И ты не имеешь права запрещать мне это!
— У меня есть на это право, мой сын. — Эльхана сжала руки с такой силой, что ногти впились в ладони. — Ты наследник престола, Сильван, единственный наследник. Ты — все, что у меня осталось… — Она помедлила, обдумывая свои слова. — Нет, я выразилась неточно. У королевы нет ничего своего. Все, чем она владеет, принадлежит ее народу. Ты — это все, что осталось у нашего народа, Сильван. А теперь будь добр, ступай и собери свои вещи, сын. Рыцари проводят тебя и укроют в лесу.
— Нет, мама. Я не стану больше прятаться. — Сильван старался говорить твердо, спокойно и уважительно. Он проиграет этот спор, если будет вести себя как капризный ребенок. — Всю жизнь, едва возникает какая-то опасность, ты отсылаешь меня прочь, чуть ли не прячешь под кроватью. Неудивительно, что наши солдаты не испытывают ко мне уважения. — И он бросил косой взгляд на Самара, который с серьезным видом прислушивался к его словам. — Я хотел бы изменить это, мама.
— Хорошо сказано, принц Сильванеш, — услышал он голос Самара. — Но у нас, эльфов, есть поговорка: «Меч в руках неопытного союзника опаснее, чем в руках врага». Нельзя научиться сражаться в ночь перед битвой. Тем не менее если вы говорили серьезно, молодой человек, то я буду счастлив дать вам в ближайшее время несколько уроков. В настоящий же момент я могу предложить вам кое-что другое, одну очень важную миссию, которую вы в состоянии выполнить.
Самар прекрасно знал, что за этим последует, и не ошибся. Гнев Эльханы был готов найти новую цель.
— Самар, мне необходимо поговорить с вами! — Голос королевы звучал холодно и повелительно. Повернувшись на каблуках, она высоко вскинула голову, горделиво выпрямилась и проследовала в темноту подземелья. Главнокомандующий двинулся за ней.
Снаружи неслись крики, завывание рогов, низкий и пугающий рев, который великаны называли своей боевой песней, грохот их барабанов. Буря бесновалась, облегчая врагу задачу. Сильван продолжал стоять у входа, удивляясь самому себе, гордый, но немного сконфуженный, чувствовавший себя провинившимся, но несломленным, бесстрашный и в то же время испуганный. Вереница разноречивых чувств смущала его. Он пытался разглядеть, что происходит у подножия холма, но дым от горящей изгороди застилал взор. Крики и топот становились все глуше. Сильван хотел было прислушаться к беседе Эльханы и Самара, но посчитал, что такое ребячество недостойно его. Он и без того отлично представлял, в каком ключе идет беседа, ибо слышал подобное довольно часто.
Но в этот раз он ошибался.
— Самар, вам прекрасно известны мои намерения относительно Сильвана, — заговорила Эльхана, когда они отошли достаточно далеко. — И все же вы находите нужным поддерживать его сумасбродные желания! Я глубоко разочарована в вас, Самар!
Ее слова, ее гнев поразили воина в самое сердце. Но подобно тому как Эльхана была истинной королевой своего народа, Самар был истинным командиром для своих солдат. Он был призван заботиться об их настоящем во имя того, чтобы для них когда-нибудь наступило будущее. В этом будущем эльфийскому народу понадобится сильный правитель, а не молокосос наподобие сына Таниса Полуэльфа, Гилтаса, правившего сейчас Квалинести.
Но Самар не стал высказывать эти мысли вслух. Он не стал говорить: «Ваш сын впервые показал себя настоящим мужчиной, Ваше Величество, давайте не будем его обескураживать». Самар был не только солдатом, но еще и дипломатом.
— Ваше Величество, — сказал он вместо этого, — Сильвану уже исполнилось тридцать лет.
— Он совсем дитя, — перебила его Эльхана. Самар поклонился.
— Возможно, по сильванестийским меркам это так, моя королева. Но по законам Квалинести он считается уже взрослым человеком. И, живи он в этой стране, он вынужден был бы нести все тяготы армейской жизни. Сильванеш, возможно, юн годами, Эльхана. — Самар опустил ее официальный титул, как иногда позволял себе делать в отсутствие посторонних. — Но подумайте о той необычной жизни, которую он вынужден был вести, начиная с рождения! Его колыбелью был щит, а засыпал он под грохот оружия. Он не знает, что такое дом. И за всю свою жизнь он очень редко видел родителей рядом друг с другом. Когда вас звал бой, вы целовали его на прощание и уходили сражаться, возможно, чтобы никогда не вернуться назад. И он знал это, Эльхана. Я читал это в его глазах.
