Значит, король нуждается в помощи. Рядом с ним должен встать молодой крепкий человек, на чьи плечи он сможет переложить часть своего бремени. И поделиться с ним властью. Шаззад намеревалась играть именно эту роль.
Подобные раздумья не принесли принцессе радости. Она подумала о том, что груз державных забот пригнет ее к земле. Она постареет, ее красота поблекнет… Но за свою жизнь Шаззад усвоила несколько жестоких уроков, и один из них гласил, что юность и красота проходят, а вечна лишь власть. Если ее не могут удержать старые руки, власть переходит к более молодому и сильному. У Шаззад не было ни братьев, ни сестер, ни иных родичей, и ей приходилось постоянно общаться с влиятельными царедворцами, которые жаждали занять престол.
Однако она владела мощным оружием. Официальные религиозные культы Неввы были скучными и малопривлекательными, их обряды предназначались лишь для того, чтобы даровать некое чувство единства гражданам, не причиняя при этом особого беспокойства властям. Но существовали и иные культы, гораздо более древние и могущественные. Их не одобрял закон. Шаззад подумала о жестоком ритуале, через который прошла перед походом против варваров. Этот обряд должен был поддержать ее и привести к успеху. Во время ужасной скачки на обратном пути в столицу Шаззад испугалась, что боги оставили ее, но теперь она поняла, что, напротив, получила от них великую награду. Если бы она не участвовала в походе и не стала свидетельницей поражения армии и того, как слабеют силы ее отца, она не имела бы возможности изменить свое будущее. Сейчас же принцесса отчетливо представляла свою дальнейшую жизнь. Возможно, именно боги запретных культов позволили ей узнать короля Островов. Воспоминание об этом мужчине до сих пор отзывалось в ее теле жаркой дрожью, порождая сладостное томление. Шаззад была совершенно уверена, что отныне их судьбы тесно переплетены. Однажды она уже испытывала нечто подобное по отношению к соплеменнику короля Гассема, Гейлу.
Шаззад изо всех сил боролась с подступающей усталостью. Она не хотела засыпать, пока не удостоверится, что ее отец окажется в безопасности здесь, во дворце. Из потайной шкатулки она достала порошок, способный взбодрить человека, и бросила его в бокал с разбавленным вином. Выпив целительный напиток, принцесса прошла в кабинет, где достала три древние фолианта и, полистав, раскрыла их в нужном месте. Пользуясь приведенными в них описаниями, Шаззад принялась изучать детали древнего обряда, самого сильного из всех, что она когда-либо проводила.
Если сделать все правильно, то она сумеет приворожить короля Гассема…
Луна уже поднялась высоко в небе, когда в город прибыл король в сопровождении охраны и гвардейцев. Все всадники были измучены и покрыты грязью, однако Пашар изо всех сил старался казаться подтянутым и бодрым. Одна лишь Шаззад могла видеть, насколько тяжело это дается отцу. Она негодующе покосилась на капитана гвардейцев, однако король не дал ей сказать ни слова.
— Погоди, дочь моя. Благодарю тебя за заботу, но здесь лишь я решаю, кого карать, а кого миловать. Мы не стали загонять до смерти наших кабо, поскольку в этом не было нужды: никто не гнался за нами. Я просто ждал наступления темноты, ибо не хотел, чтобы горожане видели, как возвращается после поражения войска их повелитель.
Шаззад бросилась отцу на шею и незаметно прошептала:
— Пусть они все уйдут.
Пашар был удивлен, и все же обернулся к солдатам:
— Ступайте по казармам и как следует отдохните. Завтра с рассветом вы должны быть здесь. У нас много дел…
Затем, когда они, наконец, остались одни, король обернулся к дочери:
— Ты что-то хотела мне сказать?
Шаззад поведала отцу обо всем, что успела сделать за это время, то и дело прерывая рассказ, чтобы отдать указания рабам приготовить для короля ванну, ужин и чистую одежду. Выслушав дочь, Пашар удовлетворенно кивнул.
— Ты поступила совершенно верно, моя дорогая. Сейчас я слишком устал для серьезной беседы, но завтра ты должна быть рядом со мной. Однако, повторяю: ты сделала все возможное, чтобы предотвратить самое худшее развитие событий.
Принцесса отправилась в опочивальню весьма довольная собой.
