Вдобавок всякого чужого тут подстерегали
миражи, похожие на реальность, и реальность, похожая своими ужасами на
мираж. Люгер встречал на корабле существ, которым не было места на
известной ему части земли, тварей, противных самому замыслу Божьему, не
говоря уже о том, что его посещали особого рода кошмары, не похожие на
обычные человеческие сны и оставляющие вполне осязаемые следы. За все
время, проведенное на борту "Бройндзага", Люгер ни разу не поднялся на
палубу, ни разу не увидел неба и ни разу не вдохнул свежего морского
воздуха.
Диниц Ховел откровенно презирал своих пленников и надеялся принять
участие в их казни, когда они окажутся бесполезными для Сферга. Однако, он
не дал Стервятнику умереть голодной смертью или сойти с ума, что было
весьма вероятно на "Бройндзаге". В непредсказуемое время, в
непредсказуемом месте его слуги находили Люгера, блуждавшего без цели по
лабиринтам корабля, и приводили к барону, который иногда делил с ним
трапезу.
Каюта Ховела была одним из немногих помещений, сохранявших
относительное постоянство своего расположения и размеров. Здесь нашлось
место для обыкновенной, хотя и очень дорогой мебели, оружия из разных
уголков мира, сложенного в углу беспорядочной грудой, незнакомых Люгеру
приборов и карт звездного неба, используемых для навигации. Барона было
трудно заподозрить в такого рода учености и Стервятник сделал вывод, что
на борту находится некто, способный проложить курс и вести корабль по
солнцу, луне, звездам, а также при помощи карты.
Несмотря на неожиданную перемену в настроениях Ховела, Стервятник
ненавидел его ничуть не меньше прежнего. Он никому ничего не прощал и
всего лишь отложил месть в ожидании более удобного случая. Пока же он
играл роль человека, смирившегося со своим положением и даже немного
отупевшего от здешних чудес.
Его ум и в самом деле очень редко бывал ясным. Погруженный большую
часть времени в галлюцинации, неотличимые от действительности, Слот выбрал
путь недеяния и ожидания, чему учил его когда-то Алфиос в соответствии с
трактатом "Покоящийся Ветер", который считался древним еще во времена
Катастрофы.
Но однажды он встретил на борту "Бройндзага" своего двойника.
Люгер догадывался, что несмотря на кажущуюся хаотичность текучего
лабиринта, в который он был помещен, за его действиями внимательно
наблюдают, а сам лабиринт устроен так, чтобы человек никогда не мог
попасть в некоторые его части. Однако Слот не понимал, что именно было
причиной, изменявшей направление черных коридоров, - чужая
сверхъестественная воля или его мозг, оказавшийся в ловушке собственных
ограниченных представлений. Здесь нельзя было вполне доверять ни своим
ощущениям, ни тому, что подсказывал опыт.
Иногда, когда Слоту удавалось избавиться от их всепроникающей власти,
превращавшей его в слепую игрушку, он видел совсем другие коридоры -
неподвижные и неизменные пути, словно русла старых высохших рек, а над
ними струились полупрозрачные потоки хаоса, но эти видения были слишком
недолгими и неустойчивыми.
Один раз он все же прошел сквозь стену, которая на мгновение
перестала быть осязаемой и твердой преградой. Однако Люгеру чуть было не
пришлось пожалеть об этом - полезных знаний он не приобрел, а жизнь чуть
было не потерял.
Он оказался в туннеле со сводчатым потолком, освещенном голубым
светом, сиявшим где-то далеко впереди. Пользуясь ненадолго обретенной
самостоятельностью, Люгер пошел по туннелю, ощущая мелкую дрожь
металлического пола.
Туннель привел его в старинную спальню, которую он меньше всего
ожидал увидеть здесь. Комнаты была огромной и залитой мягким зеленоватым
светом. Из нее был только один выход - через туннель. Высокое каменное
ложе, покрытое вычурной резьбой, стояло у стены, а на ложе покоился
высокий человек в роскошной одежде. Его лицо имело благородные и
утонченные черты, хотя и казалось неестественно серым. Люгера удивила его
полная неподвижность. Человек, без сомнения, не дышал...
Слот подошел ближе. Опустив глаза, он увидел, что оставляет хорошо
заметные следы в пыли, которая толстым слоем покрывала все предметы в
спальне, а также лежащего человека. Слой пыли на лице делал его похожим на
изваяние из рыхлого камня. На бледных губах застыла едва различимая
улыбка...
