Точно посередине пола лежала большая, пухлая красная подушка, и Данло по приглашению Изаса Леля, сел на нее.
Сам Изас Лель остался в роботе, как и все остальные трансценденталы. Шестеро человек расположились перед Данло полукругом. Их кибершапочки сверкали золотом, отражая ложный закат. Данло сидел с поджатыми ногами, глядя на них снизу вверх, и их стеклянные глаза давили ему на сердце, словно камни.
— Позвольте представить вам присутствующих: Лиесвир Ивиосс, — начал Изас Лель, указывая на худощавую женщину с классически правильным и гладким, как у ребенка, лицом. Ее можно было принять за ровесницу Данло, хотя она насчитывала девяносто лет от роду.
— Кистур Ашторет, — продолжал Изас Лель. Этот мужчина (или женщина?) с бело-розовым лицом выглядел столь же хрупким и изнеженным, как все ивиюнирцы. Будучи представленным, он наклонил голову и улыбнулся. Данло это удивило: из всех трансценденталов один только Кистур Ашторет приветствовал его таким образом.
— Патар Ивиаслин, Енена Ивиаеталир. — Нараинские имена, кроме Кистура Ашторета, казались Данло трудными — особенно у двух последних женщин (или мужчин). Это были Диверос Те, тонколицее существо, пребывающее где-то в ином мире, и Ананда Наркаваж, чьи губы дрожали, а полузакрытые глаза ускользали от взгляда Данло. Вот какова, стало быть, элита этого города, его принцы, лорды и махарани. Данло предполагал, что они правят также и всей планетой, и был очень близок к правде.
— Позвольте предложить вам чаю, — сказал Изас Лель. По его знаку служебный робот раздал чашки с горячим напитком трансценденталам и Данло. Чай испускал непривычный пряный аромат. Эде, парящий над своим компьютером на полу рядом с подушкой, исподтишка показал знаками:
— Берегись отравы! Берегись наркотика правды — эти нараины определенно захотят прочесть твои мысли.
Данло улыбнулся и отпил большой глоток — что ему еще оставалось?
Допрос, которого он ожидал, начался сразу, без промедления.
— Вы утверждаете, что являетесь пилотом Ордена из мира под названием Невернес, — сказал Изас Лель. — Что это за Орден? Какая звезда освещает ваш мир?
Данло поставил чашку на пол, нащупал в брючном кармане флейту, сделал глубокий вдох и ответил:
— Если быть точным, Невернесом называется город, в котором я учился. Сама планета носит название Ледопад, хотя иногда ее тоже называют Невернесом по имени города. И солнце наше называется звезда Невернеса.
— Вы и родились в этом городе?
— Вблизи от него.
— Открытый город. Вы сказали по радио, что Невернес открыт свету звезд, — это правда?
— Да.
— Где же находится звезда Невернеса?
Данло протянул руку и указал вправо над головой Ананды Наркаваж. Он гордился тем, что в любой точке вселенной, в самой глубине закрытого города, при любой пространственной ориентации всегда мог найти дорогу домой.
— Вон там, — сказал он просто.
Изаса Леля и всех остальных этот ответ привел в замешательство. Их глаза сделались такими пустыми, точно вовсе провалились внутрь.
— Я имел в виду ее местонахождение относительно Известных Звезд, — пояснил Изас Лель.
Данло внутренне улыбнулся, задавая себе вопрос, сколько звезд может быть известно этим живущим в улье людям. Сам он знал десять тысяч по имени и около миллиона с виду, с созвездиями, которые они составляли среди неисчислимых огней галактики.
— Какие звезды вы называете Известными? — спросил он.
— Вы хотите сказать, что не знаете этого?
— Нет, не знаю.
Изас Лель закрыл глаза. Закат на стенах комнаты исчез, ушел, как вода в сточную трубу. На миг в зале стало темно, как в космосе, а затем зажглись звезды — тысячи белых огоньков, изображающих звезды. Данло почти сразу узнал бледно-голубую звезду сайни, и звезду в хвосте Рыбы, и Медеарис Люс, и все другие звезды этого сектора.
— Можете ли вы показать, которая из них звезда Невернеса?
— Ее здесь нет.
— Но это Известные Звезды, — произнес Изас Лель с ударением, будто Данло был слепым или глухим.
— Звезда Невернеса светит в другом месте галактики.
— Но здесь показаны все звезды в радиусе пятидесяти световых лет! — В устах Изаса Леля “линья-то” — световой год — звучало как нечто недоступное воображению. Впрочем, расстояние в шесть триллионов миль представить действительно нелегко.
— Звезда Невернеса светит далеко отсюда.
