А  Б  В  Г  Д  Е  Ж  З  И  Й  К  Л  М  Н  О  П  Р  С  Т  У  Ф  Х  Ц  Ч  Ш  Щ  Э  Ю  Я  A-Z

 


Я огляделся. Высаживаться на остров было опасно кто знает, что крылось за видимым покоем? Может, до данов уже дошел слух, что мои люди помогали Хакону грабить их владения на Сканей, и они приготовили «Акуле» хитроумную ловушку?
— Останемся тут? — подошел ко мне Гранмар.
Я кивнул. Буря обещала быть долгой.
Воины покинули скамьи и собрались небольшими стайками на носу и корме. Вскоре оттуда послышалась перебранка и веселый смех. Однако мне было скучно.
Мальчишка-пастушок уселся на берегу напротив, обнял за шею неуклюжего лохматого пса и уставился на корабль. Его козы сбились в кучу и жалобно блеяли, но паренек не обращал на них никакого внимания. Ему явно хотелось поговорить и узнать что-нибудь новенькое…
Я подозвал Гранмара. Старик зябко ежился и растирал замерзшие ладони.
— Пойду на остров. Узнаю, что да как, — сказал я. — Ты остаешься за старшего. И предупреди Фроди, чтоб был повнимательнее с людьми Хакона!
— Может, не надо? — совсем по-сколовски спросил Гранмар. — Чего тебе там?
— Надо.
Старик обиженно засопел, а я сбросил теплую одежду, спрыгнул в воду и несколькими короткими гребками добрался до отмели. Там встряхнулся и, подзы-дая пастушка, негромко свистнул. Мальчишка нехотя подошел.
— Как тебя зовут?
Паренек был из рабов — это легко можно было распознать по его одежде и босым ногам, однако, ничуть не смутившись, он гордо вскинул голову:
— Фасти.
— Фасти так Фасти, — усмехнулся я. — Скажи-ка, старый Хельги сын Храни еще управляет этими землями?
— Ты знаешь Хельги? — удивился пастушок. Его большие темные глаза широко распахнулись, а брови изогнулись. Мне уже давно не доводилось видеть такого искреннего лица. Может, только у пленной словенки… Пленной словенки? И чего мне припомнилась эта рабыня?
— Мой отец знал, — коротко ответил я и повторил: — Так Хельги еще жив?
— Да, он там. — Фасти указал в глубь острова. — В усадьбе. Нынче у него большое несчастье.
— Какое же?
Пастушок сообразил, что слишком разболтался с незнакомцем, и хмуро сдвинул тонкие брови:
— Его печаль — ему о ней и говорить. Отвечал-то он бойко, но его ноги нетерпеливо переминались, готовясь в любой миг унести своего владельца , подальше от гнева незнакомого викинга. Однако мне понравилась его дерзость. Парень был честен, а что до печали Хельги, так я сам сумею расспросить старика. — Когда-то Орм дружил с ним… — Проводи меня к Хельги!
Фасти свистнул собаку и, присев на корточки, что-то зашептал в мохнатое ухо пса. Тот завилял обрубком хвоста, неодобрительно поглядел на меня, потом покосился на пощипывающее жухлую травку стадо и с тяжелым вздохом улегся на валун.
— Аун — хороший пес, — по-детски доверчиво похвастался Фасти. — Он может очень долго сторожить стадо и никого не подпустит.
Парень ждал одобрения, и я улыбнулся
— Вижу.
Остальной путь мы прошагали молча. Идти было недалеко — с полмили, не больше. Орм рассказывал, что в усадьбе Хельги стоит шесть домов. Это много, если они заполнены народом, но Орм также говорил, будто на острове все чаще рождаются девочки и постепенно избы Хельги пустеют.
Однако не успел я войти в усадьбу, как натолкнулся на ватагу крепких молодых парней. Провожая меня удивленными взглядами, они протопали мимо. Пастушок повернул к большой избе и указал мне на дверь:
— Хельги там!
В полутьме избы было невозможно разобрать, где находится старый бонд.
— Мне нужен Хельги сын Храни, — окликнул я. В ответ из дымной темноты раздался скрипучий старческий голос:
— Кто eго спрашивает?
— Хаки Волк сын Орма Белоголового. В ответ кто-то засмеялся:
— Белоголового? Я знал его как Орма Открытая Дверь. Останавливаясь в моем доме, он ни разу не позволил мне закрыть двери.
Я пошел на голос. У очага в середине избы хлопотали две пышнотелые бабы, чуть дальше на лавках сидели родичи Хельги, и лишь у дальней стены на широком ложе лежал он сам. Из-под вороха шкур высовывалась плешивая голова бонда. Лицо Хельги морщилось то ли от смеха, то ли от желания разглядеть меня получше.
— Приветствую тебя, сын друга, — пожевав бескровными губами, вымолвил он. — Подойди ближе.