Когда король Пашар проснулся наутро, то почувствовал себя вполне отдохнувшим и окрепшим. Вместе с дочерью они выслушали доклад об обстановке в городе. Разумеется, люди были удивлены и подавлены, однако в храмах жрецы вовсю сообщали об явившемся им видении, и это предотвратило возникновение паники. Хотя, конечно, весь город полнился самыми тревожными слухами.
— Хорошо, — промолвил король и обернулся к военачальнику, ответственному за оборону города. — Что скажете нам вы, лорд Рассек?
— Государь, мы сделали опись всех припасов и фуража. У нас хватит корма для скота, однако нужно многое сделать, чтобы подготовить город к осаде: срубить лес для временных укреплений, выселить смутьянов-иноземцев за городскую черту, подготовить оружие…
— Это ни к чему! — покачал головой Пашар. — Приготовления к осаде лишь усилят страх горожан. Мы потерпели поражение от дикарей на открытой местности и теперь знаем, на что они способны. У них нет штурмовых сооружений и опыта по осаде городов. Кроме того, на северном побережье они задержатся по меньшей мере до весны. До тех пор нам едва ли стоит ожидать нападения.
Шаззад хранила молчание, но пристально наблюдала за окружающими, оценивая каждого из них. Сейчас ей повсюду мерещились предатели, особенно среди верхушки знати: ведь аристократы с легкостью могли воспользоваться ситуацией, чтобы попытаться захватить престол. Принцесса вглядывалась в их лица, стараясь за маской фальшивой искренности различить подлинную суть этих людей.
— У меня будет приказ для нашего главного военного интенданта, — продолжил король. — Мы должны возместить потери в живой силе. Пусть в городах набор солдат проходит как обычно, но в крупных поместьях и деревнях мы должны увеличить призыв. Пусть у нас будет больше солдат из крестьян. Однако, они должны знать, что их служба продлится недолго: лишь до той поры, пока мы не изгоним варваров со своих земель. Но если кто будет сопротивляться, то их наделы будут конфискованы в казну.
— Государь! — взволнованно воскликнул главный казначей и продолжил, даже не дожидаясь позволения говорить: — На какие средства нам содержать такое войско? Казна пуста…
Король с суровым видом воззрился на него.
— Напомню вам, лорд Хамас, что на севере мы потеряли целую армию. Начни с того, что вычеркни имена погибших из списков на выплату жалованья. Впрочем, их семьям мы должны будем выплатить пособие… Также введите дополнительные налоги начиная с гильдии купцов. Именно они больше других страдают от нашествия дикарей и будут готовы заплатить за их скорейшее изгнание. Кроме того, денег дадут и землевладельцы с севера… Если поискать, то можно найти немало иных источников дохода.
Распустив совет, Пашар оставил дочь при себе и рабы принесли им легкий завтрак и вино.
— Полагаю, ничего важного мы не упустили, — промолвил король. — Но мне показалось, ты хочешь что-то сказать, дитя?
— Ты неправ, отец, мы упустили еще очень многое, — возразила Шаззад с волнением. — До сих пор мы лишь старались предотвратить панику. Но сейчас ты совершаешь все те же ошибки, что и этот болван Крийша. Ты не понимаешь природу варваров.
Пашар усмехнулся.
— Ну почему же. И не будь так сурова к бедняге Крийше. Виноват в случившемся скорее я, чем он. К тому же он искупил вину своей смертью на поле брани. Правители всегда должны возлагать на себя ответственность.
Принцесса столь резким жестом опустила кубок с вином, что забрызгала себе руку.
— Но к чему набирать в войско крестьян? У нас ведь есть форты и гарнизоны на границе. Почему бы не забрать солдат оттуда? Мы ведь ни с кем не воюем и можем не опасаться вторжения соседей. У тебя есть союзники, с которыми заключены договоры. Почему бы не обратиться за помощью к ним?
Король продолжал улыбаться.
— Я вижу, тебе еще многому предстоит научиться, дочь моя. Управлять государством не так просто…
— Об этом я и толкую! — воскликнула Шаззад в нетерпении. — Научи же меня всему, что знаешь сам!
