прежнему нет, генерал-майор Станкевич схватил судьбоносную папку и со словами: «Придется самому отнести», — устремился к выходу, не забыв прихватить по пути непочатую бутылку водки.
* * *
Римо было не до созерцания родной планеты, находившейся от него на расстоянии ста двадцати миль. Не привлекали его и излучавшие холодный свет звезды. Он видел перед собой лишь медленно вращавшееся гигантское зеркало «Парасола-2001».
Римо почувствовал себя мухой, которой не терпится запутаться в паутине.
Как только перед ним раскрылись створки грузового отсека, он, оттолкнувшись от корпуса обеими ногами, устремился к цели, ощущая удивительную легкость во всем теле. Однако ему было некогда наслаждаться состоянием невесомости.
Теперь за нависавшей впереди громадой «Парасола» было не видно неба. Зеркальный диск сиял, словно миска, сделанная из мягкой алюминиевой фольги, и лишь центральную часть занимали три черные зловещие буквы «Мир», едва не давшие начало новой «холодной войне».
Во встроенных в шлем наушниках раздался знакомый кислый голос:
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38
Раздался тошнотворный хруст. Затем неизвестный стал упаковывать в ящик плечо Боулта. Оно тоже не входило. Второй пришел на подмогу. Боулт тем временем тщетно старался не удариться лицом об острый угол стола.
Меж тем плечо его под цепкими пальцами азиата стало податливым, словно тесто.
Затем они принялись за его ноги, вывернув их с такой яростью и так энергично, что Боулт услышал, как у него захрустели кости в области таза.
Остекленевшим, исполненным ужаса взором Боулт смотрел в окно, пока те двое превращали его кости в муку, а мускулатуру — в рубленые бифштексы для гамбургеров.
Весь процесс трансформации отчетливо отражался в окне его офиса.
Боулт был похож на «человека-змею», который укладывается в коробку, куда нормальный человек забраться не в состоянии. Сходство было бы полным, если бы не одно — Боулт не имел власти над своим телом. Он как бы наблюдал со стороны, как эти двое манипулируют им.
Вот в ящике под хруст ребер исчезает его торс. Вот уже торчит оттуда его голова с застывшей на лице мученической гримасой, а этот верзила пудовыми кулаками методично утрамбовывает его все глубже и глубже.
Только тут к Боулту на мгновение вернулось сознание, и он предпринял отчаянную попытку закричать.
Однако дополнительное неудобство его положения заключалось в том, что легкие Боулта оказались забиты разными посторонними органами вроде печени, и закричать он ну никак не мог.
Глаза его еще успели заметить собственное отражение в окне, но в следующую секунду наступила кромешная тьма. Ящик задвинулся внутрь стола, но раздавленный мозг Римера Мергатройда Боулта уже не зарегистрировал этот момент.
* * *
Римо повернул ключ в замке и повернулся к Чиуну:
— Задание выполнено. Пора звонить Смиту.
Смит даже не пытался скрыть своего удовлетворения.
— Вы уверены, что аппарат выведен из строя? — спросил он.
— Мы уничтожили самого P.M., его оператора и всю электронику, — сказал Римо.
— Я закончил читать электронную переписку. Это была афера. Едва ли можно говорить о корпоративной ответственности «кью-Эн-Эм». Так что уходите без шума.
— О'кей.
— Одну минуту. — В голосе Смита внезапно послышались тревожные нотки. — Римо, передо мной на экране изображение объекта в режиме реального времени. Он снова раскрывается.
— Да ну? Может, отдает концы? У умирающих зверей мышцы всегда расслабляются.
— Это не зверь — это машина. И она была выключена. А теперь снова разворачивается.
Римо посмотрел на Чиуна:
— Ого-го.
— Что такое? — спросил Смит.
— Ничего, — ответил Римо.
— Объект снова заходит на цель, — добавил Смит.
Повисла пауза. В трубке слышался глухой шум.
Наконец Смит изрек:
— Римо, объект только что выпустил очередной заряд концентрированной тепловой энергии. Оставайся на связи.
Последующие двадцать минут ожидания показались Римо вечностью.
Он уже отчаялся услышать когда-либо голос Смита, когда тот сказал:
— Римо, объект нанес удар по горе Балдар в горной системе Асгард.
— Это в Норвегии?
— Нет. Это в Антарктиде. Слава Богу, люди там не живут. Сотни тонн льда превратились в пар. Вот и все. Однако «Парасол» не складывается. Он продолжает охоту и может в любой момент ударить снова.
— Может, это последний вздох, — произнес Римо, все еще надеясь на лучшее.
Однако в следующую секунду последние надежды растаяли.
— Новый взрыв! — рявкнул Смит. — Объект неуправляем.
— Какого черта! — воскликнул Римо. — Надо его просто сбить.
— В том-то и дело, что мы не можем выводить в космос боевые ракеты.
— Что же остается? Наблюдать, как он там буйствует?
— Я должен срочно связаться с Президентом.
