— осторожно поинтересовался Уоррен. Ему было известно о натянутых отношениях между его собеседником и другими рыцарями гарнизона. Он опасался, что их обострение может привести к открытой ссоре и даже повлечь за собой вызов на поединок.
— Нет, господин. — Голос Герарда звучал по-прежнему ровно. — Это поручение мне было дано умирающим человеком.
— А! — В голосе Уоррена сквозило облегчение. — Карамон Маджере.
— Да, Ваша Светлость.
— Его последнее желание?
— Не совсем желание, Повелитель, — ответил Герард, — скорее все-таки поручение. Я мог бы сказать «приказ», но Маджере не был рыцарем.
— Не был по рождению, — мягко возразил Повелитель Уоррен, — но по духу он был выше многих и многих, возведенных в рыцарское звание.
— Совершенно с вами согласен, Ваша Светлость. — Герард помолчал с мгновение, и, Тас впервые увидел, как сильно переживает рыцарь смерть его друга.
— Ну что ж, согласно Мере, последнее желание умирающего должно быть обязательно исполнено, если это в человеческих силах. Мера не делает в этом вопросе различия между рыцарем и гномом, мужчиной и женщиной, кендером и эльфом. Честь обязывает вас исполнить это поручение, Герард.
— Если это в человеческих силах, — подчеркнул молодой рыцарь.
— Вы совершенно правы, — кивнул Уоррен. — Так гласит Мера. Мальчик мой, я вижу, как сильно вы озабочены этим вопросом. Может быть, будет лучше, если вы расскажете мне о том, каково было последнее желание Карамона, если, конечно, это не нарушит волю покойного.
— Не нарушит, Повелитель. Более того, я в любом случае должен рассказать вам о происшедшем, ибо, если я возьмусь исполнить поручение, мне придется просить вашего разрешения оставить на некоторое время пост. Дело в том, что Карамон Маджере попросил меня отвести этого кендера — а он называет себя Тассельхофом Непоседой, который скончался более тридцати лет назад, — так вот, отвести кендера, которого вы видите перед собой, к Даламару.
— К чародею Даламару? — В голосе Повелителя звучало неприкрытое изумление.
— Именно, Ваша Светлость. Вот как это произошло. Умирая, Карамон Маджере сказал, что видит перед собой свою жену. Затем он стал кого-то искать глазами в толпе собравшихся около него людей. Он спросил: «А где же Рейстлин?»
— Кажется, это был его брат-близнец? — прервал его Уоррен.
— Да, господин. Далее Карамон сказал, что тот обещал ждать его; видимо, имелось в виду ожидание на пороге иного плана бытия. Так, по крайней мере, объяснила мне Лаура. Карамон действительно часто повторял при жизни, что поскольку они с братом были близнецами, то должны вместе явиться в Благословенный Мир.
— Не совсем понимаю, как вообще Рейстлину удалось бы «явиться в Благословенный Мир», — сухо заметил Уоррен.
— Совершенно согласен с Вами, Повелитель. — Герард усмехнулся. — Если даже этот мир и существует, в чем лично я сомневаюсь…
Он замолчал и кашлянул в смущении. Повелитель Уоррен нахмурился, взгляд его стал суровым. Герард счел, что сейчас не время для философских экзерсисов, и принялся продолжать свою историю.
— После этого Карамон добавил что-то вроде: «Рейстлину следовало бы быть здесь. Вместе с Тикой. Я не понимаю. Тут что-то не так. Тас… Что там Тас говорил… Другое будущее… Даламару известно… Отведите Тассельхофа к Даламару». Он был очень расстроен, и мне казалось, что его кончина не будет мирной, если я не пообещаю выполнить его просьбу. Так я дал свое обещание.
— Но маг Рейстлин уже пятьдесят лет как умер! — воскликнул Повелитель Уоррен.