Каменное ложе оказалось заполненным сырой землей, от которой исходил
могильный холод. Люгер заметил в руке мертвеца (в том, что человек мертв,
он уже почти не сомневался) батистовый платок с тонкой вязью кружев по
краю и осторожно вытащил его из бессильно разжавшихся пальцев. Когда
рассеялось пыльное облако, стало ясно, что платок сам по себе был почти
произведением искусства.
Внимание Люгера привлекли буквы, вышитые в углу нежно-зеленого поля,
- "К" и "Г" (Кергат Галвик?!). Догадка поразила его. Стервятник бросил
платок на грудь человека и дотронулся до покрытого пылью лица. Кожа
оказалась холодной, неживой и гораздо более упругой, чем обычная
человеческая кожа.
Люгер нажимал рукой все сильнее, пока в этой странной оболочке не
образовалась вмятина, в которую погрузился его кулак. Под кожей не было
черепа. Прежде чем Стервятник успел неприятно удивиться этому, раздался
звук, похожий на треск разрываемой материи, и его рука провалилась в
ледяную пустоту.
Мгновенно отдернув оцепенелую кисть, Люгер долго смотрел в черную
рваную дыру на голове муляжа. Иногда ему казалось, что в этой дыре
мелькают звезды и светящиеся облака туманностей, но там не было ничего,
похожего на изнанку упругой оболочки, которую он разрушил. Стервятник
почувствовал, что замерзает, - из дыры дул пронизывающий насквозь холодный
ветер.
А потом на него обрушилась волна ужасающих звуков - нечеловеческие
вопли, рев урагана, громы, грохот землетрясений и, наконец, долгий,
невыразимо тоскливый крик, исторгнутый душой, лишившейся вечности... Все
смешалось перед его взглядом - покрытая пылью фигура Галвика, сырая
блестящая земля могилы, интерьер древней спальни, коловращение звезд в
черном пространстве и разъяренное лицо барона Ховела, возникшего из
глубины туннеля в окружении своих уродливых слуг.
Диниц был вне себя. Выкрикивая проклятия, он занес над Люгером меч.
Тот пытался бежать, но стены спальни сомкнулись перед ним; он оказался в
тупике. Лезвие клинка вдруг стало ослепительно ярким - в нем как будто
сосредоточился солнечный свет.
Тени закружились перед глазами ослепленного Люгера. Сквозь их зыбкий
хоровод он видел (или ему казалось, что видел), как чья-то гладкая рука
выскользнула из темноты и легла на плечо Ховела, уничтожив его ярость.
Неожиданная гримаса разочарования мелькнула на лице барона и он
ограничился тем, что ударил Стервятника по голове рукоятью меча. Удар
отбросил Люгера к стене и вдруг для него стала самой важной мысль о том
загадочном существе, которое спасло ему жизнь. Слот видел чей-то
неразличимый силуэт в глубокой тени, которую не отбрасывал ни один предмет
в той странной комнате. Тень существовала сама по себе, надежно скрывая от
посторонних глаз своего обитателя. Видимой была только белая рука с очень
длинными пальцами и серебристыми ногтями. Рука сделала еще одно плавное и
хищное движение перед лицом ошеломленного Ховела и погрузилась в тень.
Все, что Люгер успел заметить, - это единственный перстень с черным
камнем, в глубине которого сверкала точка, похожая на голубую звезду.
Потом пелена сгустилась между Стервятником и тем местом, где
находился Ховел; снова вокруг были глянцевые стены черных коридоров.
Люгеру показалось, что он превратился в нечто, похожее на маленькую птицу,
ветер подхватил его и с ужасающей скоростью понес по закоулкам колдовского
лабиринта.
...Спустя сутки или около того, Люгер встретил своего двойника. Это
произошло в одном из бесконечных коридоров, по которым он брел с угасающей
надеждой отыскать место, откуда направлялся смертоносный луч. В конце
любого коридора всегда был свет, источник которого оказался недостижимым,
- свет всегда сиял впереди. Поэтому лицо и фигура человека, идущего
навстречу, оставались темными; их окружал тусклый ореол.
