До железа долбиться и долбиться сквозь лед. Зато железо — самородная аморфная сталь. Что я вам, врать стану?
— Сударь, — лорд Августин аж подобрался весь. — Я не знаю, из каких соображений вы вводите в заблуждение мою сестру, ее дочь и этих джентльменов — лорд Августин обвел рукой сидящих за столом гемов. — Но вы совершенно напрасно пытаетесь это сделать. Планета, которая обращается по дальней орбите вокруг звезд такой массы, никак не может иметь землеподобную атмосферу. Сейчас я вам это докажу! Дик, ты не против? — и, не дожидаясь ответа, он вынул из кармана стило, расчистил себе место на столе и принялся рисовать прямо на пластиковой поверхности. — Исходя из масс звезд, расстояния между ними и минимальной массы планеты, которая может иметь атмосферу, радиус обращения планеты вокруг обеих звезд по дальней орбите никак не может быть меньше пятидесяти астрономических единиц.
Лорд Августин нарисовал какой-то столбик цифр и букв и ради вящей убедительности заключил его в неаккуратную круглую рамочку.
— Период ее обращения должен составлять не менее восьмисот земных лет, — продолжал он, сверкая очками. — И по климату это что-то похожее на Плутон из системы Старой Земли. Собственно, именно такая планета описана в отчетах экспедиции на Ао-По. Нет, ну как эти ослы умудрились забыть написать о таком радиоизлучении? Впрочем, сейчас это неважно. Если же радиус орбиты меньше, то звезды неизбежно притянут ее и мы будем иметь вот что, — лорд Августин обвел обе звезды «восьмеркой», потом заключил «восьмерку» в вытянутое кольцо. — На планете, которая движется по такой орбите, вполне возможна землеподобная атмосфера. Совершенно бешеный климат при этом. Сначала она обходит обе звезды по малому кругу. В это время на планете «большое лето» и она действительно похожа на землеподобную планету. Хотя она намного жарче, чем самые жаркие из областей Земли. Сначала наступает «великая сушь», пересыхают реки и даже моря. Но все это накапливается в атмосфере — а потом начинают таять шапки полюсов… В точке прохода между обеими звездами там творится сущий ад: постоянные грозы и ураганы. Потом — снова сушь и нечто вроде осени. Сделав малый круг, планета уходит на большой, — глаза лорда Августина слегка затуманились под стеклами очков. — Зимой — антарктический холод. Планета промерзает чуть ли не до экватора, и приэкваториальный климат — тундра. Период обращения этой планеты должен составлять примерно четыре стандартных года. Но о такой планете в отчете ничего не сказано.
— В таком разе подотритесь вашим отчетом! — рыкнул Джориан. — Вот ведь народ: букве паршивой верит больше, чем человеку! Сказано же вам: есть такая планета, и есть на ней воздух. Туда мы и летим. Что вы меня дураком выставляете? Думаете я вам дырку в небе предъявлю вместо планеты? Да идите вы все к такой-то матери! У дам прошу прощения.
Он встал и вышел из-за стола.
— Э-э-э… пробормотал лорд Августин, огорошенный таким взрывом. — Послушайте, Дик, а вы не могли бы объяснить ему… что я ничего дурного не хотел. Мне, право, трудно понять это стремление скваттеров к изоляции. Ведь они открыли землеподобную планету. Они могли бы продать ее и очень, очень обогатиться! Скажите ему пожалуйста, что мы ни в коем случае не стали бы на нее претендовать…
— Скажу, — пообещал Дик. Он встал, свистнул Динго и отправился искать Джориана.
На «Саламандре» кос опять забеспокоился, но не так сильно, как прежде. Джориан сидел в рубке и играл с корабельным сантором в «блэк джек» — занятие, так же мало подходящее дзэн-коммунисту, как и баптисту.
— Мастер Джориан! — окликнул его Дик. Джориан уничтожил виртуального партнера и повернулся к юноше.
— Чего надо, мастер Суна? — спросил он. — И вы пришли доставать?