— Да, господин. И поскольку так называемый герой Непоседа умер тридцать лет назад, то вот этот тип, которого вы видите перед собой, им наверняка не является. Что же касается чародея Даламара, то он куда-то пропал, и никто ничего не слышал о нем с тех самых пор, как исчезла Башня Высшего Волшебства. До меня даже дошел слух о том, что члены последнего Совета Магов официально объявили его умершим.
— Эти слухи справедливы, Герард. Мне известно об этом от Палина Маджере. Но никаких доказательств смерти чародея нет, а с желанием умирающего мы должны считаться. Не могу сказать, что знаю, как следует поступить в этом случае.
Герард молчал. Тас уже давно сказал бы что-нибудь, если бы ему не мешал платок и если бы его не останавливала мысль о том, что эти слова никак не повлияют на принимаемое решение. К тому же Тас, по правде говоря, сам не знал, как тут надо поступить. Он имел строжайший наказ Фисбена — немедленно отправляться назад после похорон. «И не вздумай лоботрясничать!» — это были подлинные слова старого мага, и он выглядел жутко серьезным, когда произносил их. Поэтому Тас, сидя на стуле и механически пожевывая краешек платка, продолжал помалкивать, гадая при этом, каков же все-таки точный смысл слова «лоботрясничать».
— Я хотел бы кое-что вам показать, Ваша Светлость, — снова послышался голос Герарда. — С вашего разрешения…
Подняв с пола сверток, он принялся разматывать шпагат, которым тот был перевязан.
Тем временем Тас ухитрился освободить руки от веревки. Теперь он мог, во-первых, снять повязку, не дававшую ему говорить, а во-вторых, хорошенько обследовать эту чрезвычайно интересную комнату, где стены были украшены прекрасными мечами и щитами и где на одном из столов лежала целая охапка карт. Тас с вожделением посмотрел в ту сторону, и ноги его едва не двинулись сами собой к столу. Но увидеть, наконец, содержимое свертка Герарда тоже было совершенно необходимо.
«Как долго рыцарь развязывает этот дурацкий шпагат! Подумаешь, несколько самых простых узелков». Тас просто изнемогал от нетерпения.
Он уже готов был предложить свою помощь, однако не был уверен, что она будет принята. Чтобы время не тянулось так медленно, кендер стал разглядывать песчинки в песочных часах. Как интересно они падают из верхней чашечки вниз, да как быстро! Можно ли успеть их сосчитать? Тас принял это как вызов со стороны часов. И тут же принялся за подсчет. Но как он ни торопился, стоило ему зрительно приноровиться к ритму крошечных падений, песчинки объединялись, падали целой компанией, и он сбивался со счета.
Тас насчитал уже не то пять тысяч семьсот тридцать шесть, не то пять тысяч семьсот тридцать восемь песчинок, когда падение песка неожиданно прекратилось. Герард все еще возился со своими узлами, и Повелитель протянул руку и перевернул часы. Тас заторопился. «Одна, две, тричетырепять…» — шептал он наперегонки с песчинками.
— Наконец-то! — пробормотал молодой рыцарь, развязав веревку.
Тас мигом забыл про свои подсчеты и выпрямился в кресле, чтобы получше разглядеть содержимое свертка.
Герард осторожно раскрыл сверток, стараясь не прикоснуться (Тас отлично это видел) к находившемуся в нем предмету. В следующее мгновение Тасу пришлось зажмуриться, так ярко засверкали драгоценные камни в свете ламп. Но, едва открыв глаза, он тут же вскочил с места и сорвал с лица платок.
— Эй! — завопил он, кидаясь к столу. — Ну в точности как мой! Откуда это у тебя? Ух, да это и вправду мой! — Он пригляделся более внимательно.
Герарду удалось поймать его руку в нескольких дюймах от сверкавшего предмета, который Повелитель Уоррен, пораженный, разглядывал с открытым от изумления ртом.
— Я обнаружил эту вещь в одной из сумок кендера, господин, — приступил Герард к объяснениям. — Это было вчера вечером, во время проведения личного досмотра перед тем, как отправить его в тюрьму. Кстати, должен заметить, что последняя оказалась отнюдь не настолько кендерозащищенной, как мы надеялись. Я не вполне уверен — я, Ваша Светлость, отнюдь не чародей, — но, на мой взгляд, этот предмет является магическим устройством. Может быть таковым.
