— Да, — согласился Гейл. — Гассем забрал и ее тоже. Впрочем, я в любом случае не смог бы жениться на ней. К тому времени она уже давно была бы замужем за кем-то из старейшин.
Диена со вздохом прижалась щекой к груди мужа, и он обнял ее за плечи.
— Честно говоря, я даже рада, что тогда Гассем так обошелся с тобой…
— И я тоже. Конечно, из-за него я был изгнан из племени, но зато я переплыл море, увидел огромные города и сотни больших деревень. Я познакомился с мудрыми и могущественными людьми, которых никогда бы не увидел на своем родном острове. Благодаря предательству Гассема, я нашел тебя, когда ты была при смерти, и полюбил тебя. Я создал свое королевство, стал его правителем и теперь окружен любовью и уважением моего народа, жены, сыновей, а теперь ты подарила мне и дочь. Разве я могу после этого ненавидеть Гассема?
— Тогда в чем же дело? — повторила свой вопрос королева. В ее голосе больше не слышалось гнева. — Гассем далеко от нас. Он не может угрожать ни тебе, ни нашей земле.
— Пойми, Гассем — это абсолютное зло, какого я не встречал более никогда на своем пути. Я знаю, что люди часто называют так своих врагов, но обычно это просто означает, что они в чем-то не согласны между собой или, наоборот, что-то не могут поделить. Но с Гассемом все иначе. С самого детства он пытался выдвинуться, используя для этого других людей, унижая их или же просто уничтожая. Он выискивал имеющих власть и влияние и подчинял их себе. Старшие воины, старейшины и вожди поначалу относились к нему с подозрением, но затем неизбежно попадали под его влияние. Ему не удавалось использовать в своих целях только старого Говорящего с Духами, поскольку сам Гассем властью над духами не обладал.
И не думай, что это просто детские обиды. Ты говоришь, что Гассем далеко, но на самом деле это не так. Посмотри, чего он достиг. Не имеющий друзей отпрыск небогатой семьи сразу стал командовать среди младших воинов. С ранних лет он искал расположения старших, учился произносить убедительные, прочувственные речи у человека, славящегося своим красноречием, а умению держать себя и изяществу движений — у известного своим мастерством танцора. Гассем искал способы, с помощью которых он мог бы влиять на людей, он льстил им, учился у них и их же использовал. Всего лишь через год после того, как мы вошли в общину младших воинов, к нему уже относились так, будто он один из старших.
— Все равно, он далеко от нас! — не уступала Диена.
— Неправда! Сперва он стал владыкой нашего острова. Тогда, казалось, он еще далеко от других островов. Но он пришел на соседний остров и завоевал его, потом на другой, а потом объединил их под своей властью. Будучи королем Островов, он находился далеко от материка. Но сейчас он пришел на материк и утвердился там, разгромив войско самого могущественного из западных владык. Ты понимаешь? Везде, где бы он ни появился, он покоряет и подчиняет себе людей. Если Гассема не остановить, скоро он будет править Неввой. Потом — Чивой и Омайей, потом — южными королевствами. Пройдет не так много времени, и он подступит к нашим границам, причем с такой силой, что мы не сможем ей противостоять. Он никогда не уничтожает своих врагов полностью, он просто лишает их собственной воли и подчиняет себе.
— Гассем — это же ты сам, — медленно промолвила королева. — Гассем — твое темное отражение.
Гейл помолчал.
— В твоих словах есть доля истины. Но существует и еще одна причина. Я должен встретиться с Гассемом лицом к лицу, и тот из нас, кто победит, будет решать, станет ли мир, который мы знаем, миром любви и покоя или превратится в черный кошмар, где людьми правит зло…
На другой день Гейл сидел у окна, наслаждаясь редким теплом зимнего солнца. Перед ним на складном столике были разложены принадлежности для письма и свиток великолепного пергамента, который выделывали на юге. Он уже разослал гонцов, чтобы собрать своих приближенных. Сейчас король намеревался ответить на просьбу Пашара. Обмакнув тростниковое перо в чернила из ламповой сажи, он начал писать:
«Мой досточтимый друг король Пашар! Поскольку я пишу сам и у меня нет человека, владеющего слогом столь искусно, как наш друг Шаула, то мне придется обойтись без присущего ему изящества стиля и выражений, подобающих при монаршем обмене посланиями. Однако, уважение, что я к тебе испытываю, от этого отнюдь не станет меньше.