— Существует еще один вариант, — подключился к разговору Чиун.
— Какой? — в унисон спросили Римо и Смит.
— Мастер Синанджу должен подняться в Пустоту и сразиться со злом в лице Солнечного дракона. Как пророчествовал мастер Салбьол.
— Ты что, хочешь отправиться туда? — спросил Римо, не скрывая изумления. — Добровольно?
— Да! — крикнул Чиун. — Я буду первым корейцем, побывавшим в космосе.
— Ты сбрендил.
Глава 45
Командир корабля Дирк Мак-Суини не верил своим ушам.
— Запуск? Сегодня!
— "Атлантис" уже на пусковой, отсчет времени уже пошел, запуск через час, — скороговоркой ответил оперативный дежурный НАСА. По тону его голоса никак нельзя было сказать, что он шутит или пьян. Но то, что он говорил, смахивало на безумие. Чтобы командира корабля извещали о полете «шаттла» за час — это было неслыханно.
— А как же полетное задание? Оно еще не готово.
— Забудь. Полетное задание будет другое. И другой груз.
— И что же это?
— Миссия совершенно секретная. Ты поднимешь корабль и развернешь груз.
— Ты же знаешь, что так не делается. Мы должны неделю тренироваться.
— Этот полет — исключение. На сей раз твоя задача только доставить груз.
— А как же я буду разворачивать груз на орбите, если даже не знаю, что это такое?
— Насчет этого не волнуйся. Груз саморазворачивающийся.
— Само... что?
— Надеюсь, ты все понял.
Не прошло и часа, как командир корабля Дирк Мак-Суини стоял, облаченный в скафандр, в окружении специалистов. Рядом стоял сильно урезанный экипаж, всего пять человек, что могло означать одно — предстоит выполнение военной миссии.
Кто-то стащил с него шлем.
Мак-Суини недоумевал:
— Что здесь происходит, черт побери?
— Да успокойся ты. Полет короткий. Туда и в тот же день обратно.
Когда они шли к кораблю, груженные кислородными баллонами. Мак-Суини спросил у оперативного дежурного:
— Может, по крайней мере скажешь мне, что за груз?
— Извини, Суини, но сегодня ты простой пилот.
* * *
Генерал-майор ФСК Станкевич сидел в своем кабинете, склонившись над папкой с секретными документами по космосу с таким видом, словно это была бомба с часовым механизмом. В желудке у него булькало полбутылки водки. Он ощущал, как на плечи ему давит ответственность за судьбы мира.
— Соедините меня с Кремлем, — сказал он секретарше, и рука его потянулась к бутылке. Скоро, очень скоро не будет ни водки, ни воздуха, ни воды. Ни для кого.
* * *
Мастер Синанджу был вне себя от ярости.
— Никогда! — вопил он.
— Но это необходимо, — убеждал его Римо.
Они находились в помещении для дежурных экипажей космического центра Кеннеди.
— Ни за что! Ни за что я не буду стричь ногти. Довольно, что я уже лишился одного. Но чтобы по собственной воле расстаться с остальными! Мои предки в гробу перевернутся. Да они бежали бы от меня, как от чумы, если бы узнали о таком позоре.
С этими словами он натянул на ладонь белую перчатку. Длинные ногти прошли насквозь, словно кинжалы.
— Круто, — сказал Римо. — Слушай, доброволец. Ты не можешь лететь в космос без специального скафандра, а у них не бывает перчаток с такими длинными пальцами.
Чиун скрестил на груди руки:
— Пусть сошьют. Я подожду.
— Это проклятое зеркало только что шарахнуло в южной Атлантике. Пока никто не пострадал, но кто знает, куда придется следующий удар. Рано или поздно оно сотрет с лица земли какой-нибудь город.
— Я не могу. — Чиун посмотрел на него умоляющим взглядом. — Римо, ты должен полететь вместо меня.
— Я?
— Пророчество гласит, что мастер Синанджу должен вступить в единоборство с Солнечным драконом, когда тот вернется на землю. Теперь я понимаю, что недостоин такой чести. Значит, очередь за тобой.
— Но я не вызывался в добровольцы.
— Речь идет о славе Дома Синанджу. Поскольку мне не позволяют обстоятельства и я не в силах их изменить, должен лететь ты, чтобы отстоять честь и достоинство Синанджу. Не говоря уже о том, что ты защитишь человечество от этого зла.
— Слушайте, время пошло, — сказал им дежурный. — Один из вас должен лететь.
— Один из нас полетит, — успокоил его Чиун и указал пальцем на Римо. — Он. Он полетит.
— Ладно, я полечу, — раздраженно промолвил Римо. — Но с тебя, Чиун, причитается.
Сопровождающие помогли Римо надеть скафандр.
— Мы должны проинструктировать вас, как пользоваться космическим туалетом, — взволнованно сообщил оперативный дежурный.
Римо покачал головой:
— Некогда. Я потерплю.
— Как принимать пищу...