— Нет, сэр… Я только хотел сказать, что лорд Гус не желал ничего плохого. Если вы открыли планету, вы имеете на нее все права. Необязательно скрывать…
— Спасибо за такую милость, — фыркнул Джориан. — Давай-ка, сынок, мы сами разберемся, что обязательно, а что необязательно. Вам до этого дела нет.
— Хорошо, — сказал Дик.
— Что ж тут хорошего! — не выдержал Джориан; видно, ему позарез требовалось выговориться. — Ты идешь на сигнал о помощи, вызываешься людям подсобить, а они же тебя идиотом выставляют. Нечего сказать!
— Мне очень жаль, мастер Джориан.
— Все вы так говорите… — проворчал скваттер, но сменил гнев на милость.
На следующий день лорда Августина постигло нечто вроде кары Господней. По дороге из рубки в столовую Дик услышал его крики:
— Мои очки! Какой идиот положил туда мои очки!?
Дик ускорил шаг и застал в столовой такую картину: лорд Августин потрясал расколотыми и треснувшими по седельной дуге очками, Рэй с убийственным выражением лица держал во рту мизинец, Бет, Джек, Актеон и Том покатывались со смеху, леди Констанс методично обыскивала кухонную аптечку и при этом боролась с неумолимо наступающей улыбкой и проигрывала, а Джориан сидел с видом оскорбленной невинности.
— Да вы же сами их туда и положили, мастер Августин, — повторял он. — Что это за привычка — за едой читать?
Привычка, что и говорить, вредная. Лорд Августин сам с ней боролся — но не тогда, когда на него сами собой сваливались интересные научные задачи. Сейчас он скрупулезно перетряхивал всю свою мнемокристаллическую библиотеку, чтобы убедиться: до него об энергетических бурях в Скоплении Парнелла не писал еще никто. Дело это было трудоемкое, и он не прекращал его даже за едой. А поскольку зрение у него изрядно было попорчено из-за злоупотребления визором-считывателем, на контактные линзы он имел аллергию, а операцию сделать все никак не собрался, то пользовался старыми добрыми очками. И вот теперь, за обедом, он снял их, чтобы надеть визор, и по привычке положил справа от себя — угадав как раз на платформу кофеварки. Именно в этот момент Джориан наливал себе кофе и пододвинул кофеварку вместе с платформой, ничего не подозревая о скверных привычках лорда Гуса. Пододвинул, налил себе кофе и поставил кофеварку обратно — прямо на очки! Хрясь! Рэй протянул было руку, чтобы успеть выхватить драгоценный оптический прибор, но не успел — Джориан еще и припечатал ему мизинец горячим сосудом о раскаленную платформу.
Скандал унялся, леди Констанс смазала Рэю палец заживляющим бальзамом, лорд Августин сходил за запасными очками. Вопреки здравому смыслу он был убежден, что Джориан сделал это нарочно.
«Паломник» тащился со скоростью улитки с больным сердцем. Пространство было битком набито мелкими астероидами, такие места назывались «лоцманским пространством», и Дик, при всей своей неприязни к Джориану, ужасался мысли о том, что здесь было бы без скваттера. Он изо всех сил не давал лоцману почувствовать свою слабину, но возможностей для распускания хвоста было не так уж и много: Джориан отлично понимал, как мало способен экипаж «Паломника» выпутаться без него.
В последний расчетный день перед прыжком снова случился скандал, зачинателем которого на сей раз, всех удивив, выступил Дик. Он находился на вахте, когда среди разнообразных возмущений гравиполя по ходу корабля увидел возмущения, характерные для другого судна. Устоять перед соблазном Дик не смог, изменил курс и пошел на дистанцию визуального контакта. На какой-то миг он даже увидел этот корабль — поворотливое судно, похожее на фрегат. По прямому лучу пришел сигнал NA — очнеь нечеткий, смазанный. Фактически — одно А. Дик собрался было передавать ответ, но тут корабль форсировал двигатели и исчез — Дик едва не закричал от отчаяния; а из своей рубки прибежал Джориан и крайне обеспокоенно спросил — не случилось ли чего, что «Паломник» отклонился от курса.