Твоя весть о вторжении войск Гассема привела меня в большую тревогу. Я хорошо знаю этого человека: это не просто алчущий чужого добра грабитель, но безумец, который не остановится до тех пор, пока не покорит весь мир. Необходимо остановить его прежде, чем он сумеет закрепиться на материке по-настоящему.
Ты правильно сделал, что обратился ко мне за помощью. Разумеется, твое войско велико и хорошо обучено, однако мне кажется, оно не способно победить островитян в обычном сражении. Полагаю, ты уже и сам понял это. Беспорядочная, недисциплинированная орда беспомощна против регулярных армий цивилизованных стран, но отвага дикарей велика. Если же их воинское мастерство, присущее с детства, соединить, как это сделал Гассем, с хорошей организацией, то возникает могучая сила, вовсе не зависящая от того, сколько бойцов участвует в сражении. Советую тебе до тех пор, пока мои войска не подоспеют на помощь, держать свою армию в крепостных стенах, где она будет в безопасности, ведь у захватчиков нет ни осадных орудий, ни опыта ведения такой войны.
Я созвал на совет вождей племен, чтобы они поддержали мое решение прийти тебе на помощь. Сомневаюсь, что кто-либо из них станет возражать. Наши молодые воины жаждут настоящего дела, а Равнинным Землям пока не грозит никакая опасность. Разумеется, условия нашего союза мы сможем обсудить, когда я прибуду в твою столицу, но ты должен понимать, что мои воины не могут вернуться домой без богатой добычи: иначе никогда больше племенные вожди не согласятся прийти тебе на помощь.
Твердо могу обещать привести с собой не меньше пяти тысяч верховых лучников. Возможно, тебе покажется, что это не столь большое число, но поверь: они являют собой куда большую силу, чем может показаться на первый взгляд.
Мы выступим в поход как можно скорее, а пока я попрошу тебя подготовить подробные карты пути и послания к правителям тех земель, через которые нам предстоит пройти. Я намерен двинуться либо севером через Омайю вдоль прибрежного торгового пути, либо югом, ведь в это время года перевали завалены снегом. Послание к правителям нужны, чтобы они открыли нам беспрепятственный проход через свои земли. Насколько мне известно, у Шаулы имеются подробные описания всех этих мест, и для нас это может оказаться очень полезным.
Мое послание доставит твой гонец. Не сомневайся в моей поддержке: я поспешу к тебе на помощь со своими лучниками, но пока хочу напомнить, — и пусть мои слова не покажутся тебе оскорбительными, — ничего не предпринимай в открытую против Гассема до тех пор, пока мы не составим совместный план действий.
Искренне преданный тебе друг, повелитель Равнинных Земель. Гейл».
Свернув пергамент в трубочку, он скрепил его печатью. Гейл опасался, что тон послания оказался слишком резким, но он и не пытался щадить королевскую гордость Пашара. Он никогда не был опытным царедворцем, а все эти придворные уловки на его устах звучали бы фальшиво, хуже издевки. Вложив свиток в тубу, он позвал гонца.
— Как скоро ты сможешь доставить письмо в Кассин? — поинтересовался он, вручая бронзовую трубку невванцу.
— Примерно за две недели, но все будет зависеть от погоды и воли богов.
— И все равно это довольно быстро. Когда много лет назад мы шли сюда с караваном, то на дорогу у нас ушло несколько месяцев.
— Самое главное мне — пересечь горы и оказаться в Омайе. Там устроена особая служба на дорогах, где в конюшнях для гонцов держат свежих скакунов. В Омайе я смогу менять кабо через каждые два десятка лиг, и если скакать на перекладных, можно двигаться очень быстро.
Гейл кивнул.
— Это отличная идея. Нужно будет и мне устроить подобные конюшни на дорогах. Надеюсь, ты преодолеешь этот путь легко. — Он обменялся с гонцом рукопожатием. — Пусть духи благословят тебя и подарят легкий путь.
Лагерь для членов Совета вождей разбили у подножия холмов на краю степи. Место это было выбрано намеренно, чтобы вожди матва и эмси равным образом чувствовали себя здесь уютно. На этих землях располагались владения Гейла, где его люди объезжали и обучали кабо, а также скрещивали животных между собой, стараясь вывести как можно более крепкую и сильную породу. Эмси поселились в собственных шатрах, а для матва установили в лагере временные жилища. Совет решено было проводить на открытом воздухе, хотя на случай непогоды подготовили самый просторный дом.