— Не «может быть», а на самом деле является, — гордо вступил в разговор Тас. — Иначе как бы я здесь оказался? Раньше он был у Карамона, но тот вечно боялся, что его кто-нибудь стянет (хотя я лично даже мысли не могу допустить, чтобы кто-нибудь оказался способен на такое злодейство); я, конечно, предложил Карамону позаботиться о нем, но он сказал: «Нет, не надо» — и решил его отвезти куда-нибудь в безопасное место, а Даламар сказал, что может взять его с собой, поэтому Карамон отдал его ему, и он… — Тут Тас обнаружил, что его аудитория несколько отвлеклась.
Повелитель Уоррен убрал руки со стола. Таинственный предмет, размером примерно с яйцо, был инкрустирован сверкавшими и переливавшимися в свете ламп драгоценными камнями. При подробном осмотре выяснилось, что он состоит из множества маленьких частиц, каждая из которых казалась не связанной с другими. Повелитель Уоррен смотрел на предмет с враждебным изумлением. Герард крепко держал кендера.
Солнце уходило за горизонт, и его прощальные лучи заглядывали в окно. В кабинете было прохладно и довольно сумрачно. Но непонятный предмет так ярко сиял и искрился, словно сам был маленьким солнцем.
— Никогда не видел ничего подобного, — проговорил наконец Уоррен.
— И я тоже, господин, — согласился Герард. — Но Лаура видела его прежде.
Уоррен удивленно воззрился на него:
— Она сказала, что у ее отца был такой же. Он держал его запертым в потайном ящике в одной из комнат, той, которую посвятил памяти умершего брата-близнеца. Лаура помнит, что однажды, незадолго до начала Войны с Хаосом, Карамон достал его из тайника и отдал… — Тут Рыцарь сделал небольшую паузу.
— Даламару? — спросил потрясенный Уоррен. Он снова принялся разглядывать драгоценность. — Ее отец рассказывал когда-либо, для чего это предназначено? Какой магической силой оно обладает?
— Он говорил, что эту вещь дал ему Пар-Салиан и что с ее помощью он путешествовал во времени.
— Да-да, он и вправду путешествовал, — снова вмешался Тас. — И я с ним. Так я узнал, как эта штука работает. Потому что, понимаете, я подумал, вдруг я умру раньше Карамона и…
Тут Повелитель Уоррен отрывисто произнес одно-единственное слово, и Тас, пораженный, замолк. Он и представить себе не мог, что рыцари тоже употребляют такие сильные выражения.
— Вы полагаете это возможным? — Теперь Уоррен смотрел на кендера так, будто у того выросли две головы. Эх, не видал он того тролля. Этим людям следовало бы почаще отправляться в странствия, подумалось Тасу.
— Вы думаете, это настоящий Тассельхоф Непоседа?
— Карамон Маджере был такого мнения, Ваша Светлость.
Повелитель снова перевел взгляд на странный предмет:
— Совершенно очевидно, что эта вещь имеет старинное происхождение. В наши дни создать такое не под силу ни одному волшебнику. Даже я отчетливо ощущаю его магическую силу, хотя я, разумеется, отнюдь не маг. За что, впрочем, не устаю благодарить судьбу. — Он опять взглянул на кендера. — Нет, просто невозможно поверить в такое. Этот тип где-то стащил ее и теперь рассказывает басни, чтобы скрыть это. Нам следует, разумеется, вернуть эту вещь магам, то есть, я хотел сказать, чародею Даламару, — продолжал пожилой рыцарь, нахмурившись. — Во всяком случае отобрать ее у кендера. Где сейчас находится Палин Маджере? Полагаю, нам следовало бы посоветоваться с ним.