— Корабль? — изумился он, услышав ответ Дика. — Да Бога побойся, капитан: какие тут еще могут быть корабли?
— Это было что-то вроде фрегата, — упорствовал юноша. — Я хотел послать ему запрос по лучу… Он просигналил нам!
— Ну и где этот сигнал? — спросил Джориан. — Вот это вот сигнал? Да это же просо всплеск гравитации, и все тут!
—Если бы я не видел корабля, я бы тоже решил, что это всплеск гравитации, — гнул свою линию Дик. — Но я видел корабль.
— А может, ты устал, сынок? Может, у тебя мурашки в глазах бегают? Кто еще, кроме тебя, видел этот корабль? Я все время торчу в рубке, я только что оттуда, все глаза проглядел — и ничего не видел. А ты увидел и поменял курс. Теперь мне прокладывать его заново — большое спасибо!
— Остин! — воззвал Дик к подвахтенному гему. — Остин, ты видел корабль?!
— Я ничего не понимаю в космическом деле, сэнтио-сама, — все четверо гемов тушевались в присутствии Джориана, и Остин был не исключением. — Я видел, как что-то промелькнуло… вроде звездочки. Простите.
— Что он сказал? — Джориан нетерпеливо дернул юношу за рукав.
— Ничего интересного, сэр. Он не видел корабля отчетливо. Я его видел.
— Ох ты ж Боже ты мой… — закатил глаза к небу Джориан. — И откуда ты взялся на мою голову? Никто не видит корабля — один капитан видит. Ну, сколько ты его видел?
— Не меньше трех секунд.
— А потом куда он делся?
— Ушел из зоны видимости.
— Это что ж получается: вошел, три секунды покрутился, тебе показался — и снова ушел? Ну что за бред?
Дик и сам понимал, что это звучит как бред, но ничего не мог поделать с собой.
— Я не брежу, — сказал он сквозь зубы. — Мне кажется, это вы поддаетесь обману и хотите, чтобы я поддался ему — уж не знаю, отчего. Это был ваш корабль? Или рейдер? Почему он ушел, едва послав сигнал? Может, кто-то приказал ему уйти? Может, кто-то раньше связался с ним по лучу?
— Слушай, мальчишка, — Джориан тоже с трудом подавлял гнев. — Я сейчас расстыкуюсь к такой-то матери, и выпутывайтесь сами как знаете!
— Идите, — сказал Дик. — Я вас не держу.
— Сэнтио-сама! — выдохнул в ужасе Остин.
— Ну и хрен с тобой, — сказал Джориан, поворачиваясь и выходя из рубку. Дик стоял, сжав кулаки, пока не услышал, как взвыл лифт — а потом сел за консоль, ожидая запроса на расстыковку.
Запроса не последовало. Через десять минут вошел, сопя, Джориан. Он помолчал какое-то время, ожидая от Дика вопроса, но, так и не дождавшись, сказал:
— Тебя, дурака, жалко. И пацаненка с его мамой. А то бы не вернулся.
— Я прошу прощения, мастер Джориан, — сказал Дик. — Мне очень стыдно за себя.
— Проехали, — миролюбиво хлопнул его по плечу Джориан.
Когда этот эпизод через Остина дошел до Рэя, тот поймал Дика в душевой перед вахтой.
— Сэнтио-сама, не нравится мне все это, — сказал он. — Этот ваш корабль, этот Джориан… И главное знаете что мне не нравится? Та планета, которую нам описал лорд Гус и куда мы вроде как летим.
— А что с ней? — спросил Дик.
— А то, что описал он ее — а я себе в точности представил ту планету, где родился. Картаго. Там все так и есть: два солнышка на небе, и зимой они ходят вместе, а летом — врозь, и посреди лета бывает сущее пекло, а потом — холодная долгая зима и холодное лето, а потом — снова…
— Таких планет много, Рэй, — сказал Дик. — Сдвоенные звезды — это не редкость во Вселенной. А есть одна обитаемая планета даже в строенной системе — Алкмена. Понимаешь, если планета ходит по восьмерке с петлей, на ней никакого другого климата быть не может…
— Угу, — кивнул Рэй. — Ученому человеку виднее, сэнтио-сама. Ох, да что это с вами? Живот прихватило?
