Лучший результат на этом поле — 72 удара. Смит надеялся, что уложится в 90 — ему всегда это удавалось, а иногда результат бывал более высоким. Хотя и 90 ударов — это совсем не плохо. Главное — стабильность. Он никогда не стремился к сверхмощным ударам. Он любил все делать основательно, предпочитая золотую середину.
Но что, однако, с Норфолком? Можно не сомневаться, что это была военная операция. Значит, у них должна быть база. Но где?
Вторым ударом Смит покрыл 130 ярдов. Теперь до зеленого поля оставалось 110 ярдов.
Мальчик, не спрашивая, подал ему клюшку с металлической головкой номер четыре. Ею Смит загнал мяч на зеленое поле в 12 футах от лунки. Легким ударом малой клюшки он подкатил мяч на расстояние фута от лунки, а потом, совсем слабым толчком завершил первую часть игры. На первую лунку он использовал пять ударов.
Помощник с явной неохотой вынул мяч из лунки, поставил флажок на место и протянул мяч игроку.
Тот, однако, на него даже не взглянул. Его взор был прикован к деревьям, плотной стеной стоявшим по обе стороны первой дорожки. В его голове смутно брезжила еще неясная идея.
— Я, пожалуй, больше не буду сегодня играть, сынок, — сказал он мальчику.
Подросток с прыщавым лицом облегченно вздохнул. Смит же подумал, что парень разочарован.
— Ты сам понимаешь, что я не могу заплатить тебе сполна, за всю игру, — сказал Смит.
Мальчик кивнул в знак согласия.
— Сколько, ты считаешь, я тебе должен? По справедливости.
Подросток пожал плечами. Он сам был готов дать этому господину пару долларов — только бы избавиться от него. Может, еще не поздно вернуться и заполучить себе щедрого клиента.
Смит посмотрел на мяч в руке мальчика.
— Я только что заплатил за него двадцать пять центов, — сказал он. — Если не возражаешь, возьми его себе и будем квиты.
Мальчику показалось, что двурогий полумесяц на поверхности поцарапанного мяча смеется над ним. Он был ошеломлен.
— Большое спасибо, доктор Смит! Может, мне удастся перепродать его и выручить десять, а то и все пятнадцать центов.
— Я тоже так думаю, — сказал Смит, — десять центов за одну лунку составит один доллар восемьдесят центов за восемнадцать лунок. А пятнадцать центов соответственно — два доллара семьдесят центов.
Смит помолчал, по-видимому, проверяя свои расчеты. Мальчик испугался, уж не хочет ли он вычесть с него налог на повторную продажу? Смит действительно подумал об этом, но потом махнул рукой и решительно произнес:
— Впрочем, нет! Бери все себе.
— Спасибо, доктор Смит.
— Не за что, — сказал Смит, направившись к зданию клуба. — До будущей недели, — бросил он через плечо.
Смит не слышал, как мальчик заскрипел зубами, повернулся и забросил мяч далеко в кусты.
Через десять минут Смит был уже у себя в санатории. Секретарша занималась своими ногтями — и это в рабочее время! Он изумленно поднял брови. Мисс Первиш была готова провалиться сквозь землю.
— Что случилось? — осмелилась она спросить, поспешно пряча бутылочку с лаком для ногтей. — Клуб закрыт?
— Сегодня слишком хорошая погода для гольфа, — сказал Смит. — Прошу меня не беспокоить, если не случится что-то чрезвычайное.
Войдя в кабинет, Смит сел за широкий стол, спиной к окну, выходящему на залив, и погрузился в работу.
Военная операция предполагает наличие военного лагеря. Военный лагерь означает, что там должны быть здания со всеми коммуникациями, водоснабжением и канализацией.
Смит нажал кнопку. В крышке стола открылась панель, и из нее выдвинулся компьютер — будто молчаливый слуга, ожидающий, приказаний.
Смит пожелал получить сведения о территориях в радиусе 250 миль от Норфолка, достаточно обширных и изолированных, чтобы там могла базироваться воинская часть. Компьютеру понадобилось семь минут, чтобы просмотреть все карты а пленки. Таких мест было 746.
Смит тихонько застонал, но взял себя в руки. Не все сразу, подумал он.
«Сколько из них таких, где за последний год появились застроенные площадки?» — спросил он.
Компьютер покопался в разнообразной информации, упрятанной в его чреве. На мониторе появился ответ: «43».
«Сколько из 43-х таких, где есть канализационные системы, слишком большие для частных домов?»
В ожидании ответа Смит рассеянно тронул лежащий на столе листок с фамилиями похищенных жителей Норфолка. На глаза ему попалось имя Люшена Джексона и его родственницы Р. Гонзалес. Последнее имя навело его на смутные воспоминания, всплывшие где-то в подсознании. Р. Гонзалес? Кто такая Р. Гонзалес?