Я шагнул вперед. Маленькие глаза Хельги забегали по моему телу, а вынырнувшая из-под шкур узкая, ссохшаяся рука суетливыми движениями ощупала мою мокрую одежду.
— Твой корабль остался в заливе? — спросил он. — Да.
— Я видел драккар твоего отца.
— Теперь это мои драккар.
Старик убрал руку:
— Значит, Орм погиб… Когда?
— Давно. — Я наконец привык к дыму и огляделся. родичи Хельги не скрывали печальных лиц и не спешили , приветствовать гостя. Это означало лишь одно — мне были не рады…
— Не обижайся, — понял мои сомнения Хельги. — Нынче нам не до веселья. Скоро я уйду через великое море в царство мертвых и покину эту землю последним из наших мужчин. Одна из ветвей детей Ньерда больше не принесет своих плодов.
Последним? Странно. Орм рассказывал, что у Хельги большой род. Кажется, два сына и внуки. Не помню уж сколько внуков…
— Мои сыновья пали в битве с кейсаром на Датском Валу, — печально признался старик. — А их дети этим летом ушли в свой первый поход с Синезубым.
Это было интересно. Оказывается, не только Хакон-ярл отправился с Марсея за добычей, но и конунг данов ушел в викингский поход… Куда же он подался?
Уважая хозяина, я смирил любопытство и вежливо поинтересовался:
— Твои внуки не вернутся, чтоб проводить тебя в иной мир?
Старик оскалил гнилые обломки зубов:
— Нет. Они никогда больше не вернутся. Два дня назад приплыл гонец из Норвегии от Синезубого. Конунг просил передать, что мой род закончился в Норвегии в Согне. Там умер Юкки, мой последний внук…
Я не смог изобразить печаль. Слишком уж невероятна была услышанная новость. По словам старика выходило, что пока Хакон разорял датские земли, его приятель датчанин вовсю хозяйничал в его владениях?! А что теперь делать мне?! Ведь путь в Нидарос лежит вдоль норвежского побережья, а нынче там за любым поворотом можно налететь на войско Синезубого! По осадке «Акулы» датчанин быстро определит, что мы идем с грузом, и не станет выяснять, зачем и куда.
— Еще Синезубый передал, что отомстил за мой род. Только пять дворов остались несожженными в Согне! — брызгая слюной, бормотал старик.
Слегка оправившись от потрясения, я кивнул
— Ты можешь гордиться своими детьми.
— Да. — Бонд удовлетворенно прикрыл глаза. Сзади ко мне подкралась одна из его баб, боязливо дотронулась до рукава рубахи и прошептала:
— Ты можешь поесть и отдохнуть у нас, хевдинг. Мы примем и твой хирд. Но пока оставь Хельги. Мой муж должен собраться в дальний путь…
Я кивнул и отошел к очагу. Старый Хельги рассказал много интересного, и теперьпредстояло решить нелегкую задачу как пройти мимо войска Синезубого в Нидарос и при этом сберечь свой груз? Да и нужно ли туда идти? Кто нынче пирует в Нидаросе — Хакон-ярл или его «дружок» датский конунг со своими воинами? Хотя вряд ли Синезубый полез в вотчину ярла. Это ему не Согн… Достаточно его кораблям появиться во фьорде, как нидаросцы пустят ратную стрелу. Она полетит от рода к роду. и через день поднимет против захватчиков большинство усадеб в Трандхейме. А вслед за Трандхеймом поднимется вся Норвегия. Нет, Синезубый не станет испытывать судьбу… Скорее всего вести о возвращении Хакона уже дошли до него и отпугнули датчанина от норвежских берегов.
«А если нет? — возразил изнутри кто-то сомневающийся. — Зачем нам рисковать и спешить? На Анхольте нас приютят на зиму, а весной…»
Я тряхнул головой. Нет, так нельзя. Хакон обещал вернуться в Нидарос, и он вернется! С ним придут Скол и румляне, а значит, «Акула» должна появиться в Нидаросе до начала зимы. Иначе взамен своего золота Хакон заберет жизни моих воинов. Такой прекрасный кормщик, как Скол, стоил половины хирда, а румляне… Они оказались отличными гребцами и воинами. А какими поединщиками! Один из них, по имени Раций, высокий, с пышной кудрявой бородой и белыми, как кость моржа, зубами, рассказал, что когда-то они бились да арене на потеху толпе. Когда это занятие им прискучило, они попробовали удрать от своего хозяина. румлянам удалось это, но их свобода длилась лишь несколько дней. В горах халифата беглецов поймали «горные старцы». Им были нужны деньги, а не рабы, поэтому сильных пленников продали гребцами на торговый дромон. Удача повернулась лицом к румлянам, когда я оказался на пути этого злосчастного дромона. В благодарность за освобождение оба новых хирдманна поклялись отдать за меня свои жизни. Мне было бы жаль потерять их…
— Поешь, хевдинг… — Та самая баба, что прогнала меня от ложа Хельги, протягивала большую лепешку и миску с густым рыбным варевом.
