– Кто сейчас ходил с ним?
– Я и ходил.
– Зайди, расскажи, как там было.
Данька начал солидно, сдержанно, но скоро сбился со взятого тона, заговорил с мальчишечьим азартом.
– Ну, вышли Дар с Леем. Он говорит: "Где, говорит, эти паразиты? Давай бегом". Ну, мы и побежали. А он говорит: "Что вы тащитесь, как две дохлые снули?" Посадил меня на плечо, чтоб дорогу показывал. У-у, и здоровый же он! Лей все равно отстал. А гады эти уж во всю во дворе у Алины хозяйничают. Дар сначала в стороне приостановился. Алины дома не было – старуха, да дети. Их во двор выгнали и давай утварь из избы выкидывать. А чего там выкидывать-то, святой Тау! Старуха ни жива, ни мертва стоит, детей к себе прижала. А они то арбалет нацелят, делают вид, что стрелять сейчас будут, то еще чего. Дени заплакал, он же еще маленький совсем, испугался. Один подскочил, у старухи его выдернул. Тут, правда, и я испугался – от них чего хорошего ждать? Гляжу, а Дар уже там, я и не заметил, как он там оказался. Чего-то сказал им, они заржали и дальше свое творят. Дени, правда, обратно к бабке толкнули. Тут Дар как гаркнет! Я аж присел, вот голосище! А юкки перед ним навытяжку, обмерли, глаза таращат! Ну и все. Он Лея позвал, с ними отправил. Они повернулись и пошли со двора. Тут Алина перепуганная прибежала, давай они с бабкой кланяться ему. А Дар засмеялся, Дени по голове погладил, и мы назад пошли.
– Хорошо, Дан, иди.
– За Даром-то сегодня смотреть?
Помешкав, Мотли сказал:
– Не надо.
Никто не возразил.
– Будьте повнимательнее к чужим – у нас сегодня много гостей.
Андрей вернулся поздно вечером, когда сумерки загустели, стали фиолетовыми, на небе проступили звезды. Он устало опустился на скамью, привалился спиной к стене. Хозяйка поставила перед ним миску, исходящую ароматным паром, хлеб.
– Продукты из города принесли?
– Да, все в порядке.
Андрей кивнул, потер лицо руками, взял ложку. Лиента смотрел, как он нехотя, с усилием глотает похлебку.
– Что с тобой? Ты болен?
– Устал от чужой боли. – Андрей отодвинул миску. – Спасибо, хозяюшка, я лучше прилягу.
– Ты совсем больной, ты не сможешь… – тихо проговорил Лиента.
– Неужели думаешь, – я забыл о тоннеле? Мне только надо немного отдохнуть.
Он встал, провел рукой по лбу, будто хотел что-то вспомнить.
– Приготовили, что я просил?
– Да, я все проверил.
В избе стояла тишина, время текло беззвучно. Уже давно стемнело, и Алан все чаще нетерпеливо посматривал на Андрея, но всякий раз его останавливал взгляд Лиенты. Неожиданно, не открывая глаз, Андрей сказал:
– Пора, Алан.
Еще несколько мгновений он лежал неподвижно, потом встал.
– Разве ты не спал? – спросил Мотли.
– Почему не спал? Я отлично отдохнул.
Действительно, это был совсем не тот обессиленный, разбитый, больной человек, которого они видели час назад. Теперь он был полон сил и готов к действию.
Лиента покачал головой, недоверчиво усмехнулся:
– Ты будто из воздуха силы берешь…
* * *
Две трети тоннеля были расчищены. Андрей работал третий час. Поначалу холодная вода взбодрила, но исподволь подкрадывалась усталость, снова вернулась головная боль, дрожали руки, все тело просило покоя. Теперь он действовал почти автоматически – перерезал ремни и тяжелые мечи в ножнах, чехлы с арбалетами оставались на дне тоннеля; Андрей цеплял крюк за одежду, в кромешной темноте отыскивал другого, снова ремни, крюк и так много-много раз. Через каждые три-четыре рейса он через колодец выходил в реку, всплывал и несколько минут лежал на воде, глубоко вдыхал парной воздух. Потом снова приходилось перестраиваться. В том, что это повторялось снова и снова, была опасность: мозг то получал кислорода в изобилии, то вновь вынуждено переходил в лимитированный режим. Это не могло проходить абсолютно без последствий. В работе организма начинались мелкие нарушения, однако, здоровый, крепкий организм без труда справлялся с ними, включался процесс саморегуляции, и сбой внешне никак не проявлялся. Но сейчас Андрей поставил себя в экстремальные условия, и многократные сбои в работе нейронов перешли на уровень изменения сознания – наступал эффект, подобный опьянению. Неприятен и опасен он был тем, что мозг неверно поступающую к нему расшифровывал информацию. Становилось трудно контролировать себя.