- С дороги! - решительно произнес незнакомец, когда они сошлись в
сузившемся коридоре. У него был меч в ножнах, которые Люгер сразу же
узнал. Трудно было не узнать собственное фамильное оружие. Сам Стервятник
был совершенно безоружен, в противном случае не стерпел бы подобного тона.
С мечом в чужих руках приходилось считаться.
Они почти столкнулись и незнакомец раздраженно повернул голову в
сторону Люгера. Свет упал на его лицо и Слот остановился, будто пораженный
громом. Он много раз видел это лицо и даже точно знал - где. Оно было
знакомо ему до мельчайших подробностей. Его обрамляли длинные пепельные
волосы, в блеске глубоко посаженных глаз угадывалась насмешка. Только
морщины были заметнее и кожа казалась бледнее, чем обычно, то есть такой,
какой она была до того, как Люгер употребил вытяжку из цветов сонного
дерева. Тонкая ядовитая улыбка появилась и на губах человека, когда Слот
схватил его за руку.
- Я сказал - прочь! - с угрозой бросил гость из зазеркалья.
- Кто ты?! - не обратив внимания на его слова, стал допытываться
Люгер, каждое мгновение ожидая удара.
Несколько секунд его двойник, казалось, раздумывал о чем-то, потом
презрительно усмехнулся и вырвал руку. Стервятник увидел, что на ней нет
среднего пальца. Двойник перехватил этот взгляд и медленно поднес руку к
глазам, как будто видел впервые.
- Может быть, тебе повезет больше, - сказал он вдруг и засмеялся. Вся
еще смеясь, он погрозил Люгеру указательным пальцем, словно предостерегая
от чего-то.
Слот был почему-то абсолютно уверен в том, что двойник - не
галлюцинация. Он ясно ощущал чужое присутствие. Это было присутствие еще
одного Стервятника, только тот, другой, выбрал в прошлом иную дорогу.
Больше он не пытался остановить или задержать самого себя. Тот, кто был им
самим в другом мире, теперь медленно уходил прочь. У него были серые глаза
и мертвенно-бледная кожа. Конечно, ведь ему не пришлось бежать из
Фирдана...
Один Люгер исчез в лабиринте. Второй также продолжал свой путь и
закончил его за ужином в трапезной барона Ховела.
31. СКЕЛ-МОРГОС
Все имеет свой конец. Завершился и долгий полет "Бройндзага". Люгер
узнал об этом, когда слуги барона разыскали его в лабиринте и вывели на
палубу, к палящему южному солнцу.
За многие сутки, проведенные в полумраке, его глаза отвыкли от
дневного света. За спиной он слышал тяжелое дыхание Кравиуса и был рад
даже такому спутнику... Они стояли в тени густо-фиолетовых парусов, а
корабль окружали тяжелые соленые воды озера Гайр, на берегу которого
находился Скел-Моргос.
"Бройндзаг" на всех парусах уходил от угрюмого скалистого острова,
черной горой возвышавшегося на западе. На острове не было растительности и
ничего, хотя бы отдаленно похожего на человеческое жилье. За многие
тысячелетия ветры, дожди и лучи солнца создали собственную архитектуру -
мертвый город покосившихся башен, темных арок, искривленных мостов над
бездонными пропастями, и стен, за которыми не было комнат. Зато сложнейшая
система пещер, целый подземный дворец, уходила глубоко в тело земли,
располагаясь намного ниже уровня воды в озере.
"Бройндзаг" оставил позади остров Лигом, гнездо черных магов Морморы,
но ни Люгер, ни аббат еще не знали об этом. Для них остров был пока просто
мрачной скалой, местом безвестной стоянки летающего корабля.
Впереди уже был виден другой берег - узкая темная лента континента,
иззубренная башнями древнего города Скел-Моргос. Чем дальше к югу, тем все
более странной становилась природа, а так далеко от Элизенвара Стервятник
не бывал никогда...