— Но я пыталась защитить его от этого, — прошептала королева, устремив взгляд на сына. В этот миг Сильван был так похож на своего отца, что ее сердце пронзила боль. — Если я потеряю его, Самар, то зачем мне тогда жить?
— Но вы не можете оградить его от жизни, Эльхана, — мягко продолжал Самар, — равно как и от того, к чему он предназначен. Принц прав. У него есть долг и обязанность перед своим народом. И мы позволим ему выполнить этот долг, и одновременно, — он подчеркнул последнее слово, — мы обеспечим его безопасность.
Эльхана молчала, но по вопросительному выражению ее лица он понял, что может продолжать.
— В лагерь вернулись не все дозорные, — стал объяснять свою мысль главнокомандующий, — остальные либо погибли, либо сражаются с врагами. Ваше Величество, нам следует послать донесение в Стальной Легион и известить их об этом нападении. Я предлагаю отправить Сильвана, чтобы он призвал рыцарей прийти нам на помощь. Маршрут ему прекрасно известен, мы всего несколько дней назад вернулись из крепости. Главная дорога пролегает неподалеку от лагеря, он легко отыщет ее и пойдет в нужном направлении. Опасности в этом для него нет никакой. Великаны еще не окружили нас. Оставаться в лагере для него сейчас куда опасней. — Самар улыбнулся. — Я был бы счастлив, королева, если бы сумел убедить и вас отправиться вместе с ним в крепость.
Эльхана улыбнулась, гнев ее растаял.
— Мое место среди моих солдат, Самар. Я привела их сюда. Они сражаются ради меня. И я лишилась бы их уважения и доверия, если бы последовала вашему совету. Но я согласна с тем, что вы предложили для Сильвана, — сокрушенно добавила она. — Не стоит сыпать соль на мои раны…
— Но, Ваше Величество, у меня и в мыслях не было…
— Я знаю, Самар, — мягко прервала его Эльхана. — Но вы говорили от чистого сердца, и говорили правду. Мы пошлем принца с донесением Стальному Легиону.
— И мы споем хвалебную песнь в его честь, когда вернемся в крепость, — добавил Самар. — А я лично куплю ему настоящий меч, меч, который подобает принцу, а не фигляру.
— Нет, Самар, — покачала головой королева, — он может доставить известие о нападении врагов, но он ни в коем случае не должен брать в руки оружие. В тот день, когда он родился, я дала клятву Богам, что он никогда не выступит против своего народа, не прольет ни одной капли эльфийской крови.
Самар поклонился, благоразумно храня молчание. Будучи опытным командиром, он прекрасно знал, когда следует прекратить наступление, окопаться и выждать.
Эльхана, по-королевски гордо выпрямившись, направилась к выходу из подземелья.
— Сын мой, — бесстрастно заговорила она, — я приняла решение.
Сильванеш поспешно повернулся к матери. Дочь Лорака, несчастного короля Сильванести, который был косвенной причиной несчастий своего народа, Эльхана Звездный Ветер почитала себя обязанной исправить его ошибки и облегчить участь эльфов. Вот почему она так стремилась к объединению народов Квалинести и Сильванести, вот почему она приветствовала союзы эльфов с людьми и гномами, за что была обесславлена и изгнана из своей страны теми, кто полагал единственным спасением эльфийской культуры высокомерную изоляцию от остального мира.
По эльфийским меркам она находилась в зрелых годах, еще не приблизившись к порогу старости и оставаясь несказанно прекрасной, красивее, чем в любую другую пору своей жизни. Цвет ее волос напоминал о тех подводных глубинах, куда никогда не заглядывает солнечный луч, глаза, в молодости аметистового цвета, со временем приобрели более глубокий оттенок, словно боль и отчаяние были единственным, что она видела в жизни. Ее красота казалась окружающим ударом грома, а не благословением. Подобно легендарной Серебряной Драконице, прекрасный облик Эльханы мог быть увековечен в ледяном обелиске. Но расколите лед, уничтожьте барьер, который она сама воздвигла вокруг себя, и живое существо ускользнет от вас.
Только Сильван мог растопить этот ледяной панцирь и добраться до сердечного тепла женщины, которая была его матерью. Но сейчас этой женщины не стало. Мать исчезла. Перед ним стояла королева, холодная и неприступная. Испуганный, униженный, встревоженный тем, что вел себя так глупо, юноша упал перед ней на колени.