Последняя треть, как и предполагал Андрей, оказалась самой сложной – трупы буквально закупорили тоннель. Сколько же их здесь было!
Время от времени Андрей связывался с Лиентой, стараясь в эти минуты с особой тщательностью держать свои мысли под контролем. Но, видно, это уже не очень хорошо получалось, потому что лугарин что-то почувствовал, настойчиво просил не прерывать связь. Андрей молча отключался, не вступая по этому поводу в дискуссию, – совсем ни к чему было посылать Лиенте непрерывный поток своих мыслей, который порой становился полубредовым.
И снова он челноком сновал по тоннелю, отыскивал в темноте неповоротливые, громоздкие тела. Он мог бы совсем закрыть глаза – темнее от этого не стало бы. Он терял ощущение верха и низа, должен был сосредоточиться, прежде чем плыть к люку, потому что терял направление. Андрей не заметил, в какой момент уровень воды в тоннеле начал понижаться. Он обнаружил это, когда неожиданно вынырнул на поверхность и в темноте увидел пятно света.
– Дар… – гулко разнесся неуверенный голос Алана.
– Это я, Алан.
– Дар!? Как ты приплыл!? – в еще большем изумлении воскликнул тот.
– Насосы не включай, я скоро вернусь, – Андрей снова ушел под воду.
– "Лиента."
– "Дар!"
– "Я вышел к Алану, сейчас говорил с ним".
– "Значит все? Ты уже не в воде?"
– "Я уже почти закончил".
– "Дар, выходи! Послушай меня, я тебя прошу! Твои мысли… Они не такие ясные, как прежде, тебе плохо… Выходи, заклинаю тебя всеми святыми".
– "Я в самом деле здорово устал, но это еще не край".
– "Ты не выдержишь, Дар! Если ты потеряешь сознание в воде, никто не придет тебе на помощь, мы не сможем!"
– "Ты напрасно беспокоишься, поверь мне".
– "Твое упорство уже нельзя оправдать необходимостью. Но оставь мне хотя бы мысль!" – тщетно взывал Лиента.
* * *
Проснулся Андрей в маленькой комнатке с жарко пылающим камином. Снова прикрыл глаза, припоминая события прошедшей ночи. Откачали воду или нет? Память, словно заблокированная, не давала ответа. А задвижку? Задвижку-то он перекрыл?
– "Лиента!"
– "Я слышу тебя, Дар!"
– "Я ничего не помню. Тоннель свободен?"
– "Да! Сейчас мы придем к тебе".
Андрей закинул руки за голову и с наслаждением потянулся, пробуждая мышцы к новому дню и новой работе. Сейчас же рядом послышался шорох, и перед Андреем появилась женщина
– Ты проснулся, Дар? – она участливо заглянула ему в лицо. – Как ты себя чувствуешь?
– Прекрасно!
– Я рада, что Всевышний позволил мне первой принести тебе мою благодарность.
Неожиданно для Андрея она встала на колени и прикоснулась лбом к его руке.
– Ох! Напрасно ты это… Не нравится мне, когда на колени встают.
– Но ты избавил моих детей от мучительно смерти, мужа – от горькой необходимости прервать их мучения. Позволь поклониться тебе за это от всех женщин, избавленных от страшной доли. Скажи, что я могу для тебя сделать?
– Ну… вообще-то я хочу одеться.
Женщина улыбнулась.
– Здесь твоя одежда.
Она вышла. Андрей, одеваясь, пытался все же припомнить события прошлой ночи. Более-менее связные воспоминания были у него до того момента, как увидел фонарь Алана. Потом, кажется, переговорил с Лиентой. А дальше память выдавала отрывочные, бессвязные картины. Нет, про задвижку он все же вспомнил, вспомнил, как трудно входило в пазы разбухшее дерево… Следом сразу же – другая картина: Алан, стоя по колено в воде, раз за разом окликает его, Андрея… Потом он задыхается в кашле… Выходит, все же хлебнул водички. И кто-то тащит его… М-да, это мало походило на триумфальное шествие победителя. А как на этой роскошной постели оказался, на белоснежной огромной шкуре, этого он уже совершенно не помнил. Ну и не надо, не суть важно, как он выглядел, главное – выполнил обещанное.
Стремительно распахнулась дверь и вошли Алан с Лиентой.
– Как ты себя чувствуешь? – лугарин озабоченно окинул Андрея взглядом. – Здоров ли ты?
– Разумеется, здоров.
– Ночью я не сказал бы это так уверенно. Может, ты напрасно поднялся?
– Да все в порядке. Значит, у нас все получилось?
– Трудно поверить, но это в самом деле так! – восторженно проговорил Алан.
– Я отказывался верить своим глазам, когда вошел в тоннель. Ожидал увидеть там гору трупов, а увидел только оружие
– оно покрывало чуть ни все дно тоннеля, я готов был протирать глаза от удивления, пока не увидел лугар. Лиента мне все объяснил, но рассудок мой до сих пор отказывается понимать. Я до сих пор, хоть убей, не понимаю, как ты это все сделал.