— Но вы же не сможете забрать его у меня, — запротестовал Тас, — потому что он всегда должен ко мне возвращаться. Рано или поздно, но возвращаться. Пар-Салиан, великий Пар-Салиан, я его видел один раз, знаете? Он, между прочим, очень уважал кендеров. Очень. — При этих словах Тас укоризненно глянул на Герарда, надеясь, что тот понял намек. — В общем, великий Пар-Салиан сказал Карамону, что эта штука всегда чудесным образом возвращается к тому, кто владеет ею. В целях безопасности. А то как же ты сможешь вернуться обратно в прошлое, если потеряешь ее? Это очень удобно, потому что я, например, вечно все теряю. Один раз я даже потерял своего мамонта. Хотите расскажу? Вот как это было…
— Я согласен с вами, Ваша Светлость. Помолчи, пожалуйста, кендер, — громко заговорил Герард. — Говорить надо тогда, когда тебя спрашивают.
— Извините, пожалуйста, — сказал Тас, сразу заскучав. — Можно мне посмотреть карты? Больше всего на свете я люблю разглядывать разные географические карты.
Повелитель Уоррен вместо ответа только отмахнулся, и Тас, немедленно подбежав к столику, углубился в изучение карт. Это были прекрасные, отлично составленные карты, но чем больше он на них смотрел, тем в большую приходил растерянность.
Герард понизил голос, и Тасу пришлось напряженно вслушиваться, чтобы понять, о чем идет речь.
— К несчастью, Ваша Светлость, Палин Маджере сейчас выполняет некую секретную миссию в эльфийском королевстве Квалинести. Ему было поручено получить консультации кое у кого из тамошних магов. Такие встречи запрещены драконицей Берилл, поэтому, если ей станет об этом известно, наш Орден будет подвергнут жестоким репрессиям.
— Да, это так, но мне кажется, что Палин должен быть немедленно извещен об этом. — И Повелитель Уоррен указал на драгоценность.
— Так же, как и о смерти своего отца. Если вы любезно согласитесь предоставить мне небольшой отпуск, я возьму на себя доставку этого кендера и данного магического предмета в Квалинести с тем, чтобы передать их обоих в руки Палина Маджере, а также сообщить ему печальную весть о смерти его отца.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90
— Нет, господин. — Голос Герарда звучал по-прежнему ровно. — Это поручение мне было дано умирающим человеком.
— А! — В голосе Уоррена сквозило облегчение. — Карамон Маджере.
— Да, Ваша Светлость.
— Его последнее желание?
— Не совсем желание, Повелитель, — ответил Герард, — скорее все-таки поручение. Я мог бы сказать «приказ», но Маджере не был рыцарем.
— Не был по рождению, — мягко возразил Повелитель Уоррен, — но по духу он был выше многих и многих, возведенных в рыцарское звание.
— Совершенно с вами согласен, Ваша Светлость. — Герард помолчал с мгновение, и, Тас впервые увидел, как сильно переживает рыцарь смерть его друга.
— Ну что ж, согласно Мере, последнее желание умирающего должно быть обязательно исполнено, если это в человеческих силах. Мера не делает в этом вопросе различия между рыцарем и гномом, мужчиной и женщиной, кендером и эльфом. Честь обязывает вас исполнить это поручение, Герард.
— Если это в человеческих силах, — подчеркнул молодой рыцарь.
— Вы совершенно правы, — кивнул Уоррен. — Так гласит Мера. Мальчик мой, я вижу, как сильно вы озабочены этим вопросом. Может быть, будет лучше, если вы расскажете мне о том, каково было последнее желание Карамона, если, конечно, это не нарушит волю покойного.
— Не нарушит, Повелитель. Более того, я в любом случае должен рассказать вам о происшедшем, ибо, если я возьмусь исполнить поручение, мне придется просить вашего разрешения оставить на некоторое время пост. Дело в том, что Карамон Маджере попросил меня отвести этого кендера — а он называет себя Тассельхофом Непоседой, который скончался более тридцати лет назад, — так вот, отвести кендера, которого вы видите перед собой, к Даламару.
— К чародею Даламару? — В голосе Повелителя звучало неприкрытое изумление.