Уже через пять дней после того, как Гейл известил своих приближенных о Совете, люди начали прибывать на назначенное место. Еще неделю шли сборы. Ежедневно Гейл устраивал пиршество с играми и состязаниями, танцами и музыкой. По утрам все вместе они отправлялись на охоту в горы, так что настроение всю эту неделю царило скорее праздничное, чем деловое. Кроме вождей двух самых крупных племен собрались также представители общин поменьше из тех, что обитали на окраинах Равнины. И едва лишь прибыл последний из приглашенных, как в тот же вечер Гейл объявил Совет открытым.
Вожди со своими приближенными расселись на земле вокруг огромного костра и весело шутили и смеялись, обсуждая, как отлично провели последнюю неделю, — редкость в столь тоскливое время года. Опоздавшие не могли не позавидовать тем, кто прибыл сюда раньше, но Гейл утешил их щедрыми дарами: яркими тканями, прекрасным оружием и чистокровными кабо. У Говорящих с Духами вид был более серьезный и торжественный, нежели у старейшин и военных вождей, однако и они с удовольствием принимали участие в празднествах. Их одобрение было особенно важным для Гейла. Ведь люди воспринимали его одновременно и правителем, и военным вождем, и Говорящим с Духами, — то есть он соединил в своих руках все возможные нити власти.
Гейл во многом отличался от владык цивилизованных оседлых земель. Племена, которыми он правил, были лишены монарших традиций, и вообще не имели представления о королевской власти. Среди матва должность вождя могла быть наследственной, однако это не было обязательным условием, и Совет племени всегда мог отстранить вождя, если бы счел его неспособным к правлению, а на его место общим голосованием назначить другого. Что касается эмси, то там в племени мужчины с юности утверждали себя в боевых искусствах, самые мудрые и отважные становились военачальниками. Говорящих с Духами также избирали с раннего детства и начинали обучать этому таинственному искусству.
Чужеземец Гейл возглавил этих людей, которые считали его героем древних легенд. По пророчеству этот герой должен был дать племенам новое величие и, несмотря на то, что он обладал почти неограниченной властью, но, принимая важные решения, Гейл всегда считал необходимым посоветоваться со старейшинами. Те редко оспаривали его волю, если не считать тех немногих случаев, когда им хотелось напомнить о своем положении. Однако, Гейл прекрасно осознавал, что в любой миг они способны заартачиться, если вдруг решат, что им оказывают недостаточное почтение.
После традиционных слов приветствия Гейл объяснил, зачем собрал здесь своих приближенных. Старейшины выслушали новость достаточно спокойно, но при одном упоминании о богатой добыче у младших воинов тут же вспыхнули глаза.
Затем приглашенные по очереди стали брать слово. Ни один из них не был против похода в Невву. Они любили воевать и в душе противились тому миру, что установился на их землях с приходом Гейла. К тому же они полагали, что молодых воинов необходимо закалять в битвах, иначе они никогда не повзрослеют по-настоящему. Так что предоставившаяся возможность повоевать обрадовала всех, тем более, что была обещана богатая добыча. Никому и в голову не пришло, что Гейл способен затеять такой поход лишь ради мести давнему обидчику. Впрочем, даже если бы они и узнали об этом, то отнюдь не сочли бы странным: такой повод не хуже любого другого годился для войны. Также никто из вождей не был против союза с Неввой, хотя им и казалась смехотворной мысль, что когда-нибудь им самим может понадобится помощь невванцев.
После завершения Совета воины в возбуждении принялись обсуждать грядущий поход, а к Гейлу приблизился старик Нарайя, Говорящий с Духами, который первым узрел нечто необычное в чертах чужеземца и поддержал будущего короля.
— Я предчувствовал нечто подобное, — промолвил он. — Вот уже много лун духи необычайно возбуждены, словно сама земля знает о твоем походе.
— Я скоро вернусь, — уверил его Гейл.
— Не сомневаюсь. В пророчестве говорится, что тебе суждено даровать нашим народам подлинное величие, и речь идет не о простом объединении племен.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41