— С радостью. Но слушай внимательно. Мои союзники остаются друзьями лишь до той поры, пока считают меня сильнее. Опасно объединяться с кем-либо из них против общего врага. Если чужое войско войдет на наши территории, то, во-первых, все узнают о моей слабости, тогда Чива и Омайя могут попытаться захватить земли на юге и на северо-востоке. Они непременно сделают это, если мы снимем гарнизоны из приграничных крепостей. Пойми, дочь моя: королевская армия — это не все население державы, а лишь те люди, кого король способен вывести на поле брани. Сюда не входят отряды, охраняющие границы. Именно в этом сила таких дикарей, как Гассем. Их армия невелика, но он не должен защищать города и границы. Мое же войско может показаться огромным лишь на пергаменте, но я окружен врагами и потому смогу повести в бой лишь треть от общего числа.
— Об этом я не думала, отец, — неохотно признала Шаззад. — Прости, если говорила с тобой слишком резко, но я тревожусь…
— Не извиняйся, дитя мое. Я рад, что ты выказываешь подобную силу духа, и также я хочу, чтобы ты знала обо всем, что происходит, и проявляла терпение. Теперь поговорим об армии Гассема. На совете я сказал правду. У него нет осадных орудий, поэтому за крепостными стенами нам нечего бояться. Кроме того, дикари не выйдут в поход раньше середины весны, потому что до тех пор Гассем будет ждать подкреплений с Островов. К тому времени я постараюсь взять под контроль все морские пути. Так что мы постараемся лишить его флота. Мы устроим Флории морскую блокаду.
— Хороший план, отец. И я понимаю, почему ты не желаешь вести в бой отряды из приграничных гарнизонов. Но неужели ты полагаешь, что войскам Гассема сможет противостоять из одних только необученных крестьян?
— Разумеется, нет. И никто не говорит о том, чтобы отказаться от помощи союзников. Но я не хотел бы делать выбор между Чивой и Омайей. Разумеется, король Чивы охотно вышлет войско нам на помощь и едва ли при этом постарается сам захватить наши земли. Но тем не менее нельзя забывать, что по пути его армия пройдет через наши провинции, на которые Чива уже зарится в течение многих веков. За свою помощь они могут потребовать их в уплату… Что до Омайи, то она и вовсе нападет на нас при первой же возможности, поэтому надлежит как можно скорее укрепить наши границы, прежде, чем их правитель получит весть о нашем поражении.
— Так что же нам предпринять, отец?
— Об этом я размышлял с того самого мига, как покинул поле боя. Шаула! — громко окликнул король.
На зов немедленно явился писец.
— Да, мой господин?
— Нам нужны твои принадлежности для письма. Я желаю отправить послание.
Не прошло и нескольких мгновений, как Шаула вернулся с ларцом, откуда извлек перья, чернильницу и листы пергамента.
— Слушаю вас со всем вниманием, государь.
— От Пашара, владыки и верховного военачальника Неввы, — повелителю Равнинных Земель Гейлу… — неспешно принялся диктовать король.
Глава пятая
Недавно прошел снегопад, и сугробы лежали повсюду, однако внутри большого длинного дома царило тепло. Эту зиму король Гейл, по обычаю, проводил среди матва, — к этому племени принадлежала его возлюбленная супруга. Помимо них, в доме сейчас находилось все многочисленное семейство, их друзья, а также домашние животные. Огонь весело потрескивал в очаге, у которого сидел Гейл; на коленях у него резвилась крохотная дочурка.
Превыше всего из обычаев матва Гейлу досаждала их манера селиться всем вместе в относительно небольших домах, где из-за этого вечно царила теснота и духота. Там, где он родился, принято было, чтобы каждый человек имел собственную хижину. Впрочем, шессины вообще под крышей проводили мало времени: там они только спали, укрывались от непогоды или занимались любовью. Однако, там, где жили матва, было куда холоднее, и потому ради сохранения тепла они вынуждены были строить общие жилища. Гейл видел в этом свои резоны, однако по-прежнему недолюбливал подобный образ жизни.
Сейчас король покачивал на коленях дочь, смеялся и разговаривал с ней, уверенный в том, что малышка понимает его и откликается с радостью. Чуть поодаль, на полу, копошась в ногах у взрослых, играли двое его сыновей. Мать супруги короля отдавала приказы служанкам, а его тесть Афрам был занят починкой большого лука: старик по-прежнему не желал привыкать к новомодному оружию, введенному в обращение Гейлом.
— Малышка скоро умрет от голода, дай ее мне!