— Именно, Ваша Светлость. Вот как это произошло. Умирая, Карамон Маджере сказал, что видит перед собой свою жену. Затем он стал кого-то искать глазами в толпе собравшихся около него людей. Он спросил: «А где же Рейстлин?»
— Кажется, это был его брат-близнец? — прервал его Уоррен.
— Да, господин. Далее Карамон сказал, что тот обещал ждать его; видимо, имелось в виду ожидание на пороге иного плана бытия. Так, по крайней мере, объяснила мне Лаура. Карамон действительно часто повторял при жизни, что поскольку они с братом были близнецами, то должны вместе явиться в Благословенный Мир.
— Не совсем понимаю, как вообще Рейстлину удалось бы «явиться в Благословенный Мир», — сухо заметил Уоррен.
— Совершенно согласен с Вами, Повелитель. — Герард усмехнулся. — Если даже этот мир и существует, в чем лично я сомневаюсь…
Он замолчал и кашлянул в смущении. Повелитель Уоррен нахмурился, взгляд его стал суровым. Герард счел, что сейчас не время для философских экзерсисов, и принялся продолжать свою историю.
— После этого Карамон добавил что-то вроде: «Рейстлину следовало бы быть здесь. Вместе с Тикой. Я не понимаю. Тут что-то не так. Тас… Что там Тас говорил… Другое будущее… Даламару известно… Отведите Тассельхофа к Даламару». Он был очень расстроен, и мне казалось, что его кончина не будет мирной, если я не пообещаю выполнить его просьбу. Так я дал свое обещание.
— Но маг Рейстлин уже пятьдесят лет как умер! — воскликнул Повелитель Уоррен.
— Да, господин. И поскольку так называемый герой Непоседа умер тридцать лет назад, то вот этот тип, которого вы видите перед собой, им наверняка не является. Что же касается чародея Даламара, то он куда-то пропал, и никто ничего не слышал о нем с тех самых пор, как исчезла Башня Высшего Волшебства. До меня даже дошел слух о том, что члены последнего Совета Магов официально объявили его умершим.
— Эти слухи справедливы, Герард. Мне известно об этом от Палина Маджере. Но никаких доказательств смерти чародея нет, а с желанием умирающего мы должны считаться. Не могу сказать, что знаю, как следует поступить в этом случае.
Герард молчал. Тас уже давно сказал бы что-нибудь, если бы ему не мешал платок и если бы его не останавливала мысль о том, что эти слова никак не повлияют на принимаемое решение. К тому же Тас, по правде говоря, сам не знал, как тут надо поступить. Он имел строжайший наказ Фисбена — немедленно отправляться назад после похорон. «И не вздумай лоботрясничать!» — это были подлинные слова старого мага, и он выглядел жутко серьезным, когда произносил их. Поэтому Тас, сидя на стуле и механически пожевывая краешек платка, продолжал помалкивать, гадая при этом, каков же все-таки точный смысл слова «лоботрясничать».
— Я хотел бы кое-что вам показать, Ваша Светлость, — снова послышался голос Герарда. — С вашего разрешения…
Подняв с пола сверток, он принялся разматывать шпагат, которым тот был перевязан.
Тем временем Тас ухитрился освободить руки от веревки. Теперь он мог, во-первых, снять повязку, не дававшую ему говорить, а во-вторых, хорошенько обследовать эту чрезвычайно интересную комнату, где стены были украшены прекрасными мечами и щитами и где на одном из столов лежала целая охапка карт. Тас с вожделением посмотрел в ту сторону, и ноги его едва не двинулись сами собой к столу. Но увидеть, наконец, содержимое свертка Герарда тоже было совершенно необходимо.
«Как долго рыцарь развязывает этот дурацкий шпагат! Подумаешь, несколько самых простых узелков». Тас просто изнемогал от нетерпения.