— Дальше, чем сто световых лет?
— Да.
— Насколько же далеко?
— Очень… очень далеко. — Данло на миг зажмурился и добавил: — Если измерять по прямой линии, от вашей звезды до моей будет около тридцати тысяч световых лет.
Данло, как обычно, говорил негромко, но эта цифра прозвучала, как удар грома. В зале повисла глубокая тишина.
— Не может быть! — воскликнул Диверос Те. Его (или ее) голос напоминал самые тихие звуки бамбуковой флейты, и Данло слышал его впервые.
— Тридцать тысяч световых лет — это невозможно, — подтвердила Ананда Наркаваж.
— Это не может быть правдой, — поддержала их своим мелодичным голосом Лиесвир Ивиосс.
Тем не менее это была чистая правда. Данло пересек линзу галактики и проник, возможно, дальше, чем любой другой пилот в истории Ордена. Тридцать тысяч световых лет — это очень далекий путь, такой далекий, что даже мастер-пилоты Невернеса, сидя у своих очагов, изумились бы, услышав о нем.
Взгляды всех трансценденталов в мерцающем сумраке зала сосредоточились теперь на Изасе Леле, как будто он говорил им что-то. Через некоторое время он заговорил по-настоящему, посредством звуковых волн:
— Возможно, Данло ви Соли Рингесс из Невернеса действительно говорит правду — или верит, что говорит ее.
Закат в потоке ослепительных красок вернулся обратно, и Данло понял секрет этого зала собраний. За тонким слоем мерцаля помещались пурпурные нейросхемы или другие элементы, сканирующие электрохимические процессы его мозга. Возможно, они реагировали даже на самые мимолетные его мысли. Вся эта комната представляла собой компьютер, нечто вроде кибершапочки трансцендентала, а еще точнее — нечто вроде кабины легкого корабля. Но работала она не по принципу контакта между пилотом и логическими схемами его корабля; здесь трансценденталы, возможно, исследовали умы нараинов низшего ранга, которым требовалась помощь для вхождения в кибернетическое пространство Поля. Человеческое сознание развертывалось здесь в буквальном смысле, слой за слоем, как луковица. Данло уже слышал о таких местах: о ярконских камерах правды, о темных ячейках Кваллара — и о секретных нуль-камерах в невернесской башне цефиков.
— Если это правда, мы хотели бы знать, как это возможно, — сказала Лиесвир Ивиосс.
Данло сидел выпрямившись, касаясь дырочек флейты под тонким шелком штанины. Он тихо, почти незаметно передвигал по ним пальцы, и в уме у него играла музыка, затрудняющая, как он надеялся, работу здешним сканерам. Он слушал эту тайную мелодию с того самого момента, как вошел сюда, а теперь применял и другую технику, которой научил его друг, цефик Хануман ли Тош.
— Данло ви Соли Рингесс, — произнес чей-то голос из темноты, — вы можете объяснить нам, как найти звезду Невернеса?
Этого Данло сделать не мог. Ему, как пилоту, запрещалось открывать кому бы то ни было координаты своей родной звезды — как и любой другой.
— Можете ли вы объяснить нам, как провели свой корабль через тридцать тысяч световых лет?
— Да… могу. — Звуки песни, которую Данло сложил однажды для своего учителя, формировали алые капли у него в голове, и ему было трудно говорить. — Но не должен… и поэтому… ничего не скажу.
— Можете ли вы рассказать хоть что-нибудь о своем корабле, на котором проделали столь невообразимое расстояние? О легком корабле?
Вопросы вызывали в сознании Данло запахи синофилы, скрикса и прочих обитателей инопланетного зоопарка. Он шевельнул губами и произнес односложно, точно темно-синий пузырь выдул:
— Нет. — Он осознал это свое действие, как реальный звук, производимый языком и зубами, и повторил: — Нет, — но все его ощущения так перепутались, что это прозвучало почти как “да”.
— Достаточно, — сказал чей-то голос. Данло открыл глаза и увидел сиреневые звуковые волны, исходящие изо рта Кистура Ашторета. — Нам вообще не следовало приводить его сюда.
Данло показалось, что все трансценденталы разом исчезли из комнаты, как испарившийся сухой лед — вероятно, вступили в общий мысленный разговор. Миг спустя они вернулись в пространство-время, как легкие корабли из мультиплекса, и Изас Лель сказал:
— Вы странный человек, Данло ви Соли Рингесс. На вид вы наивны, как любой наман, и при этом обладаете такой поразительной умственной подготовкой.
“Наман” Эде перевел как “непосвященный”. Данло помнил, что должен знать истинное значение этого слова, но не мог вспомнить, каково оно.