Владыка Равнинных Земель покорно передал дочь жене. Та расстегнула пряжку, скреплявшую платье на плече и поднесла дочь к груди. Маленькая принцесса довольно зачмокала, сжав материнский сосок губами. Гейл вытянул ноги, закинув их на край очага, и с восторгом принялся наблюдать за королевой Диеной.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41
Подобные раздумья не принесли принцессе радости. Она подумала о том, что груз державных забот пригнет ее к земле. Она постареет, ее красота поблекнет… Но за свою жизнь Шаззад усвоила несколько жестоких уроков, и один из них гласил, что юность и красота проходят, а вечна лишь власть. Если ее не могут удержать старые руки, власть переходит к более молодому и сильному. У Шаззад не было ни братьев, ни сестер, ни иных родичей, и ей приходилось постоянно общаться с влиятельными царедворцами, которые жаждали занять престол.
Однако она владела мощным оружием. Официальные религиозные культы Неввы были скучными и малопривлекательными, их обряды предназначались лишь для того, чтобы даровать некое чувство единства гражданам, не причиняя при этом особого беспокойства властям. Но существовали и иные культы, гораздо более древние и могущественные. Их не одобрял закон. Шаззад подумала о жестоком ритуале, через который прошла перед походом против варваров. Этот обряд должен был поддержать ее и привести к успеху. Во время ужасной скачки на обратном пути в столицу Шаззад испугалась, что боги оставили ее, но теперь она поняла, что, напротив, получила от них великую награду. Если бы она не участвовала в походе и не стала свидетельницей поражения армии и того, как слабеют силы ее отца, она не имела бы возможности изменить свое будущее. Сейчас же принцесса отчетливо представляла свою дальнейшую жизнь. Возможно, именно боги запретных культов позволили ей узнать короля Островов. Воспоминание об этом мужчине до сих пор отзывалось в ее теле жаркой дрожью, порождая сладостное томление. Шаззад была совершенно уверена, что отныне их судьбы тесно переплетены. Однажды она уже испытывала нечто подобное по отношению к соплеменнику короля Гассема, Гейлу.
Шаззад изо всех сил боролась с подступающей усталостью. Она не хотела засыпать, пока не удостоверится, что ее отец окажется в безопасности здесь, во дворце. Из потайной шкатулки она достала порошок, способный взбодрить человека, и бросила его в бокал с разбавленным вином. Выпив целительный напиток, принцесса прошла в кабинет, где достала три древние фолианта и, полистав, раскрыла их в нужном месте. Пользуясь приведенными в них описаниями, Шаззад принялась изучать детали древнего обряда, самого сильного из всех, что она когда-либо проводила.
Если сделать все правильно, то она сумеет приворожить короля Гассема…
Луна уже поднялась высоко в небе, когда в город прибыл король в сопровождении охраны и гвардейцев. Все всадники были измучены и покрыты грязью, однако Пашар изо всех сил старался казаться подтянутым и бодрым. Одна лишь Шаззад могла видеть, насколько тяжело это дается отцу. Она негодующе покосилась на капитана гвардейцев, однако король не дал ей сказать ни слова.
— Погоди, дочь моя. Благодарю тебя за заботу, но здесь лишь я решаю, кого карать, а кого миловать. Мы не стали загонять до смерти наших кабо, поскольку в этом не было нужды: никто не гнался за нами. Я просто ждал наступления темноты, ибо не хотел, чтобы горожане видели, как возвращается после поражения войска их повелитель.
Шаззад бросилась отцу на шею и незаметно прошептала:
— Пусть они все уйдут.
Пашар был удивлен, и все же обернулся к солдатам:
— Ступайте по казармам и как следует отдохните. Завтра с рассветом вы должны быть здесь. У нас много дел…
Затем, когда они, наконец, остались одни, король обернулся к дочери:
— Ты что-то хотела мне сказать?
Шаззад поведала отцу обо всем, что успела сделать за это время, то и дело прерывая рассказ, чтобы отдать указания рабам приготовить для короля ванну, ужин и чистую одежду. Выслушав дочь, Пашар удовлетворенно кивнул.
— Ты поступила совершенно верно, моя дорогая. Сейчас я слишком устал для серьезной беседы, но завтра ты должна быть рядом со мной. Однако, повторяю: ты сделала все возможное, чтобы предотвратить самое худшее развитие событий.
Принцесса отправилась в опочивальню весьма довольная собой.
Когда король Пашар проснулся наутро, то почувствовал себя вполне отдохнувшим и окрепшим. Вместе с дочерью они выслушали доклад об обстановке в городе. Разумеется, люди были удивлены и подавлены, однако в храмах жрецы вовсю сообщали об явившемся им видении, и это предотвратило возникновение паники. Хотя, конечно, весь город полнился самыми тревожными слухами.