Я взял еду и кивнул ей. Баба послушно присела рядом.
— Что ты знаешь о походе Синезубого? — спросил я.
Она шевельнула пухлыми плечами:
— О нашем конунге? Немногое… Он был на Марсее, когда узнал, что Хакон, норвежский ярл, преступил все клятвы и грабит его владения в Сканей. Конунг очень рассердился, собрал войско, пошел в Норвегию и разорил все норвежское побережье до самого Треннелага, а потом повернул к островам. Так сказал гонец.
— А гонец не говорил, куда двинулся конунг?
— В Исландию. Там про него сочинили хулительные песни…
По отрешенным глазам бабы было заметно, что ей абсолютно все равно, куда и зачем пошел Синезубый. Она с ужасом ожидала смерти мужа. Младшей жене немногое достанется из его наследства.
Разомлев от тепла, я прикрыл глаза, однако тревожные мысли не оставляли меня в покое.
Все-таки идти в Норвегию или нет? Кто там ждет — норвежский ярл или датский конунг? Да и сумел ли. Хакон уговорить своих людей бросить корабли? Его воины были не из тех, кто запросто оставляет свои драккары на чужом берегу. Тут не поможет ни хитрость ярла, ни его красноречие… Как же мне узнать правду?!
— Вороны, — зашептала дрема, — вороны, которых ты выпустил с корабля. Стань одним из них… Стань… Гляди…
И вдруг я увидел перед собой озеро и драккары Хакона. Сам ярл стоял на берегу, перед высоким ясенем вскидывал вверх руки и что-то кричал. У его ног лежало что-то темное, и поднимался густой дым. Жертвоприношение… В отдалении шевелились и гудели люди. Много, много людей… Плавно покачиваясь, их лица стали приближаться. Меня неодолимо тянуло к ясеню, но гул толпы и жертвенный дым отпугивали и заставляли описывать широкие круги над кроной дерева. В какой-то миг меня заметили.
— Глядите, глядите! — указывая вверх пальцем, закричал кто-то. Я метнулся прочь, но, не в силах расстаться с ясенем, сделал еще один круг над толпой. Хакон сложил руки и призывно уставился на меня, а стоящий рядом с ним Карк указал мне в крону дерева. Там в осенней пестрой листве был мой дом! От него я не мог улететь! Рядом захлопала крыльями большая черная птица. Моя подруга… Презрев исходящую от людей опасность, она метнулась к ясеню и уселась на высокий сук над гнездом. Я последовал за ней.
— Боги сказали свою волю! — донесся снизу торжествующий голос Хакона. — Птицы Одина прилетели к нам, предрекая удачу в будущем походе! Теперь вы согласитесь сжечь старые разбитые корабли?!
— Да! — единым вздохом откликнулась толпа. Запылали факелы. Мерцающие огни потекли к драккарам. Вскоре над водой повалил густой дым и заплясали огненные блики.
— Горят! — истошно завывал какой-то воин.
— Исполним волю Одина! — вторил ему другой. Мне не нравился этот шум, и я облегченно вздохнул, когда люди наконец-то перестали орать, выстроились и длинной, извивающейся змеей скрылись в лесу. Теперь Меня не пугали даже отблески пылающих в озере брошенных кораблей…
— Хевдинг! Хевдинг!
Я открыл глаза. Надо мной склонилась младшая жена Хельги. Ее губы дрожали.
— Мой муж покинул нас, — тихо пробормотала дна. — Захочешь ли ты и пожелают ли твои люди остаться и почтить его память?
Еще не опомнившись от странного видения, я протер глаза. Удивительный сон… Да и старый Хельги умер очень кстати. Тризнуя в его усадьбе, мы переждем, пока Синезубый оставит Норвегию, а потом двинемся в Нида-рос. Хакон явится туда. Теперь я знал, как ярл заставил своих воинов бросить корабли. Великий Один дал мне увидеть его хитрость глазами ворона!
— Конечно, мы останемся, — твердо ответил я вдове Хельги. — Конечно останемся…
Похороны старого Хельги надолго задержали наше отплытие, и «Акула» появилась в Нидаросе только к концу лета, когда многие вожди уже вернулись из походов и поставили свои корабли на зимние стоянки.
— Ты вовремя, — встречая меня у сходни, сказал Хакон. — Я уже начал беспокоиться о своих людях.
Ярл не упомянул о золоте, но первым же делом с «Акулы» сняли груз и отнесли его в усадьбу. Там же я нашел Скола и румлян. Обрадованный кормщик долго тискал меня в объятиях.
— Этот поход казался безнадежным, — говорил он. — Но Хакон принес жертву богам, и те предвещали удачу во всем. Так и вышло.
— Какой же знак подали боги?
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77
Поиск книг  2500 книг фантастики  4500 книг фэнтези  500 рассказов