— Да, Рэй, — Дик слабо улыбнулся. — Пойду выпью лекарство.
На самом деле он знал, что от язвящего, неотступного отчаяния никакое лекарство не поможет. Даже молитва не помогала, и Дик совсем упал духом. За несколько часов до прыжка он постучался в каюту к леди Констанс.
— Кто там? — раздался голос из-за двери.
— Я, миледи.
— Входи, Дик. Мы так рады тебя видеть!
Дик немного виновато улыбнулся. Он давно — не помнил уже сколько — не заходил просто так, без повода.
Джек сидел прямо на столе и что-то рисовал. Леди Констанс читала, Бет за терминалом играла в какой-то фантазийный квест.
— Я хотел поговорить с Элисабет, — сказал Дик.
— Ну вот, — расстроился малыш. — А я думал, со мной. А у тебя все дела. Ты стал совсем как папа.
— Покажи Дику, что ты рисуешь, — сказала Бет.
— Не покажу, — малыш отключил планшет и для верности сел на него. — Это сюрприз.
— Он рисует мангу, — предательским голосом сказала Бет.
— Замолчи! — крикнул ее братишка.
— Знаешь, какую?
— Ма-амааа!
— Бет, не дразни его!
— Ладно, молчу. Это страшный секрет. Так что ты хотел?
— Будь завтра со мной.
— Что? Ты же собирался прыгать с Джорианом… — Бет удивленно посмотрела на мать.
— Леди Констанс, — Дик словно испрашивал разрешения. — Я хочу, чтобы завтра была инициирована и Бет. Это… на всякий случай. Если я буду один и если со мной в межпространстве что-то случится… Короче, лучше, если нас будет двое.
— Хорошо, — сказала Бет. — Только давай, знаешь, без этих разговоров: если со мно-ой… что-то случи-ится… Просто скажи, что я тебе нужна — и я буду.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127
— Сударь, — лорд Августин аж подобрался весь. — Я не знаю, из каких соображений вы вводите в заблуждение мою сестру, ее дочь и этих джентльменов — лорд Августин обвел рукой сидящих за столом гемов. — Но вы совершенно напрасно пытаетесь это сделать. Планета, которая обращается по дальней орбите вокруг звезд такой массы, никак не может иметь землеподобную атмосферу. Сейчас я вам это докажу! Дик, ты не против? — и, не дожидаясь ответа, он вынул из кармана стило, расчистил себе место на столе и принялся рисовать прямо на пластиковой поверхности. — Исходя из масс звезд, расстояния между ними и минимальной массы планеты, которая может иметь атмосферу, радиус обращения планеты вокруг обеих звезд по дальней орбите никак не может быть меньше пятидесяти астрономических единиц.
Лорд Августин нарисовал какой-то столбик цифр и букв и ради вящей убедительности заключил его в неаккуратную круглую рамочку.
— Период ее обращения должен составлять не менее восьмисот земных лет, — продолжал он, сверкая очками. — И по климату это что-то похожее на Плутон из системы Старой Земли. Собственно, именно такая планета описана в отчетах экспедиции на Ао-По. Нет, ну как эти ослы умудрились забыть написать о таком радиоизлучении? Впрочем, сейчас это неважно. Если же радиус орбиты меньше, то звезды неизбежно притянут ее и мы будем иметь вот что, — лорд Августин обвел обе звезды «восьмеркой», потом заключил «восьмерку» в вытянутое кольцо. — На планете, которая движется по такой орбите, вполне возможна землеподобная атмосфера. Совершенно бешеный климат при этом. Сначала она обходит обе звезды по малому кругу. В это время на планете «большое лето» и она действительно похожа на землеподобную планету. Хотя она намного жарче, чем самые жаркие из областей Земли. Сначала наступает «великая сушь», пересыхают реки и даже моря. Но все это накапливается в атмосфере — а потом начинают таять шапки полюсов… В точке прохода между обеими звездами там творится сущий ад: постоянные грозы и ураганы. Потом — снова сушь и нечто вроде осени. Сделав малый круг, планета уходит на большой, — глаза лорда Августина слегка затуманились под стеклами очков. — Зимой — антарктический холод. Планета промерзает чуть ли не до экватора, и приэкваториальный климат — тундра. Период обращения этой планеты должен составлять примерно четыре стандартных года. Но о такой планете в отчете ничего не сказано.