— Хорошо, — промолвил король и обернулся к военачальнику, ответственному за оборону города. — Что скажете нам вы, лорд Рассек?
— Государь, мы сделали опись всех припасов и фуража. У нас хватит корма для скота, однако нужно многое сделать, чтобы подготовить город к осаде: срубить лес для временных укреплений, выселить смутьянов-иноземцев за городскую черту, подготовить оружие…
— Это ни к чему! — покачал головой Пашар. — Приготовления к осаде лишь усилят страх горожан. Мы потерпели поражение от дикарей на открытой местности и теперь знаем, на что они способны. У них нет штурмовых сооружений и опыта по осаде городов. Кроме того, на северном побережье они задержатся по меньшей мере до весны. До тех пор нам едва ли стоит ожидать нападения.
Шаззад хранила молчание, но пристально наблюдала за окружающими, оценивая каждого из них. Сейчас ей повсюду мерещились предатели, особенно среди верхушки знати: ведь аристократы с легкостью могли воспользоваться ситуацией, чтобы попытаться захватить престол. Принцесса вглядывалась в их лица, стараясь за маской фальшивой искренности различить подлинную суть этих людей.
— У меня будет приказ для нашего главного военного интенданта, — продолжил король. — Мы должны возместить потери в живой силе. Пусть в городах набор солдат проходит как обычно, но в крупных поместьях и деревнях мы должны увеличить призыв. Пусть у нас будет больше солдат из крестьян. Однако, они должны знать, что их служба продлится недолго: лишь до той поры, пока мы не изгоним варваров со своих земель. Но если кто будет сопротивляться, то их наделы будут конфискованы в казну.
— Государь! — взволнованно воскликнул главный казначей и продолжил, даже не дожидаясь позволения говорить: — На какие средства нам содержать такое войско? Казна пуста…
Король с суровым видом воззрился на него.
— Напомню вам, лорд Хамас, что на севере мы потеряли целую армию. Начни с того, что вычеркни имена погибших из списков на выплату жалованья. Впрочем, их семьям мы должны будем выплатить пособие… Также введите дополнительные налоги начиная с гильдии купцов. Именно они больше других страдают от нашествия дикарей и будут готовы заплатить за их скорейшее изгнание. Кроме того, денег дадут и землевладельцы с севера… Если поискать, то можно найти немало иных источников дохода.
Распустив совет, Пашар оставил дочь при себе и рабы принесли им легкий завтрак и вино.
— Полагаю, ничего важного мы не упустили, — промолвил король. — Но мне показалось, ты хочешь что-то сказать, дитя?
— Ты неправ, отец, мы упустили еще очень многое, — возразила Шаззад с волнением. — До сих пор мы лишь старались предотвратить панику. Но сейчас ты совершаешь все те же ошибки, что и этот болван Крийша. Ты не понимаешь природу варваров.
Пашар усмехнулся.
— Ну почему же. И не будь так сурова к бедняге Крийше. Виноват в случившемся скорее я, чем он. К тому же он искупил вину своей смертью на поле брани. Правители всегда должны возлагать на себя ответственность.
Принцесса столь резким жестом опустила кубок с вином, что забрызгала себе руку.
— Но к чему набирать в войско крестьян? У нас ведь есть форты и гарнизоны на границе. Почему бы не забрать солдат оттуда? Мы ведь ни с кем не воюем и можем не опасаться вторжения соседей. У тебя есть союзники, с которыми заключены договоры. Почему бы не обратиться за помощью к ним?
Король продолжал улыбаться.
— Я вижу, тебе еще многому предстоит научиться, дочь моя. Управлять государством не так просто…
— Об этом я и толкую! — воскликнула Шаззад в нетерпении. — Научи же меня всему, что знаешь сам!
— С радостью. Но слушай внимательно. Мои союзники остаются друзьями лишь до той поры, пока считают меня сильнее. Опасно объединяться с кем-либо из них против общего врага. Если чужое войско войдет на наши территории, то, во-первых, все узнают о моей слабости, тогда Чива и Омайя могут попытаться захватить земли на юге и на северо-востоке. Они непременно сделают это, если мы снимем гарнизоны из приграничных крепостей. Пойми, дочь моя: королевская армия — это не все население державы, а лишь те люди, кого король способен вывести на поле брани. Сюда не входят отряды, охраняющие границы. Именно в этом сила таких дикарей, как Гассем. Их армия невелика, но он не должен защищать города и границы. Мое же войско может показаться огромным лишь на пергаменте, но я окружен врагами и потому смогу повести в бой лишь треть от общего числа.