– Не ожидай, что я начну тебя уверять, – засмеялся Андрей. – Каждый из нас делает то, на что способен.
– Хорошо, пусть будет так. Когда лугары пришли, даже дети уже не спали. Лугары принесли продукты, и женщины обнимали их, смеялись и плакали. Хотя вся благодарность по праву принадлежит тебе.
– Славой потом сочтемся. Мы еще не много сделали, люди по-прежнему в центре занятого врагами города. Давайте лучше о деле поговорим.
Устроив короткое совещание, решили, что надо спешно, но осторожно, выводить людей из крепости, пока ищейки герцога не разнюхали про подземный ход.
– Людей поведем небольшими группами, – сказал Лиента, – так легче маскировать следы. Впереди и по флангам пойдут отряды прикрытия, позади нас опытные следопыты скроют оставленные следы.
– Если случится наскочить на юкки, важно не отпускать живых, – сказал Алан.
– Об этом мы позаботимся, – жестко сказал Лиента. – Я сам буду сопровождать каждую группу, думаю, что их будет три, может быть, четыре.
– В таком случае я совершенно спокоен, – удовлетворенно заметил Алан.
– Тайну тоннеля надо сохранить от Гуцу как можно дольше.
– Я думал об этом, Дар. В джайве на подходах к тоннелю выставим посты. Но я хочу сказать о тебе. Ты должен дать себе отдых. Сейчас будет работа моя и Алана.
– Мне тоже дело найдется. Для отдыха еще не время. Я пойду в город.
– Но Дар!..
– У нас нет лишнего времени, я говорил тебе.
– Но зачем в город?
– Мы не можем поставить крест на тех людях и даже не попытаться их спасти.
– Ты говоришь о горожанах?
– О тех, что в поселке, кто взят в заложники и заперт в ратуше.
– Да разве мы в силах помочь им!?
– Мы еще не пытались.
Алан покачал головой.
– Лиента рассказал мне о тебе. Но скажи сам – ты не юкки?
– Ты до сих пор не доверяешь мне? Нет, я не имею к юкки никакого отношения.
– Я только хотел услышать, что ты чужой среди них. Сколько раз ты бывал в городе? Два? Больше?
– Два.
– Ты, чужой, и очень заметный, дважды приходил в город и беспрепятственно уходил. Судьба слишком благосклонна к тебе. Не испытывай ее больше – мы очень легко можем потерять тебя. У Гуцу слишком ловкие шпионы, мы теперь это знаем.
Андрей подумал, что про службы Мастера Эри он сам мог бы многое рассказать Алану. Он обернулся к молчавшему до сих пор Лиенте.
– Что ты скажешь, вождь? Ты согласен с Аланом? Я должен поберечь себя?
Помедлив, Лиента сказал:
– Тебе не нужно наше согласие. Ты уже решил. Но в одном я уверен: если опасения Алана сбудутся, погибнут многие, у кого появилась надежда. Хотя они еще и не знают о ней.
– Значит, будем жить. Знаешь, Лиента, твоим воинам просто повезло, теперь я не позволю схватить меня так просто, – улыбка спряталась в глазах Андрея.
– Да, – засмеялся Лиента, – они, наверно, будут гордиться, что схватили Дара.
– Какую власть ты имеешь над юкки? – Алан не поддержал их легкомыслия. – Почему они подчиняются тебе? Может быть, у тебя есть знак какой-то особой власти? Кто дал тебе ее?
– Никто. Нет у меня знака. Просто я умею любого заставить исполнить мою волю.
– Любого?.. И Гуцу?
– Он всего лишь человек.
– Гуцу подчинится твоему приказу?
– Да. Но это бессмысленно. Он только наемник Наримы. За ним тоже приглядывают. Ты сказал про шпионов, Алан, – это служители очень сложного, очень мощного и потаенного формирования. Можно сказать, что на нем держится власть Наримы. Я могу пройти к Гуцу, могу заставить его снять осаду. Он даже попытается что-то сделать. Но с него тот час потребуют отчет об этом и если найдут, что действия не оправданы, а герцог упорен в своих намерениях, его уберут и появится другой "Гуцу".
– Наверно, ты прав. – Поколебавшись, Алан спросил: – А мне, или Лиенте… ты тоже можешь приказать?
– Я должен объяснять разницу между врагом и другом? – резко, вопросом ответил Андрей. – Могу. Но разве я помешал Лиенте, когда он велел спеленать меня ремнями?
* * *
В дверь негромко постучали, Алан вышел и вернулся с известием: наблюдатели заметили в трущобах какое-то странное оживление. Они втроем поднялись наверх, присоединились к мужчинам, тревожно всматривающимся в широкую панораму города.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40