— В таком разе подотритесь вашим отчетом! — рыкнул Джориан. — Вот ведь народ: букве паршивой верит больше, чем человеку! Сказано же вам: есть такая планета, и есть на ней воздух. Туда мы и летим. Что вы меня дураком выставляете? Думаете я вам дырку в небе предъявлю вместо планеты? Да идите вы все к такой-то матери! У дам прошу прощения.
Он встал и вышел из-за стола.
— Э-э-э… пробормотал лорд Августин, огорошенный таким взрывом. — Послушайте, Дик, а вы не могли бы объяснить ему… что я ничего дурного не хотел. Мне, право, трудно понять это стремление скваттеров к изоляции. Ведь они открыли землеподобную планету. Они могли бы продать ее и очень, очень обогатиться! Скажите ему пожалуйста, что мы ни в коем случае не стали бы на нее претендовать…
— Скажу, — пообещал Дик. Он встал, свистнул Динго и отправился искать Джориана.
На «Саламандре» кос опять забеспокоился, но не так сильно, как прежде. Джориан сидел в рубке и играл с корабельным сантором в «блэк джек» — занятие, так же мало подходящее дзэн-коммунисту, как и баптисту.
— Мастер Джориан! — окликнул его Дик. Джориан уничтожил виртуального партнера и повернулся к юноше.
— Чего надо, мастер Суна? — спросил он. — И вы пришли доставать?
— Нет, сэр… Я только хотел сказать, что лорд Гус не желал ничего плохого. Если вы открыли планету, вы имеете на нее все права. Необязательно скрывать…
— Спасибо за такую милость, — фыркнул Джориан. — Давай-ка, сынок, мы сами разберемся, что обязательно, а что необязательно. Вам до этого дела нет.
— Хорошо, — сказал Дик.
— Что ж тут хорошего! — не выдержал Джориан; видно, ему позарез требовалось выговориться. — Ты идешь на сигнал о помощи, вызываешься людям подсобить, а они же тебя идиотом выставляют. Нечего сказать!
— Мне очень жаль, мастер Джориан.
— Все вы так говорите… — проворчал скваттер, но сменил гнев на милость.
На следующий день лорда Августина постигло нечто вроде кары Господней. По дороге из рубки в столовую Дик услышал его крики:
— Мои очки! Какой идиот положил туда мои очки!?
Дик ускорил шаг и застал в столовой такую картину: лорд Августин потрясал расколотыми и треснувшими по седельной дуге очками, Рэй с убийственным выражением лица держал во рту мизинец, Бет, Джек, Актеон и Том покатывались со смеху, леди Констанс методично обыскивала кухонную аптечку и при этом боролась с неумолимо наступающей улыбкой и проигрывала, а Джориан сидел с видом оскорбленной невинности.
— Да вы же сами их туда и положили, мастер Августин, — повторял он. — Что это за привычка — за едой читать?
Привычка, что и говорить, вредная. Лорд Августин сам с ней боролся — но не тогда, когда на него сами собой сваливались интересные научные задачи. Сейчас он скрупулезно перетряхивал всю свою мнемокристаллическую библиотеку, чтобы убедиться: до него об энергетических бурях в Скоплении Парнелла не писал еще никто. Дело это было трудоемкое, и он не прекращал его даже за едой. А поскольку зрение у него изрядно было попорчено из-за злоупотребления визором-считывателем, на контактные линзы он имел аллергию, а операцию сделать все никак не собрался, то пользовался старыми добрыми очками. И вот теперь, за обедом, он снял их, чтобы надеть визор, и по привычке положил справа от себя — угадав как раз на платформу кофеварки. Именно в этот момент Джориан наливал себе кофе и пододвинул кофеварку вместе с платформой, ничего не подозревая о скверных привычках лорда Гуса. Пододвинул, налил себе кофе и поставил кофеварку обратно — прямо на очки! Хрясь! Рэй протянул было руку, чтобы успеть выхватить драгоценный оптический прибор, но не успел — Джориан еще и припечатал ему мизинец горячим сосудом о раскаленную платформу.