Юг был местом, где началась Катастрофа, распространившаяся затем на
весь обитаемый мир. Оттуда же приходила чума и другие болезни, для которых
не существовало названий. Между Морморой, Круах-Ан-Сиуром и страной южных
варваров пролегала широкая полоса опустошенных земель и разрушенных
городов. Если верить аббату, люди с севера крайне редко пересекали ее, а
варвары, видимо, просто не могли существовать за пределами своих земель,
изменившихся после Катастрофы до неузнаваемости.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60
миражи, похожие на реальность, и реальность, похожая своими ужасами на
мираж. Люгер встречал на корабле существ, которым не было места на
известной ему части земли, тварей, противных самому замыслу Божьему, не
говоря уже о том, что его посещали особого рода кошмары, не похожие на
обычные человеческие сны и оставляющие вполне осязаемые следы. За все
время, проведенное на борту "Бройндзага", Люгер ни разу не поднялся на
палубу, ни разу не увидел неба и ни разу не вдохнул свежего морского
воздуха.
Диниц Ховел откровенно презирал своих пленников и надеялся принять
участие в их казни, когда они окажутся бесполезными для Сферга. Однако, он
не дал Стервятнику умереть голодной смертью или сойти с ума, что было
весьма вероятно на "Бройндзаге". В непредсказуемое время, в
непредсказуемом месте его слуги находили Люгера, блуждавшего без цели по
лабиринтам корабля, и приводили к барону, который иногда делил с ним
трапезу.
Каюта Ховела была одним из немногих помещений, сохранявших
относительное постоянство своего расположения и размеров. Здесь нашлось
место для обыкновенной, хотя и очень дорогой мебели, оружия из разных
уголков мира, сложенного в углу беспорядочной грудой, незнакомых Люгеру
приборов и карт звездного неба, используемых для навигации. Барона было
трудно заподозрить в такого рода учености и Стервятник сделал вывод, что
на борту находится некто, способный проложить курс и вести корабль по
солнцу, луне, звездам, а также при помощи карты.
Несмотря на неожиданную перемену в настроениях Ховела, Стервятник
ненавидел его ничуть не меньше прежнего. Он никому ничего не прощал и
всего лишь отложил месть в ожидании более удобного случая. Пока же он
играл роль человека, смирившегося со своим положением и даже немного
отупевшего от здешних чудес.
Его ум и в самом деле очень редко бывал ясным. Погруженный большую
часть времени в галлюцинации, неотличимые от действительности, Слот выбрал
путь недеяния и ожидания, чему учил его когда-то Алфиос в соответствии с
трактатом "Покоящийся Ветер", который считался древним еще во времена
Катастрофы.
Но однажды он встретил на борту "Бройндзага" своего двойника.
Люгер догадывался, что несмотря на кажущуюся хаотичность текучего
лабиринта, в который он был помещен, за его действиями внимательно
наблюдают, а сам лабиринт устроен так, чтобы человек никогда не мог
попасть в некоторые его части. Однако Слот не понимал, что именно было
причиной, изменявшей направление черных коридоров, - чужая
сверхъестественная воля или его мозг, оказавшийся в ловушке собственных
ограниченных представлений. Здесь нельзя было вполне доверять ни своим
ощущениям, ни тому, что подсказывал опыт.
Иногда, когда Слоту удавалось избавиться от их всепроникающей власти,
превращавшей его в слепую игрушку, он видел совсем другие коридоры -
неподвижные и неизменные пути, словно русла старых высохших рек, а над
ними струились полупрозрачные потоки хаоса, но эти видения были слишком
недолгими и неустойчивыми.
Один раз он все же прошел сквозь стену, которая на мгновение
перестала быть осязаемой и твердой преградой. Однако Люгеру чуть было не
пришлось пожалеть об этом - полезных знаний он не приобрел, а жизнь чуть
было не потерял.
Он оказался в туннеле со сводчатым потолком, освещенном голубым
светом, сиявшим где-то далеко впереди. Пользуясь ненадолго обретенной
самостоятельностью, Люгер пошел по туннелю, ощущая мелкую дрожь
металлического пола.
Туннель привел его в старинную спальню, которую он меньше всего
ожидал увидеть здесь. Комнаты была огромной и залитой мягким зеленоватым
светом. Из нее был только один выход - через туннель. Высокое каменное
ложе, покрытое вычурной резьбой, стояло у стены, а на ложе покоился
высокий человек в роскошной одежде. Его лицо имело благородные и
утонченные черты, хотя и казалось неестественно серым. Люгера удивила его
полная неподвижность. Человек, без сомнения, не дышал...
Слот подошел ближе. Опустив глаза, он увидел, что оставляет хорошо
заметные следы в пыли, которая толстым слоем покрывала все предметы в
спальне, а также лежащего человека. Слой пыли на лице делал его похожим на
изваяние из рыхлого камня. На бледных губах застыла едва различимая
улыбка...