— Дайте мне горстку риса. Мне хватит.
— Как действовать в чрезвычайных ситуациях...
— Это не ко мне. К команде. Я просто полезный груз.
— По крайней мере вы должны понимать, что такое работа в режиме EVA.
— Как я могу понимать, что это такое, если я не понял того, что вы только что сказали? Одевайте живее. Там разберемся.
Сопровождающие недоуменно переглянулись.
Дежурный, отчаявшись, махнул рукой:
— Одевайте его.
Римо покосился на Чиуна:
— Послушай, а этот Салбьол ничего не говорил, чем все это закончится?
— Нет, — сказал Чиун.
— Значит, лотерея, — промолвил Римо, натягивая перчатки.
В последнюю очередь предстояло надеть шлем. На щитке имелось специальное черное покрытие, так что Римо изнутри все видел, его же лицо для всех оставалось невидимым.
Наконец его проводили к белому фургону-транспортеру.
— Это великий день, сын мой, — напутствовал его Чиун. — Ты настоящий звездный странник.
— Это называется астронавт, — буркнул Римо.
— Невежда, что за слова ты произносишь?
Римо уже не обращал на него внимания.
— Надеюсь, кислородные клапаны кто-нибудь проверил, — пробормотал он.
Командир Мак-Суини все еще чертыхался про себя, когда закончился отсчет времени и взревели двигатели. У него в очередной раз возникло знакомое ощущение пустоты, словно телесная его оболочка остается на земле, а в космос устремляется лишь душа. Это был его звездный час. Хоть НАСА на этот раз и не поставило перед ним никакой конкретной задачи, но выбрали-то они тем не менее его, лучшего из лучших.
* * *
Генерал-майор Станкевич воспринял новость со смешанным чувством облегчения и гнева.
— Дозвониться в Кремль не удается, — сообщила секретарша.
— Проклятые телефоны, чтоб их!
— Дело не в телефонах. Все линии заняты. Что-то происходит.
— Попробуйте еще раз. От нас зависит судьба Родины. Я, пожалуй, пока еще выпью.
* * *
Когда корабль вышел в открытый космос, командиру с земли передали инструкции:
— Вам необходимо обнаружить и перехватить солнечный рефлектор диаметром приблизительно сто метров.
Мак-Суини хмыкнул:
— Такую штуковину трудно не заметить.
Совершив несколько маневров на орбите, Мак-Суини засек объект.
— У него на борту лейбл «кью-Эн-Эм», — растерянно пробормотал он в микрофон.
— Точно, — подтвердили с земли. — Они производят классное авиационное электрооборудование.
— О'кей, что нам делать дальше? — запросил Мак-Суини хьюстонский центр управления.
— Следуйте за объектом.
«Атлантис» пристроился за медленно вращавшимся зеркалом.
— Хьюстон, «Атлантис» висит у объекта на хвосте.
— Хорошо, «Атлантис». Откройте люк грузового отсека.
— Открываю. — И минуту спустя: — Люк открыт.
— Ложитесь в дрейф, «Атлантис». Груз начинает саморазворачиваться.
— Что это за груз такой саморазво... — Мак-Суини осекся и ошалело уставился в иллюминатор.
За бортом показалась фигура привязанного к фалу астронавта, который не входил в состав команды «шаттла». Не имея при себе индивидуального реактивного ускорителя, он тем не менее стремительно двигался по направлению к гигантскому зеркалу. Словно плыл по океану космоса. Нет, этого не может быть. Мак-Суини отказывался верить своим глазам. Человек не может вот так свободно передвигаться в космосе.
Пока Мак-Суини и члены его команды в изумлении таращили глаза, никому не ведомый астронавт успешно добрался до загадочного объекта, на фоне которого «Атлантис» казался тщедушной букашкой.
Это было невероятно.
Но факт оставался фактом.
* * *
Когда секретарша снова сообщила, что связи с Кремлем по-прежнему нет, генерал-майор Станкевич схватил судьбоносную папку и со словами: «Придется самому отнести», — устремился к выходу, не забыв прихватить по пути непочатую бутылку водки.
* * *
Римо было не до созерцания родной планеты, находившейся от него на расстоянии ста двадцати миль. Не привлекали его и излучавшие холодный свет звезды. Он видел перед собой лишь медленно вращавшееся гигантское зеркало «Парасола-2001».
Римо почувствовал себя мухой, которой не терпится запутаться в паутине.
Как только перед ним раскрылись створки грузового отсека, он, оттолкнувшись от корпуса обеими ногами, устремился к цели, ощущая удивительную легкость во всем теле. Однако ему было некогда наслаждаться состоянием невесомости.
Теперь за нависавшей впереди громадой «Парасола» было не видно неба. Зеркальный диск сиял, словно миска, сделанная из мягкой алюминиевой фольги, и лишь центральную часть занимали три черные зловещие буквы «Мир», едва не давшие начало новой «холодной войне».
Во встроенных в шлем наушниках раздался знакомый кислый голос:
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38