Он уже готов был предложить свою помощь, однако не был уверен, что она будет принята. Чтобы время не тянулось так медленно, кендер стал разглядывать песчинки в песочных часах. Как интересно они падают из верхней чашечки вниз, да как быстро! Можно ли успеть их сосчитать? Тас принял это как вызов со стороны часов. И тут же принялся за подсчет. Но как он ни торопился, стоило ему зрительно приноровиться к ритму крошечных падений, песчинки объединялись, падали целой компанией, и он сбивался со счета.
Тас насчитал уже не то пять тысяч семьсот тридцать шесть, не то пять тысяч семьсот тридцать восемь песчинок, когда падение песка неожиданно прекратилось. Герард все еще возился со своими узлами, и Повелитель протянул руку и перевернул часы. Тас заторопился. «Одна, две, тричетырепять…» — шептал он наперегонки с песчинками.
— Наконец-то! — пробормотал молодой рыцарь, развязав веревку.
Тас мигом забыл про свои подсчеты и выпрямился в кресле, чтобы получше разглядеть содержимое свертка.
Герард осторожно раскрыл сверток, стараясь не прикоснуться (Тас отлично это видел) к находившемуся в нем предмету. В следующее мгновение Тасу пришлось зажмуриться, так ярко засверкали драгоценные камни в свете ламп. Но, едва открыв глаза, он тут же вскочил с места и сорвал с лица платок.
— Эй! — завопил он, кидаясь к столу. — Ну в точности как мой! Откуда это у тебя? Ух, да это и вправду мой! — Он пригляделся более внимательно.
Герарду удалось поймать его руку в нескольких дюймах от сверкавшего предмета, который Повелитель Уоррен, пораженный, разглядывал с открытым от изумления ртом.
— Я обнаружил эту вещь в одной из сумок кендера, господин, — приступил Герард к объяснениям. — Это было вчера вечером, во время проведения личного досмотра перед тем, как отправить его в тюрьму. Кстати, должен заметить, что последняя оказалась отнюдь не настолько кендерозащищенной, как мы надеялись. Я не вполне уверен — я, Ваша Светлость, отнюдь не чародей, — но, на мой взгляд, этот предмет является магическим устройством. Может быть таковым.
— Не «может быть», а на самом деле является, — гордо вступил в разговор Тас. — Иначе как бы я здесь оказался? Раньше он был у Карамона, но тот вечно боялся, что его кто-нибудь стянет (хотя я лично даже мысли не могу допустить, чтобы кто-нибудь оказался способен на такое злодейство); я, конечно, предложил Карамону позаботиться о нем, но он сказал: «Нет, не надо» — и решил его отвезти куда-нибудь в безопасное место, а Даламар сказал, что может взять его с собой, поэтому Карамон отдал его ему, и он… — Тут Тас обнаружил, что его аудитория несколько отвлеклась.
Повелитель Уоррен убрал руки со стола. Таинственный предмет, размером примерно с яйцо, был инкрустирован сверкавшими и переливавшимися в свете ламп драгоценными камнями. При подробном осмотре выяснилось, что он состоит из множества маленьких частиц, каждая из которых казалась не связанной с другими. Повелитель Уоррен смотрел на предмет с враждебным изумлением. Герард крепко держал кендера.
Солнце уходило за горизонт, и его прощальные лучи заглядывали в окно. В кабинете было прохладно и довольно сумрачно. Но непонятный предмет так ярко сиял и искрился, словно сам был маленьким солнцем.
— Никогда не видел ничего подобного, — проговорил наконец Уоррен.
— И я тоже, господин, — согласился Герард. — Но Лаура видела его прежде.
Уоррен удивленно воззрился на него:
— Она сказала, что у ее отца был такой же. Он держал его запертым в потайном ящике в одной из комнат, той, которую посвятил памяти умершего брата-близнеца. Лаура помнит, что однажды, незадолго до начала Войны с Хаосом, Карамон достал его из тайника и отдал… — Тут Рыцарь сделал небольшую паузу.
— Даламару? — спросил потрясенный Уоррен. Он снова принялся разглядывать драгоценность. — Ее отец рассказывал когда-либо, для чего это предназначено? Какой магической силой оно обладает?