— Мама, мама, прости меня, — воскликнул он, — я стану слушаться тебя. Я оставлю мысль о…
— Принц Сильванеш, — заговорила королева, и он узнал голос, которым она всегда обращалась к придворным и никогда не говорила с ним. Он не знал, радоваться ли ему или печалиться из-за невосполнимой утраты. — Наш главнокомандующий Самар настаивает на том, чтобы вы были посланы с донесением в Стальной Легион. Дело не терпит промедления. Мы в отчаянном положении. Сообщите об этом Предводителю Рыцарей и передайте, что мы планируем с боем отступать к югу. Ему следует собрать силы и встретиться с нами, чтобы напасть на великанов с правого фланга. Как только рыцари атакуют, мы прекратим отступление и тоже пойдем в атаку. Вам необходимо отправиться немедленно, невзирая на ночь и шторм. И пусть ничто не остановит вас, Сильван, ибо послание должно быть доставлено.
— Я понял, моя королева, — произнес Сильван. Он поднялся на ноги, упоенный одержанной победой, дрожа от предвкушения опасности, воспламенившего его кровь. — Я не подведу своих соотечественников. Благодарю за оказанное мне доверие.
Эльхана вскинула руки и обхватила ладонями лицо сына. Ее руки оказались так холодны, что юноша вздрогнул. Мать прижалась губами к его лбу, и этот поцелуй ожег Сильвана, словно лед, и проник, казалось, до самого сердца. Этот поцелуй запечатлелся в его памяти на всю жизнь; ему даже почудилось, что губы матери оставили клеймо у него на лбу.
Сдержанный профессионализм Самара оказался в этот момент весьма кстати.
— Вам известен маршрут, принц Сильван, — заговорил он. — Мы прошли им всего два дня назад. Дорога проходит в полутора милях к югу от лагеря. Вам не удастся ориентироваться по звездам, но ветер дует с севера, и он поможет вам. Старайтесь, чтобы он дул вам в спину, и вы будете следовать в правильном направлении. Единственная дорога в этих местах ведет на восток и на запад, никуда не сворачивая. Вы обязательно доберетесь до нее, и, когда это произойдет, держите путь к западу. Ветер будет дуть вам в правую щеку. Сейчас благоприятное время для выполнения такой задачи. Вам не нужно будет скрываться. Шум битвы скроет все ваши передвижения. Удачи вам, принц Сильванеш.
— Благодарю вас, Самар, — произнес Сильван, тронутый и польщенный. Впервые главнокомандующий говорил с ним как с равным и даже с долей уважения. — Я постараюсь не подвести ни вас, ни мою мать.
— Не подведите свой народ, Сильван, — торжественно ответил эльф.
Бросив последний взгляд на мать и улыбнувшись ей (лицо ее по-прежнему оставалось строгим), Сильван повернулся и сбежал с холма, направляясь в сторону леса. Не успел он отойти далеко, как послышалась команда Самара:
— Генерал Араношах! Перекиньте два отряда меченосцев на левый фланг и еще два — на правый. Нам необходимо будет держать четыре группы здесь, рядом с Ее Величеством, на случай прорыва линии обороны и вторжения врага.
Вторжение! Это было невозможно. Линию обороны необходимо было удержать во что бы то ни стало. Сильван замер на месте и оглянулся. Эльфы грянули свой боевой марш, и его звуки, торжественные и мелодичные, перекрыли хриплый рев великанов. Юноша воспрял духом и помчался было вперед, как вдруг сине-белый огненный шар запылал на левой стороне холма и покатился вниз, ко входу в пещеру.
— Перенести огонь левее! — прозвучала спокойная команда Самара.
Лучники на мгновение замешкались, не находя целей, но их командиры поддерживали правильное направление огня. Другой огненный шар ударился о стену, поджег кустарник и покатился вперед. Сначала Сильвану показалось, что огненные шары — это результат действия магии, и он стал недоумевать, что лучники могут ей противопоставить; но тут он увидел, что огненные шары были просто огромными связками горящей соломы, которые великаны-людоеды сталкивали с холма. Он видел горбатые силуэты великанов, черневшие на фоне пламени. В лапах они держали длинные дубины, которыми подпихивали пылающие соломенные снаряды.
— Слушай мою команду! — прокричал Самар, но было видно, что эльфы нервничают, и несколько стрел устремились в направлении катившихся шаров.
— Нет, будь я проклят! — яростно прокричал Самар лучникам. — Не стрелять, пока я не дам команду!
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90