Компьютер тихонько щелкнул: на экране был готов ответ. Территорий, какими интересовался Смит, было три: одна в Вирджинии, одна в Северной Каролине и одна в Южной Каролине.
Откинувшись на спинку стула, Смит прикинул, где именно может находиться нелегальный тренировочный центр.
«В каком из трех мест не отмечено дорожное строительство в течение последнего года?» — спросил он.
Компьютер выдал ответ без промедления: «В сосновых лесах Южной Каролины».
Значит, это там, решил Смит. Для тайного лагеря не надо строить подъездные пути. Он еще раз сверил информацию и спросил компьютер, не наблюдалось ли за последний год увеличения числа вертолетных рейсов над сосновыми лесами Южной Каролины?
«Увеличение составляет почти 600 процентов», — почти мгновенно ответил компьютер.
Губы Смита сложились в некое подобие улыбки. Вертолеты выдали их!
В условиях отсутствия дорог перевозки людей и грузов можно осуществлять только вертолетом. Вывод один — надо искать в сосновых лесах Южной Каролины.
Он уже хотел стереть полученную информацию, как вдруг ему пришла в голову новая мысль. Помедлив, он попросил ЭВМ считать информацию о Р. Гонзалес, Норфолк, Вирджиния.
Машина отозвалась через двадцать секунд: «Р. Гонзалес; Руби Джексон Гонзалес, 23 года, производитель париков, владелец двух агентств по продаже недвижимости, директор четырех банков на перекрестке улиц Дан и Бред-стрит; бывший агент ЦРУ, недавно вышла в отставку; последнее задание — на острове Бакья, где входила в контакт с персоналом КЮРЕ».
Смит ликовал. Он нажал на кнопку, стирающую в памяти компьютера заданные ему вопросы, и спрятал его внутрь стола.
Руби Гонзалес. Он говорил с ней, когда Римо и Чиун попали в переплет на острове Бакия. Она спасла им жизнь.
Теперь их пути снова пересеклись: ее брат в числе похищенных. Конечно, это не Римо и не Чиун, но она может помочь ему, Смиту.
Мисс Первиш ответила сразу, как только он взял трубку.
— Срочно закажите билет на Норфолк, штат Вирджиния, — распорядился он.
— Сию минуту, доктор! В оба конца?
— Да.
— Сию минуту!
Она подождала, когда Смит отключится. А он, спохватившись, поспешно взял трубку снова.
— Слушаю, сэр? — сказала мисс Первиш.
— Я полечу туристическим классом, — сказал Смит.
Глава девятая
Старая худая негритянка была одета в широкое домашнее платье, прямыми ровными складками ниспадающее до ступней, обутых в роскошные домашние туфли, на четыре размера больше необходимого. На голове у нее был яркий красный платок.
Трубка, которую она курила, испускала ядовитый дым, какого Смит не нюхивал с тех пор, когда руководимый им отряд коммандос взорвал немецкий завод бездымного пороха в Норвегии в 1944 году.
— Я ищу Руби Гонзалес, — сказал он.
— Входи, — пригласила гостя мать Руби.
Она ввела его в гостиную тесной квартирки и знаком указала место напротив. Смит погрузился в массивное кресло, утонув в его необъятных недрах.
— Покажи мне свой рука, — потребовала миссис Гонзалес на ломаном английском языке.
— Мне нужна Руби. Она — ваша дочь, как я полагаю?
— Я и так знаю, кто мне дочь, — сказала миссис Гонзалес. — Я хочу глядеть на твой рука.
Смит не без труда выбрался на край сиденья и протянул ей ладони. Вероятно, она хочет ему погадать. Негритянка взяла его руки в свои, сжав их, точно клещами. Она осмотрела ладони, потом пальцы; затем повернула кисти рук и внимательно осмотрела их с тыльной стороны. Решив, что это самые неинтересные руки, какие ей когда-либо приходилось видеть, она отпустила их со словами:
— Простой рука, как у всех.
— А почему они должны быть особенными? — не понял Смит.
— Подумай сам! Ты пришел выручить Люшен? Так или нет?
— Я пришел повидаться с вашей дочерью.
— Так ты не тот человек, который хочет вернуть Люшен?
По ее тону Смит понял, что она может сказать ему что-то важное.
— Может быть, и тот. А что говорит Руби?
— Руби смотрела телевизор и увидела руки. Дочь кричал: «Это он, это он! Он будет освободить наш Люшен!» Те руки были белые, ты тоже белый. Вот я и подумал — какая разница? У всех белых рука такой.
Руки? Руки... О чем она говорит?
— Так ты — не тот человек? — допытывалась миссис Гонзалес.
— Я хочу попытаться освободить Люшена, — сказал Смит.