Скандал унялся, леди Констанс смазала Рэю палец заживляющим бальзамом, лорд Августин сходил за запасными очками. Вопреки здравому смыслу он был убежден, что Джориан сделал это нарочно.
«Паломник» тащился со скоростью улитки с больным сердцем. Пространство было битком набито мелкими астероидами, такие места назывались «лоцманским пространством», и Дик, при всей своей неприязни к Джориану, ужасался мысли о том, что здесь было бы без скваттера. Он изо всех сил не давал лоцману почувствовать свою слабину, но возможностей для распускания хвоста было не так уж и много: Джориан отлично понимал, как мало способен экипаж «Паломника» выпутаться без него.
В последний расчетный день перед прыжком снова случился скандал, зачинателем которого на сей раз, всех удивив, выступил Дик. Он находился на вахте, когда среди разнообразных возмущений гравиполя по ходу корабля увидел возмущения, характерные для другого судна. Устоять перед соблазном Дик не смог, изменил курс и пошел на дистанцию визуального контакта. На какой-то миг он даже увидел этот корабль — поворотливое судно, похожее на фрегат. По прямому лучу пришел сигнал NA — очнеь нечеткий, смазанный. Фактически — одно А. Дик собрался было передавать ответ, но тут корабль форсировал двигатели и исчез — Дик едва не закричал от отчаяния; а из своей рубки прибежал Джориан и крайне обеспокоенно спросил — не случилось ли чего, что «Паломник» отклонился от курса.
— Корабль? — изумился он, услышав ответ Дика. — Да Бога побойся, капитан: какие тут еще могут быть корабли?
— Это было что-то вроде фрегата, — упорствовал юноша. — Я хотел послать ему запрос по лучу… Он просигналил нам!
— Ну и где этот сигнал? — спросил Джориан. — Вот это вот сигнал? Да это же просо всплеск гравитации, и все тут!
—Если бы я не видел корабля, я бы тоже решил, что это всплеск гравитации, — гнул свою линию Дик. — Но я видел корабль.
— А может, ты устал, сынок? Может, у тебя мурашки в глазах бегают? Кто еще, кроме тебя, видел этот корабль? Я все время торчу в рубке, я только что оттуда, все глаза проглядел — и ничего не видел. А ты увидел и поменял курс. Теперь мне прокладывать его заново — большое спасибо!
— Остин! — воззвал Дик к подвахтенному гему. — Остин, ты видел корабль?!
— Я ничего не понимаю в космическом деле, сэнтио-сама, — все четверо гемов тушевались в присутствии Джориана, и Остин был не исключением. — Я видел, как что-то промелькнуло… вроде звездочки. Простите.
— Что он сказал? — Джориан нетерпеливо дернул юношу за рукав.
— Ничего интересного, сэр. Он не видел корабля отчетливо. Я его видел.
— Ох ты ж Боже ты мой… — закатил глаза к небу Джориан. — И откуда ты взялся на мою голову? Никто не видит корабля — один капитан видит. Ну, сколько ты его видел?
— Не меньше трех секунд.
— А потом куда он делся?
— Ушел из зоны видимости.
— Это что ж получается: вошел, три секунды покрутился, тебе показался — и снова ушел? Ну что за бред?
Дик и сам понимал, что это звучит как бред, но ничего не мог поделать с собой.
— Я не брежу, — сказал он сквозь зубы. — Мне кажется, это вы поддаетесь обману и хотите, чтобы я поддался ему — уж не знаю, отчего. Это был ваш корабль? Или рейдер? Почему он ушел, едва послав сигнал? Может, кто-то приказал ему уйти? Может, кто-то раньше связался с ним по лучу?