Каменное ложе оказалось заполненным сырой землей, от которой исходил
могильный холод. Люгер заметил в руке мертвеца (в том, что человек мертв,
он уже почти не сомневался) батистовый платок с тонкой вязью кружев по
краю и осторожно вытащил его из бессильно разжавшихся пальцев. Когда
рассеялось пыльное облако, стало ясно, что платок сам по себе был почти
произведением искусства.
Внимание Люгера привлекли буквы, вышитые в углу нежно-зеленого поля,
- "К" и "Г" (Кергат Галвик?!). Догадка поразила его. Стервятник бросил
платок на грудь человека и дотронулся до покрытого пылью лица. Кожа
оказалась холодной, неживой и гораздо более упругой, чем обычная
человеческая кожа.
Люгер нажимал рукой все сильнее, пока в этой странной оболочке не
образовалась вмятина, в которую погрузился его кулак. Под кожей не было
черепа. Прежде чем Стервятник успел неприятно удивиться этому, раздался
звук, похожий на треск разрываемой материи, и его рука провалилась в
ледяную пустоту.
Мгновенно отдернув оцепенелую кисть, Люгер долго смотрел в черную
рваную дыру на голове муляжа. Иногда ему казалось, что в этой дыре
мелькают звезды и светящиеся облака туманностей, но там не было ничего,
похожего на изнанку упругой оболочки, которую он разрушил. Стервятник
почувствовал, что замерзает, - из дыры дул пронизывающий насквозь холодный
ветер.
А потом на него обрушилась волна ужасающих звуков - нечеловеческие
вопли, рев урагана, громы, грохот землетрясений и, наконец, долгий,
невыразимо тоскливый крик, исторгнутый душой, лишившейся вечности... Все
смешалось перед его взглядом - покрытая пылью фигура Галвика, сырая
блестящая земля могилы, интерьер древней спальни, коловращение звезд в
черном пространстве и разъяренное лицо барона Ховела, возникшего из
глубины туннеля в окружении своих уродливых слуг.
Диниц был вне себя. Выкрикивая проклятия, он занес над Люгером меч.
Тот пытался бежать, но стены спальни сомкнулись перед ним; он оказался в
тупике. Лезвие клинка вдруг стало ослепительно ярким - в нем как будто
сосредоточился солнечный свет.
Тени закружились перед глазами ослепленного Люгера. Сквозь их зыбкий
хоровод он видел (или ему казалось, что видел), как чья-то гладкая рука
выскользнула из темноты и легла на плечо Ховела, уничтожив его ярость.
Неожиданная гримаса разочарования мелькнула на лице барона и он
ограничился тем, что ударил Стервятника по голове рукоятью меча. Удар
отбросил Люгера к стене и вдруг для него стала самой важной мысль о том
загадочном существе, которое спасло ему жизнь. Слот видел чей-то
неразличимый силуэт в глубокой тени, которую не отбрасывал ни один предмет
в той странной комнате. Тень существовала сама по себе, надежно скрывая от
посторонних глаз своего обитателя. Видимой была только белая рука с очень
длинными пальцами и серебристыми ногтями. Рука сделала еще одно плавное и
хищное движение перед лицом ошеломленного Ховела и погрузилась в тень.
Все, что Люгер успел заметить, - это единственный перстень с черным
камнем, в глубине которого сверкала точка, похожая на голубую звезду.
Потом пелена сгустилась между Стервятником и тем местом, где
находился Ховел; снова вокруг были глянцевые стены черных коридоров.
Люгеру показалось, что он превратился в нечто, похожее на маленькую птицу,
ветер подхватил его и с ужасающей скоростью понес по закоулкам колдовского
лабиринта.
...Спустя сутки или около того, Люгер встретил своего двойника. Это
произошло в одном из бесконечных коридоров, по которым он брел с угасающей
надеждой отыскать место, откуда направлялся смертоносный луч. В конце
любого коридора всегда был свет, источник которого оказался недостижимым,
- свет всегда сиял впереди. Поэтому лицо и фигура человека, идущего
навстречу, оставались темными; их окружал тусклый ореол.