— О'кей! Мне надо говорить с тобой, пока не пришел дочь.
— Слушаю вас.
— Почему не оставлять Люшен там, где он сейчас?
— То есть не возвращать его в семью?
Старая негритянка кивнула.
— Руби сейчас скучать по нему, но это скоро пройдет, когда она увидеть, как нам хорошо без него. Он — самое никчемное создание на свете.
Смит понимающе кивнул.
— Когда вернется ваша дочь?
— Который теперь час?
Смит посмотрел на свои часы.
— Половина третьего.
— Она придет к шести.
— Вы уверены?
— Да. В это время я ужинать, моя дочь никогда не пропускать мой ужни.
— Я приду вечером, — сказал Смит.
* * *
... — Прибавь скорость, — сказала Руби. — Мне надо успеть приготовить еду.
— На спидометре и так 85 миль в час, — возразил Римо, который вел ее белый «Континенталь».
— Поезжай быстрее, — распорядилась сидевшая рядом с ним Руби, скрестив руки на груди и напряженно вглядываясь в дорогу сквозь ветровое стекло.
— Тише вы там! — скомандовал Чиун с заднего сиденья. Он манипулировал с кнопками рации, встроенной в пол кабины.
— Поосторожней, не сломай что-нибудь! — предупредил наставника Римо.
— Я установила ее для мамы, — сказала Руби — Она любит поговорить во время езды, и меня это утомляет. А так она может говорить с кем-нибудь.
Чиун нашел наконец кнопку включения, и в кабину ворвались мощные звуки. Руби протянула руку и убавила громкость, потом она передала Чиуну микрофон и повернулась к Римо, продолжая начатый разговор:
— Теперь ты понимаешь, почему нам надо поговорить с этим твоим обормотом, доктором Смитом?
— Не понимаю.
— Нам надо узнать, куда увезли Люшена. У Смита больше возможностей для этого, — пояснила Руби.
— Извини, но это не адресу. Я с этим завязал.
Позади них послышался возбужденный возглас Чиуна.
— Как интересно! Это устройство, вероятно, подключилось к сумасшедшему дому. Я беседую с ненормальными, которые считают, что все вокруг чайники.
— "Чайниками" называют водителей-новичков, — поправила его Руби. — Ты должен это сделать, — сказала она Римо.
— Нет.
— Ради меня.
— Тем более ради тебя.
— Замолчите, вы, оба! — крикнул Чиун. — Я нашел знакомого. Он говорит, что я — его приятель.
— Ну, тогда ради Люшена, — упрашивала Руби.
— Пошел он к дьяволу, твой Люшен!
— Он не сделал тебе ничего плохого.
— Только потому, что мы с ним никогда не встречались, — сказал Римо.
— Он — мой брат. Ты обязан позвонить доктору Смиту.
— Ничего подобного!
— Тогда я позвоню ему сама, — сказала Руби.
— Если ты это сделаешь, я уйду.
Римо посмотрел в зеркало. Чиун, широко улыбаясь, повернулся налево и прижался лицом к боковому стеклу, потом перегнулся к правому окну, после чего развернулся на 180 градусов и послал улыбку в направлении заднего стекла.
— Чему ты улыбаешься? — спросил его Римо.
— Кто-то из моих новых приятелей говорит, что меня сняли. А я хочу сфотографироваться с улыбкой на лице.
— Что это значит? — не понял Римо.
— Это значит, что ты превысил скорость! — взвизгнула Руби. — Надо притормозить.
Но было уже поздно. Прятавшаяся за мостом полицейская машина, мигая огнями и гудя сиреной, выехала на проезжую часть и рванулась за нарушителями.
— Ты же сама твердила, что я еду слишком медленно, — огрызнулся Римо.
— Тогда не было рядом полиции. Они засекли нас радаром, о чем другие водители предупреждали по рации. Теперь нас задержат.
— Не обязательно. — Римо сильнее нажал на акселератор.
Патрульная машина отстала. На скорости сто двадцать миль Римо вылетел на следующий подъем и свернул на боковое шоссе, где его не могли перехватить другие патрули. Остаток пути до Норфолка он ехал со скоростью девяносто миль.
Когда они остановились у мастерской париков, Чиун что-то кричал по-корейски в микрофон рации.
— Что он говорит? — спросила Руби.
— Обещает кому-то раздавить его всмятку, если тот попадется ему на тротуаре.
— За что?
— По-моему, его обозвали «трещоткой», — пояснил Римо.
Воздух на Джефферсон-стрит имел соленый привкус — из-за дневного смога. Римо и Руби вышли из машины, за ними вылез Чиун.
Увидев их, Смит, сидевший в небольшом ресторанчике на противоположной стороне улицы, положил на стол пятицентовую монетку в качестве чаевых и поспешил покинуть зал.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20