— Слушай, мальчишка, — Джориан тоже с трудом подавлял гнев. — Я сейчас расстыкуюсь к такой-то матери, и выпутывайтесь сами как знаете!
— Идите, — сказал Дик. — Я вас не держу.
— Сэнтио-сама! — выдохнул в ужасе Остин.
— Ну и хрен с тобой, — сказал Джориан, поворачиваясь и выходя из рубку. Дик стоял, сжав кулаки, пока не услышал, как взвыл лифт — а потом сел за консоль, ожидая запроса на расстыковку.
Запроса не последовало. Через десять минут вошел, сопя, Джориан. Он помолчал какое-то время, ожидая от Дика вопроса, но, так и не дождавшись, сказал:
— Тебя, дурака, жалко. И пацаненка с его мамой. А то бы не вернулся.
— Я прошу прощения, мастер Джориан, — сказал Дик. — Мне очень стыдно за себя.
— Проехали, — миролюбиво хлопнул его по плечу Джориан.
Когда этот эпизод через Остина дошел до Рэя, тот поймал Дика в душевой перед вахтой.
— Сэнтио-сама, не нравится мне все это, — сказал он. — Этот ваш корабль, этот Джориан… И главное знаете что мне не нравится? Та планета, которую нам описал лорд Гус и куда мы вроде как летим.
— А что с ней? — спросил Дик.
— А то, что описал он ее — а я себе в точности представил ту планету, где родился. Картаго. Там все так и есть: два солнышка на небе, и зимой они ходят вместе, а летом — врозь, и посреди лета бывает сущее пекло, а потом — холодная долгая зима и холодное лето, а потом — снова…
— Таких планет много, Рэй, — сказал Дик. — Сдвоенные звезды — это не редкость во Вселенной. А есть одна обитаемая планета даже в строенной системе — Алкмена. Понимаешь, если планета ходит по восьмерке с петлей, на ней никакого другого климата быть не может…
— Угу, — кивнул Рэй. — Ученому человеку виднее, сэнтио-сама. Ох, да что это с вами? Живот прихватило?
— Да, Рэй, — Дик слабо улыбнулся. — Пойду выпью лекарство.
На самом деле он знал, что от язвящего, неотступного отчаяния никакое лекарство не поможет. Даже молитва не помогала, и Дик совсем упал духом. За несколько часов до прыжка он постучался в каюту к леди Констанс.
— Кто там? — раздался голос из-за двери.
— Я, миледи.
— Входи, Дик. Мы так рады тебя видеть!
Дик немного виновато улыбнулся. Он давно — не помнил уже сколько — не заходил просто так, без повода.
Джек сидел прямо на столе и что-то рисовал. Леди Констанс читала, Бет за терминалом играла в какой-то фантазийный квест.
— Я хотел поговорить с Элисабет, — сказал Дик.
— Ну вот, — расстроился малыш. — А я думал, со мной. А у тебя все дела. Ты стал совсем как папа.
— Покажи Дику, что ты рисуешь, — сказала Бет.
— Не покажу, — малыш отключил планшет и для верности сел на него. — Это сюрприз.
— Он рисует мангу, — предательским голосом сказала Бет.
— Замолчи! — крикнул ее братишка.
— Знаешь, какую?
— Ма-амааа!
— Бет, не дразни его!
— Ладно, молчу. Это страшный секрет. Так что ты хотел?
— Будь завтра со мной.
— Что? Ты же собирался прыгать с Джорианом… — Бет удивленно посмотрела на мать.
— Леди Констанс, — Дик словно испрашивал разрешения. — Я хочу, чтобы завтра была инициирована и Бет. Это… на всякий случай. Если я буду один и если со мной в межпространстве что-то случится… Короче, лучше, если нас будет двое.
— Хорошо, — сказала Бет. — Только давай, знаешь, без этих разговоров: если со мно-ой… что-то случи-ится… Просто скажи, что я тебе нужна — и я буду.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127