- С дороги! - решительно произнес незнакомец, когда они сошлись в
сузившемся коридоре. У него был меч в ножнах, которые Люгер сразу же
узнал. Трудно было не узнать собственное фамильное оружие. Сам Стервятник
был совершенно безоружен, в противном случае не стерпел бы подобного тона.
С мечом в чужих руках приходилось считаться.
Они почти столкнулись и незнакомец раздраженно повернул голову в
сторону Люгера. Свет упал на его лицо и Слот остановился, будто пораженный
громом. Он много раз видел это лицо и даже точно знал - где. Оно было
знакомо ему до мельчайших подробностей. Его обрамляли длинные пепельные
волосы, в блеске глубоко посаженных глаз угадывалась насмешка. Только
морщины были заметнее и кожа казалась бледнее, чем обычно, то есть такой,
какой она была до того, как Люгер употребил вытяжку из цветов сонного
дерева. Тонкая ядовитая улыбка появилась и на губах человека, когда Слот
схватил его за руку.
- Я сказал - прочь! - с угрозой бросил гость из зазеркалья.
- Кто ты?! - не обратив внимания на его слова, стал допытываться
Люгер, каждое мгновение ожидая удара.
Несколько секунд его двойник, казалось, раздумывал о чем-то, потом
презрительно усмехнулся и вырвал руку. Стервятник увидел, что на ней нет
среднего пальца. Двойник перехватил этот взгляд и медленно поднес руку к
глазам, как будто видел впервые.
- Может быть, тебе повезет больше, - сказал он вдруг и засмеялся. Вся
еще смеясь, он погрозил Люгеру указательным пальцем, словно предостерегая
от чего-то.
Слот был почему-то абсолютно уверен в том, что двойник - не
галлюцинация. Он ясно ощущал чужое присутствие. Это было присутствие еще
одного Стервятника, только тот, другой, выбрал в прошлом иную дорогу.
Больше он не пытался остановить или задержать самого себя. Тот, кто был им
самим в другом мире, теперь медленно уходил прочь. У него были серые глаза
и мертвенно-бледная кожа. Конечно, ведь ему не пришлось бежать из
Фирдана...
Один Люгер исчез в лабиринте. Второй также продолжал свой путь и
закончил его за ужином в трапезной барона Ховела.
31. СКЕЛ-МОРГОС
Все имеет свой конец. Завершился и долгий полет "Бройндзага". Люгер
узнал об этом, когда слуги барона разыскали его в лабиринте и вывели на
палубу, к палящему южному солнцу.
За многие сутки, проведенные в полумраке, его глаза отвыкли от
дневного света. За спиной он слышал тяжелое дыхание Кравиуса и был рад
даже такому спутнику... Они стояли в тени густо-фиолетовых парусов, а
корабль окружали тяжелые соленые воды озера Гайр, на берегу которого
находился Скел-Моргос.
"Бройндзаг" на всех парусах уходил от угрюмого скалистого острова,
черной горой возвышавшегося на западе. На острове не было растительности и
ничего, хотя бы отдаленно похожего на человеческое жилье. За многие
тысячелетия ветры, дожди и лучи солнца создали собственную архитектуру -
мертвый город покосившихся башен, темных арок, искривленных мостов над
бездонными пропастями, и стен, за которыми не было комнат. Зато сложнейшая
система пещер, целый подземный дворец, уходила глубоко в тело земли,
располагаясь намного ниже уровня воды в озере.
"Бройндзаг" оставил позади остров Лигом, гнездо черных магов Морморы,
но ни Люгер, ни аббат еще не знали об этом. Для них остров был пока просто
мрачной скалой, местом безвестной стоянки летающего корабля.
Впереди уже был виден другой берег - узкая темная лента континента,
иззубренная башнями древнего города Скел-Моргос. Чем дальше к югу, тем все
более странной становилась природа, а так далеко от Элизенвара Стервятник
не бывал никогда...
Юг был местом, где началась Катастрофа, распространившаяся затем на
весь обитаемый мир. Оттуда же приходила чума и другие болезни, для которых
не существовало названий. Между Морморой, Круах-Ан-Сиуром и страной южных
варваров пролегала широкая полоса опустошенных земель и разрушенных
городов. Если верить аббату, люди с севера крайне редко пересекали ее, а
варвары, видимо, просто не могли существовать за пределами своих земель,
изменившихся после Катастрофы до неузнаваемости.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60