— Он говорил, что эту вещь дал ему Пар-Салиан и что с ее помощью он путешествовал во времени.
— Да-да, он и вправду путешествовал, — снова вмешался Тас. — И я с ним. Так я узнал, как эта штука работает. Потому что, понимаете, я подумал, вдруг я умру раньше Карамона и…
Тут Повелитель Уоррен отрывисто произнес одно-единственное слово, и Тас, пораженный, замолк. Он и представить себе не мог, что рыцари тоже употребляют такие сильные выражения.
— Вы полагаете это возможным? — Теперь Уоррен смотрел на кендера так, будто у того выросли две головы. Эх, не видал он того тролля. Этим людям следовало бы почаще отправляться в странствия, подумалось Тасу.
— Вы думаете, это настоящий Тассельхоф Непоседа?
— Карамон Маджере был такого мнения, Ваша Светлость.
Повелитель снова перевел взгляд на странный предмет:
— Совершенно очевидно, что эта вещь имеет старинное происхождение. В наши дни создать такое не под силу ни одному волшебнику. Даже я отчетливо ощущаю его магическую силу, хотя я, разумеется, отнюдь не маг. За что, впрочем, не устаю благодарить судьбу. — Он опять взглянул на кендера. — Нет, просто невозможно поверить в такое. Этот тип где-то стащил ее и теперь рассказывает басни, чтобы скрыть это. Нам следует, разумеется, вернуть эту вещь магам, то есть, я хотел сказать, чародею Даламару, — продолжал пожилой рыцарь, нахмурившись. — Во всяком случае отобрать ее у кендера. Где сейчас находится Палин Маджере? Полагаю, нам следовало бы посоветоваться с ним.
— Но вы же не сможете забрать его у меня, — запротестовал Тас, — потому что он всегда должен ко мне возвращаться. Рано или поздно, но возвращаться. Пар-Салиан, великий Пар-Салиан, я его видел один раз, знаете? Он, между прочим, очень уважал кендеров. Очень. — При этих словах Тас укоризненно глянул на Герарда, надеясь, что тот понял намек. — В общем, великий Пар-Салиан сказал Карамону, что эта штука всегда чудесным образом возвращается к тому, кто владеет ею. В целях безопасности. А то как же ты сможешь вернуться обратно в прошлое, если потеряешь ее? Это очень удобно, потому что я, например, вечно все теряю. Один раз я даже потерял своего мамонта. Хотите расскажу? Вот как это было…
— Я согласен с вами, Ваша Светлость. Помолчи, пожалуйста, кендер, — громко заговорил Герард. — Говорить надо тогда, когда тебя спрашивают.
— Извините, пожалуйста, — сказал Тас, сразу заскучав. — Можно мне посмотреть карты? Больше всего на свете я люблю разглядывать разные географические карты.
Повелитель Уоррен вместо ответа только отмахнулся, и Тас, немедленно подбежав к столику, углубился в изучение карт. Это были прекрасные, отлично составленные карты, но чем больше он на них смотрел, тем в большую приходил растерянность.
Герард понизил голос, и Тасу пришлось напряженно вслушиваться, чтобы понять, о чем идет речь.
— К несчастью, Ваша Светлость, Палин Маджере сейчас выполняет некую секретную миссию в эльфийском королевстве Квалинести. Ему было поручено получить консультации кое у кого из тамошних магов. Такие встречи запрещены драконицей Берилл, поэтому, если ей станет об этом известно, наш Орден будет подвергнут жестоким репрессиям.
— Да, это так, но мне кажется, что Палин должен быть немедленно извещен об этом. — И Повелитель Уоррен указал на драгоценность.
— Так же, как и о смерти своего отца. Если вы любезно согласитесь предоставить мне небольшой отпуск, я возьму на себя доставку этого кендера и данного магического предмета в Квалинести с тем, чтобы передать их обоих в руки Палина Маджере, а также сообщить ему печальную весть о смерти его отца.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90