— Если вам нужно снять напряжение, — продолжал Изас Лель, — я обещаю, что между вами и этим залом больше не будет контакта, пока вы сами того не пожелаете.
Данло взглянул на Эде.
— Это уловка! — бешено жестикулировал тот. — Не показывай им свое лицо! Не позволяй им видеть тебя!
Но Данло услышал в голосе Изаса Леля правду и доверился ей.
— Да, — с медленной улыбкой сказал он. — Я не хочу контакта.
— Хорошо. Можете расслабиться.
— Как скажете. — Данло сделал глубокий вдох, потом выдох.
— Где вы научились этому искусству? — спросил Изас Лель.
— У моего друга. Он цефик.
— Что такое “цефик”?
Данло стал рассказывать об исследованиях Ордена в вопросах сознания во вселенной, и холодные голубые глаза Изаса Леля оттаяли, сделавшись почти человеческими.
Когда Данло закончил, Кистур Ашторет сказал:
— Мы никогда не слышали о вашем Ордене. И никто другой не слышал.
— Возможно — я первый пилот, проникший так глубоко в Экстр.
Между трансценденталами опять возникло замешательство: слово “Экстр” на их язык не переводилось.
— Что такое “Экстр”? — спросил Кистур Ашторет.
Данло стал объяснять, что так называется область галактики, где звезды превращаются в сверхновые одна за другой.
Трансценденталы сидели не шевелясь — дело выглядело так, будто им стало вдруг неудобно на их мягких сиденьях. Глаза Патар Ивиаслин приклеились к вазе с оранжевыми и пурпурными цветами, Диверос Те молчал, что было его (или ее) нормальным состоянием, бело-розовое лицо Лиесвир Ивиосс приобрело пунцовый оттенок.
— Мой Орден направил в Экстр миссию. — Данло не счел нужным говорить, что Орден, где всегда имело место соперничество разных группировок, фактически разделился надвое. — Мы ищем планету Таннахилл. Ищем людей, которые называются или назывались прежде Архитекторами Бесконечного Разума Вселенской Кибернетической Церкви. Старой Церкви. Быть может, кто-нибудь в этом городе знает об этой планете или этих людях? Или… знает кого-то, кто может это знать?
Изас Лель задумчиво склонил голову, а затем, по обычаю самого Данло, ответил на вопрос вопросом: — Зачем ваш Орден разыскивает Архитекторов этой религии?
— Потому что… — начал Данло, и тут ему вспомнилось значение слова “наман”. На иштване так обозначался посторонний, буквально “не имеющий доступа” к благодати Вселенской Кибернетической Церкви. Данло показалось странным, что Изас Лель употреблял это слово из священного языка Старой Церкви. — Потому что звезды гибнут, и мы хотим просить Архитекторов… — снова заговорил он, и тут у него в уме, словно новая звезда в небе, высветилась информация о нараинах.
— О чем вы хотите просить их?
— Архитекторы Старой Церкви… — Данло показалось, что золотая шапочка Изаса Леля обменивается светом с шапочками других трансценденталов. Они все так же неподвижно сидели в своих роботах, глядя на Данло, а он смотрел на них.
— Продолжайте, пожалуйста.
— Это вы и есть, — сказал Данло. — Хотя нет. Вы и все нараины были Архитекторами раньше, да?
Наступившую паузу нарушила Лиесвир Ивиосс: — Почему вы так думаете?
— Потому что это правда.
— Но откуда вы можете это знать?
— Я… просто знаю, вот и все.
Кистур Ашторет переглянулся с Изасом Лелем и сказал:
— Я думаю, мы должны ему рассказать. Не надо утаивать от него эту информацию.
Изас Лель, пристально посмотрев на Данло, с внезапной решимостью потер лоб и сказал:
— Архитекторы Кибернетической Церкви — это мы. Истинные Архитекторы истинной Вселенской Церкви.
— Понимаю, — сказал Данло, продолжая смотреть Изасу Лелю в глаза, пока тот рассказывал ему историю нараинов.
Это были последователи Лилианы иви Нараи, волевой женщины, бывшей прежде одной из уважаемых старейшин Старой Церкви на Таннахилле. Кроме того, она была провидицей и мистиком, более того — революционеркой, бросившей вызов застойным доктринам и одряхлевшей теократии Старой Церкви. Двести лет назад она выступила с призывом возродить истинный дух эдеизма. Она призывала отбросить все доктрины, устаревшие или приносящие прямой вред спасению души.
Она собирала своих многочисленных последователей на тайные контактные оргии и прочие экстатические церемонии, целью которых было приблизить людей к Богу Эде.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84