— Об этом я не думала, отец, — неохотно признала Шаззад. — Прости, если говорила с тобой слишком резко, но я тревожусь…
— Не извиняйся, дитя мое. Я рад, что ты выказываешь подобную силу духа, и также я хочу, чтобы ты знала обо всем, что происходит, и проявляла терпение. Теперь поговорим об армии Гассема. На совете я сказал правду. У него нет осадных орудий, поэтому за крепостными стенами нам нечего бояться. Кроме того, дикари не выйдут в поход раньше середины весны, потому что до тех пор Гассем будет ждать подкреплений с Островов. К тому времени я постараюсь взять под контроль все морские пути. Так что мы постараемся лишить его флота. Мы устроим Флории морскую блокаду.
— Хороший план, отец. И я понимаю, почему ты не желаешь вести в бой отряды из приграничных гарнизонов. Но неужели ты полагаешь, что войскам Гассема сможет противостоять из одних только необученных крестьян?
— Разумеется, нет. И никто не говорит о том, чтобы отказаться от помощи союзников. Но я не хотел бы делать выбор между Чивой и Омайей. Разумеется, король Чивы охотно вышлет войско нам на помощь и едва ли при этом постарается сам захватить наши земли. Но тем не менее нельзя забывать, что по пути его армия пройдет через наши провинции, на которые Чива уже зарится в течение многих веков. За свою помощь они могут потребовать их в уплату… Что до Омайи, то она и вовсе нападет на нас при первой же возможности, поэтому надлежит как можно скорее укрепить наши границы, прежде, чем их правитель получит весть о нашем поражении.
— Так что же нам предпринять, отец?
— Об этом я размышлял с того самого мига, как покинул поле боя. Шаула! — громко окликнул король.
На зов немедленно явился писец.
— Да, мой господин?
— Нам нужны твои принадлежности для письма. Я желаю отправить послание.
Не прошло и нескольких мгновений, как Шаула вернулся с ларцом, откуда извлек перья, чернильницу и листы пергамента.
— Слушаю вас со всем вниманием, государь.
— От Пашара, владыки и верховного военачальника Неввы, — повелителю Равнинных Земель Гейлу… — неспешно принялся диктовать король.
Глава пятая
Недавно прошел снегопад, и сугробы лежали повсюду, однако внутри большого длинного дома царило тепло. Эту зиму король Гейл, по обычаю, проводил среди матва, — к этому племени принадлежала его возлюбленная супруга. Помимо них, в доме сейчас находилось все многочисленное семейство, их друзья, а также домашние животные. Огонь весело потрескивал в очаге, у которого сидел Гейл; на коленях у него резвилась крохотная дочурка.
Превыше всего из обычаев матва Гейлу досаждала их манера селиться всем вместе в относительно небольших домах, где из-за этого вечно царила теснота и духота. Там, где он родился, принято было, чтобы каждый человек имел собственную хижину. Впрочем, шессины вообще под крышей проводили мало времени: там они только спали, укрывались от непогоды или занимались любовью. Однако, там, где жили матва, было куда холоднее, и потому ради сохранения тепла они вынуждены были строить общие жилища. Гейл видел в этом свои резоны, однако по-прежнему недолюбливал подобный образ жизни.
Сейчас король покачивал на коленях дочь, смеялся и разговаривал с ней, уверенный в том, что малышка понимает его и откликается с радостью. Чуть поодаль, на полу, копошась в ногах у взрослых, играли двое его сыновей. Мать супруги короля отдавала приказы служанкам, а его тесть Афрам был занят починкой большого лука: старик по-прежнему не желал привыкать к новомодному оружию, введенному в обращение Гейлом.
— Малышка скоро умрет от голода, дай ее мне!
Владыка Равнинных Земель покорно передал дочь жене. Та расстегнула пряжку, скреплявшую платье на плече и поднесла дочь к груди. Маленькая принцесса довольно зачмокала, сжав материнский сосок губами. Гейл вытянул ноги, закинув их на край очага, и с восторгом принялся наблюдать за королевой Диеной.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41